Давно уже она не хотела мужчину так отчаянно, тем более что это был Сэм, ее первая любовь, ее разбитое сердце. Однако и в его глазах горело желание.
– Эти письма давали мне силу жить дальше, – говорил он. – Давали мне цель, когда я думал, что умру от тоски по тебе. Как ты помнишь, в то время я не был силен в чтении или письме, но вскоре мне повезло найти друга. Он был помощником капитана и тоже родился в Корнуолле. Взял меня под свое крыло, научил морскому делу. Давал читать мне книги по навигации, но когда увидел, как я мучаюсь – клянусь, каждое слово казалось мне написанным на чужом языке, – начал давать мне уроки чтения и письма. Сказал, что, если я хочу подняться по службе, должен уметь сочинять депеши и заполнять судовой журнал, читать и понимать контракты, приказы и правила.
В письмах к тебе я практиковался в каллиграфии. Страница за страницей заполнялись подробностями жизни в море и моей тоской по тебе. Ужасно обидно, что твоя мать не отсылала их. Эти письма были шедеврами, достойными самого Байрона. Нет, не смейся, клянусь. Это была чистая поэзия.
– Я бы отдала что угодно, лишь бы прочитать их, Сэм. Но узнала, что ты жив, только когда увидела тебя в ложе. И приняла тебя за призрак. Злой призрак. Господи, как же мне было стыдно в тот момент!
Сэм поднял брови:
– А по виду такого не скажешь!
– Нет! Я хотела шокировать тебя, чтобы ты побыстрее ушел. Я ведь не могла повернуть прошлое вспять и вернуть свою добродетель, поэтому сразу поняла, что мы никогда не будем вместе. Для этого было слишком поздно. Так что лучшим выходом был бы разрыв. Вот я и облегчила тебе уход.
– И вывела на новый курс.
– Как это?
– Ты подхлестнула мои амбиции. Я был полон решимости доказать, что никогда не опущусь до… словом, что могу сделать состояние, не… э-э… не уронив своей чести. Я даже нашел себе богатую жену. – Сэм пожал плечами. – Сомневаюсь, что женился бы в такой спешке, если бы не терзался мыслью о том, что ты стала любовницей другого.
Он говорил о художнике Джеймсе Бенедикте, но оба знали, что имелись в виду и все остальные. Бедный Сэм, он все еще не мог заставить себя назвать ее именем, которое она заслуживала.
Но Уилли и не представляла, что из-за того, кем она стала, он решил жениться на первой попавшейся девушке.
– Значит, это не был брак по любви? – уточнила она.
– Поначалу нет, но мы по-своему были счастливы. Ее отец ост-индский плантатор – я много времени проводил в тех местах. Каким-то образом мне удалось убедить его, что меня ждет блестящая карьера и что я буду достойным мужем его дочери. Она была очень хорошенькой и нравилась мне. Постепенно мои чувства становились глубже, и я даже полюбил ее. Она была хорошей женщиной, моя Сара.
Сэм печально улыбнулся, и Уилемина поняла, что он до сих пор скорбит о потере.
– Посылали за мной, ваша светлость? – почтительно осведомился подошедший Смитон. Он держал маленький серебряный поднос с дорожным письменным прибором и листком бумаги. Крышка была откинута, и серебряное перо уже лежало наготове.
Уилемина повернулась к Сэму и неохотно отняла руку.
– Прошу простить, Сэм, я только наскоро напишу записку.
Она знаком велела Смитону поставить поднос на стол. Он так и сделал, после чего отошел и стал выжидать, ничуть не удивляясь столь странному требованию госпожи.
Прикрыв листок рукой, чтобы никто не увидел написанного, она быстро нацарапала несколько строчек, подула на текст, сложила листок и протянула Смитону:
– Пожалуйста, сделайте это для меня.
Смитон снова подошел к столу, взял поднос и записку.
– Это все, ваша светлость?
– Да, Смитон. Я оставляю детали в ваших надежных руках. Надеюсь, вы все устроите.
– Ваша светлость. – Он резко наклонил голову и отошел.
– Я уже где-то видел это лицо, – заметил Сэм, проводив взглядом Смитона.
– В Лондоне он служит у меня дворецким. Возможно, ты видел его, когда иногда посещал меня.
– Ах да, когда я в девяносто девятом был в отпуске и весь Лондон все еще праздновал нашу победу при Абукире, хотя с тех пор прошло полгода.
– Учитывая нашу предыдущую встречу, я чуть не упала в обморок, когда Смитон доложил о тебе.
Сэм беспомощно воздел руки к небу.
– Сам не знаю, почему пришел тогда. Видел тебя издали на приеме у Нельсона, и какой-то чертенок подтолкнул меня снова встретиться с тобой. Показать тебе, что и я процветаю.
– И ты немедленно сообщил мне о своей женушке.
– Признаюсь, Уилли, мне было больно снова видеть тебя, да еще под руку с герцогом! Я думал о том, до чего мы были честолюбивы, ты и я. Мне не терпелось похвастаться своим успехом: удачей, карьерой, новым лейтенантским мундиром, новым домом в Суссексе, богатой женой и крепышом сыном.
– Мне тоже было очень больно снова видеть тебя, Сэм. И слышать о твоей жене и сыне. О да, это было ударом! Я все время думала о том, что на ее месте могла быть я.
– Правда?
– Но я быстро поняла, какой могла быть наша жизнь. Не увези тебя вербовщики, все было бы, как мы задумали. И мы жили бы в лачуге, всего с одной комнаткой, шиферной крышей, без стекол в окнах и в постоянной рыбной вони, проникающей даже сквозь каменные стены. И нас ни разу не посетила бы удача. Я не меньше тебя была полна решимости добиться успеха. Показать, что могу подняться выше. Поэтому и выставляла напоказ свои драгоценности и своего герцога. И не только.
– Во время нашей последней встречи… – Он осекся и мучительно поморщился. – Я надолго вернулся домой, и оказалось, что все переменилось в нашей жизни. Я потерял жену, а ты вышла замуж за герцога.
– Да, мы шли разными тропинками, но многого добились. Шестнадцатилетней девочке в голову не приходило, что у меня будут титул, состояние. И отныне мне нечего желать.
– Подумать, какая ирония! Ненавистные вербовщики принесли нам удачу!
Глава 3
Сэм глянул в окно и, к полному своему изумлению, увидел солнце. Когда закончился дождь? Он был так поглощен разговором с Уилли, что ничего не замечал! Господи, до чего же хорошо снова видеть ее и поговорить о том, что так долго их разлучало! И все же, несмотря на то, что случилось, несмотря на то, что их пути надолго разошлись, несмотря на все злые, сказанные в гневе слова, они сразу почувствовали себя свободно друг с другом и смогли без смущения говорить на самые болезненные темы. Совсем как в старые времена. Может, их жизни прошли полный круг и благодаря пришедшей с возрастом мудрости и способности прощать они снова будут вместе? Они теперь оба одиноки, и самый воздух между ними потрескивал от безмолвного желания. Все так, словно их встреча была предопределена. Однако этому не суждено случиться. Жестокая судьба свела их как раз в тот момент, когда он был не совсем свободен. Все это было бы смешно, если бы не было так грустно. Поэтому Сэм не смеялся…
– Дождь прекратился. Боюсь, мне пора в дорогу. – Он поднялся, взял свои плащ и шляпу и обошел стол. Поцеловав Уилли руку, он сказал: – Совершенно неожиданное удовольствие снова увидеть тебя. Я нечасто приезжаю в Лондон, так что, кто знает, мы можем не встретиться в следующие десять лет, но я желаю тебе всего самого лучшего, девочка моя. – Когда-то он называл ее так, и сейчас нежные слова сами сорвались с языка. Он снова коснулся губами ее руки, а затем разжал пальцы.
Уилли озадаченно нахмурилась:
– Тебе обязательно ехать? Мы так давно не виделись, и нам еще о многом нужно потолковать и столько всего сказать! Не можем ли мы ради старой дружбы поужинать вместе?
Выражение ее лица почти побудило его изменить планы. Это и ее пальцы, сжимавшие край выреза, в котором виднелся плавный изгиб груди. Неужели она флиртуете ним? Хочет соблазнить своими прелестями, чтобы заставить остаться?
От этой мысли его плоть мгновенно затвердела, а сердце забилось, словно парус на сильном ветру. Но он вынудил себя пробормотать:
– К сожалению, я не могу остаться. Меня ждут друзья, это всего в нескольких часах езды на север, неподалеку от Клопхилла. Если я выеду сейчас, доберусь туда до заката.
– Но вряд ли они обидятся, если ты опоздаешь, – уговаривала Уилемина. Ее пальцы продолжали играть с кружевной оборкой выреза. – Они поймут, что тебя задержал дождь.
Не в силах посмотреть ей в глаза, Сэм поспешно опустил голову и сделал вид, будто стряхивает пылинку с рукава.
– Меня ждут. Ждут, чтобы… – Он внезапно осекся и пожал плечами. – Прости, Уилли. Мне нужно ехать.
– Должно быть, это очень близкие друзья, если ты так стараешься не разочаровать их.
Он не поднял головы. Оба неловко молчали. Куда девалась легкость в общении? Пожалуй, лучше сказать ей правду и покончить с этим.
– Это семья, с которой я познакомился в Ост-Индии. Джон Фуллбрук был главным помощником губернатора, но ушел на покой и удалился в фамильное поместье в Бедфордшире, около Клопхилла. Его сын – мой добрый друг. Капитан «Отважного». И… у него есть дочь. Мэри.
– Вот как, – грустно улыбнулась Уилли. – Значит, ты снова собираешься жениться?
Сэм покачал головой:
– Не знаю. Возможно. Насколько я понимаю, именно этого от меня ожидают.
– Ты словно колеблешься. Не похож на ретивого жениха.
– Нет, я готов сделать предложение. Мэри – прекрасная девушка. А я был одинок все одиннадцать лет. Теперь, когда война закончилась, я собираюсь осесть в Суссексе, на своей земле. Мне хочется иметь семью.
– Что ж, в таком случае желаю тебе удачи.
– Я еще не сделал предложения, Уилли, – неожиданно для себя выпалил Сэм.
– Тогда я желаю тебе счастья.
– Спасибо, – смущенно улыбнулся он.
– Можно, я провожу тебя? Хотелось бы подышать свежим воздухом и насладиться теплом после такого сильного дождя.
– Конечно! Хотя во дворе скорее всего очень грязно. Да и наверняка похолодало, – предупредил Сэм.
– Тогда побегу наверх за шалью и старыми ботинками, – решила Уилли. – Предупреждаю, их даже отдаленно нельзя назвать модными, зато они крепкие, и грязь им нипочем. Может, я прогуляюсь в деревню, после того как попрощаюсь с тобой.
Сэм спустился с возвышения и протянул Уилли руку. Вместе они немного постояли у ниши, и он вдруг осознал – или вспомнил, – как мала она ростом. Ее макушка едва доходила ему до плеча. И от этого она почему-то показалась ему куда моложе. Словно вновь стала милой девочкой из Корнуолла. Только сейчас от нее пахло женщиной: пряными духами с легким оттенком мускуса, напомнившим ему об экзотических растениях, которые он видел в Ост-Индии. На секунду ему захотелось жадно вдыхать этот аромат, попробовать его на вкус, прильнув губами к ее коже.
Хорошо, что он уезжает.
Он был очень близок к тому, чтобы наделать глупостей. Снова.
Сэм подал Уилли руку и вывел ее из заметно опустевшей распивочной. Он и не заметил, как посетители разошлись!
– Я всего на несколько минут, – пообещала Уилли, оставив его у лестницы. – Встретимся во дворе.
Сэм натянул плащ, надел на голову треуголку, которую все еще носил, хоть и снял мундир моряка, и вышел во двор, откуда можно было попасть в каретный сарай. Скрипя сапогами по мокрому гравию, он направился прямо туда, где стояла его коляска. Оказалось, что почти все экипажи разъехались. Два конюха, стоявшие поблизости, что-то обсуждали, показывая на коляску Сэма.
– Двигайтесь поживее, парни, – объявил Сэм громовым голосом, словно командуя матросами, – и приготовьте мне коляску. Если запряжете коней, я немедленно с вами распрощаюсь.
– Клеммонс, к вашим услугам, капитан, – сказал один, почтительно коснувшись шапки. – Это будет ваша коляска?
– Совершенно верно. Приведите коней, и я буду рад отчалить.
– Прошу прощения, капитан, но у вас небольшая неприятность.
– Какая еще неприятность?
– Я и вот Джим как раз об этом толковали. Похоже, левое колесо у вас сломалось. Видите, одна спица треснула, а вторая оторвалась от ступицы. Коляска не выдержит никакой тяжести. Сразу рухнет набок.
Сэм наклонился, чтобы своими глазами осмотреть колесо. Ад и дьявол! Конюх прав: пока ехать нельзя.
– Как, во имя сатаны, все это случилось, пока я сидел внутри, за кружкой эля? Когда я приехал, все было в порядке.
– Уверены, капитан? – спросил Клеммонс. – Может, оно сломалось, когда вы попали в рытвину? Дороги здесь все размыты от постоянных дождей.
А вот это было чистой правдой. Он чертовски устал объезжать бугры, ямы и рытвины на последнем отрезке грязной дороги, и несколько раз коляску основательно тряхнуло. Дождь лил как из ведра, когда он свернул к «Синему кабану» и, бросив поводья конюху, помчался к дому. Должно быть, в спешке просто не заметил, что не все в порядке с коляской. Хотя это на него не похоже! Не заметить чего-то столь очевидного, как сломанное колесо? Скорее всего это один из конюхов был так неосторожен, торопясь поскорее завести его коляску в сарай и бежать обратно, к поминутно прибывающим экипажам.
– Полагаю, это была рытвина, – согласился Сэм, бросив на конюхов недовольный взгляд. – Хотя я никак не возьму в толк, почему сам не заметил поломки.
– Такое часто бывает, капитан, – заверил второй конюх, проверяя остальные спицы. – И чаше всего никто ничего не замечает, пока экипаж не перевернется. Хорошо, что мы увидели неладное. Иначе лежать бы вам в канаве.
– Спасибо, за острый глаз. А теперь…
– Мы можем в два счета все исправить, – пообещал Джим. – Колесник живет вон там, только площадь перейти. Я сам пойду к нему и попрошу вставить новые спицы. Много времени это не займет.
Сэм бросил ему несколько монет и поблагодарил. Очередная задержка означала, что скорее всего ему не удастся добраться до Клопхилла до захода солнца. Но что тут поделать?
Он вышел во двор и увидел идущую ему навстречу Уилли, закутанную в большую пейслийскую шаль и обутую в крепкие коричневые ботинки, которые каким-то образом выглядели на ней изящными и модными. Осторожно ступая по мокрому гравию, она улыбалась ему. И было что-то в этой улыбке и глазах, сверкающих лукавством, напоминавшее о корнуоллской девчонке, прятавшейся за маской утонченной дамы.
– Ты как-то странно смотришь на меня, – заметила она, когда он подошел ближе.
– Потому что ты напоминаешь мне девушку, которую я знал когда-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10