- насчет сотни я пошутила, - говорит она.
- вот оно что, - говорю, - так во сколько же мне это выйдет?
она прикуривает сигарету моей зажигалкой и глядит на меня сквозь пламя.
у нее в глазах все написано.
- слушай, - говорю я. - вряд ли я когда-нибудь смогу снова заплатить эту цену.
она кладет ногу на ногу затягивается сигаретой
выпускает дым, улыбается и говорит: - сможешь, сможешь.
угрюмая
она сидит пьет вино покуда муж на работе. ей довольно важно публиковать стихи в местных журналах. у нее было два или три тоненьких сборничка отпечатанных на мимеографе. у нее двое или трое детей в возрасте от шести до пятнадцати. она уже не такая красивая как прежде. она шлет свои фотографии где сидит на скале над океаном проклятая и одинокая. однажды я мог ее заполучить. интересно, кажется ли ей, что я мог ее спасти?
муж ни в одном из ее стихотворений не упоминается. зато она много говорит о своем саде поэтому мы кое-что о нем знаем и может быть она дрочит бутонами роз и вздрагивает от боли прежде чем сесть за стихотворение.
однажды ночью я выебал будильник
однажды голодая в Филадельфии я жил в маленькой комнатке вечер сменяла ночь и я стоял у окна на третьем этаже в сумерках и видел кухню на втором этаже соседнего дома и видел как красивая блондинка обнимает парня и целует его одолеваемая как видно страстью и я стоял и смотрел пока они не перестали обниматься. тогда я повернулся и включил свет в комнате. увидел шкаф и ящики шкафа и будильник на шкафу. взял будильник с собой в кровать и ебал его пока не опустились руки. потом вышел из дома и блуждал по улицам пока ступни не покрылись волдырями. вернувшись домой подошел к окну и посмотрел на второй этаж соседнего дома - свет у них на кухне был выключен.
особе c торчащим зубом
я знаю женщину которая покупает головоломки китайские головоломки кубики цепочки фрагменты в результате располагающиеся в определенном порядке. она складывает их как математик складывает эти головоломки живет у моря кормит муравьев сахаром и верует в лучший из миров. у нее седые волосы причесывает она их редко зубы у нее торчат она облачает в просторные бесформенные комбинезоны тело, которому позавидовало бы большинство женщин. много лет она раздражала меня тем, что я принимал за эксцентричность например, замачивать яичную скорлупу в воде (чтобы кормить растения кальцием) но в конце концов, когда я думаю о том как она жила и сравниваю с тем как жили другие - роскошней, подлинней, красивей - я понимаю, что она обидела гораздо меньше людей чем любой другой из моих знакомых (обидела - в смысле просто обидела) порой ей приходилось туго, и в ту пору мне, наверное, следовало принимать в ней больше участия ведь она мать моего единственного ребенка и когда-то у нас была большая любовь и она прошла через все это именно так, как я говорю - обидев гораздо меньше людей чем кто-либо из моих знакомых и с этой точки зрения, она в общем-то создала лучший из миров. она победила.
Франс, это я для тебя написал.
позиционная война
болен гриппом пью пиво громко играет радио настолько громко что заглушает звуки доносящиеся от стереочеловеков которые только что поселились в нашем дворе. неважно спят они или бодрствуют - магнитофон у них включен на полную громкость а двери и окна открыты настежь.
им по восемнадцать муж и жена, в красных ботинках, белокурые стройные. они крутят что попало: джаз, классику, рок, кантри - громко а значит современно.
вот в чем несчастье бедняков: нам приходится слушать чужие звуки. на той неделе была моя очередь у меня тут дрались две женщины а потом побежали голося, по дорожке. приехала полиция.
теперь вот их очередь. а я шастаю туда-сюда в грязных трусах с двумя резиновыми затычками глубоко в ушах
я даже подумываю об убийстве. маленькие злые крольчата! сопли ходячие!
но в таком месте и в таком состоянии подобной возможности нет и не было - едва чуть-чуть дела налаживаются - и мы тут же обо всем забываем.
когда-нибудь они все умрут когда-нибудь у каждого будет отдельный гробик и тогда станет тихо.
а пока Боб Дилан Боб Дилан всю дорогу сплошной Боб Дилан
этот поэт
этот поэт он пил два или три дня а потом он вышел на сцену увидел зрителей и понял что сейчас сделает. на сцене стояло большое пианино и он подошел поднял крышку и блеванул в пианино. после чего закрыл крышку и начал читать.
пришлось заменить струны на пианино помыть его и настроить заново.
я понимаю почему они его больше не приглаша ли. но предупре ждать другие универси теты что этот поэт блюет в пианино было несправед ливо.
они так и не поняли насколько хорошо он читал. я знаю этого поэта: он как и все остальны е за деньги наблюет где угодно.
таракан
таракан шмыгнул по кафельной плитке когда я мочился а пока я оборачивался он засунул голову в щель. я взял баллончик и прыскал, прыскал прыскал в конце концов таракашка вылез и посмотрел на меня крайне недружелюбно. после чего свалился в раковину, и я наблюдал как он умирает с каким-то неуловимым торжеством - ведь я платил за жилье а он - нет. я подобрал его зеленой туалетной бумагой и спустил в унитаз. вот и все что следовало сказать кроме того что в Голливуде и вообще на Западе мы вынуждены заниматься этим постоянно. говорят, однажды это племя унаследует землю но пусть они потерпят еще несколько месяцев.
телефон-миротворец
ты ходишь по бабам, сказала она ходишь по бабам со мной тебе скучно
хватит, говорю зудеть расслабься.
когда я пью, говорит она, у меня начинает болеть мочевой пузырь внутри жжет
пить, говорю, я сам буду.
ты ждешь, что вот-вот зазвонит телефон говорит она ты с него глаз не сводишь. если позвонит какая-нибудь баба ты сорвешься и убежишь
ничего не могу обещать, говорю я.
и тут - как нарочно - звонит телефон
это Мэдж, - говорят в трубке - надо срочно увидеться.
- эх, - говорю.
- я тут влипла, - продолжает она мне нужно десять баков - немедленно.
сейчас буду, говорю я и вешаю трубку
она посмотрела на меня. это, говорит, баба какая-нибудь, ты прямо пылаешь весь что же это, черт побери, с тобой происходит, а?
слушай, говорю, мне надо отлучиться. не уходи. я скоро вернусь.
я пошла, говорит она я тебя люблю, но ты сумасшедший. пропащий ты.
схватила сумочку и выбежала за дверь.
вероятно какой-нибудь пиздюль полученный в раннем детстве засел у меня глубоко внутри - оттого я такой ранимый, - подумал я.
вышел из дома и сел в свой Фолькс. включил радио, поехал по Вестерн на север. по обеим сторонам улицы расхаживали шлюхи а Мадж была из них на вид самой прожженной.
Все время война (1984)
предложено к рассмотрению
хорошо бы умереть за пишущей машинкой, а не с задницей прилипшей к жесткой больничной койке
я навещал друга-писателя умиравшего в больнице медленной смертью самой ужасной из всех возможных. и все же каждый раз он все говорил мне (когда бывал в сознании) о своем творчестве (бывшем для него колдовской одержимостью а не способом самореализации) и он не противился моим посещениям поскольку знал, что я прекрасно понимаю все, о чем он говорит.
на похоронах я думал, он встанет из гроба и промолвит: "Чинаски, это было совсем неплохо, стоит попробовать".
он никогда не знал, как я выгляжу потому что мы познакомились уже после того, как он ослеп но он знал, что я понимаю его медленную и ужасную смерть.
однажды я сказал ему, что боги наказали его за то, что он так хорошо писал
надеюсь, я никогда не буду писать так же хорошо я хочу умереть уронив голову на пишущую машинку три строки до конца страницы догорающая сигарета в руке, тихо играет радио
хочу писать настолько хорошо, чтобы умереть так
иногда так одиноко, что в этом даже есть смысл (1986)
термиты страниц
я понял, что беда многих известных мне поэтов в том что они никогда не работали восемь часов в день а ведь ничто так не ставит лицом к лицу с окружающим миром как 8-часовой рабочий день
большинство поэтов которых я знал вроде бы питались святым духом но это не совсем так: за ними стояли родственники обычно жена или мать поддерживая в них жизнь и поэтому неудивительно, что писали они так скверно - они были защищены от действительности с самого начала и не видели дальше кончиков собственных ногтей нежных локонов и лимфатических узлов
их слова - безжизненны, бесплотны, бесчестны - хуже того - столь светски-унылы
изнеженные и благополучные они собираются чтобы плести интриги, сплетничать, ненавидеть, большинство американских поэтов толкают и всучивают свой талант играя в великих.
поэт (?): это слово нужно определить заново когда я слышу его у меня начинает бурлить в желудке как будто вот-вот стошнит
пусть будут они на арене так долго как мне не требуется аудитория
мой приятель с автостоянки
-он франт -маленькие усики -обычно посасывает сигару
принимая деньги он так и норовит залезть в машину
в первую нашу встречу, он спросил: - эй, ты! пришить, что ли, кого собрался?
- может и так, - ответил я.
в другой раз: - эй, Штопор! Что происходит?
- почти ничего, - сказал я.
в следующий раз я был с подругой, и он лишь ухмыльнулся.
в следующий раз я был один.
- эй, ты, - спрашивает, - где твоя курочка?
- дома оставил...
- Брехня! Ей-богу, она от тебя свалила!
а в следующий раз он прямо-таки влез в машину: - а с чего это ты парень на "БМВ"- то ездишь? да ты, ей-богу, наследство получил, мозгами-то ты не мог ее заработать!
- как ты догадался? - спросил я.
это было несколько недель тому назад. последнее время я его не видел. этот парень, вполне возможно он занялся более достойными делами.
[Image004]
Танцы в мертвецкой (1997)
Проблема
мы встретились чтобы пообедать недалеко от причала. Пол с женой Тиной. я с женой Сарой.
пообедали. я предложил поехать к нам выпить.
их БМВ следовала за нашим Мерседесом.
выпив, мы заговорили о политике и религии. я посмотрел на Пола и заметил, что лицо у него из картона глаза - из мрамора.
потом в зеркале над камином я увидел свое лицо.
у меня была крокодилья голова.
я налил еще.
разговор зашел о загробной жизни абортах и русских.
потом кто-то рассказал шовинистский анекдот и вечер закончился.
мы проводили их до дверей. они сели в Мерседес и дали задний ход по аллее.
мы помахали им они помигали фарами.
мы вернулись домой.
- интересно, что они про нас говорят, - сказал я.
- а что мы про них скажем? - спросила Сара.
- ничего,- сказал я.
- ты замечал? - спросила она.
- что?
- у тебя иногда голова, как у крокодила.
- заметил.
- у нас вообще нет друзей - сказала Сара.
ненормальный
когда я учился в школе учитель рассказал нам историю про моряка который заявил капитану: - флаг? глаза б мои этого вашего флага не видели! отлично, - сказали ему. - ты получишь, чего хотел! его посадили в трюм парусника и держали там без кормежки пока он не умер так и не увидев флага.
все были в ужасе от этой истории все были просто потрясены. а вот я не был особенно потрясен. я сидел и думал, да, не видеть флага это конечно тяжело а вот не видеть людей - это было бы просто великолепно.
все же я не поднял руку и ничего не сказал. это означало бы, что их я тоже не хочу видеть. так оно и было.
я смотрел прямо перед собой на классную доску она мне нравилась гораздо больше чем любой из них.
бурлеск
мы с Джимми и Биллом ходили туда каждое воскресенье. заведение находилось на Главной улице снаружи висели фотографии девиц. время от времени они менялись. иногда какая-нибудь пропадала. кроме того, можно было увидеть девицу из хора которая теперь показывает стриптиз. а можно было увидеть девицу, которая раньше показывала стриптиз, а теперь снова вернулась в хор, и ее место заняла стриптизерша помоложе. во всем этом было что-то очень грустное. еще грустнее было то, что во время шоу старики начинали мастурбировать. парни никогда, а всегда только старики, они в основном сидели в первом ряду, который назывался "Ложа Плешивых".
больше всего мне нравился комик, в широких штанах на подтяжках в больших ботинках в фетровой шляпе с загнутыми сзади и спереди полями. он был великолепен, мы покатывались со смеху над его шутками и гримасами.
самая красивая стриптизерша обычно выходила последней. и время от времени она должна была показывать все. иногда бывали налеты. (но мы их ни разу не застали) однако через неделю после налета театр открывался снова с теми же самыми стриптизершами.
однажды мы видели, как самая красивая стриптизерша показала все. мы не могли поверить своим глазам
- ты видел?
- видел!
- я тоже!
мы вышли на улицу и все еще не могли поверить
- спорим, они прикрываются!
- наверно, среди зрителей не было полиции нравов. когда хозяин в курсе то он говорит стриптизерше что все в порядке и тогда она показывает пипку.
- а как же их ловят?
- просто иногда приходит тип из новой бригады которого они не знают.
- пускай разрешат, чтоб девицы показывали пипки, кому от этого плохо?
- церковь не разрешает.
- блядская церковь.
мы брели по Главной Улице и были юны как никогда.
Божий человек
нам было лет по десять-одиннадцать и мы пошли к священнику.
постучались. дверь открыла какая-то толстая неопрятная тетка
- вам кого? - спросила она.
- мы к священнику, - сказал кто-то из нас. по моему это сказал Фрэнк.
- Святой отец, - женщина обернулась, - к вам тут какие-то ребята.
- пусть пройдут, - сказал святой отец.
- идите за мной, - сказала неопрятная толстуха.
мы пошли за ней. священник сидел у себя в кабинете. за письменным столом. он отложил бумаги.
- да, ребята?
толстуха вышла из комнаты.
- э-э, - сказал я.
- э-э, - сказал Фрэнк.
- ну-ну, говорите, говорите...
- э-э, - сказал Фрэнк, - мы хотели бы знать, правда ли есть Бог.
Святой отец улыбнулся.
- ну конечно, есть.
- а где же Он? - спросил я.
- ребята, вы читали катехизис? Господь везде.
- ого, - сказал Фрэнк.
- спасибо, Святой отец, мы просто хотели узнать, - сказал я.
- пожалуйста, пожалуйста ребята, хорошо, что вы спросили.
- спасибо, Святой отец, - сказал Фрэнк.
мы слегка поклонились, потом повернулись и вышли из комнаты.
1 2 3 4 5