– Она здесь.
– В квартире?
Миссис Хост не удивилась. Она испугалась. Детективные сюжеты зашевелились в ее мозгу.
– Как это понимать, мистер Уатт? Миссис Смит ей ответила:
– Лиззи, это совсем не сложно понять. Я, например, с самого начала все поняла и теперь тоже все понимаю. Дело в том, Лиззи, что машины – это совсем не машины, это такая аллегория. И мы с вами, как две машины, стоим над одной пропастью. Но я сейчас ухожу, Лиззи, я ухожу. Не стану вам мешать падать в пропасть.
Глава девятая. ЗВОНОК ИЗ КОСМОСА
Когда мужчина пропадает у одной женщины, он непременно отыскивается у другой, но когда он пропадает сразу у двух, где его искать?
Прежде и преступники, и блюстители порядка подчинялись одним и тем же законам логики. Поэтому было легче, с одной стороны, преступать законы, а с другой – их охранять. Современные же преступники вообще не признают никаких законов, в том числе и законов логики. Это серьезное нарушение, и полиции следовало бы иметь специальную службу по борьбе с нарушителями законов логики. Но тогда бы преступность у нас возросла, потому что законов логики кто только не нарушает! Хотя старый логический метод, конечно, хорош, если б все мыслили одинаково. А так приходится перебирать столько вариантов, что без электронно-вычислительной машины не обойтись. Но теперь у инспектора есть такая машина. НФД-593, Новейший Феноменальный Детектив, сконструированный Н. Ютоном по его специальному заказу. Умница этот Н. Ютон, хоть и украли у него усилитель интеллекта, а он все же создал робота-сыщика, как обещал. И прямо дома установил, а не на работе, где его бы загоняли мелкими поручениями. Теперь оставалось только добраться до дома…
Но это оказалось нелегко. Едва инспектор взялся за ручку двери, как зазвонил телефон:
– Инспектор Хост? С вами говорят с созвездия Южной Рыбы. Ничего страшного, пара десятков световых лет. Но теперь уже остались считанные световые минуты. Скоро будем у вас на Земле.
– У нас на Земле? А вы, собственно, откуда звоните?
– Южнорыбцы мы. Фомальгаутяне. Светимость II, видимая величина + 1,3, расстояние 23 световых года. Теперь узнаете, Хост?
– Ни черта я не узнаю! Чушь какая-то! Абракадабра!
– Каким словам научились! – сказали на том конце провода или, может, эфира. – Когда мы были у вас последний раз, вы тут вообще ни над чем не задумывались. Гонялись друг за другом – ну прямо как дети: зайцеобразные, кошкообразные, крокодилообразные… Мы только голову ломали: кто из вас первый над чем-то задумается? Конечно, зайцеобразные предпочтительней крокодилообразных, но и это не лучший вариант. Трусливый разум стоит жестокого разума.
– Это вы так думали, когда прилетели на Землю?
– Ну да. В первый раз. А вдруг, думаем, это будут насекомообразные? Самые маленькие, неприметные, вдруг они возьмут и наведут здесь порядок? Пожалуй, это еще пострашней, чем крокодилы, – когда порядок берутся наводить насекомые.
– Значит, волновались за нас?
– Волновались. Многое зависит от того, кто поднимет планету на вершину цивилизации. Поднять-то не штука. Трудней ее там удержать, чтоб она не рухнула с этой вершину… В общем, это не телефонный разговор. Вы пока не отходите от телефона, мы будем держать с вами связь.
Говорящий повесил трубку или что там у него было – не исключено, что в созвездии Южной Рыбы никаких трубок нет. Читал же инспектор недавно в какой-то книжке, что в созвездии Треугольник никаких треугольников нет. Начисто отсутствуют. Есть квадраты, окружности, а треугольников нет. Хотя созвездие называется Треугольник.
Конечно, не верилось, что так вдруг они прилетят. Во-первых, как они могли позвонить по телефону? Если б еще связались по радио, на коротких волнах… Хотя, помнится, был такой случай, описанный в литературе: пришельцы, подлетая к Земле, подключались к любому прибору. К телефону, телевизору, даже к холодильнику, если была такая потребность. Хорошо, что эти южнорыбцы уважают порядок: прежде всего позвонили в полицию. Хотя, если б они не позвонили, он бы уже был дома, мог бы воспользоваться НФД. Считанные световые минуты – сколько ж это по земному времени?
Инспектор подошел к окну. За окном был весенний вечер. Хорошо знакомая Манчестерская улица жила своей обычной вечерней жизнью. И вдруг… Инспектор с трудом верил своим глазам… На освещенной табличке, на которой прежде было написано «Манчестерская улица», он прочитал: «Малая Галактическая».
– Большой селех! – сказал инспектор. Это выражение он позаимствовал из повести «Будни планеты Ехи». Будни этой планеты были постоянным праздником. Разноцветные шары купались в зеленом небе, распространяя в слехе (тамошнем воздухе) мелодичные трели и свист.
«Это наши лехелы (то есть деревья), – объяснил землянину Прайсту один из тамошних хесов (местных жителей). – А на них селы поют».
В том, что птицы поют, не было ничего удивительного, но что они летают вместе с деревьями, было, как сказала бы миссис Прайст, несколько экстравагантно.
Деревья-путешественники… Это, вероятно, имело свой смысл, но хес говорил об этом без восторга.
«Нет у них настоящей привязанности к родной exe (то есть земле). Да и откуда ей взяться? Хозяйства у них нет, семьи нет, потому и нет любви к exe, на которой выросли».
Прайст спросил у него, неужели он всю жизнь сидит на одном месте. «Мы сидим, – сказал хес. – Мы не лехелы. И не селы. Мы хесы, поэтому мы сидим».
Прайст заметил, что от долгого сидения ноги его стали уходить в грунт и разветвляться там наподобие корней, как у сидящего против него хеса. Он решительно встал.
«Посидели бы еще, – сказал хес. – Я вам хлесо (хозяйство) покажу. Я недавно вывел новый сорт сехесы (пшеницы). Ой, какая сехеса! Она, представьте, не летает, а растет на exe, прямо на exe (то есть на земле).»
Но беспокойные лехелы устремлялись в неведомую даль, они звали туда, где светят далекие лесхи…
– Селех! – сказал Прайст. – Большой вам селех! То есть, большой вам привет, я поехал!
Планета Еха произвела на инспектора впечатление, и кое-что из нее он запомнил. И теперь, прочитав надпись «Малая Галактическая», инспектор сказал, усомнившись в действительности:
– Большой селех!
В это время раздался звонок. Инспектор бросился к телефону.
Нет, это были не они. Звонил майор Стенли. Он получил официальное извещение, что, минуя все промежуточные чины, его производят прямиком в генералы. Да, конечно, можно поздравить, но дело в том, что произведен майор Стенли в генералы не в своей родной армии, а в какой-то неизвестной армии Альдебарана. Ему предписывается в течение ближайших двух дней явиться к месту несения службы, а куда явиться – не сказано.
Он перелистал все военные справочники, но армии Альдебарана нигде не нашел. Британская энциклопедия указывает, что до Альдебарана лететь шестьдесят восемь лет, если, конечно, лететь со скоростью света. Майору Стенли не привыкать к скоростям, военная служба требует оперативности, но шестьдесят восемь лет – это, конечно, не для него. Он не пролетит и десяти, как его уволят в отставку.
Инспектор посоветовал ему обратиться к доктору Фрайду.
Только он повесил трубку – опять зазвонил телефон. На этот раз инспектора потревожил Н. Ютон. Нет, не по поводу робота, робот – это что ж… Обещал – сделал, не стоит благодарности… Н. Ютон звонил по поводу украденного усилителя… Нет, не нашелся… И не нужно, чтоб находился… Только что Н. Ютон проходил по Квазарной… Это параллельно орбите Пульсарной… Неужели инспектор совсем не знает города?
– Назовите улицу.
– Это еще зачем? Жизнь во вселенной течет по орбитам, а не по этим… как вы их назвали?… улицам.
– И что же на этой Квазарной? Неужели опять ограбили?
– Напротив, инспектор. Меня осенила мысль. Усилитель интеллекта морально устарел по сравнению с тем, что я сегодня придумал. Метод элементарно прост. Все клетки организма имеют примерно одинаковое строение, но мыслят только клетки мозга. Это создает огромные потенциальные возможности. Представляете, инспектор, каких мы достигнем вершин, когда мыслить у нас будет не только мозг, но и руки, ноги, живот и прочее? В голову будут приходить только самые великие мысли, а средние и незначительные будут приходить в другие части тела.
– Я это плохо представляю.
– Потому что мыслите только головой. Пока ваша голова набита пустяками, вместо того чтоб заниматься великими мыслями. Но будьте спокойны: идея уже найдена, остается ее осуществить. Пожелайте мне успеха.
Прошло еще несколько минут. Несколько световых минут. Наконец раздался долгожданный звонок:
– Следуем прежним курсом. Самочувствие нормальное. Пожалуйста, не отходите от телефона.
И опять повесили – что там было у них. Как долго тянутся эти световые минуты!
– Беда, инспектор! Беда! Большое, огромное несчастье!
Инспектор с трудом узнал корректора Кректа. Лицо корректора было искажено ужасом.
– Что случилось, Крект?
– Послушайте, инспектор, вы не поверите. Я задремал над рукописью…
– Что ж тут особенного? Кто у нас не спит на работе?
– Я не об этом. Сплю я, конечно, сплю на работе. Правда, во сне я тоже читаю рукописи. Так было и на этот раз. Я уснул над брошюрой Фрайда, и приснился мне роман Дауккенса. Я и над ним тоже уснул, и приснились мне записки майора Стенли…
– Для вас, я вижу, нет преград.
– Ну почему же нет? В конце концов я проснулся. Смотрю – рукописи нет. Тогда я подумал: может, я ее во сне в шкаф положил? Со мной это тоже бывает. Спать-то спишь, а подсознание работает: как бы рукопись не стянули. Спрячешь ее, а потом сам не можешь найти. Подошел я к шкафу, смотрю…
Корректор Крект заплакал. Это было неожиданно для обоих, и оба смутились, не зная, как с этим быть.
– Понимаете, там, в шкафу, не осталось ни одной рукописи. Новая повесть Дауккенса, мемуары Стенли, медицинские статьи Фрайда, не говоря уже о бессмертном романе Даниеля Дефо… Рокгауз этого не переживет. Да и сам я этого не переживу. Рукописи почти все вычитаны, ни одной ошибки. И все исчезло. Вот – только это оставили.
Крект протянул инспектору клочок бумаги. Инспектор прочитал:

«Сегодня, в 24.00, в ночном баре „Звездочка“ состоится встреча с пришельцами со звезды Фомальгаут (созвездие Южной Рыбы). Извините за позднее время: наша ночь, в Южнорыбье – день».
– Вы считаете, что кража связана с этими космическими делами?
– Прежде этой бумажки не было. Исчезли рукописи – и она появилась.
– Значит, в 24.00. А сейчас? О, уже начало первого… Что-то наши пришельцы заставляют себя ждать.
– Как же заставляют ждать? Рукописи уже украдены.
В это время опять зазвонил телефон:
– Алло, инспектор Хост? Рады вам сообщить, что все протекает нормально. Самочувствие отличное. Настроение отличное. Можете отойти от телефона.
Глава десятая. ЖИТЕЛИ ФОМАЛЬГАУТА ПРИВЕТСТВУЮТ ЖИТЕЛЕЙ ЗЕМЛИ
Сидя в приемной доктора Фрайда, пациенты Рокгауз, Стенли и Дауккенс обменялись информацией, и болезненные страхи каждого утроились. Издатель Рокгауз понял, что пришельцы, назначившие ему свидание в кафе «Звездочка», не только пытаются использовать издательство, но и вербуют наших военачальников для своих вооруженных сил. Писатель Дауккенс заподозрил, что вскоре инопланетные повести и романы обрушатся на Землю, расчищая путь грядущим военным действиям, ибо генералы нужны именно для военных, а не для каких-либо еще действий. А майор Стенли сообразил, что преждевременное его производство связано с веществом финия, которое может в любой момент превратить генерала в рядового солдата.
Затем появился коммерсант Борвик, который, непринужденно вмешавшись в разговор, заявил, что от всех болезней можно избавиться, если продать их куда-нибудь на другую планету. В конце концов есть планеты, на которых болезней недостаточно, а у нас их в последнее время явный переизбыток. Коммерсант Борвик затем и пришел, чтобы предложить доктору Фрайду сотрудничество, создание нового лечебного концерна «Борвик и Фрайд», Фрайд принимал бы пациентов, а Борвик сплавлял бы их болезни куда-нибудь подальше, в другие галактики. Главное – найти покупателя, но это уже забота коммерсанта.
Доктор Фрайд поставил всем один и тот же диагноз, который он на грекоизированной латыни назвал «морбус космус», что означает в переводе с этих двух языков «космическая болезнь» и связано с тем, что Земля со всех сторон окружена космосом. Он прописал им режим, строжайше запрещавший смотреть на небо, в особенности звездное, читать что-либо по астрономии, а также загорать на солнце. Желание пациентов посетить ночной бар «Звездочка», чтобы хоть краем глаза взглянуть на пришельцев, доктор Фрайд не поддержал, ибо, сказал он, общение с пришельцами особенно пагубно при заболевании морбусом космусом.
Несмотря на это, четверо его пациентов, покинув кабинет своего целителя, устремились в бар «Звездочка», желая, во-первых, удовлетворить свое любопытство, а во-вторых, соблазнившись предложением Борвика, продать пришельцам свою космическую болезнь.
Впереди шествовал генерал Стенли (для них, посвященных, он был уже генерал), за ним следовал коммерсант, а за коммерсантом писатель с издателем. Четверо отважных жителей Земли шли навстречу своим братьям по разуму.
Между тем ночной бар «Звездочка» вел мирную и даже не просто мирную, а лихорадочно мирную жизнь, словно спеша компенсировать все военные и другие невзгоды. Пациенты доктора Фрайда с минуту постояли в дверях, разглядывая завсегдатаев бара» но подозрительных среди них не нашли и направились к свободному столику.
Прежде чем сесть, генерал Стенли огляделся вокруг и пришел к выводу, что позиция выбрана удачно. Позади их столика была глухая стена, слева – шкаф, который в случае надобности можно было перевернуть, превратив в надежное укрепление.
Писатель и издатель продолжали разговор, начатый по дороге.
– Зачем придумывать жизнь, если она достаточно хороша не придуманная. И достаточно плоха не придуманная. Все равно не придумаешь лучше и хуже, чем есть.
– Вы правы, Рокгауз… я как раз об этом писал…
– Преступление и наказание,– продолжал издатель, не слыша писателя,– их столкновение, борьба между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12