— Я чувствую себя уютнее здесь, где никто мне не напоминает о моих придуманных грехах.
— Придуманных? — вспылил он. — Ты бы могла попытаться что-либо отрицать.
— Какой смысл было это делать? Ты взял на себя роль моего судьи и присяжных; судил, признал виновной и вынес приговор. Я не в состоянии предъявить хоть какие-нибудь доказательства того, что все, что ты сказал, неверно. Так зачем мне тратить на это время и силы?
Снова наступила пауза.
— Ты навсегда переехала в коттедж? — наконец спросил он.
— Нет, не беспокойся, я не стану позорить тебя своим побегом. Если хочешь, можешь заехать за мной позже, а утром прислать ко мне Маргарет с каким-нибудь поручением. Тогда никому в голову не придет, что я на какое-то время уехала.
— Касси, — сказал Алек таким голосом, что у нее прошел мороз по коже, — мне мало дела до того, что подумает Маргарет. Если тебе будет приятно переночевать в коттедже или пожить там, ты можешь так и поступить.
— В таком случае решено. Спокойной ночи, Алек. — Касси положила трубку, не дожидаясь его ответа, и собралась спокойно провести вечер в одиночестве. Но неожиданно для себя она вскоре стала сожалеть о своем решении остаться. Дул сильный ветер, стропила скрипели, и Касси охватило тревожное чувство, которое ей не удалось побороть, даже громко включив телевизор. Ерунда, с раздражением подумала она. Никогда раньше она не обращала внимания на эти шумы. Просто коттедж постоял без отопления, и тепло, распространяясь по дому, создает всякие звуковые эффекты. Она приготовила себе на ужин омлет, но ела без аппетита. Ей стало казаться, что к шуму, возникающему в доме, прибавился звук шагов на дворе. Это все из-за твоих триллеров, сказала она себе. В ее воображении обыкновенные шумы становились чем-то зловещим. Сдерживая порыв позвонить Алеку, она поднялась на второй этаж и включила электроплед, потом сделала погромче радио, оделась в самую теплую ночную рубашку и залезла в постель, прихватив книгу. Перед этим она подперла креслом ручку двери.
Хорошо, что Алек не видит, подумала она с гримасой. Он, наверное, думает, что я отдыхаю в одиночестве. Честно говоря, она на это и надеялась, но, к несчастью, Касси все еще горячо любила Алека, и более всего ей хотелось быть рядом с ним. Возвращение в коттедж оказалось полезным хотя бы тем, что позволило ей осознать это. Но ничто на свете не заставило бы ее признаться в этом ему.
Касси ужасно провела ночь. Она прислушивалась к вою ветра, боялась погасить свет, а при свете заснуть не могла. Под утро она впала в тяжелую дремоту и была разбужена телефоном, который надрывался у самого ее уха.
— Касси? — Это был Алек. — Ты в порядке?
— Да, — сердито солгала она. — А что?
— Я не спросил, взяла ли ты чего-нибудь поесть.
— Конечно, взяла. Я же не совсем дура.
— Конечно, — невыразительным голосом сказал он. — Я и не считал тебя дурой. — Он помолчал. — Когда думаешь вернуться домой?
Домой? Касси оглядела свою спальню. Она когда-то верила, что всегда будет считать это своим домом. Теперь она сомневалась. Конечно, Бофорт-сквер «домом» не стал, но там хоть она не оставалась одна.
— Касси, — спросил Алек, — ты слышала, что я сказал?
— Да, слышала. Я приеду до обеда. Моя машина здесь, в гараже.
— Не надо. Я заеду за тобой.
— Не стоит…
— Сейчас я еду в Сент-Джон, — сухо перебил он. — Там я управлюсь к полудню и заеду за тобой, когда пойду обедать.
Касси со вздохом повесила трубку, выключила свет и отодвинула от двери кресло. При дневном свете ее страхи стали казаться нелепыми. Но все-таки ей было страшно одной. Итак, Комб-коттедж не оправдал себя как убежище. Еще вчера она хотела отменить его продажу. Теперь она колебалась.
Касси приняла ванну, отыскала в шкафу и надела коричневые твидовые брюки и ярко-розовый свитер, потом нашла коричневые шерстяные носки, надела замшевые ботинки на низком каблуке, причесалась, подвязала волосы коричневой бархатной лентой и спустилась, чтобы приготовить себе завтрак.
Пока она ела, еще раз зазвонил телефон. Касси злобно посмотрела на него. Если Алек намерен каждые полчаса справляться о ней, она просто с ума сойдет! Это была его регистраторша Маргарет. Она сообщила Касси, что некий инспектор Райли звонил и просил миссис Невиль принять его.
— Я не знала, как быть, — виновато проговорила она, — так что сказала ему, что вы вышли и чтоб он перезвонил через полчаса. Мистер Невиль ответил, что вы будете дома к обеду, но инспектор Райли, кажется, хотел как можно скорее поговорить с вами. Дать ему ваш телефон?
Касси задумалась.
— Вот что, Маргарет, — медленно произнесла она, — когда инспектор Райли перезвонит, скажите ему, пусть зайдет ко мне сюда. Он знает адрес. Если не сможет, скажите, что я буду в Бофорт-сквер после обеда.
Касси было интересно, о чем это Лайам спешит поговорить с ней. Она позавтракала, вымыла посуду и тут увидела, как подъехала машина, из которой вышел Лайам и направился по дорожке к дому. Касси с удовольствием следила за ним из окна: шел он бодрым шагом и, казалось, помолодел.
Она поспешила открыть ему и встретила его улыбкой.
— Здравствуй, Лайам. Заходи. Попьем кофе, или тебе нельзя тратить время на светские визиты?
Лайам неожиданно чмокнул ее в щеку и пошел следом за ней на кухню, заверив, что с удовольствием выпьет кофе.
— Потому что я на самом деле здесь не со светским визитом, — сообщил он ей.
— Трам-тарарам, всем стоять, не двигаться! — выпалила Касси, подняв руки. Лайам рассмеялся и сел за стол. С раскованным и довольным видом он наблюдал за тем, как она наливала воду в чайник и расставляла чашки.
— Этим визитом я убиваю сразу двух зайцев, — сказал он. — Даже трех, — добавил он, смущенно улыбаясь. — Во-первых, Касси, поздравляю тебя… это что касается вступления в брак. Жаль, что ты заболела и не смогла путешествовать в медовый месяц.
Касси пристально взглянула на него, подавая ему чашку.
— Кто тебе рассказал об этом?
— Бен. Я звонил ему вчера вечером, чтоб узнать твой телефон, а он сказал, что ты неважнецки себя чувствуешь.
Касси села у противоположного края стола, подперев руками подбородок, и сердито посмотрела на него.
— Было похуже, Лайам. У меня был выкидыш.
— Как! — потрясение воскликнул он. — Черт, Касси, не знаю, что сказать. Бен в подробности не вдавался.
— Ничего удивительного. — Касси отпила кофе. — Впрочем, не надо об этом. Ты сказал, у тебя три дела. Так где еще два?
Казалось, что Лайаму хочется выразить еще что-то сочувственное, но он погладил ее руку и удивил новостью о том, что часть ее имущества найдена. — Не может быть, Лайам! — воскликнула она.
Он заверил ее, что еще как может быть: на нескольких толкучках в районе Бенбери было обнаружено немало краденых вещей. Воры пойманы, и мейсенские статуэтки, картины и пемброкский столик, принадлежавшие Касси, находились в полиции.
— Электротехники пока, увы, нет, но может тоже объявиться, — добавил Лайам.
— Это не имеет значения. Я беспокоилась о бабушкиных статуэтках и о мамином столике. — Касси вскочила на ноги и звонко поцеловала Лайама. — Так мило с твоей стороны приехать, чтоб лично сказать мне. Когда вернут вещи?
— Как только их привезут в Пеннингтон, — сказал Лайам и интригующе улыбнулся.
— Давай, Лайам, а третье?
— Мы с Дэттой снова вместе, — смущенно ответил он и встал, намереваясь уйти.
Касси поддалась порыву и обхватила его за плечи.
— Как я рада, Лайам. И за тебя, и за детей.
Китги и Тесе, должно быть, так счастливы.
— Они очень счастливы. А ты, Касси? — Он прикоснулся рукой к ее бледной щеке. — Ты выглядишь так, будто тебя ветром сдуть может. Невиль очень расстроился, когда ты потеряла ребенка?
— Еще как расстроился. — Касси уныло улыбнулась. — Он совершенно убежден, что, это твой ребенок.
Когда Алек приехал за Касси, он окинул ее профессиональным взглядом и заявил, что она действительно выглядит лучше.
— На тебя так подействовал свежий воздух или пребывание в коттедже? — спросил он, когда нес ее чемодан к машине.
— Наверно, и то и другое, — неискренне ответила она, потом, когда он сел рядом с ней, посмотрела прямо ему в лицо. — Лайам Райли заходил ко мне утром.
Алек вцепился руками в руль.
— Не мешало бы ему стать порядочным мужчиной и прекратить волочиться за тобой. Ты же замужем, черт… — Он замолчал, включил зажигание, и машина, слегка покачиваясь на неровной дорожке, выехала на шоссе.
— Сперва он позвонил в Бофорт-сквер, — сказала Касси, не обращая внимания на замечание Алека. — Можешь мне не верить, но цель его визита — не установить порочащую связь с новоиспеченной невестой, а уведомить меня о том, что кое-какие из моих вещей нашлись.
Алек слегка оттаял.
— А, ясно. Извини. Честно говоря, я был уверен, что больше тебе их не видать.
— И я так думала. — Касси взглянула на него. — Еще он хотел поделиться тем, что вернулся к жене и детям и теперь очень счастлив. Алек нахмурился.
— Он сказал, что счастлив? Не слишком тактично с его стороны, при сложившихся обстоятельствах.
— Что за обстоятельства? — резко спросила она. — У Лайама все складывается наилучшим образом. Я рада и за него, и за Китги и Тесе.
Алек молча вел машину, потом не удержался и спросил, говорила ли она Лайаму о выкидыше.
— Да, Алек, я ему сказала. — Касси смотрела вперед на дорогу, лицо ее было каменным.
— И как он отреагировал?
— Он очень сокрушался.
— Еще бы он не сокрушался, — произнес Алек настолько грубо, что Касси уже не стала ничего объяснять.
Вечером они вдвоем сели, в столовой за простой и вкусный ужин, приготовленный миссис Лукас, которая приходила у них убирать. Касси предпочла бы ужинать на кухне, но миссис Лукас решила во что бы то ни стало остаться подавать на стол, и пришлось разыграть полный спектакль с канделябрами и вином, из-за чего все это превратилось в фарс.
Касси почти не ела, зато два бокала вина выпила как лимонад, и кончилось тем, что уже после двух чашек кофе у нее разболелась голова. Она пожелала Алеку спокойной ночи и легла пораньше.
Нет, думала Касси, дожидаясь, чтобы подействовали таблетки аспирина, так никуда не годится, что это за супружеская жизнь! Завтра она поедет в Уэльс. И когда Алек зашел узнать, не надо ли ей чего, она сказала ему о своем решении.
— Ты не можешь так далеко вести машину. Ты еще нездорова, Касси, — непререкаемым тоном сказал он. Добавлять, что он лично запрещает даже думать об этом, не было необходимости: это можно было прочесть на его лице.
— Я поеду поездом, — сказала Касси, отворачиваясь. — Мне… хочется побыть с мамой.
Он глубоко вздохнул.
— Конечно. Я тебя понимаю. Приеду за тобой в конце недели.
Касси с вызовом посмотрела на него.
— Я, может быть, останусь подольше.
— Как хочешь. Но я все равно приеду в выходные, чтоб навестить тебя.
— Зачем?! — резко спросила она и скривилась от сильной головной боли.
— Так мне угодно! — рявкнул он и вышел из комнаты.
Кейт, с трудом скрывая беспокойство, встречала Касси на железнодорожной станции Кармартен.
— Ты ужасно выглядишь, — прямо сказала она, закутала в коврик колени Касси и села рядом, с беспокойством вглядываясь в лицо дочери.
Касси сверкнула глазами.
— И ты, Брут!
Кейт прикусила губу.
— Ясно. Он недоволен.
— Это касается самого путешествия, а не места назначения. Грозился приехать в выходные и проверить, как я веду себя. Надеюсь, вас это не стеснит.
— Мы всегда рады твоему мужу, — деликатно заметила мать. — А то, что он о тебе беспокоится, совершенно естественно, Кэтрин.
У Касси передернуло лицо. Мать редко обращалась к ней так официально, по имени.
— Все не так просто, мама, — с усталостью в голосе ответила она. — Я специально приехала посоветоваться. Надеюсь, ты найдешь, как помочь мне. Майк, как всегда, радушно принял Касси, когда она доехала до Брайн-Морфа, а после ужина деликатно удалился на час в местный ресторан, чтобы дать Кейт поговорить с дочерью наедине. Касси все рассказала матери и спокойно ждала ответа, в полной уверенности, что мать способна выцарапать глаза Алеку Невилю за малейшее недоверие к рассказу ее милой доченьки.
— Касси, как я понимаю, ты даже не сделала попытки рассказать ему правду, — проговорила Кейт, подумав. — А почему я должна ему рассказывать? — горячилась Касси. — Он мог бы доверять мне… — Она сердито стиснула зубы, услышав телефонный звонок, и злыми глазами посмотрела на мать, когда та вернулась из прихожей, чтобы сказать, что Алек хочет с ней поговорить.
— Ты не могла просто сказать ему, что я благополучно доехала?
— Касси, ступай поговори со своим мужем. Сейчас же.
Хоть ей и было уже тридцать лет, но Касси все еще подскакивала, слыша эту, интонацию в голосе матери.
— Здравствуй, Алек, — сказала она упавшим голосом.
— Я надеялся, что ты позвонишь мне, как только приедешь, — заявил он, не скрывая резких ноток в голосе.
— Я не знала, где ты будешь.
— Уже восьмой час, Касси. Ты прекрасно знаешь, где я бываю в это время.
— Извини, — пробормотала она, — я не подумала.
— Нелестное для меня признание.
— Извини. Как бы то ни было, я доехала целой и невредимой и чувствую себя прекрасно. Ну, не то чтоб прекрасно, но все в порядке.
— Хорошо. Я приеду в субботу к обеду. Спешу добавить, что Кейт настаивает на этом.
— Не сомневаюсь. Отлично. Пока.
— Касси, береги себя. Пожалуйста.
— Здесь мама, так что меня уберегут, — успокоила она его. В его голосе прозвучало что-то, от чего ей захотелось расплакаться. — Спокойной ночи, Алек.
До конца недели Касси ни дня не провела без общества своей матери. Иногда к ним присоединялся Майк, но он обычно давал возможность женщинам посекретничать, после того как услышал о делах Касси. Теперь, когда она уехала от Алека, Касси уже не так на него сердилась. Кейт настойчиво советовала, чтобы в субботу, когда он приедет, Касси подавила гордость, просто и ясно поговорила о своей беременности, и, может быть, здесь на нейтральной территории, окажется легче, чем в Пеннингтоне, во всем разобраться. Касси нисколько не сомневалась, что Алек ее любит, но она всей душой желала, чтобы он еще и доверял ей, верил тому, что она говорит ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20