— Дьявол! — сказал я. — Вы просто завидуете. Но за пару сотен баксов вы тоже сможете поиметь такое же тело, как у меня, док.— Для вашего тела есть только одно подходящее место, — съязвил он, — это морг. Не сомневаюсь, что в скором времени я с удовольствием проведу его вскрытие.— Не дождетесь! — позлорадствовал я. — Вы уже старик.— Да мне всего пятьдесят четыре! — воскликнул он оскорбленно.— Ну я и говорю — старик.Мэрфи возмущенно хмыкнул и на несколько секунд умолк, не зная, что сказать. Шериф воспользовался этим, чтобы вернуться к прерванному разговору.— Что скажете об этом Элиоте, Уилер?— Он был ?мозговым центром? шантажа. Поставщиком информации, — сказал я. — А Вейсман — вышибалой денег.— Вы думаете, это он убил Джулию Грант, а потом и Вейсмана?— Я не думаю, что он убил кого-то из них, сэр.— Тогда кто убил?— Я еще не знаю.— Вы не… — Он набрал полные легкие воздуха и уже готов был взорваться.Я закрыл глаза в ожидании взрыва. Но его не последовало, и я снова открыл глаза. Взгляд Лейверса был устремлен на что-то поверх моего плеча. На его лице застыло выражение полной растерянности. У Полника и Мэрфи, впрочем, были похожие физиономии.Я медленно повернул голову и увидел Кэнди, стоявшую прямо у меня за спиной с подносом в руках. Она мило улыбалась нам всем.— Кофе? — спросила она нежным голосом.— А это еще кто? — мерзко проскрипел Лейверс. — Флоренс Найтингейл ? Глава 10 Наконец шериф со своей командой укатили, и я заметил, что за окном наступило прекрасное солнечное утро. Я взглянул на часы: половина девятого. Кэнди вышла из кухни с подносом, на котором возвышалась горка горячих булочек, кленовый сироп и кофе. На ней была махровая пляжна размахайка, которая едва прикрывала бедра. Вид у нее был тоже вполне пляжный, только вот под одежкой не хватало купального костюма.Кэнди поставила поднос на маленький столик перед диваном и затем села подле меня.— Ну и ночка выдалась! — сказала она.— И не говори, — торжественно подтвердил я. Ее лицо покрылось легким румянцем.— Я имею в виду этого Чарли Элиота и ужасного шерифа. Я думала, у него глаза на лоб вылезут, когда он увидел, как я выхожу из кухни!— Кто знает?.. Может, и вылезли, — сказал я, уплетая булки за обе щеки.— Так или иначе, — сказала она, — но тебе, кажется, удалось ему все правильно объяснить, не так ли?— И заняло все дело всего двадцать минут! — воскликнул я, с ужасом вспоминая о своих муках. — Если бы я не убедил его, что ты — главна подозреваемая, он не позволил бы мне здесь задержаться.— Я рада, что он разрешил, — нежно сказала она.— Я хочу сделать признание, — сказал я. — Я — нормальный и принадлежу к числу тех парней, кого вполне устраивает секс в том виде, в каком он был изобретен. Сейчас таких, как я, осталось немного, и мы не привыкли долго рассуждать по этому поводу. Нам очень не хотелось бы, чтобы люди думали о нас, будто мы ?со странностями?… или что-то в этом роде.— Твои слова так прекрасны своей новизной, Эл, — сказала она своим голосом с хрипотцой. — Для тебя не существует никаких запретов.— Это точно, — согласился я.— И еще одна черта мне импонирует в тебе: твои поступки кажутс жестокими, а суждения — циничными, но в груди у тебя бьется сердце настоящего рыцаря.— Ты имеешь в виду одного из тех парней, кто изобрел ?пояс верности?? — Я тупо уставился на нее. — Ты, вероятно, спятила.Булочки все кончились, и я налил себе еще чашку кофе и закурил сигарету.— Кажется, мне пора двигать в офис, — сказал я.— Когда я снова увижу тебя? — спросила она.— Сегодня или никогда, — сказал я. — Если я к вечеру не разыщу убийцу или убийц, шериф, наверное, бросит меня в тюрьму с обвинением, что я — жулик, выдававший себя за полицейского.— Желаю тебе удачи, Эл, — сказала она искренне.— Спасибо. — Я допил кофе и встал с дивана. Затем я взял шляпу со стойки бара и направился к двери.— Эл? — позвала Кэнди.— Да?— Эту правду о том, почему нас всех шантажировали… ее обязательно предавать гласности?— Я не знаю, — сказал я. — По всей видимости, нет. Поскольку и Вейсман, и Чарли мертвы… Все зависит от того, послужило это мотивом убийства Вейсмана или нет.— Мне кажется, я не смогу вынести огласки. — Слезы заблестели в ее глазах. — Я умру, если вся эта история попадет в прессу.— Представляю себе заголовки, — сказал я. — ?Обряд плодородия в честь Бога солнца!?, ?Модная тусовка скачет нагишом вприпрыжку под лунным светом!»Я стал смеяться и не мог остановиться. Чем больше я думал об этом, тем больше меня разбирал смех. Корчась от смеха, я вновь заковылял к дивану и, не прекращая гоготать, повалился на него рядом с Кэнди.Я перестал смеяться примерно секунд через десять, когда Кэнди неожиданно шлепнула меня по лицу. Я с удивлением посмотрел на нее:— Это еще за что?— Моя жизнь рушится! — Она определенно впадала в истерику. — А ты покатываешься здесь со смеху!— Милочка, — сказал я, — не все так страшно, как тебе кажется. Все это даже очень смешно, если на мгновение представить себе всю картину.— Ты — кретин! — с отвращением бросила она.— Да?— Разве ты не понимаешь, что в этом и был основной смысл шантажа. Страх стать объектом насмешек, страх, сидящий в каждом из нас. Можно смириться с репутацией разрушительницы семейного очага, или роковой женщины, или еще с чем-нибудь. Когда покушаются на вашу женскую репутацию, это даже приятно щекочет вам нервы и придает определенный шарм. Но стать всеобщим посмешищем в этом! Разве ты не понимаешь, что будет, когда за это примутся газеты? Аршинные заголовки, кочующие из газеты в газету по всей стране. И куда бы мы потом ни поехали, всю оставшуюся жизнь за нами будет тащиться слава участников обряда плодородия в честь Бога солнца! А ты… ты, горилла несчастная! Сидишь здесь и ржешь!— Извини, — смиренно произнес я.— Убирайся вон!— Да, мэм.Я уже почти подошел к двери, когда в мою сторону полетел кофейник. Я вовремя увернулся, и кофейник, ударившись о дверную панель, покатился по белому ковру к дивану, оставляя после себя кофейный след.— Смотри, что ты наделал! — завопила Кэнди. — Ты испортил мой ковер!Я мигом выскочил из пентхауса и спустился на лифте вниз, в фойе. Выйдя из лифта, я почувствовал, что мои ноги по щиколотку тонут в ковровом ворсе.— Могу я предложить вам ?мотор?, сэр? — спросил швейцар, распахива передо мной дверь.— Вот спасибо. Щедрый подарок, старина, — искренне поблагодарил его я. — Будем считать, что ты поздравил меня с Рождеством.Я вел свой ?хили? через весь город к офису шерифа округа. Когда вошел, я увидел за столом поникшую фигуру Аннабел Джексон. Аннабел печатала. Интересно, что это за люди, с которыми Лейверс имел переписку? Может, спросить Аннабел?.. Но, взглянув ей в глаза, я понял, что мы опять не контактируем.— Доброе утро, сержант, — сказал я приветливо. Полник сделал усилие и приподнял на полдюйма голову. Затем он сощурил свои красные от бессонной ночи глаза и взглянул на меня.— Доброе утро, лейтенант, — сказал он охрипшим голосом. — Вы всю ночь не спали?— Да, — сказал я. — Но не зря.— Держитесь! — воскликнула Аннабел Джексон, не обращаясь ни к кому конкретно. — Вот он, страстный любовник из пентхауса!— А как идут ваши занятия поэзией? — спросил я ее. — Уже подобрали рифму к слову ?пастушок?? Как, например, вы относитесь к такой: ?Пастушок достал свой звонкий рожок??Она и бровью не повела. Но не всегда же за ними будет оставатьс последнее слово.— Да, а что, ты теперь работаешь по воскресеньям? — спросил я ее.— Шериф Лейверс попросил меня выйти сегодня в качестве особого одолжения, — отрубила она. — И кроме того, мне за это платят.— Тогда понятно, — сказал я. — Ты на меня злишься за что-то?— Я? — Она залилась фальшивым смехом. — С какой стати мне злиться на вас? Я прекрасно провела в пятницу вечер, когда вы взяли меня на вечеринку и бросили там. Мне кажется, вы тоже прекрасно провели время в пентхаусах или где там еще. С какой стати мне злиться на вас?— Я просто так спросил, — неуклюже оправдывался я.— А я просто приняла решение, — весело сказала она. — Я решила не встречаться больше с пожилыми мужчинами. Отныне я встречаюсь только с мужчинами моего возраста. Где-то лет на десять моложе вас, Эл.— Ой! — вздрогнул я.— Давайте прикинем, — сказала она, — вам сейчас около сорока, не так ли?— И ничего мне не около сорока! — завопил я.— Неужели? — Она с удивлением заморгала своими невинными голубыми глазками. — Ну на вид-то вам никак не меньше!— Иногда я вот о чем думаю: на Юге бродит столько симпатичных и толковых цыпочек, — ввернул я. — А их угораздило прислать нам сюда такую недотепу!— Шериф ждет вас у себя в кабинете, лейтенант, — официально произнесла Аннабел. — Он сказал, что если вы не будете у него к девяти тридцати, то потом можете не утруждать себя посещением его кабинета… А жетон можете оставить прямо здесь. Сейчас уже девять двадцать девять.— Не спрашивай, по ком звонит колокол… — пробормотал я и нырнул в кабинет Лейверса.Лейверс сидел за столом, сгорбившись, как стервятник… жирный стервятник, который, возможно, только что набил себе брюхо лейтенантами из отдела по расследованию убийств.— Как мило с вашей стороны, Уилер, что вы нашли время, чтобы заглянуть ко мне, — умиленно произнес он. — Убежден, что не испортил вам сегодняшнего утра, не так ли?— Так, сэр, — промолвил я осторожно.— Какое дивное утро, — продолжал он. — На голубом небе светит солнышко. Многие люди стараются воспользоваться возможностью получше провести этот замечательный день. Может быть, вы заметили, лейтенант, что город почти пуст?Я подумал, что, возможно, надо подыграть шерифу.— Да, сэр, — сказал я.— Может быть, вы интересовались, куда они отправились в это прекрасное воскресное утро, лейтенант?— Ну… да, сэр. Интересовался, сэр.Он привстал с кресла, и его кулак с силой опустился на крышку стола, отослав в полет лежавшие на нем ручки и бумаги.— Так я вам скажу, куда они отправились! — заорал он. — На рассвете все они поехали на Лысую гору, — вот куда они поехали! И все слушали, как этот придурок Учитель приветствовал восход солнца! И все эти чертовы дураки лезли поглубже в свои карманы и отдавали свои ?кровные? на его чертов храм, который никогда не будет построен. Вот что они делали!Он снова плюхнулся в свое кресло, зловеще глядя на меня.— Помните, Уилер, я разговаривал с вами до того, как начались все эти неприятности? Я говорил тогда, что этот Учитель — жулик! Я ведь говорил, что он обманом выманивает у людей деньги! И говорил, что он собираетс скрыться со ста тысячью долларов, а мы должны его остановить!— Говорил.Лейверс зыркнул на меня.— Прекратите перебивать меня, когда я говорю. Я пока еще шериф округа, и вы мой подчиненный. Вам это ясно?— Да, сэр.— Заткнитесь! И слушайте меня, Уилер. Мне наплевать, что вы будете сегодня делать и как. Но сегодня к заходу солнца вы предоставите мне убийцу или убийц Джулии Грант и Вейсмана. Вам это понятно?— Да, сэр.— Заткнитесь! И чтобы к заходу солнца Учитель оставался на своей Лысой горе и там же оставались все деньги! Выполните мои приказания, и остаток дня в вашем распоряжении.— Благодарю, сэр.— Ну и для чего вы болтаетесь здесь у меня в конторе? Похоже, вам делать нечего?Я встал и поплелся вон из кабинета, не забыв закрыть за собой дверь.— Полник. — Я легонечко похлопал его по плечу, и он едва не вывалилс из-за стола.— Лейтенант? — застонал он.— У нас с вами впереди прекрасный хлопотливый денек, — сказал я.— Я все слышал, лейтенант.— Значит, все слышал?— Это было слышно даже в городском муниципалитете за шесть кварталов отсюда, — сказал он скорбным голосом. — У шерифа мощный голос, когда он возбужден.— Он не возбужден. Он просто рехнулся, — сказал я.— Да, лейтенант, — сказал Полник. — Так куда мы едем?— На волю, навстречу солнцу, брат, — сказал я. — Упиться свежим воздуха глотком.— Лейтенант, — сказал Полник унылым тоном. — Вы тоже спятили?— Мы отправляемся обложить Учителя-бородача в его берлоге, — сказал я. — Мы едем на Лысую гору для участия в обряде плодородия в честь Бога солнца.Полник вытянулся по стойке ?смирно?.— Вы хотите сказать, лейтенант, что задание, возможно, не обойдетс без секса?— Поедем — выясним, — сказал я ему.— Мы едем на вашей машине, лейтенант?— Конечно.— Вы уверены, что она выдержит двоих, лейтенант?— Убедишься сам, — сказал я ему. — Моя машина, как хорошее женское белье, делалась на заказ и с учетом моих запросов на две персоны.Полник выпучил на меня глаза.— Вы хотите сказать, что уже выпускают белье на двоих?— Давай-ка тормознем на этом, — сказал я. — Пока ты не скатился на непристойности.Мы вышли из конторы к моему ?хили?. Полник с неохотой уселся рядом, и я завел мотор.— Только потише, ладно, лейтенант? — взмолился он, когда я тронулся с места. — Мне и так с моей старухой забот хватает!— Тебе нечего опасаться, — сказал я ему. — Только глаза не открывай.Мы въехали на вершину Лысой горы в начале двенадцатого. На протяжении всего подъема машины ехали, прижавшись крылом к крылу. Вроде бы наступило Четвертое июля .Когда мы наконец добрались до штаб-квартиры Учителя, я нашел место для стоянки и выключил мотор. Полник издал вздох облегчения и выкарабкался из машины.— Как это вы сказали, лейтенант, — буркнул он, — ?на заказ?, вот клево!Я направился к офису Беннета. Полник тащился сзади. Дверь была закрыта. Я постучал, подергал за ручку и обнаружил, что дверь закрыта на ключ. Спустя несколько секунд мы услышали щелкающий звук замка, и дверь приоткрылась на несколько дюймов. В щель я разглядел часть носа и один глаз Беннета.— Открывайте, — сказал я ему. — Вы кого ожидали?.. Полицейских?Я вошел в контору, и Полник за мной. Беннет снова тщательно закрыл дверь.— Извините за неудобство, — радостно сказал он. — Я как раз убирал денежные пожертвования, которые мы получили за сегодняшнее утро. Я всегда запираю дверь на ключ, когда сейф открыт.— Вполне разумная предосторожность, — сказал я. — Слышал, сегодн утром вы собрали большую сумму пожертвований.— Сумма оказалась весьма внушительной, — сказал он. — Да я и сам был поражен тому количеству народа, которое собралось сегодня на рассвете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18