..Ресторан они покинули в двенадцатом часу. Идя к машине, Клэр дрожала с головы до ног и молила Бога, чтобы Романо этого не заметил. Еще ни разу в жизни не чувствовала она себя такой уязвимой – не только из-за того, что физическое влечение к Романо оказалось сильным, мучительным, но еще и потому, что Романо безраздельно завладел ее мыслями.– У-у-у, какое у нас серьезное лицо, – сказал он весело, усаживаясь на водительское сиденье. А когда Клэр не ответила, приподнял пальцем ее подбородок, с минуту смотрел ей в глаза, а потом, едва коснувшись, поцеловал в губы.– Давай уберемся отсюда, идет?Что же дальше? – спросила себя Клэр. Она то ли испытывала облегчение, то ли жутко злилась на него. Скорее – последнее. После целого часа чистого соблазна... неужели он просто отвезет ее домой и вручит подруге, как пропавший чемодан?Несколько минут спустя он остановил машину в глухом переулочке и выключил мотор. Клэр взглянула на него с удивлением.– Я хочу поцеловать тебя как следует, дорогая, – сказал Романо. Он повернулся к ней. И Клэр показалось, что они одни на всем белом свете. – Мне хотелось этого весь вечер.Что значит «как следует»? – изумилась Клэр. Кажется, он только и делал в ресторане, что целовал меня так. А потом она поняла.Склонившись к ней, он жадно впился в ее рот, и тут же ее Пронзило желание – горячее, неодолимое. Это было пламя, пожиравшее ее всю. Как только она приоткрыла губы, он ворвался в ее рот, и язык его проникал все глубже и глубже, а потом от запаха и вкуса этого мужчины у нее закружилась голова.Клэр прижалась теснее к нему, и его руки заскользили по ее телу. Это была страшная вспышка желания, и его хриплое, прерывистое дыхание, его ищущий рот распаляли ее все сильнее.Клэр не верилось, что это происходит именно с ней: она никогда не считала себя страстной женщиной. Точнее говоря, она умела владеть собой и всегда легко пресекала всякие поползновения Джефа. Но сейчас все было иначе. Ей хотелось отдаться, раствориться в нем, стать неотъемлемой его частью.Желание, которое пробудил в ней Романо, было непреодолимым. И становилось опасным. Он не делал вид, что влюблен, фактически с первой их встречи он был как-то грубо откровенен. Она для него – просто естественная потребность. Как хлеб для голодного. Эта мысль вдруг отрезвила Клэр, словно холодный душ.– Романо! – воскликнула она, отшатнувшись. – Я хочу... мне нужно спросить тебя.– Нет, не сейчас. – Он притянул ее к себе сильными руками, голос его хрипел от волнения.– Именно сейчас! – Увернувшись от его ищущего рта, она заговорила: – Скажи, для тебя все это что-нибудь значит? Ну, кроме того, что это... короткая интрижка?– Клэр, что с тобой?– Я должна знать. – Несмотря на отчаянное биение сердца, на желание быть еще ближе к Романо, она спросила. И догадывалась, каков будет ответ.Романо застыл как изваяние. Это и был его ответ.– Романо, я хочу домой. – Катастрофа, предательство Джефа – все, все было пустяком по сравнению с той душевной болью, которая разрывала ее на части сейчас.– Клэр, ты же знаешь, что я не могу ничего обещать. Мне казалось, я уже и раньше дал это ясно понять.– Да. Верно. Я... впрочем, это не твоя вина... Но сейчас... прошу тебя, отвези меня домой.Слова ее прозвучали так по-детски жалобно, что он отвернулся, включил зажигание и молча вывел машину на шоссе. ГЛАВА ШЕСТАЯ Последующие несколько недель были, пожалуй, самыми трудными в жизни Клэр, но она справилась. Была нежной подругой для Грейс, веселой сестрой и товарищем в играх для Лоренцо, а еще – оказывала моральную поддержку Донато. Хотя все это время чувствовала себя отчаянно несчастной.И ведь нельзя было ни с кем поделиться! Романо уезжал по делам в Америку на три недели, а вернувшись, навещал их в Каса Понтина очень редко – ссылался на занятость. Клэр страдала от его отсутствия. Впрочем, когда он приезжал, ей было еще хуже.Однажды, в середине апреля, после одного из визитов Романо, подруги сидели вдвоем, наслаждаясь тихим, теплым вечером. Донато и Лоренцо были заняты компьютером, для которого они составляли новую программу.– Романо очень беспокоит моего мужа, – тихо сказала Грейс, усаживаясь поудобнее в шезлонге со множеством подушек. Она откинулась на спинку и закрыла глаза. – Донато считает, что с ним что-то происходит.– Что именно? Что ты хочешь этим сказать? – допытывалась Клэр.– Романо в последнее время какой-то странный, не похож на себя самого. Он и раньше был нелегким человеком. Но сейчас Донато подозревает, что его что-то гложет.– А Донато не пробовал с ним это обсудить? – осторожно спросила Клэр.– Пробовал. Но у Романо свои законы общения. – Тяжело вздохнув, Грейс открыла глаза и потянулась к стакану с лимонадом. Сделав большой глоток, она продолжила: – Может, дело в работе? Впрочем, Романо всегда много работал: после гибели его отца все заботы, что касается их фамильного предприятия, легли на плечи Романо. А после... автомобильной катастрофы он еще больше погрузился в дела. Возможно, это терапия своего рода.– Наверное. – У Клэр заныло сердце, но она постаралась говорить ровным тоном: – Видимо, это нелегко – потерять при таких обстоятельствах любимое существо.– Любимое? Ах да, Бьянку – ну конечно. – Грейс взглянула на подругу, ставя бокал с лимонадом на столик у шезлонга. – Он тебе ничего не говорил? В тот вечер, когда возил в ресторан?– Ты имеешь в виду работу? – притворилась Клэр. У нее забилось сердце. Совсем некстати было бы сейчас сообщать Грейс обо всем: о ее чувствах к Романо, о его равнодушии к ней. Сейчас, перед родами, нужно беречь ее от всяких волнений. – Не говорил, а что?– Донато считает, что Романо стал сдавать с того самого вечера. – Грейс еще раз поправила подушку, морщась от боли в спине. – А эта поездка в Штаты только повредила ему. Романо пришлось там здорово поработать, чтобы поправить дело, загубленное в Неаполе. Как говорит Донато, у бедняги там голова шла кругом.– Вот видишь. Наверное, в этом причина. Все у Романо войдет в свою колею, – сказала Клэр. А когда я вернусь домой, в Англию, подумала она, я забуду этот эпизод. Романо же просто недоволен тем, что не может бывать у своих друзей так часто, как ему хотелось бы, и, конечно, считает, что она, Клэр, всему виной.Грейс устроилась поудобнее, чтобы вздремнуть, а Клэр погрузилась в печальные размышления. И не заметила, как в стеклянную дверь вошел Донато и на цыпочках приблизился к их шезлонгам.– Она спит? – спросил он тихо, склонившись над женой.– Заснула с минуту назад, – шепотом ответила Клэр. В последние несколько недель Грейс засыпала с трудом, поскольку огромный живот не позволял ей лежать в удобной позе, и после прерывистого, беспокойного сна в течение ночи выглядела утром бледной и утомленной. – Что-то случилось? – спросила Клэр, глядя в его встревоженное лицо.– Да, только что звонили из полиции. – Донато говорил, не отводя взгляда от лица жены. – Похоже на то, что в моем офисе побывал вор. Или воры. Они ранили двоих моих охранников. Причем знали, чего хотят, поскольку сразу направились к моему личному сейфу.– Не может быть! – ахнула Клэр. – Пропало что-то ценное?– Нет, – сказал Донато. – Обычно я не оставляю крупные суммы денег в офисе или здесь, дома. Но в сейфе были секретные документы, и у меня могут быть неприятности, если они попадут в чужие руки. Полицейские просят меня приехать посмотреть, не пропало ли что-нибудь.– Так поезжай, – Клэр ободряюще улыбнулась. – Я здесь, рядом с Грейс, так что все в порядке.– Я могу долго пробыть в конторе, а Грейс за обедом неважно себя чувствовала, – он явно тревожился. – Не хотелось бы ее оставлять.– Послушай, она не впервые неважно себя чувствует. – Клэр забавляло, что этот сухой, проницательный, безжалостный делец уже несколько дней подряд вздрагивает от каждого вздоха своей жены, а ее недомогания повергают его в панику. – Я же здесь, – повторила Клэр, – и не оставлю Грейс ни на минуту, пока ты не вернешься. Если приедешь поздно, я лягу в одной из комнат рядом с Грейс. О'кей?– Извини меня, Клэр, – Донато грустно улыбнулся. – Считаешь меня паникером?– Да нет же. Ты очень дорожишь женой и будущими детьми. Но я тебе обещаю: все будет хорошо. Поезжай и разберись со своими делами. А я буду сидеть рядом с Грейс, пока она спит на веранде. Потом мы переберемся в дом.Когда Донато нехотя ушел, Клэр устроилась поудобнее в шезлонге и взяла в руки журнал из лежавшей рядом кипы. Клэр не собиралась думать о Романо, потому что он, конечно же, не думал о ней. Ну хорошо, она не очень-то правильно вела себя в тот вечер. Но ведь и Романо не без греха! А его отношение к ней просто оскорбительно...Уж он-то знал, что делает. Хладнокровно добивался своей цели. И ясно показал, что он блестящий стратег и... любовник с большим опытом.Тут воспоминание о том, что она чувствовала в его крепких объятиях, пронзило ее до дрожи. Да, он добился, чего хотел. Боже, как хочется его возненавидеть! Не получается. Она его любит. И в этом причина всех ее страданий.Когда Грейс проснулась, Клэр все еще невидяще смотрела на открытую час назад страницу. Но она тут же встала и беззаботно улыбнулась подруге.– Ну, соня, сладко вздремнула?– Да, но... – Грейс несколько раз глотнула ртом воздух и наконец смогла произнести: – Мне кажется... нужно позвать Донато.Клэр опустилась на колени рядом с подругой, теперь уже и она задыхалась от волнения:– Ты думаешь... что началось?– Началось, – ответила Грейс с такой уверенностью, что сомневаться не приходилось.– Грейс, Донато нет дома. Как тебе кажется, ты можешь потерпеть до его возвращения?– Я... – Грейс задохнулась от боли, явно более сильной, чем раньше, и Клэр ответила на свой вопрос сама:– Вижу, что не можешь. Я сейчас вызову такси, ладно? А ты попробуй расслабиться.– Не нужно такси. – Грейс ухватилась за руку Клэр и села в шезлонге. – Позвони Романо. Пока я соберу вещи, он будет здесь. Если мы его не вызовем, Донато нам этого не простит.– Романо? – переспросила Клэр.– Да, пожалуйста. И сообщи в контору Донато, что происходит. Если включен автоответчик, продиктуй сообщение. Это все, что мы можем сделать. – Теперь голос Грейс стал будничным, она явно настроилась на роды и не позволила бы сбить себя с толку. – А еще позвони в роддом, сообщи, что мы едем. Все номера телефонов – в холле, рядом с аппаратом.Разговор Клэр с Романо был очень кратким. К моменту, когда он решительным шагом вошел в дом, Грейс уже появилась из своих комнат. Она пересекла холл с помощью Лоренцо и Клэр и тяжело опустилась в кресло.– Ты, должно быть, мчался как бешеный, – весело сказала Грейс, обращаясь к Романо. – Нет никакой спешки... – Ее фразу оборвала следующая схватка, Грейс скорчилась, тяжело дыша.– Схватки следуют одна за другой, через каждые пять минут, – вмешалась Клэр, – так что я думаю, спешка есть. – Ее глаза встретились с глазами Романо. – Я бы постаралась доставить ее в роддом как можно скорее...Тихо выругавшись, Романо схватил Грейс на руки и в то же время сделал знак головой, чтобы Клэр открыла ему дверь. Потом обратился к Лоренцо:– Защищай крепость, парень, ты сейчас здесь главный. Клэр оставила сообщение для Донато, она тебе сказала? – Лоренцо кивнул. – Вероятно, твой брат поедет сразу в роддом, но если позвонит, обрисуй ему обстановку. Ясно?– Да... – Мальчик от волнения говорил шепотом. – А... как же Грейс?– Грейс будет в полном порядке. – Голос Романо, мягкий, даже нежный, взбудоражил Клэр, и она едва не расплакалась. – Положись на меня, Лоренцо, о'кей? Ты же знаешь, я никогда тебя не подводил.– Это так, – ответил подросток чуть потверже.– Распоряжайся здесь, – продолжал Романо. – Как только что-то произойдет, мы тебе первому сообщим. Но сейчас ты должен присмотреть за слугами, чтобы Донато мог сосредоточиться на Грейс и младенцах и не думать о доме.– Это я сумею. – Голос Лоренцо вдруг стал страшно похож на голос его старшего брата.– Я так и знал. – Романо, перед тем поставивший Грейс на пол, протянул руку к мальчику, но вместо того чтобы потрепать его по плечу или похлопать по спине, как делал раньше, пожал ему руку по-мужски, и Лоренцо напыжился от гордости. А Романо снова подхватил Грейс – как ребенка.До чего же деликатно он вел себя с мальчиком, думала Клэр, следя за Романо, который нес Грейс. Дойдя до «БМВ», он бережно усадил Грейс на заднее сиденье и укрыл ей ноги легким пледом. Захлопнув дверцу, знаком приказал Клэр сесть впереди, рядом с ним.Мощный мотор с урчанием проснулся, и машина заскользила по дороге. Клэр махала рукой Лоренцо, стоявшему на крыльце, пока они не свернули за угол.– Как ты здорово с ним говорил! – Клэр высказала не покидавшую ее мысль, и Грейс поддакнула подруге с заднего сиденья.– Ему нужно было дать задание, – ответил Романо, – заставить его о чем-то думать, только и всего. Он не может сидеть сложа руки, он из семейства Витториа.– Некто из семейства Беллини тоже не может сидеть сложа руки, – снова вмешалась Грейс. Однако тихий стон и тяжелое дыхание показали, что ей уже не до разговоров.Вскоре они подъехали к роддому, и Грейс попала в руки персонала. Но как только ее устроили в палате, в приемную вышла медсестра и обратилась к Клэр:– Если ваш муж не возражает, синьора Витториа хотела бы с вами поговорить.– Он... – Клэр взглянула на Романо, сидевшего в кресле, – я не замужем. Это друг синьора Витториа, – пояснила девушка, зардевшись. – Ты подождешь Донато? – спросила она, повернувшись к Романо. – Полицейский, ответивший мне по телефону, сказал, что Донато где-то недалеко и он все ему передаст. Донато скоро приедет.– Разумеется, я подожду, – спокойно ответил Романо; глаза его ничего не выражали.Как может Романо быть таким невозмутимым? – спрашивала себя Клэр, выходя вслед за медсестрой из маленькой приемной в сверкавший белизной коридор. Неужели ничто не может вывести его из равновесия? Клэр за всю жизнь не видела человека, который бы так владел собой и своими чувствами. Эта черта его была не просто странной – она пугала.Оставшись один, Романо вскочил с кресла и, скрипя зубами, подошел к узкому окошку, за которым сгущались сумерки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17