Пенни резко села, потянув на себя покрывало. В круге света от лампы, освещавшей огромную кровать, отчетливо видны были его жесткое, невероятной красоты лицо, напряженные мускулы широкой, загорелой груди. Он был пугающе прекрасен. И зол. Пенни просто кожей чувствовала его злость. Но почему он так злится? Чем она провинилась?– Похоже, у тебя сложилось впечатление, что я провоцирую тебя, – покраснев, прошептала Пенни. Ее негодование на Ника подогревалось еще и тем, что она боялась выдать себя. – Но я не делала этого, честное слово… по крайней мере, сознательно…– Тебя так же влечет ко мне, как и меня… к тебе, мой ангел, – нетерпеливо, с придыханием прервал ее Ник.Пенни опустила глаза, не выдержав его проницательного, вызывающего взгляда.– Ты очень прямолинеен, тебе не кажется? Можно мне в свою очередь воспользоваться аналогией? Если бы я ела столько шоколаду, сколько мне хочется, то моя одежда скоро стала бы мне мала. Поэтому я себя контролирую, не желая без конца перешивать платья…– О Боже, дай мне сил! – едва слышно прорычал Ник.– Все именно так, желаешь ты это понять или нет, – настаивала Пенни, теребя пальцами край покрывала и не гладя на Ника, чтобы не потерять мысль. – Минувшей ночью нам следовало бы распрощаться с прошлым…Ник громко застонал.– Ты – это слишком много шоколаду, ты вреден для меня. А я не хочу соблазняться тем, что для меня вредно… и для тебя тоже.Ник выпрыгнул из постели. Пока он преодолевал разделявшее их расстояние, Пенни сидела опустив голову и говорила все быстрее и быстрее.– Я могла бы разозлиться на то, в какую форму ты облек приглашение разделить с тобой постель… Но я понимаю, что ты раздражен… Я, видимо, до сих пор кажусь тебе привлекательной. А может быть, ты устал или просто не привык просить у всех тех женщин, которые вешались тебе на шею… Что ты делаешь? – завопила она в изумлении. Ник обхватил руками ее талию и поднял Пенни в воздух.– Я не вреден для тебя. Возможно, я самый полезный из всех мужчин, с которыми ты делила постель. Буду ли я столь же полезным, когда кончится это лето, не моя забота. Думай обо мне как шоколадоголик, целиком отдавшийся своей страсти! Будь неистовой! – хрипло настаивал он.Пенни вспомнила, как хотела видеть его на коленях, изнемогающим от желания. Теперь же собственные ноги болтались в добрых полутора футах от пола. Нельзя сказать, чтобы он ее умолял, однако был весьма близок к этому. И было что-то в его изумительных черных глазах, от чего на Пенни нахлынуло желание приникнуть к нему, и…Как только Ник заметил знакомый затуманившийся взгляд, на его лице вспыхнула улыбка удовлетворения.– Побалуй себя мною, мой ангел, – пробор мотал он, и все нервные окончания в теле Пенни словно запели.– Я не могу… Не должна!Ник опустил ее на свою постель с такой трепетной, нежной заботливостью, какой ей не приходилось видеть после той первой их ночи. Все мысли куда-то улетучились, и Пенни почти потеряла чувство реальности.Ник посмотрел на нее горящим, страстным взглядом, и его красивое загорелое лицо вдруг посерьезнело.– Разумеется, я буду заботиться о тебе и ребенке столько, сколько потребуется.– Заботиться обо мне?Реальность отступала все быстрее. Пенни дрожала, ее сердце неслось вскачь, и она чувствовала удивительный, знакомый аромат, исходивший от Ника.– Конечно… Я также думаю подыскать тебе дом здесь, поблизости, – с чувственной хрипотцой шептал в ее полуоткрытые губы Ник. Пенни смутно понимала, что он говорит что-то необычайно важное. Дом здесь? Боже, неужели он… попросит ее остаться в доме Блейнов? О чем же еще он может говорить?Волна чистой радости захлестнула Пенни, и от этой радости у нее окончательно спутались псе мысли. Пальцы, скользнув по великолепным черным волосам, обхватили голову Ника.– Тебе, наверное, это понравилось бы, – предположил он, наклоняя голову и легко, но с большой чувственностью касаясь ее губ.Понравилось бы? Конечно! Голод, который он выразил одним поцелуем, раздул в ней настоящий пожар. Она страстно поцеловала его в ответ и с восторгом позволила своим ладоням скользнуть к могучим плечам Ника. «Мой! Мой! Мой!» – хотелось ей кричать во весь голос.Ник откинулся на подушки, в его темных, проницательных глазах промелькнула тень замешательства.– Что случилось?– Ничего… Совершенно ничего!Пенни немного стесняла эта роскошная обстановка спальни, это яркое освещение, так как она знала, насколько искушен Ник. Она ужасно боялась сделать что-нибудь не так и все испортить. Ведь секс, должно быть, жизненно важен для Ника, если всего одна ночь с ней заставила его просить превратить их мнимое примирение в настоящее.– Пенни… – Он коснулся ее низко склоненной головы. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу сделать тебя счастливой…– О, я уже на вершине блаженства, потому что…«Просто обожаю тебя» – но она вовремя проглотила эти слова: нельзя слишком откровенно проявлять свои чувства. Одному Богу известно, как далеко ее это завело в прошлый раз!– Тебе необходим кто-то вроде меня.Запустив пальцы в ее волосы, Ник покрыл лицо Пенни поцелуями.Намереваясь удостовериться, что необходима ему еще больше. Пенни робкой рукой скользнула вниз, по его упругому животу, и изумилась тому, как сразу напряглись его мышцы и как резко он выдохнул.– Позже… – В черных глазах плясало золотистое пламя желания, однако он повернул к себе голову Пенни и прерывисто проговорил: – Сейчас мне нужно, чтобы ты выслушала и приняла два важных условия нашего соглашения.– Условия?– Я требую от тебя абсолютной верности на это время.Ресницы взметнулись вверх, синие глаза распахнулись. Пенни изо всех сил старалась сосредоточиться, потому что Ник смотрел на нее с той мрачной серьезностью, которая всегда немного пугала ее.– На это время? – прилежно повторила она, словно человек, знающий не больше пяти слов на иностранном языке и тем не менее старающийся принять участие в оживленной беседе.– Это влечение неизбежно пройдет. – Пенни застыла. И Ник обхватил ее обеими руками за плечи, пристально глядя в обеспокоенное лицо. – С другой стороны, оно может длиться и годы, – тут же добавил он. – Но я должен сказать и о другом условии: тебе в качестве моей любовницы придется быть куда более осторожной, нежели тогда, когда ты была моей женой. Люси не должна будет ничего знать.Пенни с огромным трудом постигала смысл этого заявления, поскольку мозг ее работал крайне медленно. А когда стало понятно, что это – решающий для ее жизни и счастья момент, и вдруг осенило, что будущее не сулит ничего, кроме боли и разочарования, ей расхотелось думать вообще.Однако сознание продолжало проясняться с ужасающей быстротой. Она неправильно поняла Ника! И не было ли это непонимание результатом того, что она слышала только то, что хотела услышать? Ей так хотелось верить, что Ник стремится восстановить настоящий брак! Но у него не было такого намерения. Он по-прежнему хотел развода.И все же, несмотря на это, обдумывал возможность оставить ее здесь в качестве любовницы. Любовницы? Это просто эвфемизм. Без любви она будет для него просто сексуальным партнером, если не хуже. Неужели Ник считает, что она до такой степени цепляется за него? Обида, словно саван, окутала Пенни, охладив разгоряченное тело, заставив его онеметь.– Отпусти меня, – дрожащим голосом попросила она.– Да, мне придется взять эту проклятую трубку, иначе телефон взорвется.– Телефон? – заморгала Пенни и только теперь услышала трели звонков.Завернувшись в простыню, Ник с каменным лицом выслушал говорившего на другом конце провода и, прикрыв ладонью трубку, спросил:– Сказать Джонни, что тебя нет?– Нет!Пенни, словно подброшенная пружиной, вылетела из постели и подбежала к нему, как будто от этого телефонного звонка зависела ее жизнь.В каком-то смысле так оно и было. Ник придержал трубку, к которой Пенни уже протягивала руку, и сухо заметил:– В холле есть параллельный аппарат. 6 – Джонни… О, Джонни! – чуть не прорыдала она в трубку, оказавшись в гигантском парадном холле.Пенни мерила шагами мраморный пол, благо длинный провод позволял это.– Я буду честна с тобой, Джонни. Ник по-прежнему мне небезразличен. Все, что я могу тебе предложить, – это дружба, а тебе, наверное, она ни к чему…– Да ты никогда и не предлагала другого, – тяжело вздохнул Джонни. – Ты всегда была очень сдержанной.В этот момент Ник, завязывая на ходу пояс халата, вышел на галерею как раз над тем местом, где с трубкой в руке вышагивала Пенни.– Я очень благодарна тебе за то, что ты все еще слушаешь меня. Я так люблю тебя за это! – призналась Пенни, чувствуя, как к глазам снова подступают слезы. – Ты вышла замуж за настоящую крысу!– Я знаю, что он крыса, но, может быть, в этом-то и заключалось очарование, – пробормотала Пенни. – Мне казалось, что в нем есть и многое другое. Но теперь я поняла, какой глупой была. В конце концов, все к лучшему, ведь правда? Я не подслушиваю, сказал себе Ник. Я нахожусь в собственном доме и слышу, как моя жена признается в любви другому мужчине. Она любит его! Так, как когда-то любила меня?! Ему хотелось разбить этот проклятый телефон вдребезги. Пенни – его жена! Повернувшись на пятках, он зашагал прочь. Ник знал только одно: он не хочет больше ничего слышать!Странное ощущение холода и пустоты стало постепенно охватывать его. Ему это не понравилось. Словно большая черная туча всплывала из глубин сознания. За двадцать четыре часа Пенни сумела так завладеть его чувствами и воображением, что Ник не мог больше контролировать себя. Это не понравилось ему еще больше. Но не обращать внимания на пропасть между тем, что он думает, и тем, что делает, нельзя. Как иначе можно объяснить обращенную к Пенни просьбу стать его любовницей? Откуда взялась эта безумная идея? Когда в его трезвую голову мог закрасться столь далекий от реальности замысел? Это полное безумие. Он хочет развода. Он не хочет, чтобы Пенни оставалась его женой. Его совсем не волнует то, что она любит другого. Он просто хочет убить этого другого… убить ее. Нет, не ее – его! Черная туча все разрасталась; Ник не мог сосредоточиться, на его лбу выступил пот. В приступе ярости он стиснул кулаки, ощущая тревожную неуверенность. Ему необходимо выпить! Пенни положила трубку. Единственное, о чем она могла думать, – это о том, какой идиоткой была, хотя бы на мгновение вообразив, что Ник хочет возобновления их брака. Вместо этого он предложил стать его любовницей. Но чего еще она могла ожидать от него? Ведь он до сих пор не знает, что Алан его сын! А это роковым образом сказывается на их отношениях. О Боже, какие отношения?! – с горечью спросила у себя Пенни, обхватив голову руками.Той зимой, полтора года назад, Ник организовал первую после долгой разлуки встречу Пенни с матерью в своей городской квартире. Потом пригласил девушку на ланч. Она не знала тогда, что в его жизни уже есть женщина – Джордан Брэм.– Думаю, я влюбилась в тебя, едва увидела снова, – заявила она за ланчем. Ник ответил ей только пристальным взглядом.– Ничего сильнее этого чувства я никогда не испытывала, – срывающимся голосом продолжала Пенни. – Ты, наверное, сражаешь женщин наповал своей красотой, но мне больше всего бросилось в глаза твое одиночество…– Я никогда не был одинок, – сухо возразил ей Ник. – Не думаю, что ты кого-нибудь подпуска ешь к себе близко. Я наблюдала за тобой. Ты замораживаешь людей, и ничего не можешь с собой поделать. Любое слишком личное или эмоциональное проявление – и тебе немедленно хочется убежать подальше. Как сейчас. Ты хочешь только, чтобы я заткнулась, и думаешь, как бы уйти, не ранив моих чувств, – виновато проговорила она. – Что ж, спасибо за то, что хотя бы выслушал. Можешь уходить, если хочешь.Ее слова ненадолго задержали Ника. Пенни на это и рассчитывала, но почувствовала угрызения совести, увидев, как крепко сжал он ножку бокала своими длинными сильными пальцами.– Ты совсем еще ребенок… – начал он.– Нет, я не ребенок. Я кажусь тебе ребенком потому, что говорю вслух вещи, которые ты не простонал бы и под пыткой. Прости, но это единственный способ достучаться до тебя. Ты ведешь себя так, как если бы мы были вместе, – застенчиво добавила она. – Ты не замечал этого? А я заметила, как ты смотришь на меня, а потом отводишь взгляд, словно делаешь что-то недозволенное, и…– Довольно! Ты достаточно наговорила. – Встав со стула, Ник грозно посмотрел на нее с высоты своего роста. – Если тебя все это не смущает, то меня – да.– Знаю. Но когда любишь кого-то так, как я люблю тебя…– Что ты знаешь о любви в твоем возрасте? – с убийственной иронией протянул Ник.– Знаю – даже больше, чем ты. Думаю, ты ни разу в жизни не был влюблен, – парировала Пенни. – Любовь – это беспорядок, а ты – воплощенный порядок. Любовь может потребовать от тебя делать то, что тебе не нравится, и тратить время на…Схватив Пенни за руку, в то время как она отлично видела, что ему отчаянно хочется ее обнять. Ник потащил девушку к выходу из роскошного ресторана, не обращая внимания на устремленные вслед изумленные взгляды. Когда они оказались на тротуаре. Пенни прошептала:– Я и не надеялась на ответное чувство. Но может быть, тебе теплее будет жить на свете, зная, что кто-то любит тебя?Сверкая черными глазами, Ник затолкал ее на заднее сиденье машины.– Единственное, что не дает тебе покоя, – это гормоны…– Нет, даже если я никогда, никогда не буду спать с тобой, ты все равно не станешь мне безразличен! – горячо заявила Пенни.Ник окинул ее еще более холодным взглядом. Она становилась все краснее и краснее и наконец опустила голову.– Прости. – Пенни поколебалась, а потом снова ринулась в бой: – Теперь ты будешь избегать меня, да? Я этого не вынесу!– Разумеется, я не буду избегать тебя, – нетерпеливо возразил Ник. – Но мы больше не будем говорить об этом. Понятно?На той же неделе Ник взял Люси и Пенни на обед, который устраивали его друзья. Среди гостей была и Джордан Брэм, сидевшая рядом с Ником и беспрерывно что-то говорившая ему. Джордан – с ее бесконечными ногами, золотистыми волосами, прелестным лицом и гибким изяществом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19