СМЕРТЬ СРЕДИ ЗВЕЗД


Конечно, прежде, чем я была допущена на звездолет, со мной говорили
на эту тему. Во всем западном секторе Галактики отыщется немного правил,
более строгих, чем правила, требующие перевозить пассажиров гуманоидных и
негуманоидных рас раздельно, и маленький капитан "Весты" - он был той же
земной расы, что и я (но родом с Герды) - высокомерно красовавшийся в
черной кожаной форме императорского торгового флота - что-то мямлил об
этом, как бы желая продемонстрировать свое уважение космическим законам.
- Видите ли, мисс Варгас, - объяснял он, ни разу не усомнившись,
желаю ли я слушать его, - наше судно, строго говоря, вообще не является
пассажирским. Наш чартерный рейс заключается в транспортировке грузов. Но
согласно условиям нашего контракта мы обязаны перевозить случайных
пассажиров, с наиболее отдаленных планет, где отсутствует регулярное
пассажирское сообщение. Нашими правилами не допускается дискриминация, а
на данный рейс место зарезервировал терадианин.
Он сделал паузу и снова завел свое:
- Видите ли, у нас есть только одна пассажирская каюта. Мы грузовое
судно и не допустим ни малейшей дискриминации между нашими пассажирами. -
Он выглядел расстроенным этим. К сожалению, мне уже встречалось подобное
отношение. Некоторые терадиане не хотели лететь на одном корабле с
негуманоидами, даже если они были изолированы на разных концах судна.
Я понимала его затруднения лучше, чем он мог предположить. Терадиане
путешествуют крайне редко. Никому бы и в голову не пришло, что
Хаалфордхен, терадианин из Самарры, обитавший на покинутой планете Денеба
в течение восемнадцати ее годовых циклов, решит выбрать этот рейс для
того, чтобы вернуться в свой родной мир. А у меня как раз выбора-то и не
было; мне нужно было добраться до планеты Империи - любой планеты - где я
смогла бы пересесть на звездолет до Терры. Из-за войны, которая вот-вот
должна была вспыхнуть в секторе Проциона, мне нужно было вернуться домой
до того, как все способы сообщения прервутся. В противном случае - кто
поручится, что галактическая война не будет такой же продолжительной, как
и предыдущая, то есть не продлится восемьсот лет. Мне не следовало бы
тревожиться о том, чтобы вернуться домой, если бы было восстановлено
регулярное сообщение.
"Веста" могла бы помочь мне выбраться из южного сектора, поскольку
летела на Самарру - Сириус-7, откуда до Солнечной системы и Земли было
буквально рукой подать. Впрочем, все еще могло сорваться. Законы о
сегрегации строгие, законы против дискриминации еще строже, а терадианин
имел преимущество, поскольку заранее заказал место.
Капитан "Весты" не мог отказать терадианину в проезде, даже если бы
полсотни женщин земной расы пришлось бы оставить на базе Денеба-4. А
разделить каюту с терадианином было абсолютно невообразимым поступком с
этических, нравственных и социальных позиций. Хаалфордхен был
негуманоидом-телепатом; даже обычные чувства негуманоидов развиты гораздо
сильнее, чем у гуманоидов-телепатов. Ну а про негуманоида-телепата и
говорить не приходится...
Но был ли у нее выбор?
Мы могли бы поместить вас в одну из кают экипажа, - произнес капитан
и его тон выражал как-бы колебания. Он сделал мучительную паузу, и
взглянул на меня.
Я прикусила губу. Это было бы еще хуже.
- Я понимаю так, - произнесла я с расстановкой, - что этот терадианин
Хаалфордхен предлагает мне разделить его каюту.
- Вы правы, но, мисс Варгас...
Я решилась.
- Я согласна, - произнесла я. - Это наилучший выход из положения. -
Видя его позеленевшее лицо, я почти отказалась от своего решения. Ведь оно
могло стать причиной межпланетного скандала. Женщина с Земли и
терадианин-негуманоид провели вместе сорок дней в космосе, в одной каюте!
Терадианин, хотя внешне являлся мужчиной, не обладал ничем, что можно
было назвать признаками пола. Но проблема состояла даже не в этом.
Негуманоидам было строго запрещено смешение с расой людей. Земные обычаи и
запреты были обязательны и я твердо решила, что время от времени следует
посещать Землю, хоть эта планета и стала для меня слишком жаркой.
Все-таки, говорила я себе, Галактика велика, и условия не бывают
нормальными везде и всегда, и разница бывает значительной. Я подписала чек
на солидную сумму в качестве оплаты за проезд и сделала распоряжение
относительно отправки и погрузки небольшого багажа, который я могла взять
с собой.
Меня по-прежнему не покидало тяжелое чувство, когда я на следующий
день взошла на борт звездолета - настолько тяжелое, что я попробовала
укрепить свой дух, создав в каюте минимальный уют. К счастью, терадиане
дышат кислородом, и я знала, что относительно состава дыхательной смеси
сложностей не будет, и в каюте будет поддерживаться достаточное для меня
давление воздуха.
Терадиане были негуманоидами второго типа, а это значило, что
ускорение гиперпространственного звездолета введет моего спутника в
состояние полной прострации, если только он не примет особый препарат. И
действительно, почти все время полета он провел без сознания в своем
гамаке. Единственная каюта находилась довольно далеко от носовой части
корабля. Она имела форму шаровидного гнездышка и была достаточно уютной.
Стены сферы были изнутри выложены мягкой пеной, чтобы пассажиры не набили
себе шишек во время передвижений, когда наступит невесомость, а меблировка
каюты была изготовлена с учетом того, чтобы им не вышибло мозги при ударе
о твердые поверхности. Внутри сферы было три гамака, уютных колыбели, на
вращающемся центральном стержне - во время старта пассажир лежал в них, в
ударно-гасящей пене и с дыхательным аппаратом Гаренсена, и мог спать в
безопасности. Я увидела пару встроенных отделений с маркировкой "Багаж" и
немедленно перенесла кое-что из своих мелочей в один из них, закрыла
дверцу и тщательно завернула болты.
Я облазила всю каюту, чтобы ознакомиться с нею раньше, чем явится мой
необычный сосед по каюте.
Ширина каюты в поперечнике составляла около четырнадцати футов.
Кольцевидный люк-диафрагма открывался из узкого коридора в грузовой отсек
и каюты экипажа, а второй люк вел в помещение, выполнявшее роль ванной
комнаты. Впервые попадающие на звездолет обычно бывают несколько
шокированы видом устройств гигиенического назначения. Но если им
понадобится удовлетворить свои естественные потребности в невесомости, они
поймут, что без этих устройств им не обойтись.
Я шесть раз пересекла Галактику, провела в космосе много месяцев и
поднаторела в пользовании ими - я могла бы даже помыть лицо в невесомости
и не захлебнуться. Фокус состоит в том, чтобы воспользоваться губкой и
всасыванием. Но вообще-то говоря, я отлично понимала, почему члены экипажа
в полете обычно выглядели несколько неряшливо.
Я вытянулась на мягкой набивке каюты и ожидала с нарастающей тревогой
появления негуманоида.
К счастью, оно не продлилось долго, диафрагма люка расширилась и в
него просунулась странная, суженная сверху физиономия.
- Варгас мисс Хелен, - услыхала я негромкий свистящий голос
терадианина.
- Да, это мое имя, - быстро отреагировала я, встала и добавила, хотя
в этом и не было особой нужды. - А вы, наверное, Хаалфордхен?
- Такая у меня идентификация, - подтвердил чужак, и вслед треугольной
головы в отверстии люка показалось длинное, тонкое, странно сложенное
тело.
- Очень рад, Варгас мисс, разделить помещение по необходимости.
- Для вас, может и радость, - заносчиво сказала я. - Все мы предпочли
бы оказаться дома прежде, чем начнется война.
- Война может быть предотвращена, я имею все надежды, - сказал
нечеловек. Он вполне понятно изъяснялся на Галактик Стандарт, но его фразы
были лишены интонаций. Голосовые связки терадиан расположены во внутренней
паре губ, и потому их голоса кажутся свистящими и лишенными выражения.
- Вы еще знаете, Варгас мисс, они могли вышвырнуть меня с этого
корабля, чтобы отдать комнату подданному Империи, если бы вы милостиво не
согласились разделить ее со мной.
- Вот те на! - вырвалось у меня. - Мне об этом ничего не было
известно!
Я воззрилась на него. В это было невозможно поверить. По действующим
положениям капитан не имел никакого права поступать подобным образом.
Неужто он хотел запугать терадианина с тем, чтобы тот отказался от
зарезервированного места?
- Это я должна благодарить вас, - произнесла я, пытаясь скрыть свое
замешательство.
- Поблагодарим друг друга и будем в согласии, - произнес бесцветный
голос.
Я разглядывала негуманоида, не в силах скрыть свое любопытство.
Внешне терадианин был немного похож на гуманоида - но только немного.
Короткие и толстые руки его заканчивались клещевидными кистями, а
удлиненная острая физиономия чем-то напоминала сказочного эльфа. К тому же
он постоянно гримасничал.
У терадиан отсутствовали лицевые мускулы, которые создают у людей
модуляцию голоса. При телепатическом обмене мыслями, само собой, такое
подчеркивание чувств с помощью голоса было излишним. Я не ощущала ни
малейшего отвращения к негуманоиду, которое по идее обязано было
возникнуть у меня. Я чувствовала себя, как если бы общалась с другим
человекообразным разумным существом. Никакого страха от присутствия
совершенно чужеродного создания я не ощущала. Даже при том, что он был не
только негуманоидом, но и телепатом, а неприязнь нашей расы к телепатам
насчитывала тысячи лет.
Мог ли он читать мои мысли?
- Да, - услыхала я его голос с другого конца каюты. - Прошу извинить
меня. Я пытаюсь создать ментальный барьер, но это не так просто. Энергия
вашей мыслепередачи настолько велика, что экранирование не выдерживает. -
Чужак замолчал на пару секунд. - Не надо смущаться, пожалуйста. Это тоже
мешает мне сосредоточиться.
Как раз перед этим я подумала, что бы такое сказать в ответ члену
команды звездолета, одетому в черную кожаную униформу, который
бесцеремонно просунул голову через диафрагму, и категорическим голосом
потребовал:
- В гамаки, пожалуйста.
Он уверенно вошел в каюту.
- Мисс Варгас, может, вам помочь пристегнуться?
- Благодарю, я и сама справлюсь, - нашлась я.
Я поспешно забралась в гамак и начала застегивать ремни и закреплять
на груди аспирационные трубки аппарата Гаренсена. Негуманоид снял с рук
защитные рукавицы и начал неуклюже устраиваться. У него на руках было
всего по два пальца, так что справиться с земными приспособлениями было
для него почти неразрешимой задачей. К тому же плоть его "рук" покрыта
тонкой слизистой мембраной, которая легко рвется при соприкосновении с
твердым или острым материалом.
- Помогите лучше Хаалфордхену, - обратилась я к члену команды. - Мне
приходилось делать это десятки раз.
Впрочем, я могла не надрываться. Как будто не слыша, он подошел ко
мне и стал проверять, достаточно ли прочно закреплены МОИ ремни и трубки.
Он занимался этим достаточно долго, причем его руки позволяли себе
несколько больше, чем требовалось для проверки. Я лежала, придавленная
тяжелыми принадлежностями аппарата Гаренсена, и меня обуяло такое
бешенство, что я даже не протестовала.
Наконец он выпрямился и подошел к гамаку Хаалфордхена. Он небрежно
подтянул один-два ремня и повернул лицо в мою сторону, осклабившись.
- Старт через 90 секунд, - произнес он и выскочил из каюты.
Хаалфордхен взорвался потоком самарранских слов, которых я,
естественно, не поняла. Но мне показалось, что он был в ярости. Как ни
странно, но я разделяла его чувства. Все происшедшее было
несправедливостью и позорно для чести землянина. В конце концов,
терадианин заплатил за проезд и заслуживал хотя бы предписанного правилами
минимума внимания к своей особе.
Я ему так и сказала:
- Не обращайте внимания на дураков, Хаалфордхен. Ремни на вас
закреплены достаточно хорошо?
- Я не знаю, - сказал он в отчаянии. - Оборудование незнакомой
конструкции...
- Послушайте, - я колебалась, но правила приличия требовали сделать
это. - Я уже проверила свои устройства; можете ли вы прочесть в моем
мозгу, как правильно все закрепить?
- Я попробую, - шевельнулись его губы. Я сосредоточила мысли на
аппаратуре и ремнях.
На мгновение у меня возникло странное ощущение. Как будто что-то
коснулось моего мозга, и заворочалось там, внутри, оно проникло в сознание
помимо моей воли, это что-то, не имевшее ни вкуса, ни цвета...
Я старалась справиться с волной почти физического отвращения,
накатившей на меня. Не удивительно, что люди всегда стремились держаться
подальше от рас-телепатов.
Дальше я увидела, скорее, даже не увидела, образ возник
непосредственно в моем сознании - его, лежавшего в гамаке под ремнями и
трубками. Я глядела его глазами! Этот вид настолько обеспокоил меня, что я
позабыла о неудобствах, которые причиняло мне вторжение в собственный
мозг.
- Ты не пристегнут, как надо, - пробормотала я. - И у тебя не
подсоединены дыхательные трубки. Матрос не мог этого не заметить. - Я
замолчала и начала в отчаянии возиться с своими ремнями. Может быть, у нас
еще было время до старта.
Но времени не осталось. Внезапно я была оглушена ревом сирены - это
было последнее предупреждение. Сквозь стиснутые зубы я промычала:
- Приготовься! Сейчас стартуем!
И тут же нас накрыла ударная волна. Мне показалось, что мои легкие от
внезапно навалившейся тяжести не могут ни вдохнуть ни выдохнуть.
1 2 3