Ведь она зарабатывала на жизнь своим телом.
Но идти по пескам было тяжело. В конце концов Леанна начала отставать. Останавливаться было нельзя, но также Кэм не мог позволить ей рухнуть на песок. Во всяком случае, если они намеревались дойти к подножию холма до рассвета.
Он остановился, скинул рюкзак на землю. Он как раз достал флягу с водой, когда Саломея врезалась в него сзади, как будто не видя, куда идет, и начала падать. Кэм подхватил ее. Дыхание женщины было прерывистым, а на щеках горел лихорадочный румянец.
А еще она дрожала. От усталости или от ночного холода – в любом случае, это был плохой признак. Если дать ей отдохнуть, она сможет идти дальше. Но песок был холодным. Единственным выходом было согреть ее, крепко прижав к себе.
Когда она запротестовала, Кэм раздраженно рявкнул:
– Не будь идиоткой, тебе надо перевести дух!
Слабо сопротивляясь, она позволила ему обнять себя, и уже через несколько секунд ее дрожь прекратилась.
Боже, она была такой женственной. Она даже пахла вкусно. Цветами. Ванилью. Женщиной.
– Держи, – сказал он. – Выпей немного воды. Еще, – добавил он, когда она хотела вернуть ему флягу. Затем он протянул ей большой кусок халвы. Халва была сладкой, но ее тело было еще слаще.
У него снова забурлила кровь. Он резко отвернулся от нее, сделал глоток воды и сунул флягу в рюкзак вместе с остатками халвы.
– Ладно, – быстро сказал он, – пора идти.
– Ты почти не пил. И совсем не ел.
– Я в порядке.
Леанна пристально посмотрела на Кэма. Он действительно выглядел неплохо.
– Ты… – Она запнулась. – Ты часто занимаешься такими вещами?
– Я долго служил в армии.
– В этой части мира?
– В том числе в этой.
Они оба замолчали. Он чувствовал, как бьется жилка на виске.
– Почему ты продалась Асааду? – спросил он хриплым голосом.
Она вздрогнула, как от удара.
– Это простой вопрос. Почему ты это сделала Тебе так отчаянно нужны были деньги?
– Ты хочешь спросить, не умирает ли моя бабушка от какой-то неизвестной болезни? Или не хочет ли какой-нибудь усатый злодей отнять у моей матери семейную усадьбу? – Ее глаза гневно сверкнули. – Больше никаких слезливых сюжетов в голову не приходит?
Почему-то ей было больно оттого, что он поверил лживым словам Асаада.
?)
– Господи, что ты за женщина такая?
– Я женщина, которой не следовало бы думать, что ты хоть чем-то отличаешься от своего дружка, султана.
Он схватил ее и рывком притянул к себе.
– Ты права. Я ничем от него не отличаюсь. Если такая женщина, как ты, дразнит меня тем, что у нее есть, я получу, что мне нужно, черт возьми! То, что произошло в той постели, еще не закончено, Саломея. Мы оба это знаем.
С этими словами он поднялся и подхватил с земли рюкзак.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Они добрались до подножия холма на рассвете.
– Ты сможешь подниматься в гору?
Леанна кивнула. Она была изнурена, но все же улыбалась.
Кэм подумал, что она была удивительной, его Саломея…
Его Саломея?
Он заставил себя оторвать от нее взгляд и посмотреть куда-нибудь в сторону – на холм, солнце, песок… На ее ноги, которые как нельзя лучше отвлекали его внимание.
– Боже мой, да твои туфли просто разваливаются. Она кивнула. Конечно, они разваливались.
– Ты не сможешь подниматься в них на эти скалы. Она бросила красноречивый взгляд на его босые ноги.
– Это другое, – отрезал он.
Во время прохождения подготовки в спецназе Кэм ходил босиком по почве, которая была гораздо хуже песка пустыни, но он не собирался вдаваться в объяснения.
Ее глаза сузились.
– Ты хоть раз проводил по нескольку часов, репетируя новый танец?
– Что?
– Танцы. Знаешь что-нибудь об этом?
– Нет. А ты?
– Если бы ты хоть что-нибудь знал о моей профессии…
– Поверь мне, Саломея. Я многое знаю о твоей профессии.
– Если ты действительно веришь словам Асаада, значит, ты глупец. – Ее голос звенел от плохо сдерживаемой ярости.
– Хватит болтать, – сказал он. – Ты еще хочешь карабкаться по этим камням? Тогда тебе нужно надеть на ноги что-нибудь еще, кроме твоих туфель. – Он окинул ее изучающим взглядом. – Снимай лифчик.
Она недоуменно посмотрела на него.
– И не мечтай! Кэм шагнул к ней.
– Сними его, – мягко сказал он, – или я сделаю это сам.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Затем Леанна отступила на шаг.
– Слушаю и повинуюсь, – процедила она сквозь зубы.
По-прежнему глядя ему в глаза, она проделала один несложный трюк. Запустила руку под рубашку, расстегнула лифчик, потянула за бретельку, вытащила ее через рукав, а потом проделала то же самое с другой бретелькой.
Глядя в этот момент на Кэма, нельзя было удержаться от смеха.
– Что это ты только что сделала?
– То, что ты просил. – Она усмехнулась. – Разочарован?
Нет, черт возьми. Теперь ему были видны ее соски, ясно прорисовавшиеся под рубашкой.
Тупая боль, которую он сразу почувствовал в паху, привела его в ярость.
– Сядь, – рявкнул он. Ему вдруг показалось, что она недостаточно расторопна. – Черт возьми, когда я говорю тебе что-то… Подними ногу. Подними, или можешь подниматься по камням босой.
– Дай мне эти ленты. – Он указал на десяток золотистых полосок, свисавших с цепочки на талии. Подобрав камень с острым краем, Кэм перерезал их. Потом разорвал лифчик надвое, продел ее ноги в чашечки и привязал их лентами к щиколоткам.
– А-а-а, – тихо протянула она. Он посмотрел на нее.
– Извинения приняты. Импровизированные туфли выдержали подъем, но самый большой сюрприз ждал их, когда они поднялись на вершину.
Внизу перед ними расстилалось целое море травы и цветов… Аза ним, в отдалении, в синее небо поднимались белоснежные стены дворца.
Просто удивительно, как мало времени у них занял спуск.
– Интересно, чей это дворец? – задумчиво протянула Леанна. – Не поджидают ли нас там люди Асаада?
Кэм повернулся к ней.
– Предоставь это мне. Ты останешься здесь, пока я…
– Нет. Вспомни, из-за кого ты угодил в эту заварушку?
– Хорошо. Только не отходи от меня ни на шаг и…
– И?
– И, – произнес он хрипло, – поцелуй меня на удачу.
Она посмотрела в его глаза. Они были зелеными, как изумруды. Что плохого, если она один раз поцелует его?
Кэм терпеливо ждал. Леанна подошла к нему и целомудренно чмокнула в щеку. В ответ на это он обнял ее и крепко прижался губами к ее рту. И она вдруг ответила на его поцелуй.
Он долго держал ее в объятиях. А когда наконец отпустил, на ее щеках пылал румянец. И от того, что он увидел в ее глазах, ему захотелось поцеловать ее снова.
Кэм толкнул створку ворот, и она подалась. Вымощенная плитами дорожка оканчивалась широкой мраморной лестницей, ведущей к массивным бронзовым дверям.
Двери медленно распахнулись.
В проеме стояла стройная женщина с серебристыми волосами, одетая в длинную белую тунику. Она поклонилась им, а выпрямившись, сложила вместе кончики пальцев и дотронулась ими до лба.
– Добро пожаловать, мой господин, моя госпожа. Добро пожаловать. Вы проделали долгий путь. Меня зовут Шала.
Ее голос был тихим. Она говорила по-английски с едва различимым акцентом. Кэм с Леанной подошли к ней.
– Что это за место? – спросил он. Женщина улыбнулась.
– Вы прибыли во Дворец Луны, мой господин.
– Кажется, вы ожидали нашего появления. Шала рассмеялась серебристым смехом.
– Да, это так. Вас заметили наши дозорные на башнях. Мы всегда готовы принять усталых путников. Это священное место, убежище между опасными землями западной пустыни и внешним миром.
Что ж, это вполне могло быть правдой.
– Никто не может прийти сюда, чтобы сотворить зло, господин, только если этот человек не желает навлечь на себя гнев богов, – продолжала женщина.
– Мы счастливы это слышать.
Шала жестом указала на открытые двери.
– Пожалуйста, входите. Я проведу вас в ваши покои. Вы сможете вымыться и отдохнуть, пока готовят ваш обед.
Кэм услышал, как Саломея вздохнула. Вздох был совсем тихим, но очень красноречивым. Он не может просить ее идти дальше без еды и отдыха. К тому же здесь он может попытаться связаться с внешним миром.
Он кивнул, и они последовали за Шалой в большой зал Дворца Луны.
Пол из черного мрамора блестел в лучах света, падавшего из позолоченного купола футах в тридцати над их головами. Подковообразные арки в мавританском стиле уходили в глубины зала. Изгибающаяся лестница вела на второй этаж.
Дворец поражал воображение богатством красок и тканей. Он словно сошел со страниц «Тысячи и одной ночи».
В такое место мужчина приводит женщину для дней и ночей удовольствия. Кэм посмотрел на Саломею. Даже сейчас, когда ее лицо было перепачкано, одежда изорвана в клочья, а в глазах была лишь усталость, она была прекрасна.
Им был нужен отдых. Пища. Припасы. А больше всего ему был нужен план, который вернет их в цивилизованный мир…
Глаза Кэма сузились. Кого он пытается обмануть? Больше всего ему была нужна эта женщина, двигающаяся с ним в одном ритме в постели. Ее ноги, обхватывающие его бедра. Ее тело, готовое ему отдаваться…
– Господин? Вы идете за мной? Кэм кивнул:
– Да. Да, конечно.
Пора с этим заканчивать, думал он мрачно, пока они шли за Шалой вверх по лестнице. Саломея сводила его с ума, и ему это не нравилось. Был только один способ решить эту проблему.
И чем скорее, тем лучше.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Шала провела их в гостевые покои дворца. Гостиная была элегантной и словно светилась от обилия хрустальных ваз и цветов. В спальне стояла большая кровать, застланная шелковым бельем кремового и темно-красного цвета. Ванная комната впечатляла фресками на стенах, белым мраморным полом, кранами в виде золотых лебедей… и утопленной в пол ванной из черного мрамора размером с небольшое озеро.
– Надеюсь, вам все нравится, господин.
Кэм кивнул, как будто он ожидал найти такую роскошь в этой глуши.
– Все отлично, благодарю вас. Леанна несколько раз кашлянула.
– Вообще-то… я хотела спросить, нет ли здесь второй спальни…
Пальцы Кэма сдавили ее руку.
– Все хорошо, любимая. Полагаю, Шала уже раскусила наш секрет.
Она растерянно посмотрела на него.
– Уверен, мы не первые сбежавшие влюбленные, которые нашли здесь приют. Не так ли, Шала?
Женщина с серебристыми волосами улыбнулась.
– Вы правы, господин, и мы рады вас видеть. Я распоряжусь, чтобы вам принесли одежду и еду.
– Моя возлюбленная и я поражены вашим гостеприимством до глубины души. Не правда ли, дорогая?
Было бы глупо не согласиться с этим.
– О да! – ответила Леанна.
Улыбка исчезла с лица Кэма, как только он закрыл дверь.
– Наконец-то мы одни, – произнес он с радостью в голосе, но его глаза по-прежнему были полны тревоги.
Закончив осмотр комнат, он удовлетворенно произнес:
– Ни жучков, ни камер. Мы в безопасности.
– Ты думал, что Шала солгала, говоря, что это – святилище?
– Я думаю, что с нашей стороны было бы глупо все принимать на веру.
– Ты прав. Мне следовало подумать о… Но что ты делаешь?
– Раздеваюсь. Хочу принять ванну.
Когда Кэм снял рубашку, Леанна удивленно уставилась на его левую руку.
– Это татуировка. Орел. Ты что, раньше ее не замечала?
Она покачала головой.
– Подойди поближе, он не укусит.
Он сам не спеша подошел к ней, чтобы она могла лучше рассмотреть рисунок на его бицепсе.
Орел с распростертыми крыльями, выпущенными когтями и сверкающими глазами – такая татуировка просто идеально подходила этому мужчине.
Леанна смотрела на гордую птицу. Орел… Красивый, не знающий промаха хищник. Она внезапно поняла, что чувствует его добыча – глубокое осознание неизбежности того, что вот-вот случится, осознание, что нет ничего важнее того, что он выбрал тебя, что он возьмет тебя…
– Саломея.
Выражение лица Кэма было таким же недвусмысленным, как и пульсация крови в ее жилах. Он сделал шаг вперед и, погрузив пальцы в ее волосы, жадно поцеловал ее в губы.
– Нет, – прошептала она, но сама уже тянулась к нему всем телом, обвивая руками за шею.
Он стал целовать ее шею, легонько покусывая нежную кожу, а затем поцеловал маленькую царапину, чтобы уменьшить боль.
– Скажи это. Скажи мне, Саломея. Ведь это – то, чего ты ждала.
Леанна задрожала. Он был прав. Она его хотела. С той самой секунды, когда он дотронулся до нее в первый раз. Он был ее спасителем, а она была…
Она была его Саломеей.
Именно такую женщину он хотел. Соблазнительницу, которая жила ради плотских утех, которая готова была ради этого сыграть в любую игру.
Но был ли это тот мужчина, с которым она хотела бы лишиться своей девственности?
– Нет, Кэм. – Она изогнулась в его руках, но он не остановился. Его руки уже были у нее под рубашкой, обхватили ее бедра, а потом стали поднимать ее вверх, вверх…
– Перестань, – запаниковала она. – Я не хочу этого делать!
Сначала ей показалось, что он не услышал ее или не захотел услышать. Но через несколько секунд, которые показались ей вечностью, он отпустил ее.
– Ты играешь в опасные игры, Саломея.
Это его глаза были опасными. Впервые с того момента, когда он вытолкнул ее из «хаммера», Леанна почувствовала страх, но ничем себя не выдала.
Если жертва недостаточно сильна, чтобы отразить нападение орла, ей нужна храбрость, чтобы встретить угрозу лицом к лицу.
– Я совершила ошибку.
– Это точно, черт побери.
– Я поняла… что не хочу этого делать. Я хочу… Она вскрикнула, потому что он схватил ее за запястье и заломил ей руку за спину.
– Ты хочешь свести меня с ума своими играми!
– Ты делаешь мне больно.
Она отчаянно попыталась высвободиться.
– Отпусти! Если не отпустишь…
– Что? Ты закричишь? Он засмеялся.
– Какие бы звуки ни донеслись из этой комнаты, Шала ничего не предпримет. В этой части света ничего не изменилось за тысячу лет, Саломея. Упомяни здесь о правах женщины, и на тебя посмотрят непонимающим взглядом. Но с меня довольно этого вздора, Саломея. Делай что угодно, только держись подальше, потому что, если ты снова попробуешь поиграть, победа будет за мной.
Зарыдав, она бросилась в сторону ванной.
Он чуть не рассмеялся.
Любой, кто увидел бы разыгравшуюся сцену, подумал, что оскорбленная девственница спасается бегством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14