И поклонницу Кирилла вместе с ее показаниями послали подальше; к тому же выяснилось, что, кроме любви к пропавшему парню, она страдает еще и астигматизмом.— Зенки ни к черту, а туда же, путает нам все карты, стерва, — беззлобно проехался по поводу незадачливой свидетельницы Вася Сикачинский. Он был приятелем и добровольным помощником отставного майора ФСБ Звягинцева, исполняющего в «Розе ветров» обязанности секьюрити, и потому получил право присутствовать на допросах возможных свидетелей. Кроме того, Звягинцев был единственным, кто относился к беллетристическим потугам Васи Сикачинского с известной долей почтения.Зануда Звягинцев назвал допрос единственной свидетельницы «сбором оперативной информации». Но сбор оперативной информации ничего не дал, как ничего не дал бы сбор лекарственных трав в декабре.Никто не видел Кирилла после обеда, когда было получено первое штормовое предупреждение о возможном сходе лавины. Подобные малоприятные сообщения пережидали в кегельбане, за ресторанным столиком и в прочих увеселительных местах «Розы ветров». Все видели друг друга и могли подтвердить свое присутствие в том или ином месте: алиби, если вообще речь шла об алиби, — было всеобщим.Впрочем, сбор оперативной информации и опрос свидетелей относились к третьему дню поисков, когда то, что еще совсем недавно, до схода лавин, называлось трассой для фристайла, было обследовано сантиметр за сантиметром. Район поисков был обозначен показаниями влюбленной астигматички, но потом, когда выяснилось, что они и гроша ломаного не стоят, его было решено расширить. И привлечь к поискам спасателей с других баз.Пятидневные поиски привели к тем же плачевным результатам.К тому же на пятый день выяснилась еще одна странная подробность: из номера, который занимал Кирилл, исчез его несессер. Об этом сообщила Звягинцеву горничная, ежедневно убиравшая номер. Вася Сикачинский, развивший бурную деятельность частного детектива, утверждал, что чертов Кирилл успел охмурить и горничную, и даже переспать с ней.Иначе откуда такое болезненное внимание к вещам пропавшего и точное описание того, что было в несессере: бритвенный прибор, парочка дорогих одеколонов (она даже назвала один из них — «Кензо») и прочая мужская косметическая лабуда.Но Звягинцев, всю неделю страдавший от ревматических болей в пояснице (во время визита горничной они оказались особенно невыносимыми), терпеливо выслушал ее, а потом послал подальше. В этом была своя логика: погибшему (а теперь, спустя пять дней, никто не сомневался, что Кирилл Поздняков погиб) глубоко плевать, лежит ли в номере его несессер или нет. Тем более эта бессмысленная кража бросит тень на постояльцев «Розы ветров», чего страшно не хотелось Звягинцеву. Она казалась тем более глупой, что весь номер Позднякова был под завязку набит самым дорогим снаряжением, включая две крутейшие доски для сноуборда — «Flamebo» и «Scan Johnson». И последний писк горнолыжного сезона — карвинговые лыжи «Radare». Любой из знатоков отвалил бы за эту роскошь не одну сотню долларов. Но ничего из снаряжения не пропало — ничего, кроме жалкого пристанища мужской косметики.О злополучном несессере решено было забыть: смерть в горах выглядит гораздо благороднее, чем низменное проявление мародерства.…Спасатели продолжали поиски скорее по инерции. Если человек не был найден сразу или тело его не было найдено сразу, то обнаружить его можно будет лишь случайно.Может быть, спустя год кто-то из горнолыжников наткнется на замерзшее, хорошо сохранившееся тело в самом непредсказуемом месте: перспектива малоприятная, но именно так чаще всего и случается.Вертолет, задействованный с самого начала операции, благополучно покинул «Розу ветров»: гонять его дальше было и бессмысленно, и накладно. Спасатели с соседних турбаз отправились к себе, у них и без этого хватало дел — по всем отрогам Большого Кавказа шли лавины. Не сдавался только Влад. Вернувшийся в «Розу ветров» Иона застал его собирающимся на очередное прочесывание окрестностей.Вася Сикачинский, как обычно сидевший за своим видавшим виды «Ундервудом», с состраданием следил за сборами Влада.— Может быть, дождешься утра? — наконец спросил он.Влад не удостоил его и взглядом, он пожал руку приехавшему Ионе и вышел из комнаты.— Ему уже ничем не поможешь, зачем же задницу рвать на британский флаг?Влад все-таки обернулся и процедил:— Нельзя оставлять горам то, что им не принадлежит. Первое правило, ты понял?— Есть еще и второе: выше головы не прыгнешь, если ты, конечно, не занимаешься фристайлом. Как тебе, а?У Влада никогда не было времени на фристайл, так что немудреную шутку Васи он не оценил. А потому ничего не ответил и вышел, громко хлопнув дверью. И Иона, и Вася слышали, как он окликнул собак.— Хоть бы животных пожалел, скотина, — вздохнул Вася. — На них же лица нет…— Тонко подмечено, — Иона скинул ботинки и свитер и, взяв полотенце, направился в душ.…Вася появился в душевой тогда, когда Иона намыливал голову. Он присел на корточки, вытащил из кармана мятую сигарету и воззрился на Иону.— Огонька не найдется? — спросил он.— Оставь свои шутки для групповой помывки с девочками, — Иона ненавидел привычку Сикачинского появляться в самых неподходящих местах и тут же начинать действовать на нервы. — И пошел вон отсюда. Даже в душе не дают побыть одному.— Еще успеешь в одиночестве в гробу належаться, — вяло парировал Вася. — А человек — это животное общественное.— Дай хоть голову помыть, общественное животное!— Ну, встретил своих?— А что?— Да нет, ничего. Я вот что думаю. Иона… Не нравится мне вся эта история с пропавшим парнем…— Покажи мне человека, который был бы от нее в восторге…— Странно как-то он пропал. Было ведь предупреждение…— Детективный зуд обуял, Василий Андреевич? Только учти, всегда находятся дураки, которые испытывают судьбу.Тут уж ничего не поделаешь.Он вылез из душа и прошел в раздевалку.— Это точно. Хочу показать тебе одну вещь. Иона. Я на нее случайно наткнулся. И полдня думаю, что же это может быть.— Неопознанный летающий объект, что ли? Или сюжет для романа? — Иона посмотрел на Васю Сикачинского с веселым состраданием: тесное общение со Звягинцевым не прошло для Васи даром.— Ага. Что-то вроде того. Это, конечно, может ничего не значить, но вещь сама по себе любопытная. Я, во всяком случае, такого никогда не видел.— Ладно, валяй, — Иона даже бросил вытирать волосы и пристально посмотрел на Васю. — Тащи сюда свою любопытную вещь.— Она не здесь. Я оставил ее там, где нашел.— Что-то такое, что не терпит отлагательств?— Не знаю…— Ладно, где зарыт твой клад?— В «Каменном мешке».«Каменным мешком» на сленге обслуги «Розы ветров» называлось оставшееся еще с советских времен непрезентабельное хранилище инвентаря, набитое давно пережившими себя лыжами, ботинками и креплениями.— Кой черт тебя понесло в «Каменный мешок», Василий?— Это все Ахмет…— А при чем здесь Ахмет?— К нему племянник приехал на три дня… С таким же разбойным именем. Что-то вроде Саид-Гирея или Казбека. Парню тринадцать лет, жаждет удовольствий, ну и сам понимаешь… Ахметова экипировка ему не по зубам и не по росту.Так этот черкесский черт попросил меня что-нибудь подобрать для своего джигита.— В «Каменном мешке».— Угу. Там еще можно выбрать приличный комплект, если покопаться.— А сам Ахмет что же не побеспокоился?— У него адюльтер, как обычно. Какая-то нимфоманка, не терпящая пустоты в области промежности. Так что я взял шефство над малолетним секир-башкой. Ну, подобрал парняге кое-что. И заодно кое-что нашел. Пойдем взглянем.— У меня голова мокрая, — медленно сказал Иона. — Сам видишь.— Ладно, можно попозже.— Нет, идем сейчас.— Как скажешь, командир.…Спустя десять минут они уже подходили к хранилищу инвентаря. Волосы Ионы, принципиально не носившего никаких головных уборов, покрылись ледяной коркой.Несколько секунд провозившись с замком, Вася наконец-то открыл дверь.— Прошу.Хранилище представляло собой довольно жалкое зрелище, но именно с него начиналась история курорта «Роза ветров», который в прежние благословенные семидесятые и начало восьмидесятых был наводнен демократической интеллигенцией обеих столиц. А также кухонными гуру, бардами-многостаночниками, журналистами на покое и их спутницами из числа начинающих поэтесс.Вася прошелся по узкому, освещенному тусклой лампочкой помещению и провел рукой по ребрам стоящих на вечном приколе запыленных лыж. И уверенно направился к дальнему углу хранилища. Иона последовал за ним. Присев на корточки перед сваленными в кучу лыжными палками, он тотчас же достал то, ради чего они пришли сюда.Лыжная палка. На первый взгляд самая обыкновенная.— Вот, смотри, — Вася протянул ее Ионе. — Как тебе такая рационализаторская деятельность?Палка действительно оказалась с сюрпризом: ее тривиальное окончание было модифицировано. Оно было плоским и широким, с одним остро заточенным краем. Иона провел по нему рукой и тотчас же отдернул ее: на пальцах выступила кровь.— Осторожнее, — запоздало предупредил Вася, — так можно и фаланг лишиться.— Уже понял.— Что скажешь, командир?— Похоже на самодельный нож.— Это мягко сказано! На профессионально сделанный самодельный нож. Финку, я бы сказал… Новехонькую финку, никакой коррозии.Окончание палки и было ножом. Острым как бритва. Даже бороздка имелась, как на самом обыкновенном охотничьем ноже. Некоторое время оба спасателя разглядывали Васину неожиданную находку.— Это еще не все, командир, — торжествующе сказал Вася. — Есть еще одна деталь, заслуживающая внимания… Посмотри-ка повыше, за кольцом…Иона добросовестно осмотрел палку.— Ничего не вижу.— А, черт, света маловато. Хорошо, что фонарик взял…Вася достал из кармана фонарик и осветил им поверхность палки. Лезвие ножа было девственно-чистым, но чуть выше виднелись бурые потеки. Их происхождение не вызывало никаких сомнений.— Похоже на кровь, — наконец сказал Иона.— Да не похоже, не похоже. Это и есть кровь. Я сам пилил себе вены и знаю, как это выглядит на металле. Причем кровь довольно свежая.— Ты думаешь?— А ты — нет? Ясно, что им не архаров резали в семьдесят восьмом году на слете альпинистов-разрядников…— Ты прямо эксперт, Василий Андреевич. И как с такими способностями ты еще не на работе в органах?— Сам себе удивляюсь.Иона еще раз внимательно осмотрел палку.— Палка из «фишеровского» комплекта, к тому же одной из последних модификаций. Вещь почти новая, во всяком случае, ей не больше года. Не то что всему остальному местному хламу. — Иона скептически осмотрел помещение. — Типичные совковые лыжные раритеты. Что скажешь, Василий?— А что тут скажешь? Надо грести куда следует. Что-то не нравятся мне эти пятна.— Когда ты ее нашел?— Да сегодня утром.— Кому-нибудь сказал?— Тебе первому.— А Звягинцеву?— Черта лысого! — Вася болезненно сморщился. — У него, видите ли, радикулит, он, видите ли, с койки не встает.Послал меня через дверь, а заодно и хреновы горы, — этим и ограничился. Хотя я его понимаю… Мне самому зимний пейзаж поперек горла стоит. Я — человек Карибских островов, а не этого ледникового периода.— А кто, кроме тебя, мог взять ключ?— Да кто угодно. Он же у портье висит. Но самое интересное, что его никто не брал. Во всяком случае, в обозримом прошлом. Я — первый.— Сильно сказано.— А то! Сегодня на дежурстве Серый, вчера был Иван, их же только двое, ты знаешь… И оба сказали мне, что ключом от «Каменного мешка» никто не интересовался.— Ты и их успел достать?— Ну. Знаешь, что я думаю? Эта сумасшедшая баба… Подружка Кирилла. Наверное, она действительно кого-то видела вместе с ним на трассе.— И ты в это веришь? — Иона улыбнулся. — Ты же сам говорил, что она полуслепая.— Говорил, ну и что. А если там и вправду был еще один человек…— Не могло быть там никакого человека. Ведь никто не пропал, кроме этого Кирилла. А если они стояли рядом и разговаривали за минуту до схода лавины, то сейчас мы бы искали не одного, а двоих… Их бы накрыло сразу. Из лавины никто не выбирается, особенно дилетанты, которые в горах без году неделя.— Которые в горах без году неделя, может быть… А что, если — не без году?Иона улыбнулся и провел ладонью по волосам: с их концов стекали капли воды. Он вытер руку о куртку и почесал переносицу.— Не без году? Похожие на тебя или меня, ты это имеешь в виду?Вася испуганно посмотрел на него: какая-то догадка мелькнула в его суженных зрачках. Мелькнула и тут же исчезла, трусливо поджав хвост.— Да нет же. — Он сморщился. — При чем здесь это?— Ни при чем, согласен. Тем более что этот парень еще не найден. Вот что, Василий: сейчас мы закроем эту замшелую лавочку.— А палка?— Вместе с палкой. Пусть она лежит там, где лежала.— Ты хочешь вот так все оставить?— Именно. Тем более что все твои предположения насчет крови… Об этом может судить только специалист после тщательно проведенной экспертизы. — Значит, нужно вызвать специалиста.— Кстати, что говорила эта грымза о якобы спутнике Кирилла? Ни шлема, ни шапки на нем не было, так?— Примерно.— Я тоже ненавижу все эти архитектурные излишества в области темени. Подхожу под все описания.Иона взял в руки лыжную палку и задумчиво поднес к глазам. Нож на ее конце угрожающе сверкнул. Вася инстинктивно сделал шаг назад.— Этот Кирилл был видным парнем. Под два метра, да?— Примерно, — прошелестел Вася пергаментными губами: тусклая сталь ножа гипнотизировала его.— А у тебя какой рост?— Что?— Рост, Василий Андреевич, рост!— Метр семьдесят шесть. А что?— У меня — метр семьдесят восемь, так что мы с тобой практически одного роста. Кирилл — другое дело. Чтобы завалить такого бугая наверняка, нужно бить либо в область сердца, либо под лопатку, я так думаю. А ты?Разговор все меньше и меньше нравился Васе, он даже отступил на шаг.— Никак я не думаю.— А надо бы подумать. И еще прикинуть, что два метра роста — это солидный капитал, который не часто встречается. Так что обычный человечишко типа нас с тобой всегда нанесет удар снизу вверх, оттого и потеки крови так высоко.
1 2 3 4 5 6 7 8