OCR Anita
«Сильнее обстоятельств»: Радуга; Москва; 2001
ISBN 5-05-005372-2
Аннотация
Ворд имел все основания презирать Анну, и то, что он воспользовался ее временной потерей памяти и притворился ее возлюбленным, можно понять. Цель оправдывает средства, не так ли? Вот только с чувствами шутки плохи, и то, что начиналось как игра, всерьез увлекло его…
Пенни Джордан
Сильнее обстоятельств
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Боль, гнев, чувство вины – вот что испытывал Ворд, разговаривая в своем кабинете с двадцатидвухлетним сводным братом Ричи.
– Почему, черт возьми, ты не пришел ко мне, если тебе нужны были деньги?
Каштановые волосы Ричи блестели и переливались в лучах солнца, проникавших через узкое окно – почти как в монастырской келье.
Ворд не сомневался: вот сейчас Ричи поднимет голову и посмотрит на него синими, полными раскаяния глазами.
– Ты уже так много сделал для меня.
У Ричи спокойный, хорошо поставленный голос, здорово напоминает голос его отца, отчима Ворда.
– Мне не хотелось беспокоить тебя и просить еще. Но этот год в аспирантуре в Америке такой важный, – добавил он серьезно и умолк.
Ясно, мальчик ушел в себя – размышляет о своих занятиях, уже почти забыл о том, что натворил.
Ворд тоже молчал, разглядывая брата. Его собственные глаза не синие, как у отчима и у Ричи, а темные, серо-стального оттенка, как у отца, погибшего сорок два года назад – Ворд еще не вышел из пеленок – в результате несчастного случая на работе: алчный хозяин не потрудился удостовериться в безопасности техники. Несчастье произошло до того, как подобные происшествия стали полностью контролироваться; компенсация за потерю жизни полностью зависела от отношения работодателя, а не от статьи закона.
Мать Ворда не получила ничего, даже потеряла, что имела. Вслед за гибелью своего молодого мужа ей пришлось выехать из домика (жилье было собственностью компании) и вместе с новорожденным сыном переехать к родителям, в северную часть городка. Маленький Ворд оставался с бабушкой, а мать старалась заработать хоть что-нибудь уборкой и стиркой.
В местной школе, куда ходил Ворд и где мать служила уборщицей, она и встретила своего второго мужа, отца Ричи. В нее влюбился учитель английского языка, мягкий, спокойный человек. Долго и подробно обсуждала она с сыном свои надежды и планы, те изменения, которые произойдут в их жизни, прежде чем приняла предложение.
Супруги не надеялись на ребенка, и Ворд понимал, почему они оба чуть не обожествляли второго сына.
Ричи как две капли воды походил на отца. Такой же спокойный, уравновешенный, легко подвергался влиянию других – не потому, что был недостаточно умен, а просто не всегда мог распознать людские пороки – самоуверенность, жадность, – так как ему самому они не были свойственны.
Благодаря отчиму, его заботе и любви – он поистине заменил ему отца, – Ворд продолжил обучение в школе и затем, после окончания, начал собственное дело. Он оказался из тех, о ком говорят «селфмейдмен» («сам себя сделавший»): кто-то много рассуждал, а он как вол работал. Миллионер, способный сейчас позволить себе любую роскошь и прихоть, управляющий громадной американской корпорацией, Ворд предпочитал вести жизнь простую, чуть не монашескую.
Большой, широкоплечий, крепко сложенный (неимоверную физическую силу он унаследовал от отца, рабочего), он всем своим видом являл силу и уверенность. Мужчины боялись его, а женщины…
Сейчас он был сердит на сводного брата: и когда же он перестанет быть таким доверчивым? Сам Ворд только неделю назад вынужден был твердо отказать жене своего коллеги по бизнесу, несмотря на всю ее чувственность и привлекательность, – ему абсолютно неинтересно то, что она могла бы предложить.
Мать Ворда сосредоточивала в себе лучшие женские свойства – нежная, любящая, мягкая, понимающая и надежная. Впоследствии ему предстояло неприятное открытие: этот тип женщин встречается очень редко. Пришлось убедиться в этом на собственном опыте. В двадцать два года он стремительно женился, влюбившись по уши. После года семейной жизни жена его оставила, объявив: есть мужчина, который понимает ее лучше – может тратить на нее больше и денег и времени.
К этому времени и Ворд разочаровался в семейной жизни: устал возвращаться в пустой дом, шарить в пустом холодильнике в поисках хоть какой-нибудь еды; но больше всего устал от женщины, которая не стала близким человеком, а для себя требовала все-все.
Через пять лет ее новый муж пришел к нему умолять о работе, но он не почувствовал от этого ни удовлетворения, ни радости. Не внял его мольбам, но дал денег. До сих пор с чувством отвращения вспоминал алчный блеск в глазах экс-жены, осматривавшей новый дом (куда он только что въехал) и оценивавшей стоимость человека, который мог бы принадлежать ей и теперь.
Слегка удивился, когда чуть позже она набралась наглости явиться к нему за спиной своего нынешнего спутника жизни и уверять, что все это время любила только его, а развод и новый муж всего лишь глупая ошибка. Даже имей Ворд несчастье еще любить ее – а этого уже не было, – не принял бы назад. Глубоко внутри, в генах, в упрямом характере, таилась черта: превыше всего – честность и преданность. Любовь их умерла, и они навсегда покончили с семейной жизнью.
С тех пор они не встречались, да он и не хотел этого и выбирал для времяпрепровождения только женщин не очень строгого поведения. Конечно, нельзя утверждать, что жизнь его проходила абсолютно безоблачно; напротив, у него возникали проблемы, и как раз сейчас он пытался разрешить одну из них.
Когда Ричи поступил в Оксфорд, Ворд с гордостью и радостью предложил финансировать его. Ричи – его сводный брат, член его семьи, и Ворд всегда помнил о помощи и поддержке отчима в самом начале своей самостоятельной жизни.
Его родители, их родители, сейчас на пенсии; отчим (он примерно на пятнадцать лет старше матери) слаб здоровьем – сердечная недостаточность. Им необходима спокойная жизнь, без всяких стрессов. Вот почему…
– Почему, черт возьми, ты не сказал мне, что тебе нужно больше денег? – раздраженно повторил Ворд.
– Но ты и так много давал мне… Не мог я, просто не мог.
– Но, Боже мой, Ричи, разве твой ум и здравомыслие не подсказали тебе, что все это обман? Кто вкладывает деньги таким образом, не получает их обратно. Почему, ты думаешь, они давали такую маленькую рекламу?
– Мне казалось, это решит мои проблемы. У меня было пять тысяч фунтов, которые ты выдал мне в банке, и я надеялся, что они превратятся в десять через несколько месяцев, а поработал бы во время каникул… – И остановился, смутившись: Ворд недоверчиво качал головой. – И идея хорошая, – защищаясь, настаивал Ричи. – Я просто не представлял…
– Значит, тебе конец, – согласился, ухмыляясь, Ворд, – раз у тебя самого отсутствовали идеи. Тебе следовало прийти ко мне вместо… Расскажи-ка все мне снова! Ричи глубоко вздохнул.
– В одной бесплатной газетенке – где ее взял, не помню – была напечатана реклама. Всякий, кто желает получить реальную выгоду и нарастить свой капитал, пусть свяжется с почтовым ящиком номер такой-то для дальнейших инструкций.
– «С почтовым ящиком»… – Ворд только поднял глаза к небесам. – И ты, как последний простофиля, обратился за «дальнейшими инструкциями».
– Думал, верное дело, – сокрушался огорченный Ричи. – Ну, отец всегда говорит, как мне повезло иметь такого брата, как ты, – помогаешь, финансируешь. Ни отец, ни мама не могут ничем помочь мне в учебе в Оксфорде; сам я не могу оплатить учебу, работая в свободное время, – учусь по-настоящему только благодаря тебе. Иногда это заставляет меня чувствовать… Знаешь, отец постоянно сравнивает меня с тобой – ты даешь, а я-то прошу, – да и товарищи считают меня чуть не хлюстом из-за того, что у меня есть ты и твои деньги.
Ричи просит – при этой мысли Ворд нахмурился. Отчимом он восхищался, и уважал его, и любил, но изумлялся, как сильно тот порой заблуждается. Обеспечивая брата, Ворд возвращает долг.
– В общем, – продолжил Ричи, – в конце концов мне позвонили оттуда и сказали, что делать: послать чек на пять тысяч фунтов, а мне вышлют отчет – насколько выгодно мое вложение – и ценные бумаги, куда мои деньги инвестированы.
– А не объяснили, как им удается получать такие прибыли? – спокойно осведомился Ворд.
– Объяснили: работают без посредника, знают все колебания мирового рынка и перспективные отрасли, где есть хорошие возможности для того, кто разбирается… Какой-то господин со мной разговаривал.
– Та-ак… и великодушно намеревался поделитьcя своими знаниями с теми, кто откликнется на его рекламу. Верно?
– Я… я его не спрашивал. – На лице Ричи было написано отчаяние и раскаяние. – Профессор Каминз сказал, что, если я решусь еще на год, чтобы получить дополнительную квалификацию в Америке, буду иметь больше шансов на успех. Я решил попробовать получить стипендию здесь, и он попросил меня сделать для него некоторые исследования – для лекций, которые он читает в Америке. Не знаю, почему он выбрал меня: мои отметки….
– Главным образом по той же причине, что и наш предприимчивый господин, этот финансовый плут, – холодно, не без сарказма перебил Ворд. – Итак, продолжай: ты выплатил ему пять тысяч фунтов, которые были у тебя на банковском счете, и что?
– Ну, первые два месяца все шло хорошо – я получал подтверждения об отличном обороте своих денег; потом, на третий месяц, ничего не получил. Я звоню по номеру, который он мне дал, – не тут-то было, нет его.
У Ричи был такой подавленный вид, что в другое время Ворд, с его чувством юмора, не удержался бы и подшутил бы над ним, но сейчас не до смеха. Перед ним стоял растерянный молодой человек, которого умышленно и хладнокровно лишили пяти тысяч фунтов, в свое время Ворд встречал способных на это жестоких, практичных молодцов, хотя сам на их удочку никогда не попадался.
– Что ты говоришь, Ричи? Да, непонятно.
Брат поднял на него виноватые глаза.
– Знаю, знаю, что ты сейчас думаешь… Сначала я попытался убедить себя, что тут какая-то ошибка. Послал письмо; оно вернулось с пометкой «Адресат неизвестен», и с тех пор…
– С тех пор твой благодетель волшебным образом испарился вместе с деньгами, – подхватил Ворд.
– Я действительно виноват, Ворд, но я… я вынужден сказать тебе… у меня нет денег, даже чтобы заплатить за этот семестр, о следующем и не думаю…
– Сколько будет стоить проживание и обучение на все время? – ровным голосом спросил Ворд.
Очень неохотно Ричи ответил.
– И сколько будет стоить год в Америке? Только полную стоимость, Ричи, пожалуйста, а не нелепые выдумки из-за того, что ты слишком горд сказать правду.
Ричи сказал – еще более неохотно.
– Отлично! – Ворд выдвинул ящик стола, достал чековую книжку, открыл и наверху размашисто написал сумму, не только покрывавшую ту, что назвал Ричи, но и значительно ее превосходившую.
Сумма была велика. Когда он передал чек Ричи, молодой человек покраснел до корней волос и, заикаясь, стал протестовать:
– Нет, Ворд, я не могу, это слишком много… я…
– Бери! – твердо перебил его Ворд и, взглянув на часы, добавил: – Кстати, я решил – пришла пора тебе иметь новую машину. Вот ключи. Старую можешь оставить здесь, я распоряжусь, чтобы ее отогнали.
– Новая машина? Но мне не надо, «мини» отлично мне подходит!
– Тебе – да, но твой отец не становится моложе. Я знаю, как он ждет твоего приезда и как волнуется за тебя. Ему будет спокойнее, когда он узнает, что ты ездишь на чем-то более безопасном…
Покачивая головой, Ричи принял из рук старшего брата связку ключей – спорить не о чем. С улыбкой он поблагодарил брата, в который раз желая себе как можно больше походить на него – он так привлекателен и хорош истинно мужской красотой.
В предыдущий семестр, когда брат приехал навестить его, одна сокурсница, самая красивая и популярная среди студентов, с восторженным придыханием отозвалась о Ворде так: «О-очень сексапильный!» Ричи понимал, что она имела в виду. Весь его облик дышит энергией, силой, мужестом, и это отличает его от многих мужчин. Прирожденный лидер, он унаследовал это волшебное свойство от своих могучих предков. Сам-то он, Ричи, такими чертами не обладает, сколько бы научных степеней ни получил.
Когда брат ушел, Ворд открыл маленькую папку, которую Ричи принес с собой, – полученные им подтверждения – и принялся изучать. Акции, конечно, придется проверить, но и так ясно, что они фальшивые и никто их не купит.
Разумеется, такой молодой человек, как Ричи, с его кругом интересов, и не мог разобраться, что все это чистый обман. В финансовой прессе достаточно предупреждений о подобных махинациях, но Ричи получает классическое образование – вряд ли он просматривает, тем более читает деловую прессу.
Столь же безнадежен в этом смысле, как и его отец – наивный, не от мира сего, далеко не всегда могущий противостоять интригам и агрессии, царившим в школе, где сам преподавал и где учился Ворд. Мать однажды сказала сыну: одна из причин ее замужества – необходимость того, чтобы кто-то присматривал за Альфредом.
Ворд помнит, как многие ученики дразнили и изводили мягчайшего учителя английского языка, его отчима. Ворд, большой и сильный для своего возраста, убедительно доказал им ошибочность их поведения. К тому же здоровенные кулаки сочетались у него с умением метко и остро говорить.
В той среде, где он вырос, приходилось быть жестким, чтобы выжить, и полученные уроки весьма пригодились ему для выживания в мире бизнеса. Сейчас эти тяжелые, изматывающие годы кончились, ему не надо больше работать на износ.
Ворд встал, подошел к окну и выглянул наружу. Его взору открылась привычная панорама: Йоркширские пустоши тянутся прямо до самого городка. Каменный особняк, который служил ему домом, многие считали недостаточно комфортным. Ворд не прислушивался к подобной критике: ему подходит, он непритязателен; пусть другие говорят что хотят.
Что касается этих бумаг, некие Дж. Кокс и А. Труэйн наверняка уже вне пределов досягаемости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16