Он не выносил людей, не способных или не желающих смотреть в лицо обстоятельствам и видеть последствия своих поступков. По крайней мере она уже не отвергает всякую его попытку сдвинуться с мертвой точки. Поэтому, рассудив, что надо радоваться даже малейшему успеху, он ответил:
— Ничего, Кассандра. Зато можем многое приобрести. Закусим пока?
— Давай.
Встав на колени, она начала вынимать еду.
— Как скоро мы сможем это сделать, я имею в виду пожениться?
— Хватит тебе недели, чтобы купить платье, заказать цветы и разослать приглашения?
Впервые после того, как ему стало известно о ее беременности, она расхохоталась.
— Как по-мужски наивно это звучит! Такие вещи занимают месяцы, Бенедикт. Но в данном случае подобный вопрос не стоит. Мне не надо свадебного платья, моря цветов и толпы гостей. Сокращенная по максимуму церемония в мэрии, пара свидетелей — этого довольно.
— Значит, ты хочешь ограничиться формальностями, лишая себя романтических прикрас, дорогих сердцу женщины?
— Учитывая обстоятельства, да.
— Тогда как насчет медового месяца в Италии в качестве компенсации?
— Медового месяца также не требуется.
Охваченный нарастающим раздражением, Бенедикт чуть было не сказал ей, что если она и к браку собирается отнестись с той же прохладцей, что и к церемонии бракосочетании, то ничего хорошего из этого не выйдет. Но, напомнив себе, что должен относится к ней как можно бережнее, он попытался радоваться за двоих.
— Судя по твоему внешнему виду, отдых тебе не повредит. Кроме того, так уж вышло, что по делам семейного бизнеса мне необходимо ненадолго съездить домой в Калабрию…
Отщипывая кусочек куриного мяса, она спросила:
— Где это? Прости мое невежество, но я никогда не была в Италии, так что имею о ней самое поверхностное представление. Рим или Милан я на карте еще отыщу, но Калабрию…
— Она находится на самом кончике сапога, через пролив Мессина от Сицилии.
Она стушевалась.
— Но ведь Сицилия — оплот итальянской мафии?
— Ты слишком много смотришь телевизор, Кассандра, — спокойно парировал он. — У меня прекрасный загородный дом на Сицилии, и мафия никогда ко мне не заглядывала.
Она задумчиво крошила печенье.
— Уверена, что когда-нибудь я с удовольствием туда съезжу. Но не сейчас. Тебе совершенно не обязательно тащить меня с собой, если ты собираешься заниматься семейными делами. Почему бы нам не отложить бракосочетание, пока ты не вернешься в Штаты?
— И оставить тебя, беременную, одну? Не пойдет. Уверен, что прекрасно справлюсь с делами и все равно смогу выкроить время для тебя.
— Но я не знаю, разрешат ли мне вообще путешествовать. Мой доктор может этого не одобрить.
— В таком случае обсудим это с ним. Если он будет против, то я отложу поездку. — Но Касси явно никак не могла решиться. Бенедикту вспомнилось ее замечание, что она никогда раньше не была в Италии. — Чего ты боишься, сага? Лететь на самолете?
Она отрицательно помотала головой.
— Да нет. Просто первые недели беременности меня жутко вымотали.
— Тогда тебе будет полезно отдохнуть от работы. Калабрия прекрасна, Кассандра, сплошные пляжи, окруженные ласковым морем. Тебе не придется ничего делать. Моя мама и сестры окружат тебя заботой и вниманием.
— А отец? Он не будет возражать против объединения медового месяца с решением деловых проблем?
— Отец умер четыре года назад.
— Извини.
— Ничего, — ответил он. — Откуда тебе было знать.
— Вот что пугает меня больше всего. Ты выяснил некоторые подробности относительно меня.
Но я ничего не знаю ни о тебе, ни о членах твоей семьи, ну разве только то, что они выращивают какой-то экзотический цитрусовый — бергамот.
— Правильно. Следовательно, ты не так уж мало знаешь.
— Нет, мало! Я не узнаю бергамот, даже если он выпрыгнет из кустов и укусит меня.
— Апельсин бергамота выделяется из общего ряда фруктов. Ты быстро научишься их узнавать.
— Бергамот… — Откинувшись на спину, она перекатывала слово во рту, стараясь сымитировать раскатистое "р" Бенедикта. — Ты так завлекательно рассказываешь.
— Это выдающийся фрукт.
— Я помню, ты рассказывал, что он используется для создания наиболее дорогих ароматов, а также и в фармацевтической промышленности. Он еще и съедобен?
— В натуральном виде нет. Но добавляется во многие напитки, чай, варенья.
— Значит, у твоей семьи крупный бизнес.
— На жизнь хватает.
Касси метнула на него быстрый взгляд. Солнце, просачивающееся через сплетенные ветви, окрасило ее кожу золотистым цветом, напомнив ему драгоценные украшения с сапфирами, что создают ювелиры у него на родине. При других обстоятельствах он обязательно сказал бы ей, как она привлекательна.
— Я не спрашиваю, сколько ты стоишь, Бенедикт, если ты об этом подумал, — продолжала она. — «Ариэль» — процветающая фирма, и я могу себе позволить одна поднимать ребенка. Так что если ты думаешь, что я выхожу за тебя из-за денег ..
— Ничего подобного мне и в голову не проходило. Мы вступаем в брак потому, что так лучше для ребенка.
Она снова села, взяла кисть винограда.
— С условием, что не разочаруемся со временем!
— Assolutamente ! He хочешь немного сыра к фруктам?
— А знаешь, хочу, — удивленно ответила она.
Слегка похлопала себе по животу. — Похоже, свежий воздух привел мой желудок в норму.
— Или сознание того, что будущее постепенно проясняется.
— Могу признаться, мысль войти в большую семью меня воодушевляет. После маминого ухода я часто чувствую себя одиноко. — Подвинувшись, она освободила ему место на пиджаке рядом с собой. — Расскажи мне еще о сестрах. Они старше или моложе тебя?
— Бианка моя ровесница — ничего удивительного, потому что мы двойняшки, — замужем, двое детей. Мальчику, Стефано, семь, а девочке, Пие, три. Ее муж, Энрико, юрист, занимается юридическими вопросами фирмы, а также организует деятельность миланского филиала. У нас несколько виноградников в Ломбардии. Франческе двадцать пять, она пока не замужем. Работает с матерью в Калабрии — административные дела, ведение бухгалтерских книг и тому подобное. У нас около семидесяти наемных работников в Калабрии и еще порядка тридцати в Милане.
— Ты уверен, что в такой занятой семье найдется место для меня?
— Они будут счастливы принять тебя в свое лоно, сага, — сказал он, надеясь, что говорит правду. Каждая итальянская мать хочет, чтобы сын подарил ей одного-двоих bambino .
— Прямо сейчас могу предложить только одного, если осилю, конечно. — Она скорчила очаровательную гримасу, сморщив носик, и взглянула на золотые часики, пришпиленные к отвороту пиджака. — Между прочим, через двадцать минут у меня клиент.
— Я провожу тебя до офиса.
Не пререкаясь, как непременно сделала бы раньше, она собрала остатки трапезы в сумку, стряхнула прилипшие травинки с пиджака и протянула его Бенедикту.
— Я рада, что пришла сюда. Место чудное, и есть что-то успокаивающее в звуках падающей воды.
— В моем доме на Сицилии, — сказал он, подойдя поближе и обняв ее за талию, — и днем и ночью слышны звуки прибоя, набегающего на берег. Тебя будет убаюкивать серебристый лунный свет, от которого по земле тянутся длинные тени, а будить яркий солнечный, смешанный с запахами вербены и розмарина с жасмином.
Она прижалась к нему, позволив ему положить подбородок ей на макушку.
— Звучит идиллически. Можешь ты обещать, что и брак будет таким?
— Нет, сага, — пробормотал он, поворачивая ее к себе. — Самое большее, что я могу обещать, что приложу все усилия для этого. Мы неизбежно будем попадать в шторма, но после обязательно будет штиль. И много, много раз будут нас волновать страсти другого толка.
— Какие же, — спросила она, лукаво взглянув на него из-под ресниц.
— Те, которые словами описать довольно сложно.
Он поцеловал ее. Сделал то, о чем мечтал с того момента, как увидел ее выходящей из лифта.
Поцеловал долгим поцелуем, от которого ее рот смягчился под его губами и кровь расплавленной лавой загорелась в жилах.
Ему хотелось погладить ее живот, где расцветала новая жизнь. Его семя, его ребенок…
Она не могла не ощутить его возбуждения. Но не отпрянула назад. Наоборот, обвила его шею руками, прижалась ближе и нетвердо прошептала:
— О, вот ты о чем!
— Да, об этом, — подтвердил он, — но сейчас был лишь пробный заход и, если ты согласна, будет продолжение.
Она прерывисто вздохнула.
— Внезапно мне стало жаль, что в конторе меня ожидает клиент.
— Это и хорошо, — ответил он. — Следующий раз мы будем заниматься любовью за закрытыми дверями, а не в публичном месте.
Она кивнула и жестом жены или любовницы стерла крохотное пятнышко в уголке его рта.
— Губная помада, — пояснила она.
В молчании они возвращались по шумной улице.
— Полагаю, что нет смысла мне просить тебя не переутомляться? — спросил он, когда они остановились около лотка уличного торговца цветами.
— Я обещаю не переусердствовать. — Она наградила его обворожительной улыбкой.
Из разложенных на прилавке цветов он взял букетик и протянул Касси.
Она взяла его и склонила голову, чтобы вдохнуть нежный аромат цветов.
— Фиалки! Какая прелесть! Откуда ты знаешь, что я их люблю?
— Счастливая догадка, — сказал он, не отрывая восхищенных глаз от изящного изгиба ее шеи. Они маленькие и хрупкие, как ты. И такие же красивые.
— Иногда ты говоришь удивительно приятные комплименты. — Она сопроводила свои слова легким кивком, слегка дотронулась кончиками пальцев до его руки. — Прости меня за поспешные выводы относительно событий прошлого вечера.
— Улажено и забыто. Думай о будущем.
— Да. — Она стояла, словно не зная, уйти или остаться. Потом в своей манере, которую он находил очаровательной, сморщила носик. — Мне действительно надо идти. Нельзя заставлять клиентов ждать.
— Мы еще поговорим, — сказал он. — И очень скоро.
— Да. — Она шагнула в сторону, повернулась в последний момент и поцеловала его в щеку. — Спасибо еще раз за ленч, — прошептала ему в ухо, — и,.., за все остальное.
И исчезла, грациозно взбежав по мраморным ступеням и проскользнув через вращающиеся двери. Бенедикт смотрел вслед до тех пор, пока ее белокурая головка не затерялась в массе других людей, снующих по коридору здания.
Мысли его были растревожены. В Калабрии его ожидали серьезные проблемы. Справедливо ли по отношению к Кассандре везти ее с собой, не предупредив семью? Но ведь она носит его ребенка, и как бросить ее одну?
Он не может. И не станет. Что рождало новые вопросы. Как сообщить новость семье? Именно сейчас, когда многое пошатнулось, ввести в их круг женщину, чужую им по воспитанию и пониманию жизни?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Обед закончился, кино прокрутили, свет приглушили. Откинувшись на кожаные подушки, Кассандра отрегулировала кресло на полулежачее положение. Рядом с ней, в салоне реактивного самолета, находился ее супруг. Он оторвался от изучаемого доклада, чтобы спросить:
— Удобно?
— Так себе. — Она поудобнее обернула ноги шерстяным одеялом.
— Как думаешь, сможешь немного подремать?
Касси кивнула и прикрыла глаза. Но сон, единственное, чего ей никак не удавалось получить в достатке с самого начала беременности, бежал от нее. Вместо этого перед мысленным взором начали разворачиваться события прошедших шести дней…
— Как он заставил тебя изменить решение? изумилась Патриция, стоило Кассандре вернуться со свидания и поведать подруге, что предложение Бенедикта принято.
— Ошеломил меня доводами настолько сладкоречивыми…
— Добавляя там и тут белозубую улыбку? И обольстительный взгляд со взмахом пушистых ресниц?
— Не скрою, это тоже. — Она сунула нос в мокрые, сладко пахнущие фиалки. — При желании он умеет быть очень убедительным.
И очень деятельным. Не оставляя ей времени передумать, он срочно занялся приготовлениями.
Через семьдесят два часа они получили лицензию на брак, условились о времени проведения скромной церемонии, забронировали билеты в Италию, получили консультацию у гинеколога, который, услышав о предполагаемой поездке, потребовал немедленно пройти ультразвуковое обследование «просто на всякий случай».
— Неделя-другая отдыха — именно то, что ей нужно, — заверил доктор, когда они пришли к нему на следующее утро, — в то же время, поскольку показания ультразвука на этих периодах беременности могут быть неточны, надо обратить внимание на состояние шейки матки. После вашего возвращения мы, возможно, примем другое решение, а пока рекомендую вам воздержаться от супружеских отношений. Не самый подходящий совет для пары в медовый месяц, но риск, существующий для младенца…
— Я впервые слышу о существовании какого-то риска, — сказал Бенедикт, укоризненно взглянув на Кассандру. — Поясните пожалуйста, доктор, с какими трудностями может столкнуться моя жена.
Позднее, за обедом, она опять предложила отложить медовый месяц до того времени, пока они смогут провести его по-человечески.
— И обсуждать нечего, — отрезал Бенедикт. Брак — нечто большее, чем обычный секс, Кассандра. А в нашем случае речь идет не только о нас двоих. Безопасность малыша — прежде всего.
Его безукоризненное соблюдение рекомендации врача вместе с подчеркнуто вежливым, практически деловым обращением с ней делало прощальный подарок Патриции — полупрозрачный пеньюар — бессмысленным, подумала Кассандра, ощущая непривычную тяжесть обручального кольца на пальце. Такую же непривычную, как и факт, утверждающий, что человек, сидящий в соседнем кресле, — ее муж. Повтори она хоть сто раз: «Теперь, и навсегда, я превратилась в миссис Бенедикт Константине», — ничего не помогало, реальность не достигла ее сознания.
— Я даже не знаю день его рождения, — плакалась она Патриции. — Не знаю, какой размер рубашки он носит. Не знаю, любит он пижаму или вообще спит голый, какую машину водит.
Патриция, практичная, как обычно, советовала:
— О дате его рождения ты можешь узнать из лицензии на брак. С автомобилями проще, достаточно взглянуть на человека, чтобы понять, какую машину он предпочитает — «порше» или «феррари».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16