Другими словами, держись подальше от Эбанкса, подумал Митч.
– Как называется секция? – спросил он.
– Секция ныряльщиков “Рум Пойнт”. Отличное место.
Митч вежливо кивнул головой, как бы давая понять, что принял информацию к сведению. Внезапно Оливер Ламберт погрустнел.
– Но будь там осторожнее, Митч. Все мы помним о Марти и Джо.
На мгновение Эйвери и Ройс Макнайт прекратили жевать, отдавая долг памяти погибшим коллегам. Едва не подавившись, Митч готов был рассмеяться в лицо Ламберту. Но лицо его сохранило свою невозмутимость, он печально склонил голову вместе с остальными. Марта и Джо, и их молодые и безутешные вдовы, и дета, оставшиеся без отцов. Марти и Джо, два способных и преуспевающих юриста, которых убрали, лишив возможности говорить. Марта и Джо, две в будущем хищные акулы, сожранные своими сородичами. Войлс наставлял Митча вспоминать их каждый раз, как он видит Ламберта.
Сейчас ему предстояло всего лишь за какой-то миллион долларов сделать то, что не успели сделать те двое, но при этом нужно было умудриться остаться в живых. А ведь вполне возможно, что через год новый молодой сотрудник будет сидеть здесь и слушать грустные воспоминания компаньонов о своем предшественнике Митчеле Макдире, о том, каким энергичным он был, какую замечательную карьеру готовила ему судьба, если бы не несчастный случай. Скольких же они еще убьют?
Митчу требовалось два миллиона. И еще пара вещей.
Проведя примерно час за важными и интересными разговорами и прекрасной едой, компаньоны начали поодиночке вставать, приносить извинения остающимся, говорить Митчу два-три ласковых слова и убывать домой. Они гордятся им, напоминал ему чуть ли не каждый. Наша исходящая звезда. Будущее фирмы.
Он улыбался и благодарил.
Примерно в то время, когда Рузвельт подавал обедающим банановый пирог, Тэмми Гринвуд Хэмфил из “Гринвуд Сервис” остановила свой замызганный “фольксваген” рядом со сверкающим “пежо” на стоянке у школы св. Андрея. Оставив машину урчать двигателем, она сделала четыре шага, открыла ключом багажник “пежо” и извлекла тяжелый на вид черный чемоданчик. Захлопнув багажник, уселась за руль своей машины и умчалась.
Стоя у небольшого окошка в учительской с чашкой кофе в руке, Эбби сквозь ветви деревьев наблюдала за стоянкой, расположенной позади игровых площадок. Ее “пежо” едва виднелся в отдалении. Посмотрев на часы, она с удовлетворением улыбнулась: ровно двенадцать тридцать, как она и планировала.
В потоке машин Тэмми осторожно пробиралась к центру города. Очень утомительно вести автомобиль, не сводя глаз с зеркала заднего вида. Но, как и раньше, ничего настораживающего она в нем не видела. Добравшись до места, Тэмми оставила “фольксваген” на стоянке напротив “Хлопковой биржи”.
На этот раз в чемоданчике было девять папок. Разложив их аккуратно на откидывающейся крышке стола, Тэмми занялась копированием. “Сигэлас Партнерс”, “Лэтти Планк Траст”, “Хэндимэн Хардуэр” идее толстые папки, схваченные широкой резиновой лентой и помеченные “ПАПКИ ЭЙВЕРИ”. Она снимала две копии с каждого листа и, методично подравнивая их, откладывала в сторону. В конторскую книгу вносила дату, время и название каждой папки. Записей таких было уже двадцать девять. Митч предупредил ее, что всего их должно быть около сорока. Копию каждой папки она закрывала в несгораемый ящик, а оригинал и другую копию укладывала в чемоданчик Митча.
Следуя его инструкциям, в небольшом складе на Саммер-авеню она сняла кладовую комнату размерами двенадцать на двенадцать футов. Склад находился в четырнадцати милях от центра города, и ей потребовалось полчаса, прежде чем она, добравшись туда, открыла помещение под номером 38. Из чемоданчика Митча Тэмми вытащила вторые экземпляры копий, переложила их в картонную коробку, надписала на крышке дату и поставила коробку на пол рядом с тремя такими же.
Ровно в три пополудни она въехала на стоянку у школы, затормозила рядом с “пежо”, открыла его багажник и оставила чемоданчик Митча там, где он и был.
Как только она это сделала, из главного входа фирмы Бендини вышел Митч. Сделав глубокий вдох, он выбросил в стороны руки, потягиваясь и оглядывая улицу. Чудесный весенний день. В трех кварталах от себя и девятью этажами выше он увидел окно с наглухо задернутыми шторами. Сигнал. Отлично. Все идет как нужно.
Улыбнувшись, Митч вернулся в кабинет.
В три часа утра следующего дня он уже выбрался из постели, натянул выцветшие джинсы, фланелевую рубашку, оставшуюся еще со студенческих времен, белые носки, разыскал старые рабочие ботинки. Ему хотелось стать похожим на водителя грузовика. Не произнеся ни слова, он поцеловал Эбби, которая тоже проснулась, и вышел из дома. Улица, где они жили, была совершенно пустынна, как и те, по которым он добирался до автострады. Вряд ли в это время за ним кто-то последует.
По 55-му шоссе ему нужно было проехать двадцать пять миль в сторону Сенатобии, штат Миссисипи. Чуть в стороне от четырехрядной полосы ярко засветились огни полностью забитой ночной стоянки для большегрузных автомобилей. Осторожно маневрируя между грузовиками, Митч пробрался к дальнему концу стоянки, где в кабинах машин отдыхали водители. Он остановился рядом с мойкой и приготовился ждать. У шлангов с водой суетились человек десять шоферов, наводя глянец на свои огромные трейлеры.
Откуда-то из-за угла вышел темнокожий парень в бейсбольной кепке и уставился на “БМВ”. Митч узнал в нем того, кто махнул ему рукой на автовокзале в Нокс виде. Он выключил двигатель и вылез из машины.
– Макдир? – услышал он обращенный к нему вопрос.
– Естественно. Кто же еще? Где Тарранс?
– Внутри, в кабинке у окна. Ждет. Митч распахнул дверцу “БМВ” и передал агенту ключи.
– Куда вы ее отгоните?
– Здесь неподалеку. Мы о ней позаботимся. Следа за тобой из Мемфиса не было. Не волнуйся.
Проговорив все это, он забрался на место Митча, вырулил между двумя качавшими воду насосами и выехал на автостраду. Митч проводил машину взглядом и вошел в придорожное кафе. Было без четверти четыре.
Шумное помещение заполняли крепко сбитые среднего возраста мужчины, пьющие кофе и поедающие купленною здесь же пироги. Люди тянулись за зубочистками, говорили о ловле окуня, о политике, слышался громкий говор северян, из музыкального ящика раздавался голосок Мерл Хаггард.
Митч неловко пробирался к задней стенке заведения, пока в неосвещенном углу не заметил знакомое лицо, прятавшееся, как и тогда, под бейсбольной шапочкой и темными очками. Лицо это улыбалось. Тарранс держал в руке меню и не сводил глаз с входной двери. Митч скользнул к нему в кабинку.
– Привет, приятель, – сказал Тарранс, – как дела за баранкой?
– Неплохо. Но в автобусе мне нравилось больше.
– В следующий раз попробуем поезд или что-нибудь еще. Для разнообразия. Ты передал машину Лэйни?
– Лэйни?
– Чернокожий малый. Ты же знаешь, он наш агент. – Нас забыли представить друг другу. Да, передал. Куда он ее отогнал?
– Чуть дальше по автостраде. Он вернулся примерно через час. Постараемся до пяти с тобой уложиться, так чтобы в шесть ты уже был в фирме. Не хотелось бы нарушать твой распорядок.
– Вы уже сделали это.
Полуувечная официантка по имени Дот, приковыляв к столику, осведомилась, что они будут заказывать. Только кофе. Двери кафе распахнулись, и новый поток уставших водителей хлынул во все уголки зала. В общем гаме Мерл Хаггард была почти не слышна.
– Как дела в фирме? – бодрым голосом спросил Тарранс.
– Все идет отлично. Пока мы тут говорим, счетчик щелкает, и компаньоны становятся все богаче. Рад был ответить на твой вопрос.
– Взаимно.
– А как пожинает старина Войлс?
– Он очень пережинает, правда. Сегодня он уже дважды звонил мне, чтобы напомнить в десятый раз о своем желании услышать твой ответ. Говорил, что у тебя было достаточно времени на размышления и все такое. Я сказал ему, чтобы он успокоился, поведал ему о том, что сегодня мы должны с тобой встретиться. Чтобы быть до конца точным, могу добавить, что через четыре часа он ждет моего звонка.
– Скажи ему, Тарранс, что за миллион долларов у него ничего не выйдет. Вы, парни, любите распространяться о деньгах, бросаемых на борьбу с организованной преступностью, ну так бросьте пару миллионов в мою сторону. Что такое два миллиона для федерального правительства?
– Теперь это уже два миллиона?
– Ты чертовски прав, Тарранс, теперь это два миллиона. И ни центом меньше. Я потребую миллион сейчас и миллион позже. Сейчас я занят копированием всех своих дел, на это уйдет еще несколько дней. Это все абсолютно чистые деля, я уверен. Если я передам их кому-нибудь, меня пожизненно лишат права заниматься юридической практикой. Вот я и получу с вас мой первый миллион, когда передам вам папки. Так сказать, плата за добросовестность.
– В каком виде ты хочешь его получить?
– Положите его на банковский счет в Цюрихе. Но детали обговорим после.
Дот поставила перед обоими чашки с блюдцами и начала лить кофе, держа кофейник в метре над ними. Брызги летели во все стороны.
– Добавка бесплатно, – пробурчала она и удалилась.
– А второй миллион? – Тарранс не обращал внимания на кофе.
– Когда мы, то есть ты, я, Войлс, придем к соглашению, что информации достаточно для предъявления обвинений, вы заплатите половину. После того как я последний раз выступлю в суде – вторую. По-моему, это абсолютно честно, Тарранс.
– Согласен. Договорились.
Митч почувствовал, как его начинает охватывать слабость, сделал глубокий вдох. Договорились. Сделка заключена. Соглашение достигнуто. Никогда оно не будет подписано, но выполняться должно обеими сторонами неукоснительно. Митч сделал глоток, но вкуса кофе не ощутил. Насчет денег они договорились. Он оказался на высоте. Надо двигать дальше.
– И еще, Тарранс…
Тот склонился над столиком, повернув голову к свету.
– Да?
Митч придвинулся к нему, упершись локтями в поверхность стола.
– Это не будет стоить вам ни гроша, не потребует никаких усилий.
– Я слушаю.
– Мой брат Рэй находится в тюрьме “Браши Маунтин”. До выхода ему осталось семь лет. Вы вытащите его оттуда.
– Это смешно, Митч. Мы можем многое, но, черт побери, уверяю тебя, даже мы не в состоянии освободить государственного преступника, осужденного судом штата. Если бы еще это был федеральный суд – можно было бы попробовать, но на суд штата мы никак не можем подействовать.
– Слушай меня, Тарранс, слушай внимательно. Если уж мне придется спасаться бегством от мафии, то брат последует со мной. Это – непременное условие. Я знаю, что, если директор ФБР захочет освободить его из тюрьмы, он сможет это сделать. Я это знаю. Так что вам остается только продумать, как все провернуть.
– У нас нет никакой возможности влиять на решения суда штата.
Митч улыбнулся и сделал еще один глоток.
– Но ведь бежал из тюрьмы Джеймс Эрл Рэй, именно из “Браши Маунтин”. И без всякой помощи извне.
– Просто здорово. Мы организовываем нападение на тюрьму и освобождаем твоего брата. Великолепно.
– Не прикидывайся невинным ягненком, Тарранс. Мы можем все обговорить.
– Хорошо, хорошо. Посмотрим, что здесь можно сделать. Еще что-нибудь? Еще один сюрприз?
– Нет. Только несколько вопросов типа того, куда мы отправимся и что будем делать. Только мелочи. Где нам прятаться вначале? Где прятаться в перерывах между судебными заседаниями? Где скрываться всю оставшуюся жизнь?
– Все это можно обсудить позднее.
– Что вам рассказали Ходж и Козински?
– Немного. Мы запели небольшое досье, в котором собрано все, что мы знаем на сегодняшний день о клане Моролто и о фирме. Главным образом, это сведения о Моролто: организация, ключевые фигуры, незаконная деятельность и прочес. Тебе необходимо со всем этим познакомиться, прежде чем мы начнем действовать.
– А это случится не раньше, чем после того, как я получу первый миллион.
– Безусловно. Когда мы сможем увидеть твои дела?
– Примерно через неделю. Я сделал копии четырех папок, принадлежащих другому лицу, и рассчитываю скопировать еще несколько.
– Кто снимает копии?
– Не твое дело.
Тарранс решил пропустить это мимо ушей.
– Сколько всего папок?
– Сорок-пятьдесят. Мне приходится выносить их по нескольку штук за раз. Насколько я могу судить, все это нормальные клиенты.
– Со сколькими из них ты встречался лично?
– С двумя или с тремя.
– Я бы не поручился на твоем месте за то, что все клиенты чисты. Ходж рассказывал нам о фальсифицированных, или, как их называют компаньоны, “потогонных” папках, на которых обтачивают свои зубы все новички. Эти папки требуют сотен часов и дают таким, как ты, ощущение причастности к большому и важному делу.
– “Потогонных”?
– Так называл их Ходж. Все очень просто, Митч. Тебя соблазняют деньгами. Изнуряют работой, которая кажется совершенно законной и, возможно, таковой в основном и является. И на протяжении нескольких лет ты исподволь втягиваешься в тайные операции. Тебя прибрали к рукам, не оставив и щелочки для выхода. Даже тебя, Митч. Ты приступил к работе в июле, восемь месяцев назад, и, наверное, уже имел дело с кое-какими подобными папками. Ты об этом не знал, у тебя и повода подозревать что-то не было. Они уже начали подбираться к тебе.
– Два миллиона, Тарранс. Два миллиона и брат. Тарранс отпил из чашки едва теплого кофе и крикнул хромавшей мимо Дот принести ему кусок пирога. Посмотрел на часы, обвел глазами сидевших за столиками водителей – галдящих, с сигаретами во рту, пьющих свой кофе. Поправил очки.
– Итак, что мне сказать мистеру Войлсу?
– Передай ему, что сделка не состоится, если он не согласится вытащить Рэя из тюрьмы. Сделки не будет, Тарранс.
– Возможно, мы что-нибудь придумаем.
– Я уверен, что это в ваших силах.
– Когда ты улетаешь на Кайманы?
– В воскресенье рано утром. А что?
– Просто интересно.
– Мне хотелось бы знать, сколько народу последует туда за мной. Или это большой секрет? Уверен, что их будет целое стадо, а нам с женой, честно говоря, нужно пожить и личной жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50