Встретила меня суровая секретарша. Стены приемной, казалось, источали ненависть ко всему мужскому, издевка по адресу представителей сильного пола слышалась в каждом звуке.
Журналы на столике были агрессивно деловыми: никаких домашних советов, никаких светских сплетен. Задача - произвести впечатление, а не помочь скоротать время.
Фундамент своего состояния Жаклин Хьюм заложила громкими исками к врачам, позволявшим себе вольности в отношениях с пациентками. А после расправы над двумя весьма любвеобильными сенаторами ее имя стало наводить ужас на любого мужчину, имеющего основания быть недовольным своим браком плюс приличный доход.
Мне не терпелось подписать необходимые бумаги и побыстрее уйти. После получасового ожидания я был на грани истерики. Наконец из кабинета вышла ассистентка и вручила текст соглашения о раздельном проживании. Я прочитал заголовок документа: "Клер Эддисон Брок против Майкла Нельсона Брока".
Закон требовал, чтобы граждане, желающие расторгнуть брак, прожили отдельно друг от друга в течение шести месяцев. По истечении данного срока супруги будут официально считаться разведенными.
Внимательно изучив, я подписал документ и вышел на улицу. Ко Дню благодарения Национальный праздник в США, считается семейным, отмечается в четвертый четверг ноября я стану свободным человеком.
В пять часов у здания "Дрейк энд Суини" Полли передала мне коробки с моим барахлом. Секретарша держалась предупредительно-вежливо, но к разговору интереса не проявила, очень торопилась. Наверное, и ей прицепили "жучок".
Через несколько кварталов я из автомата позвонил Барри Нуццо. Как обычно, он сидел на совещании. Я назвался, попросил ему передать, что у меня срочное дело, и вскоре Барри очутился у телефона.
- Мы можем поговорить?- спросил я, уверенный, что наша беседа записывается.
- Конечно.
- Я в будке на углу Кей-стрит и Коннектикут-авеню. Не хочешь выпить кофе?
- Через час.
- Нет, Барри. Либо ты выходишь сию минуту, либо забудь о встрече.- Нет смысла давать им время на подготовку, да и "жучки" ни к чему.
- Договорились.
- Жду в кофейне у Бинглера.
- Знаю такую.
- Приходи один, Барри.
- Ты насмотрелся детективов, Майкл.
Через десять минут мы сидели перед чашками горячего кофе за столиком у окна и смотрели, как по тротуару медленно течет поток пешеходов.
- Зачем фирме потребовался ордер на обыск?
- Из-за досье. Оно у тебя, мы хотим вернуть его. Все очень просто, Майк.
- Вам его не найти, так и знай. Всякие обыски бесполезны.
- Где ты теперь живешь?
Я чуть не расхохотался.
- За ордером на обыск следует ордер на арест, не так ли, Барри?
- Не могу сказать, Майк.
- Спасибо, дружище.
- Послушай, Майк, будем исходить из того, что ты не прав. Ты присвоил чужую собственность. Это называется коротко и ясно - кража. Ты стал врагом фирмы. Я же, твой друг, продолжаю на нее работать. Ты не смеешь рассчитывать на меня в том, что вредит фирме. Кашу заварил ты, а не я.
- Значит, Брэйден Ченс не сказал вам ни слова. Он ничтожество, надменный подонок, совершивший должностное преступление и пытающийся спасти свою задницу. Он убедил вас, что речь идет лишь о воровстве, что я не опасен. Но досье может навсегда разрушить репутацию фирмы.
- К чему ты клонишь?
- Отступитесь. Не нужно совершать новых глупостей.
- Типа твоего предполагаемого ареста?
- Хотя бы. Не очень приятно весь день оглядываться по сторонам.
- Зря ты пошел на кражу.
- Я не собирался воровать досье. Я взял его на время, чтобы снять копию и вернуть. Обстоятельства помешали.
- Значит, ты признаешь, что оно у тебя?
- Да, но при необходимости заберу признание назад.
- Ты играешь, Майкл, а ведь это далеко не игра. Тебе придется очень нелегко.
- Вовсе нет, если ваши парни дадут обратный ход. Давайте объявим перемирие - на неделю. Никаких обысков, никаких арестов.
- А что взамен?
- Материалы дела будут лежать без движения.
Барри покачал головой:
- Я не уполномочен заключать с тобой какие-либо сделки, я передаточное звено.
- Другими словами, заправляет Артур?
- Естественно.
- В таком случае передай, я буду говорить только с тобой.
- Ты самонадеян, Майкл. Считаешь, будто фирма желает разговаривать с тобой. Скажу откровенно: ты ошибаешься. Кража разозлила всех, твой отказ вернуть досье подливает масла в огонь. Фирму не в чем винить.
- Барри, обрати их внимание на следующее: документы в папке сенсация. Пусть вообразят кричащие заголовки газет и орды назойливых журналистов. Если меня арестуют, я обращусь в "Вашингтон пост".
- Ты сошел с ума.
- Возможно. У Ченса был помощник, Гектор Палма.
Слышал о таком?
- Нет.
- Значит, в круг посвященных ты не входишь.
- Я и не претендую.
- Гектор слишком много знает. Со вчерашнего дня на старом месте он не работает. Меня интересует, где он сейчас. Спроси у Артура.
- Верни досье, Майкл. Не представляю, что ты намерен с ним делать, но использовать его в суде тебе не позволят.
Я допил кофе и поднялся.
- Недельное перемирие, Барри. И скажи Артуру - пусть они допустят тебя к своей кухне.
- Вряд ли Артур подчинится твоим приказам.
Я стремительно покинул кофейню и почти бегом направился в сторону Дюпон-сёркл в расчете, что уличная сутолока поможет скрыться и от Барри, и от другого соглядатая фирмы, буде он есть.
Если верить телефонной книге, Гектор Палма проживал в Бетесде. Поскольку спешить было некуда, я спокойно ехал по Белтуэю и размышлял.
Шансы оказаться арестованным в течение недели я расценивал как пятьдесят на пятьдесят. Фирма вынуждена преследовать меня. Она могла пойти на самые жесткие меры, если Ченс действительно скрыл от Артура и членов исполнительного комитета правду. В их распоряжении достаточно улик, что кражу совершил именно я, и оформление ордера на арест займет считанные минуты.
История с Мистером взбудоражила фирму. Ченса наверняка вызвали на ковер, где он, безусловно, покаялся в досадных ошибках. Но в основном он изворачивался и лгал - надежде, что, поколдовав над досье, спрячет концы в воду.
Черт возьми, ведь его жертвы - лишь наглые бродяги, захватившие чужую собственность.
Но как ему удалось так быстро сплавить Гектора? Деньги для Ченса, компаньона фирмы, проблемы не составляют. На его месте я бы сунул Гектору пачку наличных и припугнул немедленным увольнением. А потом позвонил приятелю, скажем, в Денвер и попросил о личной услуге - устроить срочный перевод ассистента. Трудностей не возникло бы.
Итак, Гектор надежно упрятан от чрезмерного любопытства посторонних, по-прежнему считаясь сотрудником фирмы и получая за лояльность хорошую плату.
Что он говорил о полиграфе? Не был ли детектор лжи примитивной угрозой как Гектору, так и мне? Вряд ли Палма согласился на проверку.
Ченсу требовалось, чтобы Гектор держал язык за зубами.
Гектору нужно было, чтобы Ченс не вышвырнул его вон. В какой-то момент Брэйден отверг идею о детекторе, даже если поначалу намеревался его использовать.
Жилой комплекс на севере от шумной суеты центра состоял из разных по этажности и архитектурному оформлению зданий. Прилегающие к нему улицы изобиловали кафе и ресторанами быстрого обслуживания, автозаправочными станциями, мелкими магазинами для местных ценителей времени.
Оставив машину возле теннисного корта, я начал неторопливый обход. В списке сегодняшних задач розыск Палмы стоял на последнем месте. Хватит приключений. Может быть, полиция, приготовив наручники, уже кружит по городу с ордером на мой арест. Я постарался выбросить из головы жуткие истории о камерах вашингтонской тюрьмы, но безуспешно. Одна слишком глубоко врезалась в память.
Несколько лет назад молодой сотрудник "Дрейк энд Суини" засиделся после работы в баре в Джорджтауне. Полиция остановила его машину уже почти возле дома - им показалось, что водитель перебрал спиртного. В участке парень наотрез отказался дышать в трубку и был препровожден в камеру, набитую алкоголиками. Среди смрадно дышавшего сброда он оказался единственным белым - с дорогими часами, в приличном костюме и хороших ботинках. Ему здорово не повезло: случайно наступил на ногу сокамернику и был так наказан, что врачи три месяца трудились, чтобы вернуть ему человеческий облик. Из клиники парня забрали в Уилмингтон родители. Повреждение мозга, в общем-то незначительное, навсегда лишило беднягу возможности вернуться к своей профессии.
Первая будка консьержа оказалась пустой. По узкой дорожке я направился к следующему подъезду. Номер квартиры телефонная книга не сообщала - жильцы комплекса заботились о безопасности. В небольших внутренних двориках валялись велосипеды и яркие пластиковые игрушки, забытые детьми. За освещенными окнами нижних этажей семьи сидели перед телевизорами или обеденными столами. Окна без решеток, все цивилизованно и спокойно. Машины на стоянках самых различных марок, но преобладает обычный городской автомобиль средних размеров, чистенький, с противоугонными колодками на колесах.
Охранник, убедившись, что я не покушаюсь на покой обитателей, направил меня в контору управляющего, идти до которой было метров триста.
- Сколько здесь квартир?- спросил я.
- Много.
С какой стати ему знать точную цифру?
Ночной дежурный с сандвичем был увлечен игрой-стрелялкой. Рядом с компьютером лежал учебник физики.
Я спросил, где проживает Гектор Палма. Парень перебрал клавиши.
- Секция Г-134. Но он выехал.
- Знаю. Мы из одной фирмы. В пятницу его перевели в другое отделение. Я подыскиваю новое жилье, вот и пришел посмотреть, может, меня устроит его квартира.
Не дав мне закончить, парень отрицательно замотал головой.
- Только по субботам, приятель. У нас более девятисот квартир и целый список желающих.
- В субботу меня не будет в городе.
- Тогда извините.- Откусив огромный кусок сандвича, он вновь повернулся к экрану компьютера.
- Сколько там спален?- Я вытащил бумажник.
- Две.
У Гектора четверо детей. Новые апартаменты наверняка просторнее прежних.
- А как насчет платы?
- Семьсот пятьдесят в месяц.
Стодолларовую бумажку парень заметил сразу.
- Вот что, дружище. Дай мне ключ, я взгляну на квартиру и через десять минут буду здесь. Никто ни о чем не узнает.
- Я же сказал, у нас целый список.- Недоеденный сандвич лег на картонную тарелку.
- В компьютере?- Я кивнул на экран.
- Да.- Парень вытер губы.
- Значит, его можно подкорректировать.
Парень отпер шкафчик, протянул мне кольцо с ключами и проворно вырвал сложенную купюру.
- Десять минут.
Квартира находилась рядом, на первом этаже трехэтажного корпуса. В нос ударил резкий запах свежей краски.
Разгар ремонта: посреди гостиной стремянка, кисти на длинных ручках и ведра с побелкой. На ступеньках стремянки аккуратно сложена рабочая одежда. Полки и ящики шкафов зияют пустотой, в углах ни пыли, ни паутины, удручающе чисто под кухонной раковиной. Даже в ванной и туалете ни пятнышка. Квартира стерильна, как операционная.
От мысли обнаружить хоть какие-то следы пребывания семейства Палмы отказался бы и самый искушенный эксперт.
Вернувшись в контору управляющего, я бросил ключи на стол.
- Ну как?
- Тесновата. Но в любом случае благодарю за содействие.
- Хотите денежки назад?
- Ты учишься?
- Ага.
- Оставь себе.
- Спасибо.
На выходе я обернулся:
- Новый адрес Палма не оставил?
- Вы же вместе работаете.
- Ах верно.
Глава 22
В среду с утра был легкий морозец. Я подошел к конторе около восьми. На ступеньках сидела женщина. Мне показалось, что она провела здесь ночь, укрываясь от ветра, и закоченела. Однако при виде меня незнакомка резво вскочила.
- Доброго утречка.
- И вам того же.- Я улыбнулся и завозился с замком.
- Вы юрист?
- Да, мэм.
- Для таких, как я?
Мне стало ясно: дома у женщины нет. Это было все, о чем мы спрашивали у человека, обратившегося к нам впервые.
- Да, мэм. Прошу вас.- Я распахнул дверь.
Внутри оказалось холоднее, чем на улице. Я покрутил регулятор температуры на батарее. Похоже, она висела под окном ради собственного удовольствия. Я отправился варить кофе. Предложенный черствый пончик дама съела в мгновение ока.
Мы расположились в большой комнате, по соседству со столом Софии. Два высоких картонных стаканчика согревали нам руки. Женщина склонилась над кофе, будто пыталась каждой клеткой вобрать последнее в своей жизни тепло.
- Как вас зовут?- спросил я ее. Зная имя, куда проще общаться.
- Руби.
- Я Майкл. Где вы живете, Руби?
- Да где придется.
Ее одежда состояла из лыжного костюма серого цвета, толстых коричневых носков и грязно-белых кроссовок неизвестного производства. Худа, как щепка, глаза заметно косят. Возраст - лет тридцать - сорок.
- Руби,- улыбнулся я,- мне нужно знать, где вас при случае можно застать. В приюте?
- Жила одно время, но потом ушла. Меня там чуть не изнасиловали. Нашла машину.
Никакой машины у конторы я не заметил.
- У вас есть машина?
- Ну да.
- Вы водите ее?
- Она не для езды. Я в ней сплю.
Я предложил Руби перейти в мой кабинет, где батарея, слава Богу, подавала слабые признаки деятельности, и предусмотрительно закрыл дверь. Вот-вот с грохотом, как стихийное бедствие, должен был появиться Мордехай.
Руби уселась на краешек складного стула и водрузила стаканчик на стол.
- Чем я могу вам помочь, Руби?- Я вооружился блокнотом и ручкой.
- Они забрали у меня сына, Терренса. Ему всего шестнадцать.
- Кто забрал?
- Город. Опекуны.
- Где он сейчас?
- У них.
Резкий голос, быстрые ответы. Я понял, нервы у Руби напряжены до предела.
- Успокойтесь. Расскажите о Терренсе поподробнее.
Не глядя мне в глаза, сложив ладони домиком над дымящимся кофе, Руби поведала свою незамысловатую историю.
Несколько лет назад, Терренсу было около десяти, они жили в скромной квартирке. За торговлю наркотиками Руби на четыре месяца угодила в тюрьму, сын отправился к тетке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39