Джон Гришем
Уличный адвокат


Гришем Джон
Уличный адвокат

Джон Гришем
Уличный адвокат
Перевод Ю.Г. Кирьяк
ПОЧЕМУ блистательный молодой юрист, которому уготовано великолепное будущее, внезапно становится защитником самых беззащитных?
Неожиданный приступ альтруизма?
Или - просто нормальное желание НАСТОЯЩЕГО АДВОКАТА разгадывать и распутывать действительно ИНТЕРЕСНЫЕ дела? Дела, от которых порой зависит не только благополучие, но и сама жизнь его клиентов...
Глава 1
Мужчину в резиновых сапогах, вошедшего вслед за мной в лифт, я заметил не сразу. Присутствие постороннего выдали ударившие в нос тяжелые запахи давно не мытого тела, табачного дыма и дешевого вина. Лифт пошел вверх, и я, окинув взглядом бродягу, невольно обратил внимание на черные замызганные сапоги, которые были ему явно велики. В едва достигавшем колен потертом пальто мужчина казался грузным, почти толстым.
Но вовсе не от переедания - в зимнее время бездомные жители округа Колумбия кутаются во что попало. Во всяком случае, так кажется, когда смотришь на них.
Он был чернокожим и уже в возрасте. Спутанная борода и нечесаные, с густой проседью, космы, похоже, годами не знали ни ножниц, ни мыла. Глаза скрывали солнцезащитные очки с толстыми стеклами.
Чужак. Ему нечего делать ни в этом лифте, ни в этом здании - не по средствам. У юристов, работавших в моей фирме, были такие почасовые ставки, что даже после семи лет пребывания здесь они мне казались высокими до неприличия.
Что ж, еще один забредший погреться бедолага. В деловой части Вашингтона подобное случается на каждом шагу.
Но все же странно: на входе у нас стоит охрана.
На шестом этаже кабина остановилась, и только тут до меня дошло, что мужчина никакой кнопки не нажимал он просто последовал за мной в лифт. Торопливо шагнув из лифта и очутившись в роскошном, отделанном мрамором вестибюле юридической фирмы "Дрейк энд Суини", я скосил взгляд на оставшегося в кабине пришельца. Мадам Девье, одна из наиболее исполнительных наших секретарш, приветствовала меня с присущим ей высокомерием.
- Присматривайте за лифтом,- бросил я ей.
- А в чем дело?
- Там бродяга с улицы. Может, стоит вызвать охрану.
- Опять эти типы,- пробормотала она с характерным французским выговором.
- Кабину не мешает продезинфицировать,- добавил я уже на ходу, стаскивая плащ и почти выбросив нежданного посетителя из головы.
Вторая половина дня у меня была расписана по минутам одно совещание задругам, весьма серьезные переговоры с весьма серьезными людьми. Свернув за угол вестибюля, я только собрался о чем-то спросить мою личную секретаршу Полли, как грянул выстрел. Я оглянулся.
Застыв у своего стола, мадам Девье с висящими на шее наушниками завороженно смотрела в дуло чудовищно огромного пистолета, который держал бродяга. Поскольку я оказался единственным, кто попытался прийти ей на помощь, бродяга мгновенно перевел ствол на меня, и я тоже замер.
- Не стреляйте.- Я поднял руки. Из множества фильмов мне было досконально известно, что надо делать в таких ситуациях.
- Заткнись,- с редким самообладанием процедил негр.
У меня за спиной, в коридоре, поднялся шум.
- Он вооружен!- крикнул кто-то, и шум начал удаляться: коллеги побежали к запасному выходу. В моем воображении возникла картинка: объятые ужасом люди прыгают из окон.
Слева была массивная деревянная дверь в просторный конференц-зал, за которой в данный момент заседали юристы из отдела исков. Восемь закаленных и бесстрашных крючкотворов, в чьи обязанности входило перемалывание человеческих судеб. Самым решительным был малыш Рафтер.
Рывком распахнув дверь, он грозно осведомился:
- Какого черта шум?!- И сразу стал огромной мишенью.- Немедленно брось пистолет,- приказал Рафтер, однако пуля, ударившая в потолок над его головой, напомнила ему, что он так же смертен, как и другие.
Вновь направив оружие на меня, бродяга дернул головой, и мне пришлось вслед за Рафтером отступить в конференц-зал.
Последовав за мной, мужчина в резиновых сапогах хлопнул дверью и со значением повел пистолетом. Присутствующие получили блестящую возможность по достоинству оценить длинный, матово отсвечивавший ствол. Оружие, похоже, работало безотказно: резкий запах пороха перебивал ядовитые испарения гостя.
Продолговатый стол для заседаний ломился от бумаг, всего минуту назад казавшихся безумно важными. Из окон была видна забитая машинами автостоянка. Две двери вели в вестибюль.
- К стене!- Для убедительности бродяга качнул пистолетом. Затем, поднеся его почти вплотную к моей голове, добавил:- Двери на замок!
Что мне оставалось делать?
Коллеги молча попятились к стене. Я без разговоров выполнил требование и взглянул на мужчину в ожидании хоть какого-то одобрения.
По непонятной причине меня одолевала мысль о жуткой пальбе в почтовом отделении: выведенный из себя служащий возвращается с обеденного перерыва, увешанный целым арсеналом оружия, и пятнадцать сослуживцев отправляются на тот свет. А еще я думал о выстрелах на детских площадках и настоящих бойнях в ресторанах быстрого обслуживания. Жертвами там оказывались невинные дети, в крайнем случае добропорядочные граждане. Но мы-то просто юристы!
Со злостью тыча пистолетом, бродяга выстроил восьмерых мужчин у стенки и, более или менее удовлетворенный их покорностью, повернулся ко мне. Что он хочет? О чем попросит? Сейчас ему легко будет выторговать все, что угодно. Солнцезащитные очки скрывали его глаза, зато он прекрасно мог видеть мои, вернее, отраженное в них черное жерло своего пистолета.
Негр снял потертое пальто, аккуратно, будто новое, свернул его и положил на середину стола. В нос мне опять ударила вонь, но это уже не имело никакого значения. Террорист медленно освобождался от следующего слоя тряпья - просторного серого жилета. Просторного не без умысла. Грудь и живот нефа опоясывал ряд красных картонных трубок, напомнивших моему неискушенному взгляду динамитные шашки. Трубки соединялись между собой разноцветными проводками, похожими на спагетти, и держались на теле с помощью липкой ленты.
Мне захотелось рухнуть на пол и поползти к двери в надежде, что выстрел окажется неточным и я смогу повернуть ручку замка. Может быть, он промахнется и вторично, позволив мне выбраться в вестибюль? Но трясущиеся колени и застывшая в жилах кровь лишили меня способности двигаться. От шеренги у стены послышались приглушенные стоны.
- Будьте любезны, сохраняйте спокойствие,- тоном терпеливого наставника произнес бродяга.
Его миролюбие внушало тревогу. Поправив на груди проводки, террорист извлек из кармана широченных брюк желтый моток прочной нейлоновой веревки и отвертку. С достоинством повел пистолетом в сторону искаженных от страха лиц.
- Я никому не хочу причинять вреда.
Услышать это было весьма приятно, однако искренность говорившего вызывала сомнения. Я насчитал двенадцать красных трубок - по моему убеждению, более чем достаточно для того, чтобы смерть оказалась мгновенной и безболезненной.
Ствол вернулся ко мне.
- Эй, ты,- раздельно произнес его обладатель,- свяжи их.
Рафтер не выдержал и сделал маленький шаг вперед:
- Послушай, приятель, чего ты добиваешься?
В потолок ударила третья пуля и, никого не задев, ушла в стену. Оглушительный грохот вынудил находившуюся в вестибюле мадам Девье - звук явно исходил от женщины пронзительно вскрикнуть. Рафтер присел, будто вознамерился нырнуть в воду. Амстед могучей рукой поставил его в строй.
- Заткнись,- тихо посоветовал он сквозь зубы.
- Не стоит звать меня приятелем,- сказал бродяга, и опасное слово моментально выскочило из моего лексикона.
- Как вы хотите, чтобы к вам обращались?- поинтересовался я, осознавая, что поневоле превращаюсь в лидера нашей группки заложников. Голос мой выражал максимум деликатности и почтительности. Бродяга, похоже, оценил это.
- Мистер.
Обезличенно-вежливое "мистер" устроило всех.
Зазвонил телефон. На мгновение показалось, что террорист выстрелит в аппарат. Вместо этого он движением руки приказал подвинуть телефон поближе, что я и сделал. Левой рукой негр поднес трубку к уху, правой продолжал сжимать направленный в Рафтера пистолет.
Если бы наша судьба решалась голосованием, то большинством восемь к одному бедняга Рафтер оказался бы первым ягненком, принесенным в жертву.
- Алло?- Мистер выслушал собеседника, положил трубку на рычаг и, медленно попятившись, опустился в кресло у края стола.- Возьми веревку,скомандовал мне.- Свяжи их.
Отрезав от веревки восемь кусков, я принялся за работу, по мере сил избегая взглядов товарищей, чувствуя затылком направленный в меня пистолет. Оставшийся кусок веревки пошел на то, чтобы соединить всех вместе. Узлы Мистер потребовал затянуть как можно туже, так что мне пришлось постараться на совесть.
Подойдя к Рафтеру, я услышал, как он что-то бормочет.
Мне захотелось отшлепать его, как ребенка. Амстеду удалось так напрячь мышцы, что, когда я закончил, веревка едва не упала с его рук. Мокрый от пота Маламуд прерывисто и часто дышал. Самый старший из нас и перенесший два года назад инфаркт, он был компаньоном фирмы.
Не посмотреть в глаза Барри Нуццо я не мог. Другого такого друга у меня не было. Как и мне, ему исполнилось тридцать два года, и работать сюда мы пришли одновременно: он из Принстонского, я из Йельского университета. Он и я жен нашли в Провиденсе. Его брак оказался плодотворным - трое ребятишек за четыре года. Моя семейная жизнь вступила в последнюю стадию невыносимо медленного распада.
Наши взгляды встретились. Мы оба подумали о его детях. Впервые я обрадовался, что у меня их нет.
На улице взвыла полицейская сирена, и Мистер приказал опустить жалюзи на всех пяти широких окнах. Я выполнял команду на редкость тщательно, рыская взглядом по парковочной площадке и мечтая, что кто-нибудь снизу заметит меня и придет на помощь. У входа стояла одна-единственная полицейская машина с включенными мигалками - похоже, копы уже поднимались к нам.
В конференц-зал, где в компании чернокожего Мистера маялись девять белых мужчин.
На фирму "Дрейк энд Суини" работало восемьсот юристов, причем половина из них располагалась в том самом здании, которое в данный момент фактически оккупировал Мистер. Негр велел мне связаться с боссом и сообщить ему, что он, Мистер, вооружен пистолетом и, сверх того, имеет двенадцать шашек динамита. Я позвонил Рудольфу, компаньону фирмы, управляющему антитрестовским отделом Подразделение, контролирующее соблюдение антитрестовского законодательства, где я работал.
- Ты в порядке, Майк?- грянул голос из выносного динамика.
- Вполне. Будь добр, сделай так, как он хочет.
- А что он хочет?
- Не знаю.
Движением пистолета Мистер распорядился прервать разговор.
Я стоял у стола в двух шагах от Мистера и не сводил с него глаз. Террорист с действовавшей мне на нервы рассеянностью играл переплетенными на груди разноцветными проводками. Вот он легонько коснулся красного.
- Стоит его дернуть, и все будет кончено,- блеснув очками, поведал Мистер.
Нужно было отвлечь его от проводка.
- Зачем вам это?- спросил я, рассчитывая на диалог.
- Не то чтобы я очень хотел взорвать вас, но почему бы и нет?
Меня поразила его манера говорить - ясная, членораздельная речь, продумано и взвешено каждое слово. Передо мной сидел уличный бродяга, но, похоже, в его жизни были деньки и получше.
- Зачем вам убивать нас?- спросил я.
- Не собираюсь вступать в дискуссию,- последовал ответ.
Это называется "Вопросов больше не имею, ваша честь".
Будучи человеком, жизнь которого целиком подчинена циферблату, я посмотрел на часы: в случае чудесного спасения нужно будет запротоколировать теракт с точностью до мгновения. Часы показывали двадцать минут второго. Поскольку Мистер дал понять, что не любит суеты, следующая четверть часа прошла в тягостном молчании.
Я никак не мог поверить, что мы обречены на смерть.
Ведь у него нет ни малейшего повода убивать нас. Со всей определенностью можно утверждать, что до нынешнего дня ни один из моих коллег Мистера и в глаза не видывал. Мне вспомнился лифт - бродяга не знал, на каком этаже ему выйти. Уличный сумасшедший в поисках заложников. К сожалению, по нынешним временам почти норма.
Именно таким абсолютно бессмысленным убийствам отводятся первые полосы газет. Читатели сокрушенно покачают головами: до чего дошло наше общество! А затем по городу расползутся анекдоты про дохлых юристов.
Я уже видел броские газетные заголовки, слышал тараторящих телерепортеров, однако не мог поверить, что так оно и будет.
В вестибюле раздались голоса, прорезалось неясное кваканье полицейской рации. Снова взвыла сирена.
- Что ты ел на обед?- обратился ко мне Мистер.
Слишком удивленный для того, чтобы врать, я поколебался и ответил:
- Цыпленка-гриль с салатом.
- В одиночку?
- Нет, с приятелем.- Я и вправду встретил сокурсника.
- И сколько вам пришлось выложить?
- Тридцать долларов.
Мистеру это не понравилось.
- Тридцать долларов,- повторил он с осуждением.- На двоих.
Во мне вспыхнула надежда, что коллеги, обратись Мистер к ним с аналогичным вопросом, окажутся менее искренними. Среди стоящих у стены было несколько талантливых едоков, им тридцатки не хватило бы и на закуску.
- А знаешь, чем пообедал я?
- Нет.
- Супом. Тарелкой супа с гренками. В приюте. Даром.
И считаю, мне повезло. А на тридцать долларов можно накормить сотню моих друзей, верно?
Я удрученно кивнул, будто внезапно осознал тяжесть совершенного греха.
- Попрошу собрать у присутствующих деньги, часы и драгоценности,сказал Мистер, в который раз поведя пистолетом.
- Разрешите спросить - зачем?
- Нет.
Я положил на стол портмоне, выгреб из карманов мелочь и обчистил товарищей по несчастью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39