Опять ему за каждым углом начала мерещиться тетка Эллы. Если бы кто-нибудь узнал, что он изо всех сил старается избежать встречи с миниатюрной, хрупкой женщиной, постоянно выискивает ее повсюду и трусливо от нее удирает, то Харриган стал бы мишенью для самых безжалостных насмешек. У Луизы была малоприятная привычка появляться именно тогда, когда этого меньше всего ожидаешь.
Харриган вдруг задумался, чем, собственно, Луиза приворожила его друга. Джордж был человеком тихим, спокойным, уравновешенным, умеющим держать себя в руках. Луиза, наоборот, представляла собой комок первой. Джордж всегда говорил немногословно и мягко. У Луизы с языка громогласно слетало все, что ей взбредало в голову. Если бы попросили подобрать пару для Джорджа, подумал Харриган, он никогда бы не выбрал Луизу Карсон. Однако Джордж мгновенно и безнадежно пленился этой женщиной с того самого момента, когда впервые ее увидел. Харриган понятия не имел, чем это все для Джорджа закончится, но как бы то ни было, от всего сердца желал парню удачи.
Он даже немного завидовал Джорджу, несмотря на то, что все мечты юноши в отношении Луизы могли пойти прахом. Джордж знал, чего хотел, и не мучился сомнениями, страхами и разными сложностями. Одна-единственная помеха, которая стояла у него на пути, была благополучно создана самим Харриганом. Настроение у ирландца испортилось, и, растоптав каблуком окурок, он мрачно задумался, отчего в его жизни происходит весь этот кавардак.
— Наконец-то! — еле слышно прошептал Джошуа. Он осторожно выглянул из-за угла салуна и увидел, как Харриган закуривает сигару. — Тебе чертовски везет, Луиза. Всякий раз, как ты сходишь с поезда, этот болван тут как тут.
— Правда, мы с ним так пока и не довели беседу до конца. — Луиза нахмурилась, когда Джордж выглянул у нее из-за плеча и с любопытством посмотрел на Харригана. — Не советую его предупреждать. Кляп все еще у меня в кармане.
— Я же обещал, что не буду ему помогать, — спокойно заметил Джордж.
— Не надо вставать в позу оскорбленного достоинства. Я просто напомнила. — Она снова нахмурилась и принялась задумчиво гладить рукой подбородок, наблюдая, как Харриган входит в гостиницу. — По крайней мере на этот раз он нас не заметил. Я уже начала беспокоиться из-за этого. Решила, что совсем потеряла чутье, — с лукавой ухмылкой призналась Луиза.
— Ну уж это тебе не грозит, — негромко рассмеялся Джошуа. — Редко встретишь такую проныру, как ты.
— Будем считать это комплиментом. Может быть, самое лучшее сейчас навестить Харригана в его номере, Мы просто подойдем к двери, постучим, а когда он откроет, живо скрутим его.
— Лучше ты ничего не могла придумать? — хмыкнул Джошуа. — Это так же умно, как твоя идея встать на пути летящего на всех парах поезда.
— А что? Вполне может получиться.
— Подумай сама: в гостинице полно народу, нас сразу заметят и тут же позовут полицию. Ты же знаешь, все думают, что такие ребята, как мы, приходят только затем, чтобы украсть или затеять драку. Может статься, мы и до лестницы не успеем добраться, как начнут вопить, вызывая шерифа.
— Да знаю я, что это щекотливое дело! — Луиза не обратила внимания на смешок Джошуа. — Однако думаю, что лучшего случая нам может не представиться.
Каждый раз, когда мы пытались добраться до ирландца в открытую, он выходил сухим из воды и с легкостью удирал. На этот раз, если мы зажмем его в номере, куда он денется? В окно выскочит?
— А как мы узнаем, в каком он номере? — поинтересовался Мануэль.
— Я уже знаю, — ответила Луиза и ткнула указательным пальцем в среднее окно на втором этаже. — Я несколько раз видела там Эллу. Она скорее всего проверяла крепость запоров.
— Или высматривала, не возвращается ли Харриган, — пробормотал Джордж и, едва заметно улыбнулся, когда Луиза резко обернулась к нему: — У меня ничего такого и в мыслях не было.
— Джордж, вы ступаете на опасную почву, — предупредила его Луиза.
— Да это же не более чем праздные размышления, — пожал плечами Джордж.
— Вот и оставьте их при себе. Теперь, Мануэль, ты останешься здесь с этим недоумком.
— Я же сказал, что не собираюсь ни предупреждать Харригана, ни помогать ему.
— Я помню. Но только, пока вы мой пленник. Если вас оставить одного, вы без труда покинете наш маленький полевой лагерь. А как только вы вернетесь к Харригану, то держать слово будет уже незачем.
— Луиза, я вас никогда не покину, — ласково улыбнулся Джордж.
Четверо ребят дружно рассмеялись.
Луиза залилась румянцем, окинула взглядом своих спутников и повернулась к гостинице.
— Похоже, я наконец поняла какая от вас, Джордж, может быть польза. У нас не получилось обменять вас на Эллу. Но мы лишаем Харригана вашей помощи. Намного легче загонять в загон одного жеребца, чем двух.
— С жеребцом, что в гостинице, у вас как-то не очень получается, Луиза.
— Заткнитесь, а?
— Когда мы туда пойдем? — спросил Эдвард. — Может быть, не откладывать дела в долгий ящик и сделать это прямо сейчас?
— Ни в коем случае. Приближается время обеда. Пусть бедная девочка сначала хорошенько подкрепится. Я могу примерно прикинуть, сколько времени у них уйдет на еду. Тогда в гостиницу войду я и выведаю у портье номер комнаты. А пока я буду с ним любезничать, Джошуа, Эдвард и Томас незаметно поднимутся по лестнице. Я присоединюсь к вам, как только смогу, и тогда мы наконец доберемся до негодяя.
— Ты сегодня что-то рано отослал своих соглядатаев, — бросила Харригану Элла, когда он вошел и запер дверь.
Он бросил на нее подозрительный взгляд.
— Вот как! Значит, ты знаешь о ребятах?
— Конечно, знаю. Уж не думаешь ли ты, что когда я остаюсь одна, то предаюсь благодушным размышлениям? Я не один раз прокрутила в голове возможные пути бегства. И уже в первый день заметила нанятых тобой шпионов.
— Раньше я это делал, чтобы мы с Джорджем могли хоть немного отдохнуть. Но теперь, когда Джорджа с нами нет, это тем более необходимо.
— Похоже, эта поездка обходится тебе недешево. Он посмотрел на нее с плохо скрываемым возмущением:
— Не стоит злорадствовать по этому поводу. Мне были выделены соответствующие средства на оплату расходов. Тогда мне показалось, что денег слишком много, но не было никакого смысла об этом говорить. У богатых свои понятия о дорожных расходах. Так что я решил, что никому не станет хуже, если я немного наживусь на этом.
Элла ничего не смогла с собой поделать и рассмеялась:
— Так смешно смотреть, когда ты с деланным безразличием ходишь вокруг да около известного имени.
— Мы же договорились не заводить о нем никаких разговоров.
— А! Тогда я просто не поняла, что и имя его тоже не надо называть.
— Вот и ужин, — заметил Харриган, когда в дверь негромко постучали.
Он был безмерно рад спасительному стуку. Ему вдруг стало не по себе при одной мысли о Гарольде и Филадельфии. И Харригану не хотелось, чтобы Элла это почувствовала.
Поставив поднос с едой на стол, Харриган бросил взгляд в окно и поморщился. Вздымавшиеся за окном горы будили в нем щемящее чувство. Оно возникло еще несколько дней назад, когда скалистые вершины только замаячили на горизонте. Раздражало то, что здесь любой его взгляд в окно неизменно упирался в эти сумрачные каменные громады.
Вопреки всем своим усилиям довезти Эллу до Филадельфии он старался вообще не думать об этом месте. Чем ближе они подъезжали к Филадельфии, тем труднее становилось Харригану избегать мыслей о Гарольде. В глубине души он был крайне обеспокоен тем, что делает, но не видел возможности сойти с избранного им самим пути. Несусветной глупостью было бы закрывать на все глаза и думать, что все в полном порядке. Однако только при этом условии мог он продолжать делать то, что делает.
— Как странно, что мы сидим здесь и спокойно ужинаем, — тихо проговорила Элла, расправляясь с овощным рагу.
— Раза два мы так уже ужинали, — ответил Харриган и не спеша отхлебнул пива из высокой кружки.
— Только в самом начале путешествия и когда мы были у Линдонов. Позже, всякий раз когда мы останавливались в городе, тут же появлялась моя тетя. — Она с удивлением посмотрела на неожиданно засмеявшегося Харригана: — Ты находишь это смешным?
— Так оно и есть. Да вот только что я стоял около гостиницы, наслаждался сигарой, и вдруг до меня дошло, что я невольно рыскаю глазами по сторонам, высматривая, нет ли где Луизы. Представляешь — такая миниатюрная женщина, а одна мысль о ней наводит страх!
Он с облегчением увидел, как на губах Эллы появилась улыбка.
— Луиза — очень решительная женщина, и она испытывает непередаваемое отвращение к тому человеку, чье имя мы не произносим.
— Это было ясно с самого начала. Интересно, что подумали бы люди, узнай они, с каким старанием я избегал встречи с твоей тетушкой. Они посмотрели бы на хрупкую, хорошенькую, маленькую Луизу, потом на меня и расхохотались бы от всего сердца. Я почти слышу их шуточки в мой адрес.
— Если такое произойдет, просто постарайся напустить на них мою тетю, и им очень скоро станет не до смеха. Большинство горожан начинают раскланиваться с ней чуть ли не за милю. А вокруг ее ранчо стоит тишь да гладь. Я поначалу думала, что она слегка переигрывает, изображая суровую и несгибаемую женщину, но быстро поняла, что иначе просто нельзя. Тамошним мужчинам не по нутру женщина, которая владеет землями и занимается скотоводством. Это удел мужчин, и точка. А то, что она лучше многих фермеров знает свое дело, злит их еще сильнее. Куда лезет эта баба, понимаешь?
— Так вот почему у нее… разноплеменные работники.
— Ну, ты очень аккуратен в выражениях, — вполголоса отметила Элла, поднимая бокал с лимонадом. Отпив глоток, она продолжила: — Полукровки, метисы, бездомные бродяги — так их называют повсюду. Потом, у тетушки действительно были трудности с наймом белых работников. Владельцы соседних ранчо не желали терпеть ее у себя под боком. Всякий раз когда какой-нибудь белый начинал раздумывать, не наняться ли к тете на ранчо, его тут же отговаривали. А потом она спасла Джошуа.
— Она его спасла?
— Да. Его избили до полусмерти и бросили у обочины сразу на выезде из города. Похоже, он имел наглость заикнуться о работе. Тетушка наткнулась на него, когда возвращалась домой. Она привезла его на ранчо, залечила раны и предложила работу. Теперь у нее работают четверо парней, из которых только двоих в округе считают за белых. Они все метисы, а матери у них были шлюхами. Люди, по-видимому, думают, что мальчики виноваты в дурной славе своих родителей, и соответственно к ним относятся.
— И эти ребята невероятно преданы ей, так?
— Ты прав. Но дело тут не только в благодарности. Луиза не презирает их, не обращается с ними как со швалью, не тыкает им в нос, какая она благодетельница, что милостиво дозволила вывозить из хлева навоз. Она обращается с ними как с равными. Для большинства из них это было в диковинку.
— Вот это мне очень легко понять, — кивнул Харриган. — Когда ирландцы появились здесь, их тоже не встретили с распростертыми объятиями. Со временем стало полегче, но предубеждение так до конца и не исчезло.
— Мальчики Луизы, так их теперь называют, нашли в ней мать, тетку, сестру и даже ангела-хранителя. Она стала для них той самой семьей, которой у них никогда не было или которой они слишком рано лишились.
— А Джошуа отведена роль самого благоразумного ребенка, — улыбнулся Харриган.
— Он чувствует некую ответственность за нее. Элла заметила, как Харриган снова бросил взгляд на горы за окном, и ей захотелось узнать, давят ли они на него так же, как на нее.
— Скоро тебя оставят в покое, ведь ты почти дома.
Девушка грустно улыбнулась в ответ на его быстрый и виноватый взгляд. Интересно, что он чувствует по поводу их неумолимо приближающегося расставания? Догадок у Эллы была масса, но не многие из них ободряли или вселяли надежду. Харриган мог просто радоваться, что возвращается в Филадельфию, к своей работе и родным. Внутренний голос напоминал ей, что, задавая вопросы, она лишь добавит себе боли, что ей это никоим образом не поможет. Но Элла все-таки решилась.
— Кажется, ты не очень рад видеть эти вершины, — осторожно произнесла она.
— Элла, — строго сказал Харриган и предупреждающе поднял руку.
— Я просто обратила внимание на твой грустный взгляд.
— Порой я начинаю задумываться об истинном значении некоторых твоих слов. — Он отодвинул от себя тарелку и вздохнул. — Если мы начнем говорить о том, как близко наш дом…
— Не мой.
Харриган сделал вид, что не слышал ее реплики, и торопливо продолжил:
—…то неизбежно нарушим нашу договоренность о запретности некоторых тем.
— Через несколько дней мы встретимся с этой темой лицом к лицу. Мы дошли до того, что не решаемся назвать даже имени. Может быть, пора положить конец этой игре? Кажется, уже ясно, что если мы о нем не говорим, то думаем больше чем нужно. А с тех пор как эти проклятые горы появились перед глазами, имя это постоянно крутится у нас в головах.
— Вряд ли ты действительно жаждешь услышать, что я думаю о конце нашего путешествия, о Филадельфии или о Гарольде. Ты же со мной не согласишься, а я не могу себе позволить согласиться с тобой. Так какой толк в разговорах?
— Может, и никакого. Я просто устала притворяться, что вся эта кутерьма происходит с кем угодно, но только не с нами. И что пас не гнетет чувство обреченности.
Харриган кивнул, и с губ его сорвался короткий горький смешок.
— Нечто похожее я тоже чувствую. А может быть, я просто боюсь задеть твои чувства.
— Мне кажется, подобного рода страхи уже давно остались позади, — спокойно проговорила Элла и вдруг испугалась, не слишком ли откровенно показала, что творится у нее в сердце.
— Да, мне неприятны эти горы, неприятно думать, что еще пара дней — и мы будем в Филадельфии. И будь я проклят, если жажду повидаться с Гарольдом Карсоном.
— И ты боишься причинить мне боль как раз тем, что твердо намерен сделать: переправиться через горы, доехать до Филадельфии и встретиться с Гарольдом.
— Разве так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39