И если это не был несчастный случай, то должно отыскаться какое-то иное объяснение.
Хаутон ответил устало:
— Я не знаю, чему и кому верить. Но я своими глазами видел тело отца сразу после того, как его нашли. Зрелище было не из приятных. Однако я обязан сказать вам, что собака держит в страхе весь Дисайд. Она одичала, и тому, кто пристрелит ее, обещана награда.
Ренд начал кое о чем догадываться, но эти его догадки не имели отношения к Бокейн.
— Так что же привело вас в наши края, мистер Хаутон? Это ведь ваше имя, не так ли?
Молодой человек вновь покраснел.
— Да, мое имя Хаутон. Но вот моего отца, вернее — отчима, звали Ивен Грант. Я сопровождал его тело, вот почему я здесь.
Ренд задумчиво глядел на него, а сэр Эрик сказал спокойно:
— Я и не знал, что мой друг отправился в Шотландию. Я был уверен, что он занят делами в Лондоне.
— Я вас уверяю, что во всем этом нет ничего подозрительного, — поспешил объясниться молодой Хаутон. — Отец назвался другим именем, потому что опасался мести со стороны клана Гордонов. Много лет назад — может быть, вы знаете об этом — Ивен Грант убил на дуэли лендлорда Дарока.
— Кровная месть принадлежит прошлому! — резко ответил Ренд. — Теперь никто бы не посмел поднять руку на вашего отца.
— Но он считал иначе, — тихо проговорил молодой человек. Отвернувшись, он добавил: — Думаю, не стоит раскрывать его инкогнито. Пускай весь Дисайд пребывает в уверенности, что страшное несчастье произошло именно с мистером Хаутоном-старшим.
Ренд вспомнил, что говорил ему вчера дядюшка. А говорил он, что не верит в случайные совпадения. Ренд тоже в них не верил.
Всего за две недели в Дисайде произошли два несчастья. Первое с Кейтлин, второе — с Ивеном Грантом. Видимых поводов для убийства не было, и потому все решили, что это действительно всего лишь несчастные случаи. Но теперь Ренд сомневался в этом. Кому, однако, могла понадобиться жизнь Кейтлин и Гранта? Кто стоял за всем этим? Как связаны друг с другом два эти происшествия?
— Зачем ваш отец поехал в Шотландию? — спросил Ренд.
— Я не думаю, что у него была ясная цель. Незадолго до того, как отправиться в свой полк, к нам приезжал ваш кузен Дэвид Рендал. Они с отцом о чем-то беседовали, но меня при этом не было. Позже, когда отец узнал, что Дэвид Рендал погиб под Ватерлоо, он потерял покой. Я знаю, что в Дисайде у отца был некий верный человек, который что-то выведывал для него. Я читал его отчеты. Любопытно, но ничего подозрительного. Нет, я понятия не имею, чего ждал отец от поездки в Шотландию. Мне лишь известно, что он намеревался исправить некую большую несправедливость.
Ренд слушал его вполуха. У него родилась одна догадка, но она казалась такой неправдоподобной, что…
— Мистер Хаутон, — неожиданно попросил он, — дайте мне, пожалуйста, взглянуть на эти отчеты.
Ренд знал, что его жене ни в коем случае нельзя до поры до времени появляться в Дисайде. Он волновался за ее дедушку, но тем не менее не собирался отпускать Кейтлин к его одру. Он не мог рисковать ее жизнью.
* * *
Мистер Хаутон заблуждался, утверждая, что отчеты не содержали ничего подозрительного. Там было очень много интересного, просто Хаутон этого не заметил. Ренду вспомнилась встреча с Патриком Гордоном, старым сказителем из Эбойна…
И опять в его душе родилось это жуткое ощущение. Ренду казалось, что он тенью следует за своим кузеном. Именно Дэвид отправил Гранта в Шотландию, и Ренд знал, почему он это сделал. Должно быть, он сказал Гранту, что Кейтлин считает его своим отцом.
Но Грант им, конечно же, не был, потому что иначе его не стали бы убивать и не стали бы покушаться на жизнь Кейтлин.
Лендлорд Дарок! Все вертелось вокруг него, и Ренд обругал себя за то, что не заметил этого раньше.
* * *
… Он выскочил из кареты, готовый обнять плачущую Кейтлин, но ее в Кренли не оказалось. Мать и близняшки сказали ему, что братья разыскивают его по всему югу Англии, чтобы сообщить о болезни старого Гленшила, а Кейтлин вместе с Мюрреем отправилась в Шотландию и будет ждать его в Страткерне.
Она уехала четыре дня назад.
23.
— Я доволен вами, сэр Александр. — Доктор легонько похлопал больного по руке, лежавшей поверх стеганого одеяла. — Полный покой, хорошее питание — и вы скоро вновь встанете на ноги. — Он присел на край постели и, пристально посмотрев на пациента, добавил: — Вам следует набраться терпения, сэр. Со временем все вернется на круги своя — вы и не заметите, как снова начнете покрикивать на своих неугомонных внучек.
Но родственникам больного доктор дал куда менее оптимистичный прогноз.
— Всякое может случиться, — предупредил он Кейтлин.
— Неужели ему никак нельзя помочь?
— Да, тяжко бездействовать, предоставив недугу идти своим путем. Но последствия удара может излечить только полный покой.
— У меня просто руки опускаются, — пожаловалась Кейтлин. — Нет сил просиживать возле него дни напролет и знать, что ничего не можешь сделать.
— Разговаривайте с ним. Добейтесь, чтобы он общался с вами.
— Иногда дедушка хочет мне что-то сказать, но у него не получается, и он очень расстраивается. Страшно подумать, каких усилий это ему стоит.
— Желание беседовать — это обнадеживаюший признак. — Врач неловко потрепал ее по плечу. — Ему становится легче, когда он вас видит.
Внизу их ждал молодой Дарок.
— Вряд ли можно рассчитывать на скорое улучшение, — сказал ему доктор Инн.
Дарок сосредоточенно кивнул, как будто понял смысл этой уклончивой фразы.
— Будем ждать, — повернулся он к Кейтлин. — Главное — есть надежда на выздоровление.
— Да-да, конечно… — механически откликнулась она.
Беседовать было больше не о чем, и потому Дарок и Инн, переглянувшись, собрались откланяться. Но тут распахнулась дверь библиотеки, и в холл вышел Дональд Рендал.
— Может, выпьем по глоточку? — предложил он гостям. — А потом вместе пообедаем.
— В последнее время нам редко выпадает такой случай, — улыбнувшись, ответил доктор Инн. — Те времена, когда мы с вами засиживались за стаканчиком доброго вина, давно миновали.
Джентльмены удалились в библиотеку, а Кейтлин, развернувшись на каблуках, направилась к дедушке. Дарок, восседающий за столом Гленшила! Да дедушка и на порог не пускал Дарока Гордона! Впрочем, ее дед не знал, как много делал для них всех молодой помещик. В трудную минуту всегда можно было рассчитывать на его помощь, и при этом он не требовал благодарности и старался держаться в тени.
Он похлопотал — и в Гленшил-хаус приехал из Абердина некий доктор Симпсон, светило медицины из тамошнего университета. Он дал доктору Инну несколько ценных советов и отбыл, а Кейтлин и прочие долго еще терялись в догадках, каким образом удалось Дароку уговорить его отправиться в далекое путешествие. Но так или иначе, мистер Инн воспользовался рекомендациями этого знаменитого человека, и Кейтлин надеялась, что наступит-таки день, когда дедушка сумеет поблагодарить Дарока за все его труды.
— Ренд, — твердила бедняжка, глотая слезы, — приезжай, приезжай скорее!
За несколько дней, проведенных дома, на ее плечи навалилось множество забот Пожар в конюшне и болезнь старика Гленшила как будто лишили рассудка всех обитателей усадьбы. Тетушка Шарлотта бродила по дому, словно лунатик; Фиона сделалась замкнутой и молчаливой; Дональд Рендал целые часы просиживал перед камином, не отрывая взгляда от тлеющих углей… Кейтлин до глубины души поразилась тому, что он сумел стряхнуть с себя оцепенение и проявить гостеприимство по отношению к Дароку и доктору Инну.
Когда все будет позади, она не разрешит дедушке… если, конечно, он совсем оправится от удара… бранить молодого Дарока. Именно Дарок послал за ней в Сассекс Джона Мюррея, и именно он командовал людьми, которые тушили пожар… и ему принадлежал замысел создать несколько поисковых групп, которые в конце концов и нашли тело несчастного мистера Хаутона.
Кейтлин вздрогнула; ноги у нее подкосились. Она вспомнила о своей собаке. Бокейн! Нет, это неправда! Это не может быть правдой! Бокейн никогда не нападала без причины. Значит, ее разозлили, или дразнили, или обидели. Но мистер Хаутон знал нрав борзой и вряд ли стал бы испытывать судьбу.
Поиски пропавшей собаки затянулись, и теперь во всех бедах винили одну лишь Бокейн. Ягненок оступился и упал в канаву? Это все из-за одичавшей борзой. Пони вернулся с пастбища, хромая, да еще и со странной раной на боку? Это Бокейн его покусала! Все, все до единого ополчились против нее. Ее кляли и лесники, и арендаторы, и браконьеры. Даже дети, дав волю разыгравшемуся воображению, частенько рассказывали, как спасались бегством от огромной и страшной шотландской борзой. В глазах людей Бокейн была настоящим чудовищем. Жители всерьез опасались, что рано или поздно кто-нибудь из ребятишек будет растерзан этим безжалостным зверем.
Кейтлин старалась пореже выходить из дому. Но боялась она не за себя, а за свою собаку. Только слепой не заметил бы людей, которые бродили в окрестностях усадьбы, надеясь, что борзая вернется к хозяйке и они сумеют ее убить.
Заставив себя улыбаться, Кейтлин вошла в комнату деда. Здесь сидела Фиона, прижимая к глазам мокрый носовой платок.
— Что случилось? — встревоженно спросила Кейтлин, стремительно подойдя к кровати. Лицо деда изменилось. Теперь на нем проступали ярость и страх.
— Все хорошо, дедушка, — успокоила больного Кейтлин и ласково улыбнулась. — Вы же слышали, что сказал доктор Инн. Скоро вы поправитесь и опять начнете сердиться на меня и на Фиону.
Кейтлин понимала, как нелегко приходилось ее деду. Этот сильный мужественный человек всегда был хозяином собственной судьбы. Каково же ему теперь оказаться прикованным к постели и беспомощно наблюдать за тем, как его раздевают, одевают и моют? Женщины ухаживали за ним по очереди, призывая иногда на помощь слуг, которые держали Гленшила на руках, пока перестилалась его постель, или сажали на стульчак.
Фиона отняла от лица платок и сообщила Кейтлин:
— Дедушка заговорил. Он отчетливо произнес слово «пожар». Значит, в происшедшем он винит именно меня. Но я тут ни при чем. Я не оставляла в конюшне горящий фонарь Я вынесла его во двор, погасила и только потом повесила на крючок!
— Поверь, тебя никто не винит.
— Нет, Кейтлин, дедушка считает, что несчастье случилось из-за меня. Но я прекрасно помню, что потушила фонарь! Может, его потом зажег кто-то из конюхов? Ведь они так боялись Бокейн.
Кейтлин уже не впервые слышала эти оправдания и предположения. Ей не хотелось продолжать разговор.
— Ступай вниз. У дядюшки Дональда гости. — Кейтлин многозначительно улыбнулась, и Фиона сразу поняла ее.
Уже через несколько минут, осушив слезы, она отправилась в библиотеку, где находился молодой Дарок.
Кейтлин придвинула свой стул поближе к кровати, склонилась над больным и внимательно всмотрелась в его глаза. Потом она тихо сказала:
— Фиона уже получила от вас в подарок слово. А что вы приготовили для меня?
Губы сэра Александра дрогнули. Он попытался говорить, но сумел издать только протяжный стон.
— Не волнуйтесь, — погладила его по руке Кейтлин. — Не торопитесь. Я вовсе не жду от вас целой фразы. Одно слово, понимаете? Всего одно слово!
Ее губы непроизвольно повторяли движения губ деда. Наконец сэр Александр, приложив огромные усилия, смог прошептать:
— Беги… беги.
И устремил на внучку горящий взор.
Кейтлин уже не улыбалась. Никогда прежде не смотрел на нее дед с такой болью, с таким страхом и нетерпением.
* * *
Кейтлин совершенно не хотелось есть. Ее обуревала тревога, и она пыталась успокоить себя, приписывая волнение своей излишней впечатлительности и странному поведению деда. Но вскоре она заметила, что все сидевшие за обеденным столом отводили глаза в сторону, и разволновалась по-настоящему.
Говорили о Ренде и о том, когда он приедет.
— Я жду его со дня на день, — ответила Кейтлин на вопрос тетушки и, отложив вилку, повернулась к Даро-ку: — Мне кажется, ты хочешь поймать Бокейн. Моя догадка верна? Говори же! Я имею право знать.
Фиона зарыдала и выбежала из комнаты; Шарлотта почти сразу последовала за дочерью. Кейтлин почувствовала, что ее нервы напряжены до предела.
Дональд Рендал попытался успокоить ее.
— Да, Кейтлин, он действительно собирается поймать Бокейн. Но пока ничего не решено окончательно.
— Вот и отлично, — сказала Кейтлин, не сводя глаз с Дарока. — Так поведай же мне, что именно пока не решено?
На скулах молодого человека заиграли желваки. Он тоже положил вилку и нож на тарелку и спокойно произнес:
— Я хочу пустить по следу Бокейн моих лисогонов.
Кейтлин приходилось видеть, как английские борзые разрывают настигнутую ими жертву в клочья. Она помнила, как накинулись они в лесу на Бокейн: только вмешательство мистера Хаутона и его сына спасло тогда собаку Кейтлин от верной смерти. Бессмысленно было бы в который уже раз пытаться убедить Дарока в том, что Бокейн — на удивление ласковое и безобидное существо. Молодой помещик все равно бы не поверил ее словам.
— Если твоя свора настигнет ее, — ответила Кейтлин, — то она прикончит всех собак до единой.
— Да, я об этом уже думал. Бокейн очень опасна.
— Дарок, откажись от своей затеи!
— Мистер Дональд уже сказал тебе, что я пока ничего не решил.
Она понимала, что не сможет остановить его, если он действительно попытается натравить своих борзых на бедняжку Бокейн. Оставалось надеяться на то, что вот-вот появится Ренд, который этого не допустит. Она как за соломинку уцепилась за эту мысль, делая вид, что слушает доктора Инна, который старательно заполнял паузу, болтая о каких-то пустяках.
«Ему, наверное, кажется, что он очутился среди сумасшедших», — мельком подумала Кейтлин и вспомнила об атмосфере, царившей в доме Ренда. Там тоже творилось много несуразного, но несколько в ином роде.
Когда Дарок и доктор Инн ушли, Кейтлин заглянула в библиотеку. Там сидел Дональд в компании бокала виски.
— Не суди его слишком строго, — сразу сказал дядюшка и наполнил второй бокал — для нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50