– Я скажу ему, как только приедем, что не собираюсь выходить за вас замуж!
Гил Френк расхохотался. Этот смех заставил Виллу сжать зубы, чтобы хоть как-то подавить гнев.
– Через неделю я изменю твои намерения.
Переправа на реке Паудер была первоначально построена солдатами, которые посылались охранять грузовые судна, перевозящие запасы в форт Кэни. Но армия уже давно покинула ее. И переправа стала сначала убежищем для преступников, а потом почтовой станцией и постоялым двором на маршруте из Блэк Хилз в Шеридэн. Кровавая и бурная история станции всем в этих местах хорошо известна. В разное время здесь побывало большинство знаменитых бандитов.
Гил Френк остановил упряжку на маленьком возвышении и посмотрел вниз на длинное, низкое деревянное строение, обрамленное с двух сторон почти одинаковыми трубами, отчего здание выглядело так, будто росло заодно с деревьями, окружавшими его. Посреди лагеря, окруженного сеткой, стояли деревянный сарай и навес с покосившейся крышей.
Несколько нераспряженных грузовых телег расположились с внешней стороны сетки. Мулы внутри огороженного места жевали сено, насыпанное в кормушку. Лошадей, привязанных к перилам перед станцией, не было, но более полдюжины их находилось в одном из загонов, а остальные паслись на близлежащем лугу.
Смит Боумен приехал сюда днем раньше. Он любил хозяина этого постоялого двора. Байерс руководил хорошим местом на грубой земле грубых людей. За свою жизнь Смит встречал мало добрых и порядочных людей, и то некоторые из них находились на грани, а иногда бывали и откровенными циниками. Байерс время от времени помогал прятаться некоторым беспечным типам, ему так же иногда приходилось убивать, чтобы не быть убитым самому.
Когда Байерс готовил еду, Смит сидел в заднем углу комнаты в низко надвинутой шляпе, слушая грохот посуды и изучая обитателей постоялого двора. Здесь было несколько пастухов; пять человек сидели за покерным столом: четверо из них – фрахтовщики, пятый – охотник с дурной славой. Его Смит относил к опасному типу людей и старался избегать. Он научился доверять своим инстинктам.
ГЛАВА 4
– Мы расположимся вон там под деревьями, – сказал Гил, повернув телегу к роще на приличном расстоянии от станции. – Ты и Джо Белл не показывайтесь. Чарли сможет выполнять работу на привале. Я спущусь и выясню положение дел.
– Вы ожидаете неприятности?
– Женщины всегда приносят неприятности, если мужчина изголодался по ним. Перелезайте через сидение и отправляйтесь вглубь телеги, – сказал он резко, когда кто-то из мужчин вышел из здания, чтобы постоять на пороге.
Вилла забралась внутрь и привязала холст позади сидения. Она прошла в дальний угол телеги и села. Чарли находился на сидении, держа вожжи гнедой лошади. Джо Белл лежала на своем сундуке.
– Как только есть что посмотреть, мы не можем видеть, – жаловалась она.
Телега прыгала по булыжникам и остановилась около дубов, ветки которых росли так низко, что проехать под ними было невозможно. Солнце садилось за горы. Длинные красные полосы протянулись по небу, и розовые облака лежали на западной стороне горизонта. Ветра не было, а в воздухе висел запах дыма и еды, доносившийся со станции.
Гил подошел к краю телеги.
– Чарли, разведи огонь. Я поскачу вниз на станцию, чтобы выяснить, подходит ли это место для моих женщин. – Он посмотрел на Виллу, усмехнулся и подмигнул.
Этот жест все больше раздражал бедную девушку.
– Могу ли я пойти с тобой, папа, – заискивающе произнесла Джо Белл.
– Джо Белл, милая, слушайся своего папу и не показывайся. Я не хочу беспокоиться за тебя.
– Я ничего не смогу увидеть, оставшись здесь, – скулила она.
– Дорогая, если эти петухи увидят мою маленькую девочку, они свихнутся и придут штурмовать нас. Я вернусь сразу же, как только смогу. Будешь хорошей девочкой, да? Через неделю или две будешь спать на пуховой перине у дядюшки Оливера.
– Хорошо, папа, но скажи Чарли, чтобы он принес ведро свежей воды. Мне ужасно хочется пить.
У Виллы было такое сильное желание ударить дрянную девчонку, что она сжала кулаки и спрятала их в карман фартука…
Когда Гил Френк подошел к коренастому длинному зданию, то почувствовал сильное возбуждение. В карманах у него находились деньги от выигрыша в Хаблетт; если и сейчас посчастливится участвовать в игре, он будет хорошо обеспечен к тому времени, как покинет станцию.
Возможность игры в карты с грубыми необученными людьми веселила его. Долгая практика сделала Гила виртуозом, и он мог выделывать разные фокусы с картами. Во время тасования он умел подтасовывать верхнюю или нижнюю карту и раздавать с того или другого конца. Он знал все о тузах, помечал карты, прятал в рукава. Короче, был профессиональным игроком и хорошим шулером. И хотя обычно играл честно, все же приходилось обманывать ради выигрыша.
Гил привязал свою лошадь и вошел в прокуренную комнату. Запах еды и вонючий табак смешивались с потом и навозными следами с улицы. Краснощекий мужчина работал у плиты в левом углу помещения. А в правом – пять постояльцев разместились вокруг стола за игрой в покер. Несколько наблюдателей сидели верхом на стульях. Все повернулись в сторону Гила, как только он вошел. После непродолжительного взгляда мужчины снова вернулись к игре, как будто и не было ничего не обычного в том, что житель востока, одетый в черный костюм и модный жилет, вдруг появился на пороге станции.
Хозяин вытер руки о фартук, завязанный вокруг его необъятной талии, и прошел вперед. У него было чрезмерно широкое лицо, редкие волосы и чисто выбритый подбородок.
– Здравствуй, – он протянул руку, – так и думал, что ты скоро будешь здесь.
– Ты ждал меня? – спросил Гил после того, как большой мужчина освободил его руку.
– Конечно, ждал. Сказали, что два-три дня назад ты направился по этой дороге. У тебя есть парень и пара женщин. Это большая местность, но нет ничего такого, чего не знали бы все.
– Черт побери! Не обман ли это?.. Меня зовут Гил Френк.
– Байерс. Хозяин станции и повар… теперь. Проклятый повар сбежал неделю назад. Рад видеть вас, мистер Френк. У меня в горшке – куры с горохом. Думаю, женщины не откажутся от овощей, – лицо повара покраснело. Он виновато посмотрел вокруг, потом понизил голос. – Это не цыплята, фазаны, но все равно то, что надо, ведь нет большой разницы, если ты не знаешь всей правды о том, что ешь.
– Ну… это не хорошо с твоей стороны. Однако не стоит беспокоиться обо всем. Моя жена и маленькая девочка утомлены до изнеможения. Боже, они самые застенчивые женщины, которых ты когда-либо видел, и приходят в ужас от одной только мысли, что должны войти в комнату, полную чужих людей. Они хотели бы умыться, немного поесть и лечь в постель.
Байерс изучал жилистого стройного мужчину с наглыми глазами. Он видел тысячу людей, которые приходили и уходили… Что-то в нем звучало фальшиво.
– Я извиняюсь.
– Завтра у них, может быть, будет настроение получше.
– Если так, я положу еду в тарелку, и вы отнесете им.
Лицо повара выражало разочарование, ведь женщины, которых он ожидал на ужин, не пришли.
Гил изучал мужчин в комнате: фрахтовщики, ковбои, бродяги. «Грубые мужланы, они явно такие же рогатые, как и стадо баранов», – подумал он с отвращением. Если бы Стар была с ним, он привел бы ее сюда, и тогда точно положил бы деньги в карман. Но Стар не было, так что бесполезно и думать об этом. Однако есть Вилла, которая принесет гораздо больше денег, если он сумеет надежно спрятать ее от фрахтовщиков, которые направляются в Шеридэн или обратно в Дидвуд… Гил увидел бутылки с виски и стаканы на столах. Спиртное течет рекой, значит игроки к ночи будут хороши для того, чтобы обмануть их и ограбить. А Гил Френк никогда не упускал такой возможности.
– Сколько я должен? – спросил Гил Френк, когда Байерс протянул котелок, ручка которого была завернута в тряпку.
– Ничего. Это для дам и парня.
– Они будут благодарны. Они, действительно, будут благодарны. Я хотел бы вернуться и поужинать. Я давно уже не болтал ни с кем, кроме своих женщин.
Байерс стоял на пороге и смотрел, как Гил нес котелок вверх на холм к телеге.
– Он не болтал ни с кем, кроме своих женщин. Это ли не совершенный стыд?
– Он не собирается позволить этой женщине приблизиться к нам? – вопрос прозвучал от мужчины с безумными глазами и вялой челюстью.
– Может быть, он думает, что ты прыгнешь на нее как возбужденный американский лось, – бородатый человек, сказавший это, заскрежетал ножками стула, когда повернулся, чтобы посмотреть на дверь.
– Он не далек от истины. Бог знает, как давно у меня не было женщины. Последний раз это было в Лорэми прошлым мартом. Дьявол! Не удивительно, что у меня лопаются штаны.
Игроки бросили карты и сгребли деньги с середины стола.
– Черт, Ракер, я слышал, что ты так там переспал с проституткой, что она до сих пор ходит, широко расставив ноги.
Ракер усмехнулся.
– Я устроил ей чертовскую скачку. Она не жаловалась. Я оставил ее улыбающейся и мурлыкающей, как пушистая кошечка.
– Ну…
– А разве ты не знал? Я не плачу проституткам, они платят мне. Хо! Хо! Хо!
Смит сидел, положив ноги на скамейку; шляпа была низко надвинута на глаза, бутылка с виски зажата между коленями, он похрапывал. Смит слышал то же самое хвастовство тысячи раз на станциях и в барах от Канады до Техаса, и от Миссисипи до Калифорнии. Мистер Боумен не интересовался карточной игрой, и ему было все равно сколько раз и как «бравые молодцы» имели проституток. Он хотел напиться, затем достаточно протрезветь, чтобы оседлать лошадь и перебраться через реку. Место Байерса было одним из нескольких, где мистер Боумен чувствовал себя более-менее уверенно и знал, что не получит пулю в спину и не будет ограблен, когда задремлет.
– О чем думаешь, ковбой? – пьяный фрахтовщик толкнул его в ногу. – Эй? Могу поспорить, что и ты пользовался услугами проституток. Не хочешь ли рассказать нам?
Зеленые, как у кошки, глаза не мигая посмотрели на фрахтовщика, затем снова закрылись. Смит отказался попасть на удочку. Он с легкостью отделался от «буйной группы», позволяя им увидеть лишь равнодушное выражение на своем лице.
Фрахтовщик ругал себя за непутевую затею. Мышцы его напряглись, как будто он был на небольшом расстоянии от гремучей змеи. Этот молокосос проигнорировал его и не стал столоваться вместе со всеми. Мужчина вновь присоединился к общей компании.
– Если эта женщина спустится, я не хочу слышать такие скверные разговоры, – вернувшись к плите, Байерс энергично помешал содержимое котелка. – Она не разукрашенная проститутка. Расти видел ее на сидении телеги рядом с ребенком. Он сказал, что она похожа на хорошую порядочную женщину, у нее очень светлые волосы. Правда, он смотрел из окна.
– Как же можно понять, что она хорошая и порядочная?
– Ради Бога! Женщина, которая едет со своим мужем и двумя детьми, не может быть проституткой.
– Может быть, трудно будет установить отношения с этим маленьким человеком с запада, – Ракер с отвращением фыркнул и принялся тасовать колоду карт. – Жена держит его в ежовых рукавицах, наверное.
Раздался громкий смех.
Овис Ракер был дружелюбным человеком и любил поговорить. Байерс никогда не слышал о нем ничего плохого. Он хорошо делал свое дело: лучше всех в округе обрабатывал и выделывал меха да еще мог проехать на упряжке из шести мулов, которые тащили две телеги, там, где никакой кучер не отважился бы.
– Старина Расти увидел коротышку в юбке и подумал, что она порядочная! Хо! Хо! Хо!
– Женщина есть женщина. Хорошая, плохая, красивая или безобразная, худая или толстая, она создана для того, чтобы отдаваться мужчине! – все посмотрели на человека, сидящего через стол от Ракера. У него были холодные глаза и длинное узкое лицо, вечно наполненное злобой.
– Никто не спорит, – грубовато заметил Ракер, продолжая тасовать карты.
– Я люблю худых – ближе кость, приятнее мясо. И… порядочных. Есть что-то приятное, когда берешь женщину силой! Чувствуешь себя большим и твердым, как скала.
Все замолчали. Тишина нарушалась только шарканьем сапог да храпом Смита, мирно спящего на скамейке… Да, в этой грубой малонаселенной местности были порядочные женщины. Они растили детей, вели хозяйство и своим присутствием скрашивали однообразную жизнь степного края. Однако нашлись подонки, которые посмели потревожить их. Это непростительно. Каждый из присутствующих задумался именно об этом.
– Откуда вы, мистер? – спросил Байерс.
– Из Канзаса. Мое имя Фуллер. Джорж Фуллер, – он произнес свое имя медленно, посмотрев при этом в глаза каждому.
– Я не знаю, как в Канзасе, но здесь мужчине лучше держать руки подальше от женщины, если она не желает его внимания.
– А если он не будет поступать так?..
Байерс никогда раньше не видел мистера Фуллера, однако хорошо знал его попутчика – известного бандита и охотника, который хотя и старался действовать в пределах закона, все же был опасен. Эйбэл Коил сначала запугивал людей, а если не срабатывало – доставал пистолет. Он и Фуллер приехали около полудня и попросили приют на ночь. Немного выпив, Коил сел играть в карты с фрахтовщиками, которые ждали утра, чтобы перейти реку. Байерсу не нравилось, что Фуллер и Коил находились здесь. Он даже знал наверняка, что будут неприятности, прежде чем закончится ночь.
Смит Боумен сделал большой глоток виски, потом выругался. Он знал: между Эйбэлом Коилом, Джоржем Фуллером и этим никчемным человеком с востока будет какая-нибудь неприятность из-за женщин. Ему совсем не хотелось быть участником потасовки. Если есть еще мозги, нужно поспешить вперед. Он остановился здесь не потому, что старина Пит не мог переплыть реку, которая вздулась после дождей. Просто хотелось напиться до смерти. Черт, надо уйти и унести виски в сарай, так он будет подальше от этой грязи.
– Ты не останешься, Смит, – попросил Байерс; когда зеленоглазый направился к задней двери.
– Нет, спасибо.
– Если ты будешь пить и не есть день или два, то, несомненно, испортишь желудок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44