Aslanov, 2007
«Пара беллум»: Центрполиграф; Москва; 2000
ISBN 5-227-00767-5
Аннотация
В сатирической работе «Пара беллум» А. Зиновьев говорит об отношении западного общества к возможной войне с Советским Союзом.
Александр Зиновьев
ПАРА БЕЛЛУМ
Проблема
Короткий некролог на последний странице второстепенной советской газеты. Подписан: «Группа товарищей». Привычные шаблонные выражения: «скоропостижно», «преждевременно», «ответственный работник»... Знакомая фамилия. Неужели это тот самый? Быть того не может! Если бы это был тот самый, некролог поместили бы в центральных газетах. И подписали бы его высшие лица страны.
А если это всё-таки он? Случаи такого падения бывали. И слова «ответственный работник» что-то да значат. И некролог далеко не самый низший, хотя и позорный для человека такого ранга. Почему в таком случае он отброшен на последнюю страницу второстепенной газеты? Почему всего лишь безликая «Группа товарищей» почтила память человека, перед которым заискивали министры?
Проблема заинтриговала меня, и я решил реконструировать возможное сцепление событий, которое привело к падению этого некогда могущественного человека.
I. Великая карта
Западник
Он был одной из важнейших фигур в руководстве советской активностью в отношении стран Запада. Его роль в центральном аппарате власти одно время была настолько значительна, что его сослуживцы кто в шутку, а кто всерьёз так и называли «Начальником Запада». Признание его значительности принимало порою анекдотические формы. Один старый сотрудник Органов государственной безопасности (чекист) в доносе на него так и написал, что тот «забрал в свои руки непомерную власть над Западом». Этот старый чекист написал свой донос по образцу тайного доноса Ленина на Сталина, в котором Ленин сообщал (кому?!), что Сталин «забрал в свои руки непомерную власть над партией». Но донос чекисту (как, впрочем, и Ленину) не помог, и старого чекиста уволили на пенсию. Кому, спрашивается, мог старый чекист, занимавший высокий пост в КГБ, написать донос на своего бывшего подчинённого, сотрудника того же КГБ? Если вы найдёте ответ на этот вопрос, то знайте, что вы сделали первый шаг на пути познания механизма власти советского общества.
Его сослуживцы, занимавшиеся проблемами внутренними, называли его Западником. Сам он этой кличкой гордился, воображая себя проводником некоей «западной» ориентации в советском руководстве. При этом, однако, он имел в виду не столько способствование влиянию Запада на советское общество, сколько, наоборот, подчинение Запада влиянию и интересам Советского Союза. Таким образом, он соединил в себе непримиримые в своё время (до революции) линии «западников» и «славянофилов»: он стремился к развитию самобытных российских форм жизни, но не в России, а на Западе. Впрочем, он не отвергал и влияние западной культуры на Россию. Его роскошная квартира в Москве и подмосковная дача были оборудованы и обставлены заграничными вещами. Его дети носили заграничную одежду, читали заграничные книги и журналы, ездили на заграничных машинах.
ЦК КГБ
На первых этапах своей карьеры он довольно часто появлялся в кругах московской интеллигенции, в особенности в тех, которые имели контакты с иностранцами. Ни для кого не было секретом, кем он был. Более того, его охотно принимали везде и даже хвастались своим знакомством с ним: одни — как с важным «аппаратчиком», другие — как с важным «кагэбэшником». Однажды его спросили, к какому всё-таки ведомству его отнести — к аппарату ЦК КПСС или к КГБ. «К ЦК КГБ», — сказал он в шутку. Но в его шутке была большая доля правды.
Аппарат КГБ фактически есть орган ЦК КПСС и часть аппарата ЦК. Даже в сталинские времена Органы государственной безопасности были лишь исполнительным органом центральной партийной власти. Но КГБ есть не просто один из органов центрального аппарата власти. Это особый орган, порою сопоставимый по значимости со всем организмом власти, органом которого он является. Эта чрезвычайная роль КГБ в наше время обусловлена особенностями взаимоотношений Советского Союза с окружающим миром, со странами Запада в первую очередь, а также особенностями нашей эпохи — эпохи ожесточённой борьбы двух систем и подготовки к новой мировой войне, которая определит направление всей последующей эволюции человечества. КГБ оказался частью советской системы власти, лучше прочих информированной о положении в стране и в мире и объективнее прочих оценивающей это положение. Проникнув в сферы мировой политики и наладив беспрецедентную в истории сеть шпионажа и систему воровства всякого рода секретов (промышленных, технологических, научных, военных) на Западе, КГБ приобрёл огромное влияние на ход событий в мир и огромное практическое значение для советской индустрии (особенно военной). Потому в самой центральной системе власти, т.е. в ЦК КПСС и в его аппарате, произошло смещение ориентации и методов работы в сторону КГБ, — произошло окагэбэчивание самого аппарата ЦК. Произошло сращивание аппарата КГБ и ЦК в той их части, в которой они оказались занятыми проблемами глобального и эпохального значения, причём с доминированием кагэбэвского аспекта.
Первое знакомство
Глубокая ночь. В одном из бесчисленных кабинетов центрального аппарата власти сидит человек. Это он, Западник. Он не спит. Он работает. Днём стало известно, что сотрудник одной западной фирмы, имеющей свою контору в Москве, попросил соседей по дому отнести его записку в посольство. Записка важная. Отнести её нужно срочно. А сам он по каким-то причинам выйти из дома не может. В записке он ставил в известность посла о том, что в посольстве работает советский агент. Подробности он, автор записки, намерен сообщить соответствующим лицам в своей стране, для чего он должен немедленно покинуть Москву. Он просит обеспечить ему личную охрану, так как опасается за свою жизнь. Об этом инциденте немедленно доложили Западнику: он должен дать санкцию на действия, целесообразные с точки зрения интересов государства. И он эту санкцию даёт: любой ценой помешать сотруднику иностранной фирмы, сунувшему нос не в своё дело, связаться с посольством и покинуть Москву. Любой ценой: советский агент в посольстве этой страны стоит того. В соответствующем отделе КГБ обсудили все возможные варианты. Остановились на таком. Знакомые автора записки отмечали, что он в последнее время был в угнетённом состоянии и часто говорил о слежке за ним. Знакомые шутили: и он заболел шпиономанией. Совершенно очевидно, что в таком депрессивном состоянии, мучимый манией преследования, человек способен покончить с собой. И вот теперь Западник сидит в своём рабочем кабинете и час за часом ждёт рокового исхода. В четыре часа ночи в кабинете бесшумно возник помощник и доложил, что сотрудник такой-то фирмы господин такой-то в состоянии душевной депрессии выбросился из окна своей квартиры.
Западник молча кивнул. Отдыхать он поехал в специальное отделение Института сна: предстоял тяжёлый и ответственный день, и он за пару часов должен быть приведён в «спортивную» форму. А пока он безмятежно спит по научно разработанным методам советской медицины, познакомимся кратко с конкретной исторической обстановкой в стране и в мире.
Смрад эпохи
Конкретно-историческая обстановка, о которой идёт здесь речь, обладает свойствами всякой другой обстановки: улучшение, ухудшение, обострение, ослабление, подъем, спад, разрядка, напряжённость... Лишь определённая комбинация этих общих свойств и их величины создают особый... нет, не аромат и не дух, это было бы слишком нежно сказано... создают особый смрад нашей эпохи.
Новым главой Партии (Генсеком) стал бывший Председатель КГБ, Ю.В. Андропов, — случай в советской истории беспрецедентный. Запад, однако, не содрогнулся от ужаса и возмущения. Наоборот, Запад вздохнул с облегчением. Одни люди на Западе испытали сладострастное удовлетворение оттого, что Советский Союз будет теперь насиловать Запад более настырно, более квалифицированно, более изощрённо и целеустремлённо. Другие решили, что теперь в стране начнётся либерализация и подъем экономики, а в международных делах — разрядка, смягчение, ослабление и прочее. Новый Генсек в течение пятнадцати лет успешно громил оппозицию в стране и ещё более успешно создавал мощнейшую в истории советскую агентуру на Западе. Так что он лучше, чем его предшественник, знает нужды людей и фактическое положение в стране и в мире. Он наверняка прикажет это положение улучшить. Только как и для кого?
Западные журналисты задали новому Генсеку несколько пустяковых вопросов. Серьёзные вопросы они задать побоялись: Генсек всё-таки бывший шеф КГБ, в случае чего «рука Москвы» достанет их в любой точке планеты. Слух был, будто Генсек ответил им несколько слов по-английски. Перед таким чудом Запад, привыкший к тому, что советские руководители и по-русски-то еле-еле языком ворочают, затрепетал в изумлении. «Наконец-то во главе советского руководства встал интеллигентный человек! — завопили в западной прессе. — Теперь все пойдёт по-другому!»... Как именно «по-другому», строили самые фантастические предположения. Одни утверждали, что новый Генсек разрешит всем советским диссидентам уехать на Запад, в том числе и сидящим в тюрьмах. Другие утверждали, что как раз наоборот, новый Генсек прикажет всех советских диссидентов, уехавших на Запад, вернуть обратно и засадить, разумеется, в тюрьмы. Один английский лорд согласился работать на советскую разведку, причём бесплатно, даже от себя согласился приплачивать. Его примеру последовали многие другие, но от их услуг пока отказались из-за переизбытка добровольцев. Было принято решение принимать в советские шпионы западных граждан только с дворянскими титулами и высоким положением, короче, таких, которые приносят сведения исключительной важности, недоступные шпионам советского происхождения. Сумасбродная дочь западного мультимиллионера, бывшая уже раз замужем за советским шпионом, захотела выйти замуж за самого Генсека. Ей предложили прежнего мужа-шпиона, который снова женился на своей бывшей жене, с которой развёлся в своё время по случаю женитьбы на наследнице миллионера.
Короче говоря, последствия от «английской» речи Генсека превзошли все последствия от речей Президента США, хотя тот тоже говорил по-английски, причём не хуже нашего Генсека. В переводе с блестящего английского на ломаный русский речь Генсека выглядела так: господа, не надейтесь и не рассчитывайте, а если что, то мы вам покажем!..
Французы всё-таки выслали из страны около полусотни советских шпионов. Советское руководство указало французскому на неправильность его поведения и послало во Францию сотню новых шпионов. В очередях начал циркулировать слух, будто советские подводные лодки появились на улицах Стокгольма...
Если хочешь мира
Чтобы разъяснить трудящимся сложность обстановки, полчища пропагандистов устремились на предприятия и в учреждения страны. Все они читали одну и ту же лекцию. Последняя называлась «Если хочешь мира». Она была сочинена и утверждена в ЦК и «спущена» оттуда в нижестоящие партийные органы. Пропагандистам на местах было предписано читать её «с учётом местных условий и особенностей аудитории». Поскольку местные условия везде были одинаковы, а аудитории никаких особенностей не имели, пропагандисты просто зачитывали спущенную сверху лекцию монотонно-бодрыми голосами, слушатели мрачнели и расходились, будучи уверены в том, что скоро начнётся «закручивание гаек». Они не верили ни единому слову в лекции, не верили в то, что война будет продолжаться «считанные минуты». Они были убеждены в том, что война будет бесконечно долгой, и это действовало особенно удручающе. Если бы «считанные минуты», то это было бы не так уж плохо. Минуты мы перенесли бы стойко. Минуты не страшны: раз-два, и тебя нету. И никаких хлопот. Никаких очередей. Никаких «дификультов». Конечно, «ай эм соррички», что и кабаки исчезнут. Зато похмеляться не надо. На работу ходить не надо. А если эти «считанные минуты» на десять лет растянутся? Избави Боже! Лучше об этом не думать. Мы одну «блицкриг» уже пережили, знаем, что это такое.
Лекция начиналась с латинского изречения «Если хочешь мира, будь готов к войне». Западные журналисты раздобыли копии новой «сверхсекретной установки советского руководства» (так они оценили очередную пропагандистскую болтовню). Компетентные лица на Западе истолковали сам факт употребления в партийном документе латинского изречения как поворотный пункт в советской внутренней политике в сторону дальнейшей «либерализации», а во внешней политике — «к дальнейшей разрядке напряжённости». Вторую часть латинского изречения («будь готов К войне»), а также само содержание «документа» они полностью игнорировали. А между тем в «документе» чёрным по белому было написано, что мы должны усилить обороноспособность страны, создать стратегические запасы продовольствия, по крайней мере на двадцать лет, и безопасные бомбоубежища для всего населения страны. Создание стратегических запасов продовольствия оправдывало дефицит последнего, а строительство бомбоубежищ — дефицит жилья. «Скорее бы начиналась война, — говорили мудрые старики и домашние хозяйки, — будем жить в комфортабельных бомбоубежищах и в изобилии снабжаться продуктами питания из стратегических запасов».
Рутина
Рабочий день Западника начинается с просмотра прессы, подготовленной и обработанной для него бесчисленными подчинёнными. Десятки статей из газет и журналов. Десятки книг. Наиболее важные страницы переведены. Наиболее важные строки подчёркнуты. О каждом авторе — краткая справка. К каждой статье и книге — краткое изложение содержания. Плюс — обзоры газет и журналов за более или менее продолжительный срок. Плюс — обзоры по темам. Плюс — обзоры по отдельным личностям. Таким образом, он за несколько часов знакомился с содержанием сотен статей и книг, уже прошедших через интеллект сотен и даже тысяч специалистов, с поведением десятков политических деятелей, с положением в политических партиях и в правительствах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28