За собой она оставляла белый след, подобно метеору в ночном небе, но сейчас стоял день, и след был белой линией, начертанной на бледной голубизне неба. Прямо у него на глазах точка повернула в сторону корабля и стала увеличиваться в размерах с ужасающей скоростью.
Проклятия и молитвы звучали все громче, и люди потянулись за оружием. Рагнар не сводил глаз с летящего предмета, гадая, что бы это могло быть. Теперь он видел у него два крыла – как у птицы, но только неподвижные. Что это за чудовище? Дракон? Виверна? Некий демон, вызванный сильной магией?
Но нет, это не казалось живым существом. Когда оно приблизилось, Рагнар увидел, что странный предмет более всего походит на один из железных кораблей, стоявших в гавани Асахейма. Голова шла кругом. Те суда не должны были плавать, а эта штуковина просто не могла летать! И тем не менее она держалась в воздухе – юноша не мог не верить собственным глазам.
Приблизившись, предмет замедлил свое движение, отчасти потеряв устрашающую скорость, с которой несся по небу быстрее любой птицы. Прекратился и громоподобный шум, он сменился стенающим ревом, подобным плачу тысячи потерянных душ в преисподней.
Теперь железная штуковина летела совсем низко, и он видел, как создаваемый ею ветер волновал море, взбивая волны в пену. Казалось, она движется прямо на них, и Рагнар подумал, не сделали ли они чего-нибудь, что разозлило бы богов. Быть может, это ужасное видение было послано, чтобы уничтожить «Копье Русса»?
Летающий предмет прошел почти над их головами. Глядя на него снизу, Рагнар увидел, что это некий металлический аппарат, крылатый и крестообразный, на бортах и крыльях у него было нарисовано изображение орла На мгновение юноше показалось, что перед его взглядом промелькнули окна в передней части аппарата и глядящие из них человеческие лица, но он выбросил эту мысль из головы как кратковременное помрачение ума. Глядя вслед летающему кораблю, он увидел языки пламени, вырывающиеся из его кормовой части, подобно дыханию дракона.
Аппарат промчался по направлению к острову Повелителей Железа, а затем остановился в воздухе. Сильные струи пламени вырвались вперед. Какое-то мгновение он парил над видимым даже отсюда Храмом Железа, и Рагнар, затаив дыхание, смотрел, не зная, чего ожидать дальше: то ли предмет уничтожит своим огнем город, то ли сейчас произойдет какое-то странное и потрясающее чудо.
Однако ничего такого не случилось. Аппарат медленно опустился на крышу Храма Железа. Все безмолвно наблюдали, гадая, что же произойдет дальше. Никто не произносил ни слова. Рагнар слышал, как громко бьется в груди его сердце.
Спустя пять минут металлическая птица снова поднялась в воздух и с грохотом умчалась в том направлении, откуда прилетела. Пролетая над ними, она покачала крыльями, будто в знак приветствия. Внезапно Рагнар каким-то образом понял, что Ранек Волчий Жрец нашел себе новое транспортное средство, которое доставит его туда, куда он пожелает.
На «Копье Русса» на долгие часы воцарилось безмолвие.
3. Праздник грохочущих кулаков
Рагнар нервно улыбнулся. «Это же глупо», – сказал он сам себе. Теперь он мужчина. Он дал клятву верности духам предков на алтаре с рунами. У него – свой топор и свой щит из драконьей шкуры, натянутой на костяной каркас. Он даже начал отращивать черные волосы, как это подобало члену Волчьего Братства. Теперь он мужчина. Не нужно бояться пригласить девушку на танец.
И все же он был вынужден признать, что боится сделать это. А самое главное – совершенно не понимает почему. Этой девушке, Ане, он вроде бы даже нравится. Она ободряюще улыбалась всякий раз, как видела его. И конечно, он знал ее все те годы, пока они были детьми. Рагнар не мог понять, что же переменилось в их отношениях, но сознавал: что-то произошло. С тех пор как он вернулся с острова Повелителей Железа – а это произошло много лун назад, – что-то непоправимо изменилось.
Он взглянул на своих товарищей, Волчьих Братьев, вместе с которыми давал кровавую клятву, и ему трудно было удержаться от смеха. Они выглядели как мальчишки, изображающие мужчин. На губах у них все еще темнел юношеский пушок. Они изо всех сил пытались подражать повадкам взрослых мужчин, и все же это удавалось не совсем. Они походили на мальчишек, играющих в воинов, а не на самих бойцов. Но дело было даже не в этом. Все они бывали в море, все они гребли против стремительного штормового ветра и помогали в охоте на дракона и касатку. Каждый из них получал свою долю добычи. Вероятно, не слишком большую, но все же долю. По обычаям их племени, они – мужчины.
Рагнар огляделся по сторонам. Была поздняя осень, стояла прекрасная погода. Наступил День Памяти, первый день из последней сотни дней года, начало короткого осеннего периода, когда на очень непродолжительное время погода будет замечательной, а мир – спокойным. Сияющий в небе Глаз Русса становился все меньше. Период землетрясений и извержений закончился. Уже совсем скоро придут снега и на мир опустится долгая зима, а Глаз станет совсем маленьким. Дыхание Русса охладит мир, и жизнь будет очень трудной.
Он выкинул эту мысль из головы. Не время пока думать об этом. Сейчас наступила пора празднеств, веселья и помолвок, погода хорошая, а дни – еще длинные. Он осмотрелся. Все настроены празднично. Хижины заново покрыты свежими драконьими шкурами. Деревянные стены большого дома окрашены ярко-белым и красным. Огромный костер стоит незажженным посреди деревни. Рагнар чуял мятный аромат трав, который наполнит благоуханием воздух, когда зажгут костер.
Пивовары уже выкатывали большие бочки на открытый воздух. Большинство людей еще работали, но Рагнар и его друзья вернулись с кораблей, день для них был праздничным, им было coвершенно нечего делать, кроме как слоняться по деревне, нарядившись в самую лучшую одежду. Их повыгоняли из домов, чтобы матери смогли навести там порядок. Отцы уже сидели в большом доме, обмениваясь рассказами о великом сражении прошв Беспощадных Черепов. Было слышно, как где-то вдалеке, скальд настраивает свой инструмент, а его ученики выстукивают на барабанах основные ритмы, которыми будут сопровождать его песню.
Длинный поджарый пес пересек юноше дорогу и дружелюбно скосил глаза. Рагнар протянул руку и почесал пса за ухом, ощутив тепло меха, который уже удлинялся в преддверии зимы. Пес лизнул руку шершавым языком и понесся дальше по улице, явно довольный всем происходящим. Внезапно Рагнар понял это ощущение. Он глубоко вдохнул солено-свежий воздух, его переполняла радость жизни, страстно захотелось завыть от наслаждения. Вместо этого он повернулся к Улли, протянул руку и шлепнул того по уху:
– Есть! Теперь ты.
Развернувшись, он бросился прочь, прежде чем Улли успел понять, что происходит. Увидев, что началась игра, остальные Волчьи Братья метнулись врассыпную, рассыпавшись между хижинами и людьми, которые подбрасывали, в небо пищащих цыплят. Улли помчался за Рагнаром, бросая ему вызовы.
Рагнар резко повернулся, чуть не споткнувшись на бегу, и состроил Улли рожу. Приятель рванулся к нему, вытянув вперед руки. Рагнар почти подпустил его к себе, а затем вновь развернулся и бросился прочь. Свернув направо, он понесся по узкой улице, круто принял влево, чтобы избежать столкновения с бочонком, угодил ногой на скользкий участок земли и упал. Не успел юноша подняться, как Улли уже сидел на нем. Они стали бороться на земле, как игривые щенята, катясь вниз по склону. Внезапно раздался девичий визг, и оба врезались во что-то мягкое. Рагнар открыл глаза и обнаружил, что смотрит в тонкое хорошенькое лицо Аны. Глядя на него, она подергала себя за косу и улыбнулась. Рагнар улыбнулся ей в ответ и почувствовал, что залился краской.
– Чем это вы вдвоем занимаетесь? – спросила она тихим хрипловатым голосом.
– Да ничем, – одновременно ответили Рагнар и Улли, дружно взорвавшись смехом.
Стрибьорн Беспощадный Череп стоял на носу драконова корабля, свирепо вперившись взглядом в горизонт. Отхаркнув большой ком слизи, он пренебрежительно сплюнул его в море. Он чувствовал, как у него внутри разгорается жажда сражения, и надеялся, что схватка вскоре состоится.
Прямо по курсу лежал родной остров Беспощадных Черепов, место их священного рунного камня, откуда двадцать долгих лет назад их изгнали проклятые Грохочущие Кулаки. Конечно, все случилось еще до рождения Стрибьорна, но это не имеет значения. Он подрастал, слыша рассказы о красоте острова, и чувствовал, что уже знает, каков он. Рассказы отца создали ясный образ острова в его воображении. Это была священная земля, с которой они были изгнаны вероломством Грохочущих Кулаков много лет назад и которую сегодня, в день годовщины их древней утраты, наконец-то вернут себе.
Стрибьорна переполнял гнев на захватчиков. Он ощущал его так же остро, как любой из переживших нападение и резню в тот день, когда Грохочущие Кулаки пришли с моря, чтобы силой востребовать землю. Десять драконовых кораблей неприятеля разбили слабые силы Беспощадных Черепов, так как большая часть воинов находилась в море, преследуя стада касаток. Вернувшись домой, отважные бойцы Черепов обнаружили укрепившихся на своей земле врагов – Грохочущих Кулаков, взявших в рабство их женщин и детей. После короткой схватки на берегу Беспрощадные Черепа были отброшены назад, на корабли, и ушли в море. Так начались невзгоды Долгих Поисков.
Стрибьорн разделял мучительную горечь того ужасного плавания. Безнадежные атаки на другие поселения, бесплодные попытки найти новую родину. Он перебирал имена всех тех, кто умер от голода и жажды или в вооруженных столкновениях, как если бы все они были его мертвыми предками. Снова и снова он клялся, что отомстит за их души и ублажит их кровью Грохочущих Кулаков. Он знал, что так будет, ибо разве не предопределено это богами? Разве сам Русс не счел нужным наконец-то вознаградить непоколебимость воинов Беспощадных Черепов? Они нашли деревню Ормскрик с полумертвыми от изнурительной болезни жителями и захватили ее, перебив мужчин и обратив женщин и детей в рабство, как то велели древние традиции. А затем они обустроились на новом месте, чтобы размышлять о своей судьбе, рождать детей и восстанавливать численность своего племени. Но все эти долгие годы они не забывали о том месте, где покоился камень с рунами их предков.
Двадцать долгих лет они планировали и готовились. Рождались сыновья. Боги улыбались. Новое поколение подросло и достигло зрелости. Но всегда Беспощадные Черепа помнили о вероломстве Грохочущих Кулаков и о великих клятвах мести, данных когда-то. Стрибьорн знал, что сегодня ночью эти клятвы будут исполнены. Поистине боги улыбались, ибо не сегодня ли годовщина того дня, когда напали Грохочущие Кулаки? Это хорошее совпадение – ровно через двадцать лет после поражения Беспощадные Черепа вернут себе земли предков, и именно в тот день, когда утратили их.
Стрибьорн гордился своим народом. Было бы просто забыть. Было бы слишком легко предаться утешению, которое давала их новая земля. Но не таков был путь Беспощадных Черепов. Они знали цену клятвы и готовились отомстить. Их дети давали клятву добиваться мщения, как только достигали возраста зрелости. Когда Стрибьорн стал Волчьим Братом, он поклялся, что не успокоится, пока не будет возвращен камень с рунами и его рука не оросит священную землю родины предков мерзкой кровью Грохочущих Кулаков.
Он погладил морщинистый лоб широкой сильной ладонью и прикрыл глаза, устремив взгляд на далекий горизонт. Он знал, что вскоре они высадятся на берег, и пусть тогда Грохочущие Кулаки молятся о спасении.
Рагнар смотрел, как Верховный Ярл Торвальд зажег огни большого маяка. Горящий факел прикоснулся к пропитанному маслом дереву, и языки пламени подпрыгнули высоко, как танцующие демоны. Ароматы серой амбры и трав понеслись по улицам. От жара пламени лицо юноши зарумянилось. Он огляделся по сторонам и увидел, что вся деревня собралась вокруг костра и наблюдает за вождем, исполняющим праздничный обряд.
Торвальд размахивал топором. Сначала – на север, в сторону Асахейма и великой Горы Богов, затем – на юг, к морю, в знак неповиновения демонам, обитающим в нем. Он поднял оружие высоко над головой, держа его обеими руками и повернувшись лицом к садящемуся солнцу. Ярл испустил могучий рык, и к нему присоединилась вся толпа, громкими голосами распевая имя Русса в надежде вымолить благосклонность бога на следующий год. Они делали это ежегодно с тех пор, как Русс улыбнулся им и даровал победу.
Закончив церемонию, вождь вернулся к своим воинам. Прихрамывая, в свет костра вышел старый скальд Имогрим и жестом призвал к тишине. Ученики последовали за ним со своими инструментами и принялись негромко отбивать ритм.
Имогрим поднял свою арфу и взял несколько аккордов. Его пальцы нежно перебирали струны, а он стоял неподвижно – очевидно, собираясь с мыслями. На его тонких бескровных губах играла улыбка. Пламя костра, высветив каждую складку его морщинистого лица, превратило глаза певца в глубокие пещеры. Седина его длинной бороды блестела в мерцающем свете. Толпа, затаив дыхание, ожидала.
Ночь вокруг была безмолвна. Рагнар огляделся и поймал взгляд Аны. Оказалось, что она смотрела на него, ибо глаза их встретились, и она робко отвела взор, опустив взгляд долу.
Имогрим начал петь. Его голос был тихим и в то же время удивительно звучным, слова, казалось, плавно текли под ритм барабанного боя. Он словно открыл в себе большой родник памяти, и тот начал тихо, но неумолимо изливаться наружу.
Он пел «Деяния Грохочущих Кулаков» – сагу их предков, которая была начата в незапамятные времена, сотни поколений назад, и с тех пор дополнялась каждым скальдом. Делом жизни Имогрима было запомнить эту песнь, дополнить ce и передать ученикам, которые в свое время передадут ее другим. Древняя мудрость гласила, что если ярл являлся сердцем народа, то скальд был его памятью. Именно в такие мгновения Рагнар понимал истинность этой поговорки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38