Но он отказался признать поражение. Взревев от ярости и ненависти, Рагнар прыгнул в самую гущу монстров, кося их направо и налево двумя своими клинками. Несколько чудищ занялось им, остальные понеслись дальше, к его соратникам. Юноша оказался в центре смерча из челюстей и клешней, которые раздирали его доспехи, добираясь до плоти. Все еще сражаясь, все еще стремясь убивать, он отчаянно сопротивлялся агонии, грозившей подавить его сознание, погрузив во тьму...
И вновь Рагнар очнулся невредимым. Одним взглядом он охватил то, что его окружало. Было темно. Небо освещалось чудовищными вспышками света. Громоподобный шум сотрясал воздух. Вокруг громоздились развалины крупного города – самого большого из тех, что он когда-либо видел, за исключением, пожалуй, Клыка. Чернеющие остатки вздымающихся ввысь зданий неясно вырисовывались над головой. Все они казались огромными, почти с гору.
На некотором расстоянии, в самом конце улицы, он увидел движущихся огромных существ из металла. Внешне они были похожи на людей, но раз в десять выше. В руках у них было оружие гигантских размеров, из которого вылетали лучи света, хлеставшие по небу, словно молнии богов. С их плеч тоже срывались молнии. На несколько мгновений воздух наполнился пронзительным воем, а затем издалека донесся грохот взрыва, казалось потрясший весь мир. Земля под ногами задрожала, будто животное под кнутом наездника. В воздух взметнулось облако черного дыма и обломков, которые потом удивительно медленно начали опускаться на землю.
Рагнар осмотрелся. Он вновь был облачен в серые доспехи с эмблемой в виде волчьей головы. Юноша уже привык к ним, они сидели на нем как вторая кожа, делая его быстрее и сильнее. Опять у него в руках было то странное мощное оружие. На мгновение Рагнар задумался, что же он здесь делает, но вновь ощутил могущественное присутствие древнего разума, и все его сомнения исчезли.
Оглядевшись вокруг, Рагнар обнаружил, что остался один. Его отделили от товарищей. Впервые за многие месяцы – одному Руссу ведомо, сколько их прошло – он остался в одиночестве. Рядом нет никого, кто бы мог поддержать его, помочь, если он упадет, позаботиться о нем, если ранят. Юноша не представлял ни где находятся остальные, ни как он отделился от них на этой громадной и пугающей чуждой территории. Рагнар заметил, что здешнее солнце огромно, как раздувшийся красный шар, а небо – зеленовато-синего оттенка, какого он никогда прежде не видел. Он понял, что оказался ужасно далеко от родины, так далеко, что даже представить невозможно.
Рагнар знал, что должен разыскать остальных, что нужен своим товарищам как командир, – но не знал ни где они находятся, ни почему он понадобился именно сейчас. Внезапно юноша ощутил себя маленьким, потерянным и одиноким, словно ребенок в диком лесу. Он подавил нахлынувшее отчаяние и зашагал в ту сторону, где шел бой. Чем дольше он здесь находился, тем более его изумляло окружающее.
Этот город построили люди. Это следовало из множества деталей. Картины с изображениями мирных семей, прорисованные так детально, что казались почти живыми, и помещенные в кристаллы, которые показывали изображение под разными углами по мере вращения. Книги на языке, которого он не понимал, напечатанные так правильно и четко, как невозможно сделать на Фенрисе. Детские игрушки из непонятного материала, гладкие и прохладные на ощупь.
Постепенно он стал осознавать масштабы того, с чем здесь столкнулся. Эта война велась такими средствами, которые его народ и представить себе не мог. В этом городе когда-то жило больше людей, чем во всем мире Рагнара, но чудовищная сила сровняла его с землей так уверенно, словно боги спустились с небес и прихлопнули надоедливую муху. Быть может, именно так оно и было. У юноши закружилась голова, когда он попытался представить разрушительную мощь, обрушенную на этот город. Нет, она находилась за пределами его воображения.
Рагнар осознал, что здесь ему опять брошен вызов. Его испытывают, и часть испытания состоит в том, что он должен приспособиться к окружающему миру, понять его и продолжать действовать. Юноша знал, что большинство его соплеменников просто замерли бы от страха, оказавшись среди этих исполинских развалин. Но он уже был другим, и для него обстановка не имела значения. Он – Рагнар Грохочущий Кулак, и он будет сражаться здесь так же, как дрался когда-то на палубе корабля, и продолжит бой вне зависимости от того, появятся ли рядом товарищи.
Земля задрожала, и Рагнар услышал приближающиеся тяжелые шаги. Один из гигантов, замеченных им ранее в отдалении, завернул за угол и теперь появился совсем близко. Он был выше Рагнара почти в десять раз, фигура его напоминала человеческую – правда, несколько тощеватую. Голова была вытянутой и блестящей, и по тому, как настороженно она повернулась, юноша понял, что гигант знает о его присутствии. Красные и желтые вымпелы на плечах чудовища развевались по ветру. Мощные руки гиганта держали странное продолговатое оружие.
Внезапно он рванулся вперед, покрывая расстояние гораздо быстрее человека. Рагнар почувствовал, что не в силах тронуться с места от нахлынувшего ужаса. Против такого монстра ему не сделать ничего. Даже чудесный меч казался здесь столь же жалким, как щепка в руках ребенка против взрослого воина. Этот чудовищный гигант мог на ходу раздавить его в лепешку своим исполинским ботинком. Похоже, именно это он и намеревался сделать.
Поток воздуха обдал Рагнара. Мимо пронеслась огромная тень, сверху нависла чудовищная нога. В последний миг он овладел собой, решив предпринять хоть что-нибудь. Юноша попытался выскочить из зоны, на которую опускалась гигантская конечность, но она была слишком велика. Смерти уже не избежать. Взвыв от разочарования и ярости, желая хоть что-то сделать противнику, несущему неминуемую смерть, он поднял свой меч в жесте отчаянного сопротивления. Посыпались искры, когда зубья меча встретились с металлом гигантского ботинка. Это было последним, что он увидел, прежде чем огромная тяжесть обрушилась на его тело, дробя кости и обращая плоть в текучее желе...
Не переставая кричать, Рагнар сел прямо и обнаружил себя в новой обстановке. Наверно, именно это и есть ад, а он обречен провести в нем вечность умирая тысячью смертей в странных незнакомых местах, сражаясь против сил, суть которых не состоянии постичь. Нет, сказал себе юноша, все это иллюзия, заклинание, наложенное теми могучими старцами, что поджидают его за Вратами Моркаи. Но он не позволит мороку одолеть себя.
– Этот, конечно, силен, братья, – произнес громоподобный голос в его голове. – Если он выживет, то будет причислен к самым могучим.
Вновь Рагнар ощутил чудовищную волну силы, которая нахлынула на его мозг, парализуя волю и лишая возможности сопротивляться. На сей раз он смог противостоять ей, используя каждую каплю своей свирепости и ненависти. Он не собирался допустить, чтобы его опять швырнули в эти чуждые миры против его воли. Он не хотел быть марионеткой каких-то древних волшебников. Он не собирался поддаваться...
Что? Он не собирался поддаваться чему? Он не мог вспомнить. Не было необходимости вспоминать. Он стоял на берегу, созерцая закат. Деревья странного вида шелестели на легком ветерке. Воздух был теплым, полным незнакомых ароматов. Благоухали пышные цветы, каким ни за что не расцвести на унылых пустошах Фенриса...
– Рагнар.
Юноша обернулся. Навстречу ему шла женщина, прекраснее которой ему не доводилось видеть в жизни. Нет, слово «шла» было недостаточно красиво, чтобы передать изящную грацию ее движений. Ее кожа была янтарной, волосы плавной волной ниспадали на плечи. Ее черты чем-то напоминали ему Ану – только Ану без изъянов, Ану, у которой все недостатки были искусно удалены. Она улыбнулась, и Рагнар почувствовал, как его сердце отчаянно подпрыгнуло. Эта улыбка согрела все вокруг, как солнце. Он почувствовал, что его влечет к незнакомке нежная сила, хотя ее улыбка обнажила маленькие острые клыки, как у хищного зверька.
– Значит, решил, – произнесла она. Голос ее был музыкальным и волнующим, как грех. Одно его звучание опьяняло, словно полный мех вина.
– Что решил?
– Не играй со мной. Ты решил присоединиться к нам? Встать в наши ряды и предложить свою душу великому господину Слаанешу?
О чем это она говорит? Кто такой Слаанеш? Рагнар не имел никакого представления, о чем идет речь, но само это имя было словно окрашено в цвета зла. Более того, он почувствовал, что за словами девушки скрывается какое-то более глубокое значение – видимо, причиной тому была слишком безупречная красота, намекающая на более глубокую реальность. Не было ли в ее тоне намека на раздражение? Не приняла ли она его непонимание за отказ? Что здесь на самом деле происходит?
– Я еще ничего не решил, – ответил он, чтобы выиграть время.
– Это прискорбно, – заметила девушка и потянулась к нему, чтобы поцеловать. Губы Рагнара затрепетали от этого прикосновения. Кожа красавицы словно источала легкий наркотик, ее прикосновение вызвало очень сильное, почти болезненное наслаждение.
Пока длился поцелуй, ему казалось, будто из него что-то вытягивают, самую сущность его личности, его душу. Это не было больно. Это доставляло удовольствие – словно заснуть на мягкой постели рядом с красивой женщиной, насытившись всеми возможными наслаждениями. И все же что-то было не так. Не так он чувствовал себя с Аной. Внезапно Рагнар осознал, что не желает поддаваться этому нежному разрушению, так же как не хотел быть раздавленным стальной ногой могучей боевой машины. Он попытался высвободиться – и понял, насколько могущественна эта сила.. Это было похоже на низовое подводное течение: можете бороться сколько угодно, но в конце концов вас затянет вниз, на встречу с морскими демонами. Рагнар напряг все свои силы, пытаясь сопротивляться, и осознал, что его жизненная сила высосана этой женщиной. Чернота сгустилась вокруг и затуманила взгляд...
Опять он очнулся в кошмаре. На сей раз юноша стоял перед большим черным алтарем. Повсюду двигались таинственные фигуры, а высоко над головами рогатое существо парило на большом светящемся диске, преодолевая силу тяжести силой своей магии. На глазах у Рагнара колдун спустился вниз. Вокруг когтистых рук чародея плясал световой ореол, но он не делал никаких угрожающих движений. Рагнар поднял оружие, но не нанес удара, желая посмотреть, что произойдет дальше.
– Что может дать мой хозяин в обмен на твою душу? – спросил чародей голосом, в котором звучала магическая сила. – Чего ты желаешь? Тебе нужно всего лишь подумать об этом, и оно будет твоим.
Тут же в воображении юноши возник непрошеный образ – труп Стрибьорна. Не успел он даже попытаться скрыть свои мысли, как на алтаре появился связанный Стрибьорн, а руки Рагнара крепко сжали огромный жертвенный нож.
Ненависть скрутила его внутренности. Он вновь увидел своего отца, лежащего мертвым среди обгорелых руин родной деревни. Он увидел, как его народ угоняют в рабство на корабли Беспощадных Черепов. Юноша заново пережил поединок, в котором он убивал Стрибьорна, а Беспощадный Череп лишал его жизни. Ему захотелось поразить беззащитную грудь врага, и он чуть не всадил в нее нож. Он уже чувствовал, как клинок вонзается в тело Стрибьорна, как сталь скрежещет о кость, как хлещет кровь. Но рука его застыла в воздухе – у Стрибьорна был амулет с таким же изображением волчьей головы, какое отмечало серые доспехи Рагнара.
– Давай же! Бей! – сказал чародей.– Отомсти! Души твоих предков требуют этого. Бей!
Рука Рагнара дрожала от желания нанести удар. Больше всего ему хотелось сейчас обрушить нож на беззащитного врага. Юноша понимал, что в то самое мгновение, когда он сделает это, душа его отойдет богу чародея, но искушение вонзить кинжал было слишком велико. Да, тем самым он предаст людей, вместе с которыми тренировался, носивших такие же доспехи, как и он, – но предвкушение мести застилало все.
Но внезапно Рагнар осознал, что если он сейчас ударит, то предаст не только слуг Русса, но и свое племя, став презренным изменником. Если он нанесет удар, Фенрис будет разрушен и все его народы попадут в рабство. Юноша замер, балансируя на лезвии ножа, ища равновесия между жаждой мести, с одной стороны, и чувством долга – с другой. На этих весах колебалась судьба мира, на одной их чаше лежала его собственная всепоглощающая ненависть, но на другой – понимание того, что его имя навечно будет обесчещено.
«А что это значит? – спросил внутри него спокойный, тихий голос. – Что значат для тебя все люди Фенриса? Твои кровные родичи убиты вот этим человеком и его соплеменниками. А обитатели Клыка лишь заставили тебя испытать боль, унижение и лишения».
Если, убивая Стрибьорна, он вызовет разрушение своего мира, что ж с того? Далее последует лишь всеобщая гибель, Беспощадных Черепов снесет тем же кровавым приливом, и последняя месть останется за ним. Месть настолько полная и окончательная, что ее никогда никому не превзойти.
Рука Рагнара задрожала, и клинок стал опускаться. Он попытался бороться с искушением. Не такой мести он желал. Это будет не честной победой в горячей смертельной схватке, а грязным убийством связанного врага, чью душу поглотит темная сила. Это недостойная месть.
– Отомсти, как тебе нравится, – изрек чародей. – Но отомсти!
Он сделал жест, и цепи упали со Стрибьорна. Беспощадный Череп вскочил на ноги.
– Предатель! – возопил он и бросился на Рагнара. Юноша уложил его ударом кулака и, повинуясь рефлексу, занес руку, чтобы всадить нож в грудь старого врага. И вновь он остановился.
Снова Рагнар осознал, что является заложником в руках сил, куда более могущественных, чем он. Вновь перед его мысленным взором возникли те ужасные старцы, что таились за Вратами Моркаи. Где-то там, вдалеке, они играют с ним, исследуют самые сокровенные тайны его души, тщательно изучая все его мысли и оценивая, достоин ли он.
Эта мысль наполнила его гневом, что был горячее ненависти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38