Возьмите ее. Вряд ли она заинтересует российские спецслужбы. - Таможенник положил диск в пакетик из полупрозрачного металлизированного пластика. - Вы получите новый фолдер вон там, в комнате номер 15. Советую брать «Мурену?231». Это лучшая российская модель. Мы получили их только две недели назад, и почти все уже разошлись. Их еще «мухоморами» называют - у них цвет красный с пятнышками. Так и скажете там девушке: «Дайте мне мухомор».
– Не хочу я мухомор! - визгливо заявил немец. - Я плохо привыкаю к новым компьютерам…
– Вставите ваш диск вот в такую же щель. Сбоку. - Таможенник явно не интересовался желаниями немца. - И можете пользоваться. И, я думаю, после нашей «Мурены» вам вряд ли захочется снова пользоваться этой допотопной «Соней». Качество есть качество.
Плевать было Рихарду на эту «Соньку». И на диске этом, кстати, не было ничего интересного. Просто ему почему?то очень захотелось вывести из себя этого безупречного исполнителя равнодушных инструкций.
– Мне очень дорога эта папка, - быстро сказал он. - Я с ней всегда. Это мой талисман, понимаете? Видите, вот здесь, на уголке, - гравировка. Это подарок от любимой женщины. - Шрайнер тупо ткнул пальцем куда?то. - Хотите, я дам вам деньги? Я дам вам деньги, да. Хорошее награждение. Пятьдесят рублей. Нет, сто рублей. Работник таможни в Германии получает эквивалентную сумму за один месяц.
– Я получаю столько за три дня, - произнес таможенник. Никаких эмоций на его лице так и не отразилось. - Вы что, взятку мне предлагаете?
– Да. - В голосе немца появилась заискивающая надежда.
– Я не беру взяток. - Таможенник развел огромными руками. - Не беру.
– А кто?нибудь здесь берет? В этом аэропорту?
– Никто не берет. Зачем?
Таможенник пожал плечами. Выглядело это так, будто он действительно не понимал, зачем может понадобиться взятка.
– Так что мне делать?
– Ничего. Работайте, отдыхайте в свое удовольствие. А талисман свой заберете, когда будете уезжать. Мне в принципе не жалко, но не положено… Не положено. - И посмотрел строго, словно устыдившись собственного излишнего либерализма.
– Скажите, - Рихард доверительно наклонился к уху таможенника, - какую работу вы имели… скажем, лет десять назад? Вы работали на таможне?
– Нет. - Таможенник извлек карту из проверочного устройства и провел по ней черным прямоугольником сканера. - Тогда я не работал на таможне.
– Вы когда?то сидели в тюрьме, да?
– Да. В тюрьме. - Таможенник протянул паспорт Рихарду. - Разрешение получено. Вы зарегистрированы. Счастливого пути, герр Шрайнер. Вы можете идти.
– Из?за какого преступления вы сидели в тюрьме?
– Убийство, - сказал таможенник. - Это было убийство. Ограбление, убийство и все прочее. Это. было давно. С тех пор все переменилось. Всего хорошего, герр Шрайнер. Вы задерживаете очередь.
– А сейчас вы могли бы убить кого?нибудь?
– Нет.
– Даже если бы вам пришлось защищать себя? Если бы на вас нападали?
– Герр Шрайнер! - Таможенник выговаривал слова четко, словно имел дело со слабослышащим. - На вас никто не нападет! У нас уже давно не бывает такого! Никто ни на кого не нападает! Здесь у нас Россия, а не Германия! Вы сами все увидите. Своими глазами.
– А кто же тогда сидит в тюрьме в России? - пробормотал Шрайнер. - Кто?то все равно сидит в ваших тюрьмах. Те люди, кто совершал преступления.
– Это чумники. - Таможенник махнул рукой. - Эти… такие… Чумники, короче. Они были ненормальные. Они убить могли, украсть. Но их уже давно нет. Не волнуйтесь, вы их не увидите. Всего хорошего! Ауфвидерзейн!
Шрайнер взял свой чемодан, услужливо застегнутый таможенником, и поплелся по коридору - к злополучной комнате номер 15. Он шел и хромал сильнее обычного - одной рукой опирался на тросточку, другой тащил тяжелую поклажу, забыв об услугах транспортера. Он ожидал, что увидит что?то необычное, но не думал, что это проявится именно в таком виде. Он был крайне озадачен.
– Хочу увидеть чумников, - бормотал он.

* * *
В конструкции здания аэропорта было что?то совсем непривычное. Шрайнер не видел такого ни в одном из портов мира. И только когда транспортер выплюнул его в главный зал, Шрайнер понял, что в нем особенного.
Главный зал был совсем небольшим для такого гигантского аэровокзала. И он был почти пустым - здесь находилось не больше десятка человек. А основная часть здания состояла из бесчисленных транспортных коридоров, подобных тому, по которому только что проехал сам Шрайнер. Таким образом, пассажиры не собирались стадами - их быстро сортировали, ставили на ленту конвейера и провозили по всем необходимым процедурам без малейшей задержки. После чего они быстро покидали здание аэропорта.
И все же Шрайнер решил сделать маленькую остановку. Он переволновался. Ему нужно было привести себя в порядок - немножко выпить.
У стены стояло несколько столиков, накрытых белоснежными скатертями. Шрайнер доковылял до столика, с облегчением поставил чемодан на пол и плюхнулся на резной деревянный стул. Закурил.
Немедленно появилась официантка. Русская красавица средних лет - подрумяненные щеки, пышные формы, обтянутые по последней моде полупрозрачным кружевным пластакрилом. Некое подобие кокошника на голове - как дань традиционной московской сусальности. Официантка, в отличие от непробиваемого таможенника, одарила Рихарда улыбкой, такой ослепительной, что он едва не свалился со стула.
– Что господин пассажир желает покушать?
– Мне выпить что?нибудь, - сказал Шрайнер, размахивая сигаретой.
– Чай? Кофе? Соки? Квасу?
– Сто граммов водки «Кристалл». Нет, сто пятьдесят. И стакан спрайта.
Рихард Шрайнер хорошо помнил, как делали заказы на выпивку в России десять лет назад. Нужно было непременно сказать, какое количество водки вам налить. И чем вы будете ее запивать. Первую порцию выпиваемой водки, насколько он помнил, не закусывали.
– Извините. - Улыбка женщины стала еще ярче. - Водки у нас нет. Шереметьево не входит в алкогольную зону. Могу порекомендовать вам сбитень. Это великолепный напиток. Там много натуральных витаминов, и, если вы устали, он очень взбодрит вас…
– Тогда кофе, - удрученно сказал Шрайнер. Не понравилось ему это словосочетание - «алкогольная зона». Новая жизнь, странная терминология… - Двойной кофе, капуччино. Сделаете?
– Конечно!
– Сколько это у вас стоит?
– Бесплатно. - Барышня уже переместилась за стойку и готовила кофе - в маленькой турке, без всяких там аппаратов. Настоящий капуччино. - Для пассажиров у нас все бесплатно.
– Для пассажиров «Аэрофлота»?
– Для любых пассажиров.
– А если к вам придет какой?нибудь человек, не являющийся пассажиром? Скажем, бездомный человек? Вы тоже обслужите его бесплатно?
– Бездомный? - Женщина, кажется, вспоминала, что это за слово такое - «бездомный». - А, в смысле, кому жить негде? У нас таких не бывает. Получить квартиру можно сразу. Очереди нет. Вы знаете, в Москве сейчас очень много пустых государственных квартир, все едут на север. Многие уехали из Москвы. Я их понимаю… Там лучше, конечно, на севере. Там интереснее. А человек, знаете ли, стремится туда, где лучше.
Она вздохнула, и сразу стало ясно, что ей надоело в комфортной, но скучноватой Москве, что ей хочется за туманом и за запахом тайги или, к примеру, лесотундры. Шрайнер уже слышал, что русское правительство проводит специальную программу по освоению севера и денег на это не жалеет. Но север мало интересовал сейчас Шрайнера.
– Нет, я говорю о других бездомных, - сказал он настойчиво. - Я говорю о тех, кто принципиально не работает, не имеет квартиры, пьет много водки…
– А, это вы про диких чумников говорите, - с облегчением сказала дама. - Нет, дикий чумник сюда, в аэропорт, попасть не может. Да и просто чумник, даже не дикий. Чумники у нас живут в других местах. В специальных местах. Они же заразные.
– В тюрьме?
– Ну что вы! - Тетка укоризненно тряхнула головой. - В тюрьме сидят преступники! Они, конечно, тоже чумники, но только совсем уж плохие. Дикие. А обычные чумники, ну, знаете, такие, не очень опасные, они живут в обычных поселках. Только специальных. Там у них все есть. Я видела, по телевизору показывали. Они замечательно живут. Я слышала даже, что некоторых удается вылечить.
– От чего вылечить?
– Как - от чего? От этого… От их болезни. От якутской лихорадки. А у вас что, чумников нету?
– У нас чумников нет, - твердо сказал Шрайнер. - Я из Германии. У нас, например, много больных СПИДом. Каждый шестой. Это наша большая проблема. А чумников нет.
– Ой, простите! - Буфетчица осеклась. - Я не знала, что вы это… иностранец. Я думала, вы откуда?нибудь с Украины. Говорят, чума и туда добралась. Вы так хорошо говорите по?русски…
– Чумники - кто они такие? Почему я никогда не слышал о них в Германии?
– Так вы не знаете про чумников? Ой, я вам не буду рассказывать. - Глаза буфетчицы сузились в щелочки. - Я что?нибудь не то вам наплету. Вы телевизор смотрите, там все расскажут. Надо больше смотреть телевизор. Там все рассказывают. Только вчера была передача про этих… про чумников. А я вас только запутаю.
– Хорошо. Спасибо. Так я и сделаю.
Шрайнер получил свой кофе - превосходный, как и следовало ожидать. Сидел, прихлебывал горячий ароматный напиток и смотрел телевизор. С этим проблем не было. Весь этот чертов шикарный аэропорт был сплошным телевизором. Половина каждой стены беззвучно мерцала огромным экраном, и каждый экран показывал свою собственную программу. Российскую, разумеется. Звук можно было включить в наушниках личного коммутатора - при помощи обычного универсального пульта, который каждый обладатель «Телероса» всегда имел с собой на руке, наподобие часов. Шрайнер не стал включать звук. Программы «Телероса» нравились ему, но про чумников сейчас ничего не показывали. Да и сомневался он, что покажут. Врала, наверное, эта краснощекая тетка. Шрайнер имел систему «Телерос» у себя дома, в Германии. И там никогда не говорилось ничего подобного.
Если первые же два человека, встретившиеся ему в России, сами заговорили об этих загадочных чумниках, то у него есть хороший шанс найти кого?нибудь, кто расскажет о них все. Ну да, конечно!
Эта мысль привела Шрайнера в хорошее настроение.

* * *
Шрайнер собирался ловить такси, но оказалось, что не так?то просто вырваться из цепких объятий компании «Аэрофлот». Едва он выволок свой чемодан из здания терминала, как к нему залихватски подрулила тележка на маленьких колесах с мягкими шинами. На тележке было установлено два кресла, имелась площадка для багажа. И не было никаких признаков того, что управлять данным средством передвижения можно самостоятельно.
– Здравствуйте, господин пассажир, - пропищал синтетический голос тележки. - Сервис аэропорта Шереметьево?2 к вашим услугам! Располагайтесь в кресле, пожалуйста. Назовите адрес вашего назначения, пожалуйста. Мы доставим вас к соответствующей платформе монорельса.
Шрайнер опешил. Хотел было объяснить тележке, что хочет проехать по городу в такси и знать не желает никакого монорельса. И вдруг увидел, что вокруг него десятки пассажиров деловито садятся на такие же тележки и уносятся по разноцветным дорожкам куда?то за угол. Подумал, что самостоятельно можно блуждать до бесконечности, разбираясь в квадратных километрах шереметьевских механических джунглей. И даже испытал чувство благодарности, забираясь в удобное черное кресло.
– Гостиница «Ярославская», - сказал он. - Знаешь, где это, глупая тележка?
– Платформа пять, маршрут монорельса номер семьдесят, остановка «Ярославская», - без запинки отбарабанил дребезжащий голос.
Тележка помчалась по дорожке, ловко лавируя и избегая столкновения с себе подобными. Шрайнеру стало очень весело. Пожалуй, стоило прилететь в Москву даже для того, чтобы поучаствовать в такой вот детской гонке. Пассажиры вокруг радовались не меньше - смеялись, махали руками, кричали что?то на разных языках - наверное, подгоняли своих механических лошадок.
– Это не Россия, - пробормотал Шрайнер. - Это черт?те что! Диснейленд какой?то.
Он улыбался как ребенок. Ветер трепал его мягкие седеющие волосы.

* * *
Лето. Солнечная погода. Одиннадцать часов утра. Двадцать пять градусов тепла. Пятнадцать метров высоты. Сто семьдесят километров в час. Московская монорельсовая дорога.
Рихард Шрайнер смотрел вниз. Стены вагона монорельса были почти сплошь прозрачными - для лучшего обзора. Состав бесшумно мчался над автострадой кольцевой дороги. Машины внизу сверкали в лучах солнца, как россыпь драгоценных камней. Шрайнер не верил своим глазам - по шоссе ехали сплошь эмобили. Никогда он не видел их в таком количестве.

* * *
Электрический автомобиль «ВАЗ?ЭМ?7012» был дорогим удовольствием. Намного более дорогим, чем машина с бензиновым двигателем. В последние годы на Западе стало предметом особого престижа выложить огромные деньги за российский эмобиль и гордиться, что не засоряешь окружающую среду, донельзя уже загаженную бензиновым смогом. Правительство Германии даже направило какие?то средства для развития программы электромобилизации. И все равно эта роскошь - эмобиль - была не по карману большинству немцев. А надменным русским, похоже, плевать было на экологические проблемы западного мира. Не хотели они снижать цены на свои технологические чудеса, и все тут. Твердо отстаивали свои внешнеэкономические принципы: хотите - покупайте лучшее, российское. Обеспечиваем льготный сервис. Не хотите - пользуйтесь своим, паршивеньким и устарелым. Нет денег? Ваши проблемы.
У русских проблем не было. Русские эмобили покупали в огромном количестве во всех странах мира, несмотря на дороговизну. Эмобили практически не требовали ремонта. И их не нужно было заправлять ядовитым бензином, дорожающим с каждым днем.
Шрайнер вглядывался в машины на дороге. Невероятно - почти ни одного бензинового! Что это? Инвестиции московской администрации в программу «Чистый воздух»? Экономическое чудо России, когда любой русский получает достаточно, чтобы купить себе драгоценную электрическую игрушку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9