– Мисс Клеона, выслушайте меня, – продолжал он. – Я знаю, в этой стране я – изгнанник, человек, чье состояние и поместья украдены во время революции, но у меня есть основания надеяться, что мне их вернут. Я вновь стану богатым. Мои претензии уже известны Бонапарту, и дело должно слушаться в суде. А посему нельзя сказать, что у меня нет видов на будущее, и я не стыжусь просить вас: окажите мне честь, согласившись стать моей женой.
На мгновение Клеона от удивления потеряла дар речи. Она догадывалась, что ухаживать за хорошенькими женщинами, основное занятие в жизни графа, и считала, что он просто волочится за ней. Но все оказалось не так. Не сразу ей удалось собраться с мыслями и осознать, что ей впервые делают предложение.
– Благодарю вас… – начала было Клеона, но замолчала, когда граф положил ей руки на плечи.
– Нет, нет, не отвечайте мне, – заговорил он. – Я знаю, что слишком поторопился. Я знаю, что плохо сумел сказать, но поверьте, прошу вас, я делаю предложение впервые в жизни. Мне не следовало высказываться так неуклюже, так по-английски. Я хотел сказать, что люблю вас! Я люблю вас, Клеона, я люблю в вас все: ваше очаровательное личико, вашу дивную фигуру, ваши руки, то, как вы смеетесь надо всем. Я люблю, люблю вас! Сделайте меня счастливейшим человеком в мире и скажите, что выйдете за меня замуж.
– Я не могу, то есть… – сбивчиво заговорила Клеона, но замолчала, когда граф привлек ее к себе. Прежде, чем она успела остановить его, он прижался губами к ее губам с исступленной, неистовой страстью, так что у нее перехватило дыхание.
Вначале она испугалась, затем ощутила гнев и отвращение. У него были горячие неприятные губы. С отчаянным усилием ей удалось увернуться от него.
– Нет!.. Нет!.. Нет!.. Не трогайте меня! – вскричала она.
– Скажи «да», скажи, что выйдешь за меня, – настаивал граф. – Я люблю тебя, Клеона, я буду повторять это вновь и вновь! Le t'adore.
– Отпустите меня! Отпустите немедленно! – резко бросила Клеона, и почти тотчас он убрал руки.
– Я обидел вас! Я идиот! Le suis fou! Как я мог? Я, который любит вас до безумия?
Невозможно было усомниться в искренности графа. Он сидел, неотрывно глядя на нее, и в мерцающем свете свечей было видно, как волнение исказило его лицо.
– Клеона, не сердитесь на меня, – умолял он. – Я не мог не поцеловать вас. Вы разожгли во мне огонь, который не возможно погасить! Но я сожалею о своей опрометчивости. Смиренно прошу вашего прощения. Я больше не буду вас пугать.
В доказательство своих слов граф опустился перед ней на одно колено.
– Видите, я у ваших ног, – проговорил он. – Простите меня или я погружусь в пучину отчаяния.
Неожиданно у Клеоны появилось безумное желание захихикать. Все происходившее было так неестественно и напыщенно, так не похоже на все, с чем ей до сих пор приходилось встречаться.
– Я прощаю вас, – сказала она небрежно, – но вы не должны больше прикасаться ко мне, потому что мне это не нравится. Герцогиня будет просто потрясена, если узнает о вашем поведении.
– Вы ведь не скажете ей? – с беспокойством спросил граф. – Ma cherie, подумайте лучше над тем, что мне хочется как можно скорее видеть вас моей женой.
– Не хочу понапрасну вас обнадеживать, – сказала Клеона. – Я благодарна за оказанную мне честь, но твердо и безоговорочно отвечаю «нет».
– Этого не может быть, – проговорил он застонав. – Почему? Чем я вас обидел? Я знаю, что поторопился с признаниями, но со временем вы полюбите меня. Моя любовь так сильна, что не может не пробудить ответное чувство. Милая Клеона, не отнимайте у меня надежду! Позвольте надеяться, что со временем вы отдадите мне свое сердце взамен того, что похитили у меня.
– Поймите и поверьте, – тихо ответила Клеона, – я никогда не выйду за вас замуж.
С этими словами она встала и хотела выйти из беседки, но граф преградил ей дорогу.
– Я заставлю вас полюбить меня, – сердито заявил он. – Более того, я намерен стать вашим мужем. Когда другие будут делать вам предложение, помните, что за мной право первого. Если вы не выйдете за меня, то не выйдете ни за кого другого.
Полос его зазвучал зловеще и угрожающе.
– Мне нужно вернуться в зал, – сказала Клеона и ухитрилась проскользнуть мимо, хоть он и протянул руку, пытаясь ее удержать.
– Клеона! – настойчиво позвал он, но девушка уже мчалась по травяному газону к освещенному дому. Подбегая к террасе, она с облегчением увидела герцога, со скучающим видом облокотившегося на каменную балюстраду.
Не раздумывая, она бросилась к нему.
– Значит, вы все-таки пришли, ваша светлость, – произнесла она, запыхавшись. – Герцогиня надеялась, что вы появитесь, и я…
Клеона с беспокойством оглянулась назад. Среди других гостей, гуляющих в саду, трудно было различить графа, но девушка чувствовала, что он наблюдает за ней.
– Что случилось? – спросил герцог. – У вас несколько взволнованный вид. Неужели один из ваших обожателей повел себя чересчур пылко?
– Это граф, – выпалила Клеона. – Он…
Она замолчала, ибо выражение ленивого безразличия на лице герцога внезапно исчезло.
– Что он сказал? Что сделал? – потребовал он ответа.
Голос его зазвучал чересчур громко, и Клеона положила руку ему на рукав.
Ничего – заговорила она. – Будьте осторожнее, он за нами наблюдает. По-моему, он немножко сумасшедший. Пойдемте в дом.
Герцог начал говорить, но сдержался. Предложив Клеоне руку, он повел ее вверх по каменным ступеням в один из роскошных салонов. Однако здесь он не пошел к парадной двери, ведущей в бальный зал, а через боковую дверь провел ее в небольшую восьмиугольную комнату, где никого не было. Он указал на обтянутый узорчатым шелком диван и после того, как Клеона уселась, сел рядом с ней.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего, – быстро ответила Клеона. – Ничего особенного.
– Не рассказывайте сказки, – воскликнул герцог. – Вы были очень напуганы, когда бежали по саду. Светские барышни не носятся на балах сломя голову, если на то нет особых причин.
– Наверно, я просто глупа, – сказала Клеона, – или же, как вы выразились, «растрепанная деревенщина», но…
– Я прошу прощения за свои слова, – прервал ее герцог, и губы его изогнулись в кривой улыбке. – Могу оправдаться лишь тем, что сказано это было до того, как я вас увидел, – вернее, мое первое впечатление оказалось не очень верным. Езда на козлах быстро мчащейся кареты обычно не придает красоты внешнему облику.
Клеона засмеялась.
– Должно быть, выглядела я ужасно, – согласилась она. – Мне и в голову не приходило, что в такой поздний час кто-то может еще не спать. Впрочем, я опять говорю как деревенщина!
– Я готов извиниться, – сказал герцог, – если вы пообещаете больше не повторять мои исключительно опрометчивые слова. Иначе я буду думать, что вы берете пример с бабушки – уж она-то никогда не дает мне забыть о моих промахах.
– Я прощаю вас, – ответила Клеона, – просто потому, что честно признаю: у вас были причины так говорить.
– В таком случае давайте начнем сначала, – предложил герцог. – Мы могли бы, к примеру, стать друзьями.
– Да, могли бы, – согласилась Клеона. – Позвольте только, ваша светлость, сказать откровенно, что у меня нет никакого желания выходить замуж ни за вас, ни за кого-то другого.
– «Кто-то другой» – это, по-видимому, граф? – спросил герцог.
– Наверно, веди я себя должным образом, мне бы не пришлось говорить об этом, – вздохнула Клеона, – но когда я отказала ему, он заявил, что я обязана выйти за него замуж, а если не выйду за него, то не выйду ни за кого другого. Он сказал это с таким угрожающим видом, что я испугалась.
– Так, счет растет, – произнес герцог почти что про себя.
– Какой счет? – спросила Клеона.
– Неважно, – отозвался герцог. – Я просто размышлял вслух. Послушайте, Клеона, вы можете оказать мне очень важную услугу?
– Да, конечно, – ответила Клеона, подумав, уж не ждет ли ее еще одно предложение выйти замуж.
– Просьба моя заключается вот в чем, – продолжал герцог. – Во время ваших встреч с графом, теперь, раз уж он заявил о своих намерениях, вам ни за что не удастся избежать их, не могли бы вы говорить обо мне что-нибудь хорошее?
– Хорошее о вас? – с удивлением переспросила Клеона. – Не понимаю.
– Вам и не нужно понимать, – ответил герцог. – Я лишь прошу вас об одолжении. О, мне известно, что вы думаете обо мне: я видел на вашем лице осуждение, в ваших глазах – презрение. Я неплохо умею читать чужие мысли и не такой уж бесчувственный, каким считает меня бабушка. Думайте, что хотите, но графу скажите, что считаете меня очень привлекательным.
– Для чего? Зачем это нужно? – спросила Клеона.
– Я не могу ответить на этот вопрос, – сказал герцог, – но уверяю вас, что прошу об этом не из легкомыслия и не преследую никаких целей, которые вы могли бы счесть предосудительными. Просто это помогло бы мне в данный момент. Могу я положиться на вас, Клеона?
– Да, конечно, если вы действительно этого хотите.
– Я хотел спросить, могу ли я положиться на вас в другом отношении, – пояснил герцог. – Прежде всего, не рассказывайте о нашем разговоре никому, даже моей бабушке.
Клеона смотрела на него в замешательстве.
– Что за странный вы человек, – проговорила она. – Так быстро меняетесь.
Герцог помолчал немного, а затем сказал:
– Вы тоже совсем не такая, как я ожидал. Я думал, что увижу пустоголовую глупенькую мисс, только что вышедшую из детской. У вас же есть голова на плечах, но не пытайтесь забивать ее размышлениями, во всяком случае на мой счет. Принимайте все так, как есть. Доверяйте своим глазам, старайтесь не мудрствовать. Это, кстати, приказ.
Клеона глядела на него широко раскрытыми глазами. Повелительный тон, каким это было сказано, не имел ничего общего с его обычной манерой говорить, лениво растягивая слова. У нее мелькнула мысль, что если бы в их первую встречу он был именно таким, властным и решительным, он мог бы ей понравиться. В следующий момент, к удивлению девушки, герцог поднялся с дивана.
– Вам нужно вернуться в бальный зал, – сказал он, – или ваши разочарованные поклонники воспылают желанием продырявить меня пулей. Вы можете пообещать мне, что никому не расскажете, о чем мы говорили в этой комнате?
– Ну конечно, – согласилась Клеона. – И в отношении графа я поступлю так, как вы просили, если, конечно, мне придется говорить с ним. Он насильно поцеловал меня, и мне противно даже думать о том, что он может снова ко мне прикоснуться.
– Что за свинья! – воскликнул герцог. – Это уже переходит всякие границы.
Лицо его потемнело от гнева, челюсти сжались, но он сделал над собой усилие и вновь повернулся к двери.
– Простите, Клеона, – медленно произнес он. – Вам придется справляться самой. Старайтесь по возможности избегать графа.
– Так я и сделаю, – отозвалась Клеона, но ей показалось, что герцог уже не слушает.
В салоне было многолюдно. Они подошли к небольшой группе людей с бокалами шампанского в руках, и герцог обратился к человеку, стоявшему с краю.
– Добрый вечер, Вудрам! – Язык его начал вдруг слегка заплетаться. – Дорогой мой, я хочу представить тебя очаровательной девушке. Приехала из Йоркшира. Клеона, сэр Вивьен Вудрам. Отличный малый, вам понравится, мисс Клеона Мандевилл. Ну вот, теперь все в порядке.
Не оглядываясь, он прошел сквозь толпу, оставив Клеону и сэра Вивьена в замешательстве смотреть друг на друга.
– Сэр Вивьен, мне хочется вернуться в бальный зал, – заговорила Клеона. – Думаю, мой партнер по танцу уже разыскивает меня.
– Позвольте мне проводить вас, – отозвался сэр Вивьен.
Он предложил девушке руку; они направились к двери, когда Клеона услышала, как одна из дам заметила со смешком:
– Сегодня герцог несколько навеселе, не правда ли? Да же не поздоровался. И куда это он так поспешно скрылся?
Ей что-то ответили, но Клеона не разобрала слов. Раздался взрыв хохота, и она поняла, что смеются над герцогом.
Она поискала его глазами, пока они пересекали холл по дороге в бальный зал, но он бесследно исчез. Уже во время танца Клеона почувствовала, что за ней наблюдают, и, оглянувшись, встретила горящий взгляд графа. Глаза его следили за каждым ее движением, губы сжались в жесткую линию. Она приостановилась, пропустила движение в танце и извинилась перед партнером. Когда танец закончился, она подошла к герцогине, сидевшей в дальнем конце зала вместе со своими приятельницами.
– А, вот ты где, девочка! – воскликнула старая дама. – Я совсем было потеряла тебя из виду.
– Я выходила в сад, – объяснила Клеона.
– Я сопровождал мисс Мандевилл, так что она была в полной безопасности, – добавил чей-то голос.
Она подняла глаза и обнаружила, что рядом стоит граф. Лицо его вновь приняло привычное выражение любезной угодливости. Склонившись над рукой герцогини, он выглядел таким же обходительным ничтожеством, каким казался всегда.
«Может, мне все это померещилось», – спросила сама себя Клеона.
– Позвольте пригласить вас на следующий танец, – произнес граф.
Клеона покачала головой.
– Мне очень жаль, но следующий танец я уже обещала.
– А следующий после этого?
– На него у меня тоже есть партнер, – ответила она.
– Вы пользуетесь большим успехом, – проговорил граф. – Боюсь только, что, уделив так много внимания герцогу, вы оставили разочарованным какого-нибудь несчастного…
– Стало быть, Сильвестр здесь? – перебила его герцогиня. – Я просила его прийти, но он сказал, что его ждут в другом месте.
– Да, он только что был здесь, – подтвердила Клеона. Вспомнив о просьбе герцога, она добавила: – Не правда ли, это любезно с его стороны? Его светлость сказал мне, что заехал сюда специально по вашей просьбе. Мы с ним прекрасно побеседовали.
– Я рада, что он приехал, – тихо сказала герцогиня.
– Я тоже, – ответила Клеона.
При этом она быстро взглянула на графа из-под ресниц и увидела, как деревенеет его лицо, превращаясь почти в маску. Затем взгляд ее упал на руку графа, лежащую на спинке кресла герцогини: он вцепился в обивку с такой силой, что костяшки пальцев побелели!
Глава 7
Остальную часть вечера Клеона никак не могла сосредоточиться на том, что ей говорили партнеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25