Вместе с ней приедет и небольшая повозка для багажа, однако много не берите, так как платья, которые я заказал в Лондоне, будут ожидать вас.
Он говорил тоном, каким обычно отдавал распоряжения, полагая, что подавит ее протесты и даст понять, что собирается строго следовать установленному плану.
– Что мне сказать папе?
– Скажите, что я приезжал просить формального позволения посвататься к вам, а так как не застал его дома и торопился с помолвкой, то не мог, к сожалению, ждать, и хотел бы все обсудить уже в Стоу-Холле.
Он почувствовал, что Аджанта думает о том, как отец отнесется к их неравному положению, и добавил:
– Не стоит говорить ему, когда именно появится объявление о помолвке. Вы наверняка не получаете «Газетт», а в «Таймс» его не напечатают раньше пятницы или субботы.
Аджанта не ответила, и маркиз быстро проговорил:
– До свиданья, Аджанта. Подумайте обо всем этом, как о развлечении, которым будет наслаждаться ваша семья, даже если вы сами не пожелаете принять в том участия.
Аджанта опять сверкнула глазами, а маркиз прыгнул в седло и ускакал. Он не оборачивался, чтобы не смущать ее и дать проводить себя взглядом.
Подъехав к замку, он подумал, что перепалка с Аджантой гораздо привлекательнее разговоров с леди Сарой, похожих на прогулки в непроглядном тумане.
Когда маркиз вошел под гулкие своды, то обнаружил, что задержался в доме священника дольше, чем предполагал. В столовой он застал одного лишь Гарри.
– Непохоже на вас, Квинтус, подниматься столь поздно. Мне казалось, что вы никогда не спите дольше положенного.
– Я немного прогулялся верхом. – Маркиз подошел к буфету, оглядел блюда с беконом и яйцами, пытаясь найти что-нибудь поаппетитнее, но так и не нашел.
– Сказали бы вчера, я бы составил компанию. Мне хотелось сообщить вам нечто наедине.
Маркиз пристально посмотрел на него. Непостижимым образом маркиз догадался, что именно хочет поведать ему Гарри, отчего последний так тщательно и подбирал слова. Понимая, что будет чувствовать себя неловко, если друг расскажет ему о враждебных намерениях Вернема, маркиз сказал:
– А у меня есть. новость, которая, уверен, удивит вас.
– И какая же?
– Я помолвлен.
Гарри изумленно уставился на приятеля:
– Вы... что?
– Объявление появится в «Газетт» завтра утром. Надеюсь, что вы, один из самых старых моих друзей, поздравите меня.
– О Боже! – воскликнул Гарри: – Вы всегда делаете то, что меньше всего от Вас ждешь! Я и не думал, что вы женитесь после всего, что говорили о браке.
Маркиз улыбнулся.
– Я говорил это до того, как встретил Аджанту.
– Аджанта? Я ее видел?
– Нет. Ее зовут Аджанта Тивертон. Должен сказать, она прелестна.
– Наверное поэтому вы и не знакомили ее со мной.
– Я не так опрометчив, дорогой мой. Вы, старый плут, не преминули бы отбить ее у меня, как не преминули скрыть сегодняшние торги.
– Помилосердствуйте! Куда мне тягаться с вами на поприще любви! В этом деликатном соревновании вы обычно уже приходите к финишу, пока мы, недотепы, все еще топчемся на старте.
– Отчего это вы принялись скромничать? – улыбнулся маркиз.
– Расскажите мне о той, которая поймала вас в сети, тогда как многие и многие и многие в этом не преуспели.
– Я ничего не буду рассказывать, пока вы сами ее не увидите. И еще, Гарри, пожалуйста, ничего не говорите остальным, пока я не уеду. Проявления любопытства и поздравления утомили бы меня.
– Конечно им это интересно, я и сам сгораю от любопытства. Вы, жених номер один, даже если считать по клубу Сент-Джеймс, кажется, последнее время смотрели в другую сторону.
– Если хотите что-нибудь сохранить в тайне, то смотрите в другую сторону.
– Так вот оно что оказывается! Единственное, что мне остается сказать, Квинтус, так то, что вы ввели в заблуждение массу людей, в том числе одного весьма нешуточно настроенного господина.
Маркиз понял намек на Джорджа Вернема. И, делая вид, что речь идет о чем-то малозначительном, сказал:
– Если этот Веренем такой дурак, что не может правильно понять простейших вещей, то при чем здесь я.
Гарри испытующе поглядел на маркиза, но ничего не сказал. Тем временем тот закончил завтрак и встал из-за стола:
– Пойдемте, осмотрим конюшни герцога, покуда мы здесь. Я не могу более выносить местной кухни и уеду в Лондон, как только закончатся торги. В противном случае мне придется запастись собственной, съедобной, провизией.
– Может быть, тогда нам удастся приобрести нескольких лошадей по сходной цене, – пошутил Гарри.
– Скажите прямо, на какие экземпляры вы претендуете, и я не стану мешать вам.
– Как это великодушно с вашей стороны, Квинтус! Откровенно сказать, я давно еще приметил одну пару у Тревельяна, и до сих пор она великолепна. Я дам вам знать на торгах.
Проводив маркиза, Аджанта опустилась на стул в холле, так как ноги более не держали ее. Она не могла поверить происшедшему. Ей казалось, что еще чуть-чуть и она проснется у себя в спальне, на своей узенькой кровати.
Она прошла в кабинет и взяла со стола чек на девятьсот восемьдесят фунтов, выписанный на ее имя, а также два кредитных билета по пять фунтов каждый и десять золотых соверенов.
Аджанта в жизни не видела такого количества денег, она вдруг подумала, что они заколдованные и исчезнут при первом прикосновении. Взяла их в руки, но деньги никуда не делись. Девушка принялась внимательно изучать чек. Потом решила не говорить папе о договоре с маркизом. Об этом лучше никому не знать. Она стыдилась унизительной сделки и, в то же время, непрестанно обдумывала, предстоящие покупки и открывающиеся перспективы.
У Лиля теперь будут сапоги для верховой езды и приличная одежда, которой никогда еще не было. Более того, он сможет позволить себе лошадь для прогулок на время каникул. Он сможет охотиться, о чем всегда мечтал. Притом состоять не в каких-нибудь дрянных фермерских охотничьих обществах, но в приличных клубах, там, где членские взносы были им до сего момента не по карману.
Потом подумала о Чэрис и решила, что той хорошо бы поехать на год в частную школу для молодых девиц. Что-нибудь вроде частного пансиона, где училась мама. Она рассказывала, что уроки в школе совсем не похожи на занятия с гувернанткой.
– Если бы у меня не было хорошего образования, то я никогда не смогла бы помогать твоему папе в его занятиях, да и просто разделять его интересы.
Мама, тогда еще добавила со вздохом:
– Как бы я хотела отправить тебя в хорошую школу, хотя бы на несколько месяцев.
– Вы с папой научите меня не хуже, чем в школе, – с жаром принялась уверять маму Аджанта, но поняла, что не так и не переубедила.
Да, несомненно, хорошая частная школа будет очень кстати для Чэрис. Девушка попадет в общество своих сверстниц, в среду естественного, здорового соперничества и перестанет «влюбляться» в каждого встречного. В будущем, вероятно, у нее будет много поклонников, как, впрочем, и у Дэрайс, когда та подрастет. Сейчас же сестрам негде применить свой природный живой ум и даже то образование, что получено дома.
Затем она вновь вспомнила о предстоящих событиях и душа ее наполнилась тоской и недобрыми предчувствиями. Аджанта с её умом не могла не понять, что маркиз ловко сыграл на ее родственных чувствах, заставив принять сомнительное предложение. «Он очень умен и прекрасно знает об этом. И к тому же безумно горд и самонадеян. Но никогда не позволил бы себе предложить фиктивную помолвку девушке своего круга, например леди Саре», – размышляла она.
Несколько раз Аджанта видела леди Сару на больших приемах под открытым небом, которые раз в три года устраивали герцог с герцогиней. Туда приглашали почти всю округу. Хозяева снисходили до местных священников, врачей и учителей, даже некоторые знатные йомены бывали приглашены.
– Когда герцогиня говорит со мной, то непременно дает понять, что я живу на их иждивении, и потому должна быть благодарна герцогу за хлеб насущный, – сказала она как-то маме.
Та рассмеялась:
– Могу тебя понять. Когда приходится видеть это семейство, то вспоминается куплет из песенки:
«Лендлорд с фамильным леном,
С сумой простолюдин.
Однако оба бренны,
А Бог у всех один».
– Ах, мамочка, как бы я хотела им это пропеть! – со смехом воскликнула Аджанта.
– Они, думаю, восприняли бы это слишком всерьез и оскорбились.
Со смертью матери радость почти совсем покинула их дом. До этого страшного события в семье не затихали смех и шутки, но теперь никто не видел улыбки на лице отца. Аджанта понимала, что мрачная атмосфера не лучшим образом сказывается на Чэрис и Дэрайс, поэтому изо всех сил пыталась всех развеселить, непрестанно обращая внимание отца на забавные стороны происходящего. Все это достигалось ценой огромных усилий над собой, так как она прекрасно понимала: прежняя жизнь ушла безвозвратно. Ближайшим ее союзником и помощником был Лиль.
Брат вернулся домой восторженный без умолку рассказывая об Оксфорде, о новых друзьях, об их веселых проделках. Он не мог позволить себе единолично пользоваться лошадью, зная, что тогда лишит этого удовольствия сестер. Лиль сожалел, что друзья далеко, и он не может пригласить их домой на ленч. Но был очень рад возможности пообщаться с Аджантой, а та часами слушала его рассказы о самом себе.
Аджанта решила, что Лиль легче всего воспримет известие о неожиданной помолвке. Он будет весьма рад приглашению в Стоу-Холл, возможности покататься на лошадях маркиза, и непременно попытается скопировать узел, которым маркиз завязывает галстук.
Аджанта ругала себя за то, что впервые услышав фамилию «Стоу», не узнала в нем известного владельца скаковых лошадей. Лиль ведь рассказывал ей о нем после того, как лошадь маркиза выиграла кубок Дерби. «Как глупо с моей стороны. Стоу – фамилия редкая. И как было не вспомнить об обладателе Голден-Глори, о котором брат все уши прожужжал, – думала она. – Не ожидала я увидеть знаменитость в незнакомце, который помог Чэрис».
И тут вспомнила, что до сих пор не сказала Чэрис о помолвке, да еще придется выкручиваться из ситуации с упоминанием «жены» маркиза. «Все запутаннее и запутаннее», – огорченно сказала она себе.
По дороге в свою спальню, куда Аджанта отнесла чек, кредитные билеты и соверены, она воображала, как завтра отправится в маленький городишко, что располагался всего лишь в двух милях от их деревни. Очень хотелось поехать туда на двуколке. В местном банке можно предъявить чек и перевести деньги на счет отца. Священник, зная свою рассеянность и забывчивость, упросил управляющего позволить старшей дочери подписывать чеки от собственного имени. Тот было запротестовал: «У нас так не принято, ваше преподобие». Но этот банкир был исполнен благоговения перед всяким литератором, и, в виде исключения, уступил.
Она предвкушала, как будет удивлен банковский служащий. На их счету никогда не значилось крупных сумм, а зачастую кредит бывал перерасходован. Нужно сказать про наследство от кого-нибудь из родственников маркиза. «Нет, объясню, что от крестной, так правдоподобнее», – решила она и поняла, что это будет еще одной неправдой. «Ложь!. Ложь! Ложь! Я поступаю дурно. Но невозможно иначе. Нет, нет, так нельзя делать! Мне, дочери своего отца!» – душа ее разрывалась на части. Потом она произнесла вслух, ясно и отчетливо: «Я ненавижу его! Зачем только он вторгся в мою жизнь!»
В то же время, как ни странно, на сердце было радостно, потому что у Лиля теперь будут развлечения, у Чэрис – частная школа, и она не станет сама заниматься обучением Дэрайс, а предоставит это местным учителям.
* * *
Маркиз прислал великолепный дорожный экипаж. Теперь, когда Аджанта с семьей направлялась в нем в Стоу-Холл, ей казалось, что она переезжает из одного мира в другой. Непривычно было видеть эту роскошь рядом с их скромным домиком. Карету, запряженную цугом, везла шестерка лошадей, безукоризненно чистой породы. Ливрейные лакеи, казалось, явились со страниц сказки. Оставалось только смотреть и восхищаться.
С тех пор, как уехал маркиз, события потеряли признаки реальности. Как будто волшебная сила подхватила их и закружила в вихре, от которого перехватывало не только дыхание, но сама мысль не поспевала за всем происходящим.
Когда Аджанта, волнуясь, сообщила отцу о помолвке, тот ответил:
– У меня такое впечатление, что он превосходно образованный человек. Но я не знал, что вы с ним давно знакомы.
Аджанта вздохнула:
– Мы познакомились только вчера. Он сказал, что влюбился в меня, едва увидев. Как ты – в маму.
– Да. Это так и было. Мне не приходилось видеть никого прекраснее, казалось, она сошла с небес.
Аджанта знала, что ее родители встретились, когда отец едва успел окончить Оксфорд. Когда они взглянули друг другу в глаза, весь остальной мир перестал для них существовать.
«Я хотела, чтобы так было и у меня», – подумала девушка. Внезапно она почувствовала обиду, как будто у нее украли что-то сокровенное. Аджанта с презрением вспомнила, как маркиз поощрял влюбленность Чэрис: «Наверное, он производит такое впечатление на всех женщин, но только не на меня».
– Я весь в ожидании поездки в Стоу-Холл, – сказал отец.
– Да, папа. Маркиз сказал, что тебе можно будет посетить и Оксфорд, он неподалеку от поместья.
– Он очень добр и предупредителен. Мне очень не хватает детальных описаний Мекки, ее значения для совершающих хадж. Нужен материал для четвертой главы.
По тону отца она поняла, что тот начал погружаться в мир сравнительного анализа религий. Она вышла из кабинета и направилась к пожилому священнику, жившему на другом конце деревни, просить, чтобы тот до возвращения отца принял на себя его обязанности.
– Пройдет немного времени и вашему отцу вновь понадобится побывать в Оксфорде, – весело сказал старик. – Но вы должны его вдохновить на то, чтобы он дописал этот том. Предыдущий, о дзен-буддизме, несказанно меня порадовал.
– Папа будет очень польщен, узнав об этом.
– Золотой человек – ваш отец! Золотой! Разумеется, я исполню все необходимое во время его отсутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15