– Я так понимаю – вы нуждаетесь в них. Иначе бы вы почувствовали себя одиноким.
– Это правда, – согласился сэр Ральф. – Я уверен, что вам понравился бы мой дом, в меру красивый и весьма комфортабельный. Может быть, когда вы покинете Бат, вы вместе с вашим опекуном нанесете мне визит?
– В самом деле? О, я была бы счастлива. Я столько слышала хорошего о загородных домах в Англии, что мечтаю побывать хотя бы в одном из них.
– Надеюсь, ваш опекун описывал вам свой фамильный особняк, – предположил сэр Ральф. – Доннингтон-холл действительно впечатляющее здание. Оно просто ошеломляет своим внешним видом.
Керисса промолчала. Она не могла признаться, что никогда не слышала о Доннинг-тон-холле и о том, что Шелдон Харкорт как-то с ним связан.
– Расскажите мне о вашем доме подробней, сэр Ральф, – попросила она.
Сэр Ральф с большой охотой поведал ей о сокровищах, собранных его предками за многие века, о парке, созданном по проекту самого Брауна, и о фасаде в стиле Палладио.
Сэр Ральф не стал долго задерживать Кериссу, так как, едва солнце зашло, в воздухе заметно похолодало.
– Ночью ожидается сильный мороз, – предупредил он, поворачивая лошадей обратно к «Белому оленю». – Но все же в это время года в Бате теплее, чем где-нибудь в другом месте Англии.
– Мне повезло, что я попала сюда, – улыбнулась Керисса.
– А мне повезло, что я встретил вас здесь, – проявил галантность сэр Ральф.
Они уже подъезжали к отелю, когда он сказал:
– Осмелюсь надеяться, что ваш опекун позволит вам принять мое приглашение на обед, который сегодня вечером дает леди Имоджин Кенридж.
Керисса посмотрела на него озадаченно, и тогда он пояснил:
– Леди Имоджин – сестра маркиза Уичвуда. Она находится здесь со своей матушкой, вдовствующей маркизой. Поскольку они обе вдовы, то у каждой отдельный особняк.
Сэр Ральф остановил экипаж и продолжал:
– У леди Имоджин прелестный домик на площади Королевы. Я знаю, что она будет рада видеть вас у себя в гостях. Между прочим, она присутствовала на приеме у лорда Уолбертона, когда вы там неожиданно появились.
– Я бы с радостью согласилась, – сказала Керисса, – но должна сперва спросить разрешения у опекуна.
– Я пошлю одного из моих слуг за вашим ответом через полчаса.
Он улыбнулся несколько смущенно.
– Вероятно, я нарушаю некоторые формальности, приглашая вас так неожиданно, но уверен, что леди Имоджин черкнет вам личное письмецо, узнав, что вы вечером свободны.
– Благодарю за столь приятную поездку! – сказала Керисса.
Сэр Ральф бросил поводья подбежавшему груму и сам спрыгнул на землю, чтобы помочь даме сойти.
Он задержал ее ручку в своей несколько дольше, чем это было необходимо. Когда же она шагнула к подъезду, сэр Ральф произнес негромко, но настоятельно:
– Пожалуйста, подарите мне этот вечер. Я буду очень расстроен, если вы откажетесь.
В самой этой просьбе и в его тоне было что-то мальчишеское. Керисса невольно улыбнулась и проследовала в комнату Шелдона.
Ее щечки разрумянились на морозе, и выглядела она очаровательно, когда вошла в теплое помещение, где в камине ярко пылал огонь.
– Он уже всерьез ухаживает за мной, – сообщила Керисса без лишних предисловий. – Сегодня он пригласил меня отобедать у леди Имоджин Кенридж.
– У кого?
– У леди Имоджин Кенридж. Я уверена, что правильно произнесла это имя. Она дочь маркиза Уичвуда. Ее папочка, вероятно, скончался, так как сэр Ральф сказал, что ее брат теперь маркиз.
– Да, так оно и есть.
– Вы с ней знакомы?
– Можно сказать и так…
Что-то в его тоне насторожило Кериссу.
– Вы не хотели бы снова увидеться с ней?
– Дело не в этом. Она может знать о моем прошлом, и я бы предпочел избежать встречи с нею.
– Сэр Ральф сказал, что ваше родовое поместье называется Доннингтон-Парк.
– Значит, они знают, – едва слышно произнес Шелдон. – К сожалению, невозможно сохранить тайну, если не путешествовать инкогнито.
– А что это за тайна? – Керисса просто сгорала от любопытства.
– Когда-нибудь я все тебе расскажу, – ответил он, – но сейчас представляю, как твой ухажер подпрыгивает в нетерпении, желая узнать, согласишься ли ты провести с ним вечер.
– С леди Имоджин, а не с ним наедине, – поправила Керисса Шелдона.
– Надеюсь, что не наедине.
После короткой паузы он вдруг заговорил раздраженно:
– Чего ты ждешь? Скажи ему, что ты счастлива принять его предложение и готова прыгнуть ему в руки, едва только он протянет их. Ты же именно этого хочешь, разве нет?
Резкость его тона заставила Кериссу взглянуть на Шелдона с сомнением.
– Я думала, что мы… что у нас общая цель. Он очень богат… и живет один…
– Ты готова выйти за него замуж?
На какой-то момент воцарилась тишина.
Керисса колебалась.
– Я не совсем уверена в этом… но он вращается в нужных нам кругах… Он знает людей, с кем я бы хотела свести знакомство…
– Тогда пиши ему записку! – вырвалось у Шелдона. – Напиши, что с замиранием сердца, с трепетом, с дрожью в коленках… ждешь, когда он увлечет тебя куда ему заблагорассудится, а ты готова пойти за ним хоть на край света… а для начала на обед к леди Имоджин Кенридж.
Керисса прошлась по комнате.
– Для начала, я думаю, вам нужно выпить минеральной воды в курзале. После этого мир покажется вам прекрасным, – вызывающе сказала она.
Затем девушка покинула спальню, а Шелдон откинулся на подушки. Ему было весьма стыдно за себя. Он подумал: «Чем скорее я перестану вести себя как капризное дитя, тем больше от меня будет пользы. От долгого лежания мои нервы совсем расшатались».
Он начал приводить в порядок свои мысли и пришел к выводу, что его вынужденная пассивность, наоборот, помогает их общему с Кериссой делу. Вряд ли приглашение на обед последовало бы так быстро, если бы и его, опекуна молодой красотки, нужно было включать в список гостей. Нет ничего на свете более привлекательного для галантного мужчины, чем храбрая девушка, в одиночестве пробивающая себе путь в суровом и враждебном ей мире.
И вполне очевидно, что Керисса справляется с задачей самостоятельно и использует ситуацию с блеском и ради своей выгоды.
Однако у него возникла идея по поводу сегодняшнего вечера, и он вызвал Франсину.
Едва она явилась, Шелдон заявил тоном, не терпящим возражений:
– Ты будешь сопровождать мадемуазель Кериссу, когда она отправится на обед. Поедешь с ней в экипаже и подождешь в доме, чтобы проводить ее обратно.
Франсина выглядела удивленной, и Шелдон снизошел до объяснений:
– Мы должны оберегать репутацию мадемуазель. Было бы ошибкой с ее стороны предстать в глазах людей чересчур пылкой и неосмотрительной.
– Монсеньор рассуждает очень здраво, – кивнула Франсина.
В ее голосе и во взгляде чувствовалось одобрение.
– Я хорошо знаю высший свет и знаю, какие там ядовитые языки, – заметил Шелдон как бы про себя.
Он встретился с Кериссой, когда она, полностью одетая к званому обеду, зашла к нему в комнату, чтобы спросить, одобряет ли он ее внешний вид.
То, что она еще никогда раньше не выглядела такой привлекательной, сомнению не подлежало.
Обнаженные плечи, сверкающие белизной, но теплые, живые, в сочетании с платьем из черного нежного газа, принадлежавшим когда-то ее матушке, представляли зрелище, которым просто любоваться было нельзя, не испытывая при этом иных чувств.
Платье окутывало фигуру Кериссы, но и открывало взгляду все ее достоинства. Материнское ожерелье из жемчуга матово светилось на ее шее.
Франсина соорудила Кериссе такую прическу, что все ее завитки и локоны казались естественными, и в этой шелковистой темной массе волос яркими цветными пятнышками выделялись два крохотных бутончика роз.
Огромные глаза Кериссы, казалось, занимали все ее тонко очерченное личико, и когда она остановилась возле его кровати, требуя, чтобы он высказал свое мнение, Шелдон понял, что девушки подобной красоты ему в жизни не встречалось.
Он был убежден, что Керисса пленит всех гостей мужского пола на вечернем приеме, даже если женщины будут атаковать ее исподтишка и подпускать шпильки.
– По-моему, я сделала все, чтобы вам угодить! – первой подала она голос, так как Шелдон тупо молчал. – То, что вы хотели, то, кажется, и получили.
– А ты ждешь от меня аплодисментов? Их будет достаточно там, где они тебе действительно нужны.
– Вы все еще сердитесь? – поинтересовалась Керисса.
Не получив ответа, она подошла ближе, и ее ладонь легла на его рукав.
– Если бы я поступила так, как действительно хочу, то предпочла бы остаться здесь с вами, – сказала она тихо. – Мы могли бы пообедать вместе и поговорить о вещах… о которых я даже не имею представления… о том, чему только вы можете меня научить.
Ее пальчики сжали его руку крепче. Керисса продолжала:
– Но я знаю, что вас беспокоит отсутствие денег. И даже на еде нам следует экономить.
– Ты абсолютно права, – подтвердил Шелдон. – Прости, что я вел себя, как медведь, разбуженный во время зимней спячки, но моя болезнь меня бесит. Я не привык болеть.
– Конечно, вы не привыкли. Как и все мужчины, – умудренно заявила Керисса.
– Иди и развлекайся! И не беспокойся о том, как выглядишь. Ты все там перевернешь вверх тормашками!
Керисса посмотрела на него озадаченно.
– Как это… тормашками? Что означает это слово?
Шелдон улыбнулся.
– Это означает, что все онемеют при твоем появлении, а потом тебя провозгласят звездой курорта Бат!
Он увидел, что глаза ее заблестели, и расхохотался:
– Ты очень красива! Ты ведь хотела, чтобы я тебе это сказал, разве не так? Что ж, я это сказал. Теперь иди.
Керисса наклонилась к нему.
– Воп soir, монсеньор, – прошептала она и поцеловала Шелдона в щеку.
Дом на площади Королевы был скорее дворцом. В холле толпилось множество слуг в голубых ливреях с серебряными пуговицами.
Поднимаясь по плавно изогнутой лестнице наверх, Керисса услышала невнятный говор многих голосов и поняла, что приглашенных на скромный обед в «домике» гораздо больше, чем она ожидала.
В салоне с портьерами из голубой парчи, залитом светом пяти хрустальных люстр, собралось не менее тридцати гостей.
Стены были ослепительно белыми с позолотой, и когда Керисса увидела хозяйку дома, она сразу же сделала заключение, что все цвета в интерьере соответствуют платью, да и всему облику леди Имоджин.
Возраст гостеприимной дамы можно было определить примерно лет в двадцать пять, она была в самом расцвете красоты и женственности. Керисса рассчитывала встретить более пожилую женщину и поэтому в первый момент немного растерялась.
Зная, что леди Имоджин вдова, Керисса почему-то подумала про нее, что она ровесница сэра Ральфа. При виде молодой богини красоты в бело-голубом с золотом одеянии у Кериссы перехватило дыхание.
В высшем свете леди Имоджин провозгласили «бесподобной», как только она появилась на первом своем балу.
В семнадцать лет она взяла Лондон штурмом, в восемнадцать обвенчалась с Джулианом Кенриджем, сыном и наследником невероятно богатого пэра, чьи дикие выходки и безумные идеи неизменно находили отражение на страницах «Бомонда».
Он фактически покончил с собой три года спустя, затеяв чудовищный полночный стипльчез с завязанными глазами за приз в пятьсот гиней. Конечно, такой способ расстаться с жизнью нельзя было назвать разумным, но Джулиан Кенридж за время своего краткого пребывания на этом свете не совершил ни одного разумного поступка, за исключением выбора супруги.
Леди Имоджин не слишком долго оплакивала его. Она нашла весьма приятным для себя статус вдовы двадцати одного года от роду, обладающей огромным состоянием, благосклонности которой добивался практически любой мужчина.
Семья усиленно пыталась вновь выдать ее замуж и поскорее, но она отвергла все предложения, настаивая на том, что будет сама себе хозяйкой и благодаря богатству покойного супруга независимой от кого-либо.
В окружении принца Уэльского в Сент-Джеймсском дворце о ее любовных похождениях постоянно возникали толки, но, так как она была красива, богата и имела высокий титул, никто не посмел подвергнуть ее остракизму.
И она жила так, как хотела.
Леди Имоджин была свидетельницей необычного появления Кериссы и Шелдона в «Белом олене», и этот эпизод ее позабавил хотя бы потому, что был поставлен и разыгран мастерски.
Бат показался ей скучным. Однако удалиться на некоторое время из Лондона всегда приятно. Слабое здоровье ее матери послужило благовидным предлогом, чтобы улизнуть от очередного ухажера, который стал назойливым и начал тяготить ее.
Несмотря на толпу навязчивых поклонников, последовавших за ней на целебные воды, после месяца процедур и тщательно продуманных еще великим Нэшем обязательных курортных развлечений леди Имоджин пришла к выводу, что все это ей надоело.
Она стала искать взглядом вокруг новый предмет для забавы, но фантазия ничего ей не подсказывала, пока она не увидела, как бесчувственного Шелдона Харкорта торжественно вносят в отель.
Одного мимолетного взгляда на откинувшегося в позе мученика красивого мужчину было достаточно, чтобы мгновенно понять – объект для приложения переполнявших ее жизненных сил, а также умственных способностей найден!
Леди Имоджин всегда шла к цели экстравагантным путем. Но уж если она наметила что-то, никакие препятствия ее не останавливали и ничто не могло заставить ее изменить свои планы.
Решение она приняла еще до того, как слуги, уносящие тело страдальца, скрылись за поворотом лестницы. Шелдон Харкорт на какое-то время войдет в ее жизнь. Вопрос только в том, как скоро это произойдет.
Леди Имоджин видела, как сэр Ральф обхаживал Кериссу в курзале, и поняла, что удача сама плывет ей в руки и через эту парочку она непременно выйдет на мистера Харкорта.
– Я рада встрече с вами, графиня! – сказала она после того, как сэр Ральф представил ей Кериссу. – Я знаю, как нелегко вам приходится, как печально оказаться в одиночестве в чужом городе.
– Со мной мой опекун, – вкрадчиво вставила Керисса.
– О да, он мужественный боец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19