— Вы так добры, что согласились приютить меня. Лидия услышала слова, произнесенные тихим милым голоском с чуть заметным акцентом.— Наверное, вам жарко после прогулки, — сказала Лидия. — Присядьте, пожалуйста.— Спасибо.Тайра опустилась в удобное кресло и вытянула ноги — красивые ноги, подумала Лидия, с невероятно маленькой ступней. Иван отшвырнул шляпу.— Пойду поищу чего-нибудь выпить, — сказал он, — и целую глыбу льда.Он пересек веранду и вошел в дом через дверь, ведущую в столовую.Между женщинами нависло молчание. Затем Лидия с усилием обратилась к гостье:— Дочь и сын сейчас оба сидят в бассейне, им тоже показалось, что сегодня очень жарко.— Я не знала, что у вас есть дети, — ответила Тайра. — Иван рассказывал мне о вас, но о семье не говорил.Лидию это не удивило, и она сказала:— Сын служит на флоте, он сейчас дома в отпуске по ранению, а дочь только недавно вернулась из Америки.— Так, значит, они уже взрослые? — У Тайры расширились глаза.— О да, вполне, — ответила Лидия.— У меня нет ни братьев, ни сестер, — отважилась сообщить Тайра. — Это очень печально. Отцу с матерью хотелось бы иметь большую семью, но, к сожалению, я у них одна.— Ваши родители все еще в Дании? — спросила Лидия.— Да. Я покинула их всего три месяца назад. Появилась возможность убежать в Англию, и они заставили меня воспользоваться ею. Видите ли, мне было важно продолжать заниматься музыкой.— Наверное, это было трудно в Дании?— Не трудно — невозможно. Вы даже не представляете, что означает жить в оккупированной стране. Мой отец был — как это говорится? — фермером, он владел сотнями голов скота, овец, птицефермой. Сейчас у него ничего не осталось, немцы все забрали. Конечно, они сделали видимость, будто купили все это, но расплатились с нами марками. А что эти деньги будут стоить после войны?Голос девушки дрожал, когда она говорила о родителях. Лидия упрекнула себя, что ей бы следовало испытывать жалость и сочувствие. В то же самое время она каждую секунду сознавала миловидность девушки: молодое лицо с хорошей чистой кожей и большие голубые глаза; светло-золотистые волосы, характерные для выходцев из скандинавских стран, падали тяжелыми волнами на хрупкие, изящные плечи. У нее был аккуратный, привлекательный вид, но Лидия знала, что одежда на ней недорогая, и ей вдруг показалось, что эта девушка в любой одежде все равно будет казаться очаровательной. Ее гостья была молода, очень молода!Иван вышел на веранду с подносом в руках.— А вот и божественный нектар, — весело произнес он, и Лидия заметила, как Тайра быстро повернула голову и легко вскочила с гибкой грацией.— Позвольте помочь вам, — предложила она Ивану, но он покачал головой и поставил поднос на столик возле Лидии.— Это я должен прислуживать вам, — сказал он. — Вы наша почетная гостья.Тайра улыбнулась, и на щеках появились две ямочки.— Теперь вы смеетесь надо мной. Это мне оказана честь, и я очень взволнована, что смогла сюда приехать. После всех ужасных квартир в Лондоне здесь просто рай.— Да, жилье вам досталось на редкость отвратительное, — заметил Иван, наливая сверкающую жидкость в высокие цветные стаканы.Тайра повернулась к Лидии:— Хозяйка попалась ужасно старомодная: стоило ко мне прийти какому-нибудь джентльмену, она думала… в общем ужасные вещи.Лидия не нашлась, что ответить, но Иван поднял стакан и произнес:— Забудьте о прошлом. Я предлагаю вам тост за музыку, которую вы сочините здесь, на свободе.Он перегнулся через столик, чтобы коснуться края стакана Тайры, и выпил залпом.Лидия молчала. Услышав голоса Филипа и Кристин, возвращающихся с купания, она почувствовала облегчение. Дети еще не переоделись. Кристин стягивала с головы купальную шапочку. Она выглядела очень стройной и очень милой в облегающем купальнике из ярко-красного атласа, который привезла из Америки.— А вот и мои дети, — сказала Лидия гостье. Ей показалось, что Иван взглянул на них с легким недовольством.Кристин не спеша поднялась по ступеням веранды.— Привет, папочка, — сказала она. — Мы не ожидали увидеть тебя так рано.— В Лондоне жарко, — коротко бросил Иван.— Мисс Йёргенсен, позвольте вам представить мою дочь Кристин, — сказала Лидия, — и сына Филипа.Кристин и Филип поздоровались и уселись на пол веранды.— Как твоя рука? — тут же поинтересовалась Лидия.— Я сейчас снова пойду в воду, — ответил Филип. — Поэтому мы не стали переодеваться. Хотя вода все равно что в горячей ванне.— Вы не хотели бы поплавать? — обратилась Лидия к Тайре.— Очень хотела бы, — ответила девушка, — но, к сожалению, я не захватила с собой купального костюма. Покидая дом, я увезла с собой лишь маленький чемодан.Наступило молчание — Лидия ждала, что Кристин заговорит, но дочь не проронила ни слова и получила за это осуждающий взгляд.— Я уверена, моя дочь сможет одолжить вам костюм.— Наверное, мне удастся подобрать для вас что-нибудь подходящее, — без особого энтузиазма отозвалась Кристин. — Если хотите, пройдем наверх прямо сейчас.— Мисс Йёргенсен будет жить в Сиреневой комнате, — сказала Лидия.Тайра встала, а затем взглянула вопросительно на Ивана.— А вы не собираетесь поплавать? — спросила она.— О, я вам там не нужен.— Нет, что вы, как раз напротив, — быстро сказала Тайра.Он улыбнулся ей, к нему вернулось хорошее настроение.— Раз так, я, конечно, пойду, — сказал он. — Покажу вам, как нырять ласточкой.— Это будет чудесно, — восторженно подхватила Тайра. Следуя за Кристин, она прошла в дом, а Иван допил свой стакан и тоже ушел. Филип взглянул на мать:— Не знал, что папа любит купаться, нам с Кристин никогда не приходило в голову позвать его с собой.— Нет, он иногда любит поплавать, — ответила Лидия, стараясь забыть, как всего лишь месяц назад или около того, когда они говорили о необходимости наполнить бассейн, Иван заявил, что этим летом он вообще не намерен плавать.— Послушай, а она хорошенькая, правда? — сказал Филип.— Кто, мисс Йёргенсен? Да, очень.— Никогда не видел таких светлых волос. Будь у нее красные глаза, она была бы альбиноской. — Он помолчал немного, а затем добавил: — Не похоже, что она из мира музыкантов.— Как же выглядят музыканты? — поинтересовалась Лидия с удивлением.— Знаешь, они все манерные и как будто с поворотом.— Ну, про нашу гостью этого, безусловно, не скажешь.— Что не скажешь, про кого? — спросила внезапно появившаяся Кристин.— Ты нашла для мисс Йёргенсен купальный костюм? — поинтересовалась Лидия.— Я отдала ей светло-зеленый, который мне никогда не нравился, — сказала Кристин. — И, к сожалению, должна признать, выглядит она в нем премило.— Кристин! — строго воскликнула Лидия. Кристин наклонилась к матери и поцеловала ее.— Прости, родная, я кошка, а все кошки иногда царапаются.В этот момент на веранду вышла Тайра, а вслед за ней — Иван.— Мне так радостно, — сказала она. — Впервые за это лето я буду плавать. Большое спасибо за прелестный костюм, который отлично подошел.Это было действительно так: зеленый шелк поразительно контрастировал с ее очень белой кожей.— Вы словно морская нимфа, — сказал ей Иван и, протягивая руку, чтобы помочь спуститься по ступеням веранды, добавил: — Я покажу вам дорогу к бассейну. Но обещайте мне, что не исчезнете, как только вода коснется вас.— Обещаю, — улыбнулась Тайра. — Я и сама не хочу исчезнуть, мне здесь слишком хорошо.Она постояла секунду на последней ступеньке веранды, щурясь от солнца.— Бассейн вон там? — спросила она, указывая в сторону, откуда пришли Филип и Кристин.— Совершенно верно, — ответил Иван.— Давайте добежим до воды наперегонки, — предложила Тайра.— Согласен, — ответил он.Они спрыгнули на траву и побежали бок о бок. Лидия посмотрела им вслед и отвела взгляд. Кристин опустилась в кресло.— Как молода! Очень-очень молода! — произнесла она чужим голосом. — Знаешь, мамочка, я чувствую, будто мне сто лет. Глава 11 Зазвонил телефон, и Лидия покатила кресло в гостиную, чтобы снять трубку. Она не ожидала услышать голос Элизабет, которая редко звонила днем.— Можно мне приехать повидаться с тобой? — спросила Элизабет.— Сейчас? — удивленно воскликнула Лидия.— Да, сейчас — сразу, как только смогу выехать. Мне нужно поговорить с тобой. По телефону нельзя объяснить.— Конечно, дорогая. Ты останешься ночевать?— Если можно. Я попытаюсь приехать в течение часа. Элизабет повесила трубку, и то же самое сделала Лидия, слегка встревоженная тоном сестры. Он выдавал большое волнение. Лидия попыталась понять, что случилось, но не смогла найти ответ. К тому же было трудно сконцентрироваться на Элизабет как раз тогда, когда ее одолевали собственные проблемы.«Презираю ревнивых женщин!» — сказала она себе, понимая, что терзается невыносимой болью самой настоящей ревности. Не легко было видеть Тайру, молодую и стройную, грациозно вышагивающую рядом с Иваном, в то время как она вынуждена сидеть и наблюдать за ними всего лишь как зритель.Ей хватало благоразумия сознавать, что, не будь она даже прикована к инвалидному креслу, все равно могла бы переживать то же чувство, но от этого сознания боль не уменьшилась. Даже стало хуже. Она не любила вспоминать, что ей уже сорок — возраст, кем-то названный «старостью молодости и молодостью старости». Она вздохнула и закрыла лицо руками. Трудно стариться, трудно свыкнуться с мыслью о будущем, когда красота уже не поможет преуспеть и нужно пытаться понять, что характер и личность означают больше, чем легкое, победоносное очарование всего лишь хорошенького личика.Лидия с усилием подавила слезы и, проехав по комнате, позвонила в звонок. Когда пришла Роза, она распорядилась приготовить комнату для Элизабет, а затем вернулась на веранду, чтобы ждать возвращения купальщиков.Первым пришел Иван — один.— Хорошо поплавал, дорогой?— Не выношу пресную воду, — проворчал он. — Если уж плавать, то в море. Я решил долго не оставаться в воде, так как это мой первый заплыв нынешним летом.— Весьма разумно, — согласилась Лидия и, хотя она заметила, что кончики его пальцев посинели и он весь дрожит, не стала ничего говорить. Она догадалась, что ему нелегко было уйти, оставив молодежь развлекаться.— Пойди и оденься, — предложила она.— Ладно, — сказал Иван и ушел в дом.Через несколько минут Лидия услышала, как в ванной Ивана, окно которой выходило на веранду, зашумела вода, и догадалась, что он принимает горячий душ.Остальные появились минут через двадцать, не спеша приближаясь к дому. Девушки завернулись в большие разноцветные махровые накидки, которые всегда лежали возле бассейна, и Лидия отметила, как невероятно молодо выглядит Тайра, обернутая в ярко-голубую ткань. «Она всего-навсего ребенок», — подумала Лидия и тут же вспомнила, что Тайра, хоть и молода, представляет угрозу ее покою и покою ее дома.— Я голоден как волк, — объявил Филип. — Нельзя ли подать чай побыстрее, мамочка, и попроси приготовить что-нибудь очень существенное.— Ты и так все подмел дочиста в доме, — ответила Лидия. — Думаю, ничего существенного больше не осталось.— Тогда я пойду и сам поухаживаю за поварихой, — сказал Филип, — и готов поспорить, что получу что-нибудь вкусненькое.— Не люблю спорить об очевидном, — сказала Лидия.Она знала, что старая повариха, служившая в доме с самого рождения Филипа, обожает его, поэтому он всегда получает все, что ни просит. Естественно, к чаю Филипу подали свежее яйцо, а у Кристин появилась возможность без особых церемоний посмеяться над его аппетитом, а заодно и над фаворитизмом, который процветал в их доме.Иван вышел к столу в хорошем настроении. На нем были серые фланелевые брюки и ярко-голубая тенниска с короткими рукавами, в которой он выглядел очень молодо, явно успев прийти в себя после купания и после утренней вспышки раздражения. Иван был весел и обворожителен, а Лидия, наблюдая, как он оживленно болтает с Тайрой, сказала себе, что вполне понятно, почему эта и все другие девушки влюбляются в ее мужа. «Им просто ничего другого не остается», — печально подумала она, понимая: что бы он ни сделал, как бы ни вел себя — она будет любить его до самой смерти.Чаепитие было в самом разгаре, когда приехала Элизабет. Она вошла на веранду своей обычной размеренной походкой, и Лидия с облегчением отметила, что вид у сестры был как всегда спокойный и невозмутимый.— Какой сюрприз! — воскликнул, вскакивая, Иван. — Чему мы обязаны такой неожиданной чести?— Всего лишь тому факту, что я захотела повидать Лидию, — ответила Элизабет.Она поцеловала сестру и Кристин, пожала руку Филипу и была представлена Тайре.— Моя протеже и ученица, — торжественно объяснил Иван, и Лидия догадалась, что он хотел удивить Элизабет, возможно в глубине души он даже хотел ее шокировать немного. Лицо Элизабет выражало лишь вежливое безразличие. Она пожала гостье руку, затем села рядом с Лидией и рассеянно, словно мысли ее были далеко, приняла чашку чая с бутербродом.Приход Элизабет оборвал нить разговора, Филип с Кристин замолкли, поспешно допили чай и удрали в сад с тем же чувством облегчения, которое выказывали, когда были детьми.— Вы хотели бы осмотреть поместье, — спросил Иван Тайру, — или это для вас скучно?— С удовольствием, — ответила Тайра, — и здесь не бывает скуки.— Вы не можете пока судить об этом так решительно, — сказал он.— Нет, могу, — заспорила она. — Здесь все так чудесно, и все вы такие добрые.Иван протянул руку, чтобы помочь ей выбраться из-за стола.— В таком случае идемте, я покажу вам все красоты Фэр-херста.Они ушли, и Лидия повернулась к Элизабет, с опаской предчувствуя вопросы, которые неминуемо должны были последовать. Но Элизабет, оглянувшись, чтобы убедиться, что их никто не слышит, порывисто схватила руку сестры: — Лидия, мне нужно было увидеть тебя, я ужасно несчастна!— Несчастна? — удивленно воскликнула Лидия. — Что случилось? Артур?..— Нет, — быстро ответила Элизабет. — К Артуру это не имеет никакого отношения. Это Ангус. Мы… мы любим друг друга.— О Элизабет!Лидия была поражена, но ей стоило лишь взглянуть в лицо сестры, чтобы понять, как много произошло со времени их последней встречи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35