Такого даже Каталин с ее неуемной готовностью к самым неимоверным выходкам не выдумывала, и Зошина легко могла представить суровую отповедь своей матери. Та непременно указала бы дочери, что ее долг был отказаться от крайне предосудительного приглашения короля и немедленно сообщить о нем бабушке.
«Но он только этого и ждет, — рассуждала Зошина. — И тогда он возненавидит меня уже окончательно, раз и навсегда. Сомневаюсь, заговорит ли он со мной вообще после этого».
Она нервничала и боялась. Настолько, что больше всего на свете ей хотелось отказаться от этой затеи.
Ее горничная, приехавшая с ней из Лютцельштайна, тайком зевала и явно не одобряла столь позднего возвращения своей госпожи.
— Дома мы так поздно не ложимся, ваше высочество, — приговаривала она, помогая Зошине выбраться из ее платья.
— Ты устала, Гизелла, я понимаю. Можешь отправляться спать. Я сама управлюсь со всем остальным.
— Но я сделаю все что положено, ваше высочество! — поспешила заверить ее горничная.
— В этом нет никакой нужды. К тому же мне надо написать письмо папе, чтобы отдать его послу утром. Тогда он успеет отправить мое послание с дипломатической почтой. Ты можешь идти, ты же знаешь, я обычно сама укладываюсь дома.
Гизелла и в самом деле с трудом держалась на ногах и после недолгих уговоров сдалась:
— Хорошо, ваше высочество, я воспользуюсь вашим разрешением. Я не притворяюсь, такое позднее время не для меня. Я совсем не привыкла ложиться так поздно!
— Конечно, Гизелла. Но ты замечательно справляешься. У тебя столько хлопот с моим бесконечным переодеванием. Доброй тебе ночи!
— Доброй ночи и вам, ваше высочество! — Гизелла вышла из комнаты, и Зошина с облегчением тихо вздохнула.
Все оказалось значительно легче, чем она ожидала. Подойдя к платяному шкафу, девушка выбрала одно из самых простых вечерних платьев. С некоторыми усилиями ей все же удалось самой застегнуть его.
Дома, когда Гизелла была слишком занята, чтобы обслуживать всех принцесс, сестры всегда помогали друг другу, и Зошина снова почувствовала, как она невыносимо тоскует без Каталин.
«С каким удовольствием она ринулась бы в подобную авантюру, — думала Зошина, вспоминая младшую сестренку. — Да и с королем Каталин поладила бы намного лучше меня, окажись она здесь, я уверена».
Однако она прекрасно знала, что подобные желания тщетны, поэтому, одевшись, уселась на стул с высокой жесткой спинкой в напряженном ожидании.
Ей казалось, что время ползет слишком медленно. На мгновение она засомневалась, а не подшутил ли король над ней. Может, он и не собирался брать ее с собой?
Потом она снова заволновалась о том, что будет, если их поймают и с позором вернут во дворец часовые.
Ее ждет тогда нешуточный гнев бабушки, но хуже всего — ей предстоит встреча с принцем-регентом, который будет глубоко разочарован в ней.
Незаметно она перешла к воспоминаниям о том разговоре, который завязался у них за столом.
«Я с удовольствием потанцую, — думала Зошина. — Но я получила бы не меньшее удовольствие, если бы мы с принцем-регентом читали друг другу стихи, угадывая, каких поэтов цитирует каждый из нас».
Еще неплохо было бы расспросить его, читал ли он те книги, которые недавно читала она, и если да, то каково его впечатление.
Особенно о последнем романе Густава Флобера. А может, он будет шокирован тем, что она читала эту книгу? В этот момент раздался стук в дверь.
Стук был такой тихий, что Зошина сначала подумала, не показалось ли ей.
Но все-таки она вскочила, подбежала к двери и, повернув позолоченную ручку, слегка приоткрыла дверь.
За дверью стоял человек, которого девушка сразу узнала. Это был один из адъютантов короля, сопровождавший его во время посещения ратуши.
Тогда она подумала, что он намного моложе остальных. И на нее он смотрел не то чтобы дерзко, но и без обычного для свиты почтения.
Сейчас молодой человек с усмешкой кивнул, не произнося ни слова. Зошина тихо выскользнула из комнаты в коридор.
Адъютант даже не подумал закрыть за ней дверь и сразу устремился вперед, очевидно не сомневаясь, что девушка последует за ним.
Она действительно так и сделала. Ей пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него.
Кругом было тихо, часть светильников не горела, но адъютант старался по возможности оставаться в тени, двигаясь вдоль противоположной стены.
Они находились в той части дворца, в которой Зошина еще не бывала. Она предположила, что в этой стороне находятся покои короля.
Но сопровождающий вывел ее к какой-то заброшенной лестнице и начал спускаться, пока они не оказались в узком, почти темном коридоре, где Зошине снова пришлось спешить, чтобы не отстать от своего провожатого.
Они шли мимо закрытых дверей. Видимо, за ними располагались пустующие помещения.
Потом последовал еще один спуск, и Зошине показалось, что они попали в подземелье. Видимо, это были дворцовые подвалы.
Там, при свете двух мерцающих свечей, она увидела короля.
— Как вы дьявольски долго! — недовольно пробурчал он.
— Я спешил изо всех сил, сир, — оправдывался адъютант, — но это слишком далеко.
— Я уже думал, что вы решили подставить меня, — сказал король Зошине.
— Нет, зачем же!
— Ну ладно! Надевайте это, и пошли, — сказал он, сунув ей какой-то сверток.
Она удивленно посмотрела на него, потом догадалась, что это домино, маскарадный костюм.
По правде говоря, она никогда не видела настоящего домино, но они с Теоной когда-то рассматривали картинки, изображавшие карнавал в Венеции. На этих картинках горожане в домино и масках гуляли по городу. Никем не узнаваемые, они, наверное, наслаждались полной свободой, которая допускалась во время карнавала.
Король уже надел домино, хотя и не накинул капюшон на голову. Его адъютант надевал свое.
— Как здорово! — воскликнула девушка. — Но, пожалуйста, помогите мне. Я ведь не знаю, как его надо носить.
— Тут нет ничего сложного! — пренебрежительно заметил король, словно она сказала какую-то глупость. — А вот маска. Анталь подыскал вам обшитую кружевами, она лучше скрывает лицо.
Зошина сообразила, что Анталем звали адъютанта, и бросила на него благодарный взгляд. Тот уже надел карнавальный костюм, и теперь его совершенно невозможно было узнать.
Постепенно она начала избавляться от своих страхов.
Надев маску и натянув капюшон на голову, Зошина подумала, что их действительно будет трудно узнать среди остальных участников карнавала.
— Пора идти! — нетерпеливо приказал король. Теперь он шел впереди, Зошина за ним, а Анталь замыкал шествие.
Немного погодя они остановились у двери, которую открыл Анталь.
Дверь распахнулась тихо, не скрипнув, по-видимому, ее совсем недавно смазывали, и перед путниками открылся лестничный пролет.
Одной рукой Зошина приподняла подол платья, другую протянула королю.
— Пожалуйста, помогите мне, — попросила она. Он нехотя взял ее за руку и довольно бесцеремонно потянул вверх по ступенькам.
В тени деревьев стояла карета.
Король взобрался в нее, девушка поднялась за ним и села рядом, спиной к вознице. Анталь уселся напротив.
Карета, запряженная двумя лошадьми, тронулась, и король, откинувшись назад, со смехом спросил:
— Ну, вы все еще сомневаетесь в моих способностях покидать дворец, когда мне заблагорассудится? И ведь никто об этом и не догадывается!
— Вы так умно придумали воспользоваться выходом из подвала, сир!
— Запомните! Здесь нет никаких церемоний. Мои друзья называют меня Дьердь.
— Я… постараюсь.
— Он Анталь, — король махнул рукой в сторону адъютанта, — да и для вас лучше выбрать другое имя. «Зошина» — уж слишком необычно для Дьера. Это вызовет подозрения.
— Можно звать меня Магдой. Это тоже одно из моих имен.
— Подходяще, — не слишком любезно согласился король, — но, думаю, Маги будет не так помпезно.
Зошина подумала, что так ее имя будет звучать слишком простонародно, но возражать не решилась.
— Хорошо. Я стану откликаться на «Маги». А там будет много народу?
— Все мои друзья. Они небось не могут взять в толк, какого дьявола я опаздываю. Я еле дождался, когда эти болтуны прекратят бубнить! Клянусь, я обязательно запрещу все эти речи.
— И правильно, — подхватил Анталь. — Надо вообще издать закон, чтобы каждый, кто произнесет речь, тут же ссылался, хотя бы на год!
— Вот это мысль! — воскликнул король. — И чем скорее я издам такой закон, тем лучше!
— Но вам придется разрешить выступления в парламенте, — не удержалась Зошина.
— Если я не обязан буду слушать их, пусть болтают друг перед другом хоть до умопомрачения! — ответил король.
Но Зошина уже не слушала его. Они выехали за пределы дворцового парка и оказались на улице, освещенной газовыми фонарями, как все самые важные магистрали в столице. По улице гурьбой шли люди.
Было поздно, и она почему-то ожидала, что большая часть горожан уже спит, но улицы оказались переполнены. Многие прохожие нарядились в забавные костюмы и несли на палках бумажные плакаты или держали в руках вертушки.
— Как здесь празднично! — воскликнула девушка.
— Погодите, — заверил ее король. — Там, куда мы направляемся, еще лучше, чем здесь.
Неожиданно где-то совсем рядом раздался взрыв, и Зошина вздрогнула от неожиданности, но тут же увидела, как на фоне темного неба вспыхнул фейерверк.
— Какая прелесть! — воскликнула она, наблюдая, как множество сверкающих звездочек медленно опускаются на землю.
Король не ответил, а его адъютант достал бутыль и стал наливать вино в бокал. Зошина удивилась.
— Анталь, да ты гений! — воскликнул король. — Меня замучила жажда, пока я ждал вас в винном погребе, где все кругом заперто.
— Не так уж долго осталось ждать. Скоро мы сможем открыть все, что сейчас заперто от нас, — ответил Анталь.
— Ты прав! Держу пари, мой проклятый дядюшка придерживает все лучшие вина для себя! — пробурчал король. — Я-то знаю, у него где-то припрятана целая партия токайского!
— Вероятно, он собирается отпраздновать им ваше совершеннолетие, — ухмыльнулся адъютант.
— Отпраздновать? — Король расхохотался. — Ты же знаешь, не будет он ничего праздновать. Ведь для него это означает, что он будет должен распрощаться с дворцом.
— Ну, мы выпьем за его отъезд, и скатертью ему дорога!
Король поднял свой бокал.
— Прощай, дядюшка Шандор! — сказал он. — Надеюсь, мы больше не увидимся!
Адъютант короля снова ухмыльнулся. Зошина подумала, что не следовало бы королю вести себя подобным образом, тем более при адъютанте из своей свиты.
Очевидно, именно Анталь подстрекал короля на все эти выходки, которые и так были свойственны его необузданному нраву. Жаль, что никто не подумал приблизить к королю кого-нибудь поспокойнее и поразумнее.
«Наверное, — подумала она, — принц-регент решил, что будет лучше, если король станет общаться со своими сверстниками».
Король допил вино и не слишком любезно предложил Зошине:
— Хотите выпить?
— Нет, спасибо, — ответила она. — Я не чувствую жажды.
Адъютант ухмыльнулся:
— Жажда тут ни при чем. Ну же, давай, Маги, глотни из моего бокала. Глоток вина взбодрит тебя. Истина в вине, это мудро сказано.
Он расхохотался, а Зошина вся сжалась.
Как смел он обращаться к ней столь фамильярно?
Но она постаралась убедить себя, что сейчас перед юношей вовсе не будущая королева, а простая девушка Маги, которая собирается повеселиться на карнавале со своими кавалерами.
Анталь, не дожидаясь ее согласия, сунул ей бокал, из которого только что пил сам.
Не смея отказаться и не желая, чтобы король заметил ее неудовольствие, девушка отпила немного. Вино было приятно на вкус, но довольно крепкое.
— Так-то лучше! — одобрил Анталь, забирая у нее бокал. Он поднес его к губам и опрокинул в себя все, что в нем еще оставалось.
Король тоже осушил свой бокал.
— Мы почти на месте, — сказал он. — Тут-то у нас будет предостаточно выпивки, если Лайош об этом позаботился.
— Если он все еще ждет нас, — заметил Анталь.
— Он знает, что такого веселья я не пропущу.
Зошине на какой-то миг показалось, что у него заплетается язык, но она поспешила уговорить себя, что ошиблась.
Карета остановилась, Анталь отбросил пустую бутылку, король первым выбрался из кареты, и Зошина с легким замиранием сердца увидела огромную толпу и услышала, как где-то слишком громко играет музыка.
Глава пятая
Веселая и возбужденная толпа двигалась медленно.
Большинство в ней были крестьяне, с изумлением глазевшие по сторонам. Но попадалось и множество таинственных фигур в домино и масках, которые входили в огромный дверной проем, освещенный газовыми фонарями, украшенный флагами.
Зошина немного волновалась и старалась держаться поближе к королю, который протискивался сквозь толпу туда, где, как она предполагала, находился пивной зал.
Что-то подобное было и у них в Лютцельштайне, хотя, естественно, ей никогда не доводилось там бывать. Она слышала, что в таких залах часто устраивались танцы и простой люд развлекался там.
Завернувшись в домино и опасаясь отстать от короля, который двигался очень быстро, девушка прошла в дверь и оказалась в просторном помещении, где толпилась уйма народу, очевидно, в ожидании вновь прибывших.
Шум стоял невообразимый, а оркестр, игравший где-то внутри, совсем оглушил Зошину. Послышались крики: «Дьердь, Дьердь! Вот и ты наконец!» Несколько человек поспешили им навстречу, протягивая руки королю. Они обменивались с ним энергичными рукопожатиями и дружески похлопывали его по спине.
— Мы уже отчаялись дождаться тебя, — говорили они. — Все уже в сборе, кроме тебя, Дьердь!
Они поднялись на несколько ступенек, Зошина и Анталь шли следом.
Спустя несколько секунд открылась дверь в широкую галерею, и девушка поняла, что для них приготовлен большой, но отдельный кабинет.
Она вздохнула с некоторым облегчением, радуясь, что ей не придется сразу же окунуться в толпу танцующих в зале под ними и у нее будет какое-то время, чтобы понаблюдать за теми, кого король называл своими друзьями.
Но при виде их Зошина оторопела от неожиданности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18