Герцог сердито поджал губы.— Опять, мисс Лэмбрик, это мои заботы, и они не касаются вас!— Я согласна. Это… ваши люди. Но вы должны помнить, что… все они… давно стали частью Чэда, так как живут здесь с рождения. Они преданно… служили этому дому и покойному… герцогу. Они будут столь же… верны и вам, если вы… только будете заботиться о них, как это делал ваш… предшественник!— Я предполагал, что вернувшись домой, услышу этот вопль «Так всегда здесь было!» и встречусь с серьезным сопротивлением любым переменам и новациям.— Но я говорю совсем не о переменах, милорд, а о том, как выжить этим несчастным старикам!Некоторое время герцог молча смотрел на Оливию, а затем встал из-за стола.— Думаю, дальнейший разговор бессмысленен, — произнес он ледяным тоном.Оливия тоже встала.— Должна ли я понимать, — сказала она едва слышно, — что… вы впредь отказываетесь давать деньги на… наше содержание… и что мы… незамедлительно должны… покинуть Грин Гэйблз, как… только вы назначите нового священнослужителя?— Совершенно верно, мисс Лэмбрик! Именно так вы и должны понимать наш разговор!Он протянул руку.— А теперь простите! Я очень занят, мне нечего добавить к сказанному.Оливия стояла молча. Все происходящее казалось ей сном. Мысли путались в голове. Она не могла сдвинуться с места. В ее огромных глазах было столько смятения и ужаса, что герцог невольно остановился.— Постойте, — сказал он, глядя на нее. Тон его переменился.— У меня появилась идея, — продолжил он, садясь за стол. — Может быть, она сработает!Герцог позвонил в золотой колокольчик, который стоял на столе. Дверь открылась почти немедленно. Оливия не сомневалась, что Аптон стоял за дверью и слышал все, о чем они говорили.— Позовите мистера Джеральда! — приказал герцог.— Слушаюсь, милорд!Герцог стал молча что-то писать на лежащей перед ним бумаге. У Оливии было такое ощущение, словно ее сильно ударили по голове. Еще немного и она лишится чувств. Что делать? Как спасти Тони и Вэнди? Спасти от голодной смерти? Как встретиться с односельчанами? Как смотреть им в глаза? Ведь они — Оливия знала это наверняка — именно с ней, как с защитницей и заступницей, связывали свои надежды и чаяния.Казалось, прошла целая вечность, прежде чем появился Джеральд. Его лицо выражало волнение. Видимо, он надеялся, что его сводный брат изменил свое первоначальное решение. Увидев Оливию, он приветливо улыбнулся девушке:— Здравствуй, Оливия! Не ожидал увидеть тебя здесь!Девушка была такой бледной, что Джеральд заподозрил что-то неладное. Он вопросительно взглянул на герцога.— Что случилось? — спросил он. — Вы были недобры по отношению к Оливии? Смею вас заверить, она занимает здесь особое положение. Покойный кузен считал, что второй такой девушки нет на всем белом свете.— Мисс Лэмбрик, — сухо прервал его герцог, — здесь по тем же делам, что и вы.— Долги? — спросил Джеральд, криво улыбнувшись.— О, нет! не… долги, — вступила в разговор Оливия, прежде чем герцог успел что-либо ответить. — Просто… у нас… нет денег, а… его сиятельство… отказывается платить нам мамино… пособие или… дать какую-нибудь… пенсию за папу… после его смерти!На последних словах голос ее дрогнул и глаза наполнились слезами.— Бог мой! — воскликнул Джеральд, обращаясь к брату. — Вы ведь не собираетесь заниматься грошевой экономией за счет Оливии и всех остальных, кто живет в имении?В голосе его звучало нескрываемое раздражение и злость. Герцог сидел в кресле, выпрямив спину.— Я просто объяснил мисс Лэмбрик, что это мое дело, кому и как платить.— Неправда, — резко возразил Джеральд, — вы глава рода, на вас отныне лежит ответственность за дом, имение, за сельчан, за всех, кто доверил вам свою жизнь. Унаследовав титул, вы унаследовали и эту обязанность — заботиться о людях, которые зависимы от вас. И так будет продолжаться до вашей смерти!Джеральд говорил запальчиво и страстно, но на герцога, казалось, это не произвело никакого впечатления.Помолчав, он сказал:— Джеральд! Я пригласил вас, чтобы сделать предложение. Оно касается мисс Лэмбрик.— Предложение?— Я выслушал обе ваши истории, — продолжил герцог с сарказмом в голосе. Вы оба надеетесь, что я должен нести за вас ответственность на том только основании, что в ваших венах течет кровь Вудов. Не так ли?— Вот именно, — резко ответил Джеральд.— Что ж, если вы настаиваете, чтобы я занялся вашими проблемами, с чем я категорически не согласен, тогда у меня есть решение и для вас, и для мисс Лэмбрик.И что же это за решение? — спросил Джерри с подозрением.— Вы, Джеральд, попали в столь затруднительное положение исключительно по собственной вине, я бы даже сказал, из-за собственной глупости.Джеральд затаил дыхание.— В будущем вам не стоит вести такой рассеянный образ жизни. Пожалуй, вы должны обзавестись женой. Быть может, брак излечит вас от бездумной страсти к картежной игре, и вы перестанете швырять деньги на зеленое сукно ломберного стола.— Жена? Брак? — воскликнул Джеральд.— Да! Я так думаю! И я считаю, что самой подходящей партией для вас будет кузина. Она одинока, о ней некому позаботиться, ей некуда деваться. Мне нужен дом, в котором она сейчас живет!При этих словах Оливия вскрикнула. Уж не чудится ли ей? Что он говорит? Как он может предложить такое? До этого не додумался бы ни один человек на свете. Глава II В кабинете повисло тяжелое молчание. Наконец Джеральд сказал:— Вы понимаете, что вы говорите?— А в чем дело? Думаю, это разумный выход из положения.— Это самое абсурдное, самое нелепое предложение, которое я когда-либо слышал.Герцог пожал плечами.— Прекрасно! У вас был выбор, но вы оба отказались. Идите своей дорогой, но отныне, запомните это, я не пошевелю и пальцем, чтобы помочь вам.Он направился к двери, но Оливия остановила его. Голос ее по-прежнему звучал как чужой:— Дайте… нам, пожалуйста, время… подумать над… вашим предложением.Некоторое время герцог колебался, и девушке уже показалось, что он готов ответить отказом. Но он сказал:— Вы можете сообщить мне о своем решении вечером, а теперь — все. У меня нет больше времени выслушивать ваши аргументы!С этими словами он вышел из кабинета, сильно хлопнув за собой дверью. Оливия взглянула на Джеральда.Невероятно! — прошептала она.Джеральд ничего не ответил. Он прошел через комнату и подошел к открытому окну.— Что же нам делать? — продолжала девушка. — Если… мы… откажемся, он… вышвырнет нас на… улицу, и мы… умрем с голоду, как эти… несчастные пенсионеры.— Пенсионеры? — переспросил Джеральд.— Да, эти несчастные… смогли выжить только благодаря тому, что поверенный выплатил… какую-то часть их жалкого пособия еще до… его приезда сюда, а ведь большинство… из них и так… голодает…Лицо Джеральда стало еще ожесточеннее. Затем он проговорил:— У меня долги — почти на десять тысяч фунтов. Если я не заплачу их, меня посадят в тюрьму.Девушка громко вскрикнула:— В тюрьму? О чем ты, Джерри?— Да, в долговую яму на Флитстрит. По правде говоря, я предпочту скорее умереть. Оливия вскочила на ноги.— Пойду… домой! Я не… могу здесь ни о чем думать. Наверное, хотя он мне ничего и не сказал, я могу забрать… с собой Тони.— А что случилось с Тони?— Он катался на одной из лошадей герцога, а грумы… которых он привез с собой из Лондона, решили… что он хочет… украсть ее. И теперь он… сидит под арестом в конюшне.Джеральд отвернулся от окна и протер рукой лоб.— Нелепость! Все происходящее абсурдно как в дешевом бульварном романе. Кто поверит, что это правда?— И тем не менее… это правда! — произнесла Оливия чуть слышно. — А… сейчас я должна… идти домой и подумать о случившемся.— Я пойду с тобой! Если я останусь здесь, боюсь, не выдержу и ударю своего брата. Чего он, впрочем, и заслуживает.Оливия открыла дверь.— Пойдем… если хочешь! Но предупреждаю… тебя… в доме нечего… есть.Джеральд стиснул зубы. Помолчав, он сказал:— Не горюй! Что-нибудь придумаем.Миссис Бэнкс все еще здесь?— Конечно… а где же ей быть? Я не… могу представить себе Чэд… без миссис Бэнкс.— И я тоже! — согласился молодой человек. Он взял девушку под руку, и они молча пошли по коридору. Антона нигде не было видно. Они направились в сторону кухни. Но еще не дойдя до подсобных помещений, столкнулись с мистером Бэнтиком, выходящим из конторы.— О, вот и вы, мисс Оливия! — произнес секретарь.— Я слышал, вы были у хозяина, я хотел бы поговорить с вами.Он говорил торопливо, не поднимая глаз на девушку, и Оливия сразу же заподозрила неладное.— Я… мне… нужно срочно… домой, мистер Бэнтик!— Пожалуйста! Прошу вас! Зайдите в контору! Всего на пару минут!— Хорошо! — согласилась Оливия. Она зашла в контору. Это была просторная комната со множеством сейфов и шкафов, где хранились все документы, касающиеся имения и хозяйства. На стенах висели карты земельных угодий, принадлежащих герцогам Чэдвудам.Имение обслуживали восемь деревень и шесть ферм, не считая фермы в самом Чэде. На картах были также обозначены лесные массивы, принадлежащие герцогу. На землях, которыми владели Чэдвуды, имелось также озеро, несколько речушек, множество прудов и искусственных водоемов на фермах.Оливия села в кресло возле конторки, за которой мистер Бэнтик составлял отчеты для нового хозяина. Он вел все дела в имении — расчеты, бюджет, жалование для слуг, работающих в доме, и тех, кто трудился по найму в деревне и на фермах.Джерри молча остановился возле карт и начал пристально рассматривать их. «Наверное, он сравнивает свои долги, — подумала она, — с теми несметными богатствами, которыми владеет его брат.»— Что случилось, мистер Бэнтик? — спросила она мягко. — Я вижу, вы чем-то взволнованы.— Да, это так, мисс Оливия. Не знаю, что и делать. И поэтому прошу вас помочь мне!— Я сделаю все, что в моих силах.Мистер Бэнтик молча протянул ей через стол лист бумаги. Он весь был испещрен именами и фамилиями, а внизу Оливия увидела подпись герцога.— Что это?— Вчера вечером его сиятельство уведомил меня, что отныне никто из тех, кто не достиг семидесяти лет, не будет получать ни пособий, ни пенсий.— Не будет? — воскликнула Оливия.— Нет! Вот список тех, кому не исполнилось семидесяти лет.Оливия взяла список и прочитала первое имя.— Но миссис Хантер не в состоянии работать! Она вообще не выходит из дома!Мистер Бэнтик промолчал, и Оливия продолжила:— Мистер Уолтон! Да, ему только шестьдесят восемь, но у него больное сердце! Врач не разрешает ему ходить даже в лавку. На что, спрашивается, он будет жить?Бэнтик опять ничего не ответил. Девушка зачитала следующее имя:— Миссис Чэпман — шестьдесят пять лет. Но она… слепа! Совершенно ничего не видит. Она не может сама даже купить себе продукты. Это всегда кто-то делает для нее.— Я говорил его сиятельству, но он не стал слушать.Оливия пробежала глазами весь список.— Миссис Данман. Ей только шестьдесят один год, но у нее на содержании двое внуков-сирот. И у нее слабое здоровье. Если она не сможет поставить детей на ноги, то они попадут в приют!Голос ее прервался. Она вдруг вспомнила, что такую же участь герцог уготовил и для Вэнди. Еще одно имя — Ник Хоувел — сорок семь лет.— Боже мой! Разве вы не сказали герцогу, что он душевнобольной? И таким был с рождения. Мой отец выхлопотал для него отдельный домик, потому что в собственной семье от него отказались!— Я знаю это, мисс Оливия. И к тому же он совсем безвредный!— Да, конечно! Однако, не забывайте… что он… тоже должен есть, чтобы не умереть с голоду, что он может… заработать, скажите на милость, и где, на какой работе?И опять Оливия с тоскою подумала, что то же самое можно сказать и о ней самой. Нет! Сейчас не время думать о себе. Надо как-то помочь мистеру Бэнтику.— И что вы… хотите от меня?В глубине души она надеялась, что он не станет просить ее поговорить с герцогом или что-то в этом роде.— Я хотел бы просить вас встретиться со всеми этими людьми и объяснить им, что случилось. Я не могу смотреть им в глаза, зная, что они и так страдали слишком долго.Оливия задумалась. Затем молча свернула листок и положила его в карман.— Я подумаю над вашим предложением, мистер Бэнтик. Мне бы хотелось помочь вам, но право же, я не знаю, как это сделать.— Понимаю вас, мисс Оливия! Знаю, это нехорошо, и даже подло с моей стороны просить вас о таком одолжении. Но, ей-богу, я так давно знаю всех этих людей, живу среди них, люблю их всех… У меня просто не хватит мужества сообщить им об этом!Обычно уравновешенный, мистер Бэнтик говорил взволнованно, и Оливия поняла, что он действительно сильно расстроен. Она тихо спросила его:— А другим сельчанам… вы уже сказали, что им не… стоит надеяться на увеличение своих… мизерных пенсий?Я сказал двоим из них, которые приходили сюда просить о помощи. Так что, думаю, уже все жители деревни в курсе!Оливия хорошо знала, что это касается всех, живущих в деревне.Она встала и сказала, обращаясь к Джерри:— Нам надо идти домой… после того, как мы увидимся… с миссис Бэнкс.Джерри посмотрел на секретаря.— Скажите его сиятельству, что я не приду на обед, а увижусь с ним позже, вечером.— Хорошо, мистер Джеральд. Сегодня невеселый день, очень грустный день для всех нас.Джерри достал какие-то бумаги из кармана.— Это счета, ради которых я, собственно, и приехал встретиться с его сиятельством, — сказал он и положил бумаги на стол.Суммируйте все и сообщите мне точную сумму до моего отъезда в Лондон. Вы уезжаете завтра утром?— Еще не знаю. Вначале нужно кое-что обсудить с мисс Оливией.— Я все сделаю, мистер Джеральд, — ответил Бэнтик и взял бумаги со стола.Джерри молча вывел Оливию в коридор, и они направились на кухню. Аптон был в буфетной. Он что-то резко выговаривал одному из лакеев. Наконец они вошли в огромную кухню. Она с детских лет поражала Оливию своими великолепием и размерами. Здесь были две плиты — одна небольшая, другая же, внушительных размеров, предназначалась для приготовления торжественных обедов и закусок для банкетов и приемов, которые устраивались во дворце, когда покойный герцог был еще здоров. Оливия вспомнила, как ребенком наблюдала за приготовлением большого-пребольшого торта из мороженого, который миссис Бэнкс обычно делала на торжество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15