– Я так хочу любить… любовью, кото­рая даже хижину делает дворцом… просто пото­му, что в ней находится Он.
Она поймала себя на том, что думает об импе­ратрице Элизабет.
Императрица была так красива, что ее любили многие мужчины, а если верить слухам, сама она иногда отвечала на их любовь.
Алета знала, что ей самой хочется совсем дру­гого. Ей хотелось жить в браке, для которого весь окружающий мир ничего не значит, – в браке, где важны, лишь ее любовь к мужу и его любовь к ней.
Она посмотрела на луну.
– Разве я прошу невозможного? – спроси­ла Алета. – Быть может, я должна довольство­ваться лишь чем-то подобным?
Она понимала, что пришедшая в браке лю­бовь будет совсем не похожа на ту, которую она испытает, встретив мужчину своей мечты.
А лошади, великолепные, изумительные ло­шади – похожи ли они на любовь?
Девушка пожалела, что заговорила об этом с отцом только накануне его отъезда в Данию.
Ей хотелось продолжить разговор и дать отцу понять, что она ищет почти невозможное, но, все же намерена приложить все усилия, чтобы дос­тичь этого.
Внезапно она ощутила леденящий ужас. А если она, еще не поняв, что произошло, окажется же­ной какого-то незнакомца, с которым у нее не будет ничего общего?
– Я этого не перенесу! – громко сказала она.
Если что-то подобное может случиться, ей луч­ше убежать.
Отец едет в Данию – что, если там он оты­щет ей мужа?
Иностранца, о языке и обычаях которого она не имеет ни малейшего представления?
Девушку охватила паника.
Ей показалось, будто она плыла по спокойно­му морю и вдруг попала в шторм.
«Я должна бежать!» – подумала она.
Затем она попыталась убедить себя в том, что она должна быть благоразумна, должна погово­рить с отцом и рассказать ему о своих мыслях. Он ведь так любит ее, что наверняка поймет.
Алете захотелось немедленно побежать к отцу и рассказать ему обо всех своих чувствах. Ей хотелось, чтобы он понял ее так, как понимал, когда она была ребенком и боялась темноты.
Однако, напомнила себе Алета, это было бы слишком эгоистично. Отцу предстоит уехать рано утром, а потом пересечь Северное море и доб­раться до Дании.
«Зачем ему понадобилось уезжать именно сей­час?» – с досадой подумала девушка. Если бы не это, они могли бы вместе поехать из Тильбю­ри в Остенде, а оттуда – поездом в Будапешт. Они вместе осматривали бы венгерских лошадей, и бок обок скакали бы по диким незнакомым местам, которые так любила императрица.
– Там мне было бы гораздо проще погово­рить с папой о любви, – подумала Алета.
Однако вместо них в Венгрию поедет мистер Хейвуд, и самое приятное дело – отбор лучших лошадей – тоже достанется ему.
Алета знала, что больше всего на свете ей хотелось бы заниматься именно этим – отбирать лошадей, в особенности вместе с отцом. Она даже представляла себе, какой восторг охватил бы их, найди они действительно превосходных скакунов, каких и искали.
И вот все пошло прахом.
Алета отвернулась от окна.
Бессмысленно просить о чем-то луну. Вместо этого девушке предстоит оставаться дома и вол­новаться о своем будущем, а ведь об этом не поговоришь с кузиной Джейн.
Алета порывисто повернулась к окну и подня­ла глаза к звездам:
– Пожалуйста… дайте мне найти… мужчину, которого… я полюблю… и который будет… лю­бить меня.
Она почувствовала, как ее полупросьба-полумолитва уносится в небо, и подумала, что, навер­ное, ее услышит сказочный лунный человек.
Когда Алета протянула руку, чтобы задернуть на ночь занавески, в голову ей пришла идея.
Она была так невероятна и неосуществима, что на мгновение девушка застыла.
Что-то поднялось у нее в душе подобно язы­кам пламени, – поднялось и заполнило ее тело и мозг.
Девушка снова взглянула на луну, словно имен­но она послала ей идею.
– Я… я так и сделаю, – негромко произнес­ла она, – а тебе придется… помочь мне!
Глава 2
На исполнение плана у Алеты было совсем немного времени.
Ей редко приходилось самой упаковывать свои вещи, так что на это у нее ушло два или три часа.
Кроме того, пришлось задуматься о том, где взять наличные на путешествие. Как Алета и ожидала, в ее распоряжении оказалась только небольшая сум­ма, хранившаяся в сумочке и предназначавшаяся для посещения церкви и на случай, если понадобится давать чаевые на прогулке.
Девушка понимала, что на путешествие, кото­рое она задумала, ей нужно гораздо больше. Ос­тавалось одно – драгоценности, которые она унаследовала от матери.
Она так любила эти украшения, что после шко­лы ей разрешили носить некоторые из них. Броши и браслеты Алета хранила в ящике туалетного столика, а диадемы, ожерелья и серьги лежали в сейфе. Их можно было достать только с помо­щью дворецкого, которому наверняка показалась бы странным такая острая нужда в драгоценнос­тях в два часа ночи.
Девушка стала рассматривать свои броши.
Среди них была бриллиантовая брошь-полуме­сяц, слишком большая для девушки возраста Але­ты. Камни в броши были чистой воды, а значит, дорогие, и девушка положила украшение в сумочку.
Пришла запоздалая мысль о том, что в дороге понадобится паспорт.
Он у Алеты был, потому, что вскоре после смерти ее матери отец решил, что дочери и ему следует переменить обстановку. Они поехали во Францию к герцогине де Суассон, такой же стра­стной любительнице лошадей.
Перед отъездом герцога очень волновала мысль о том, что королева может призвать его обратно в Англию, и потому он устроил Алете отдельный паспорт вместо того, чтобы просто вписать ее в свой. Это было письмо, подписанное маркизом Солсбери, секретарем министерства иностранных дел.
К удовольствию Алеты, единственным спосо­бом идентифицировать личность человека за гра­ницей был паспорт, и девушка решила, что за границей она возьмет себе другое имя.
Вряд ли кто-нибудь, кроме официальных лиц Венгрии, захочет взглянуть на ее паспорт.
Алета еще раз подумала о том, что собиралась совершить. Это был дерзкий замысел. И, воз­можно, опасный.
Когда отец узнает о случившемся, он, несом­ненно, придет в ярость.
В то же время, сказала себе девушка, если повезет, она вернется домой раньше отца, и он решит, что дочь гостила у друзей.
Кузина Джейн прибыла в шесть вечера и, к счастью, сразу же проследовала спать.
После этого отец пригласил мистера Хейвуда поужинать и поговорить о лошадях.
Алета была очень рада тому, что им удалось избежать ужина с кузиной Джейн, которая вечно бормотала всякие банальности или жаловалась на свои болячки.
Именно ее здоровье и решило проблему Алеты.
Горничная кузины передала Алете:
– Боюсь, миледи, что хозяйке нехорошо. У нее сильная простуда, а это заразно. Я уложила ее в постель.
– Вы поступили разумно, – ответила Але­та. – Мне не хотелось, бы подхватить простуду.
– Через день-два ей станет лучше, – дове­рительным тоном произнесла горничная. – Ее светлости так нравится жить в Линге.
Алета вздохнула с облегчением.
Теперь можно было приводить в исполнение план.
Сложив вещи, девушка села за стол и написа­ла письмо кузине Джейн. Поскольку кузина боль­на, Алета на несколько дней отправляется к своим друзьям.
Еще одно письмо она написала отцу, на слу­чай, если он вернется раньше.
Девушка любила отца и потому решила рас­сказать ему всю правду. Он будет сердит, но к ее приезду его злость уже успеет поулечься.
Алета посмотрела на часы.
Она уже сделала все, что собиралась, и теперь могла отдохнуть.
Она решила уехать сразу же после отъезда отца. До ближайшей железнодорожной станции было четыре мили, значит, герцог выедет в шесть утра.
Из разговора за ужином Алета поняла, что мистер Хейвуд собирался поехать в Лондон вме­сте с ее отцом. Там герцог пересядет на пароход в Копенгаген, отходивший после полудня.
Если он пропустит этот поезд, ему придется ждать еще два дня, а это нарушит его планы.
Алета была так взбудоражена, что не смогла уснуть.
Каждый час она зажигала свечу и смотрела на часы.
Когда на циферблате было шесть, девушка ус­лышала, как отец прошел по коридору к лестни­це. Следом за ним раздались шаги его камердинера и одного из лакеев с багажом.
Отец особо настаивал на том, чтобы дочь не провожала его.
– Спи, как обычно, дорогая моя, – сказал он. – Честно говоря, по утрам я бываю доволь­но сердит и не хочу, чтобы ты запомнила меня таким.
– Я всегда буду думать о вас с любовью, – заверила его Алета, – и знать, что вы – самый лучший человек в мире.
Отец поцеловал ее.
– Ты хорошая девочка, – сказал он. – Я очень горжусь тобой. Уверен, что Хейвуд был прав, и ты покоришь Лондон.
– Надеюсь, папенька, – отвечала Алета. Слушая его шаги, она засомневалась, будет ли он действительно сердиться на нее.
Ведь отец может наказать ее, не позволив вы­ехать в свет, а это вызовет скандал.
Впрочем, Алета была уверена, что она сумеет скрыть свою эскападу, и никто о ней не узнает.
«Я вернусь раньше папеньки, – решила она. – А мистер Хейвуд будет молчать – я в этом уверена».
Поняв, что отец уже покинул дом, Алета встала и оделась.
Она решила взять с собой довольно много ве­щей, в том числе охотничьи сапожки и амазон­ки, да еще красивые новые платья и прелестные шляпки.
Вдруг она встретится с кем-нибудь из про­славленных венгерских дворян! Для этого следует выглядеть, как можно лучше.
В четверть седьмого Алета вышла из комна­ты, накинув на себя дорожный плащ.
На скромную шляпку она приколола вуаль, некогда принадлежавшую ее матери.
Вуали носили только замужние женщины, а значит, это будет неплохой маскировкой.
Алета не собиралась открываться мистеру Хейвуду до тех пор, пока повернуть назад будет уже невозможно.
Девушке придется притворяться немолодой женщиной, путешествующей в одиночку.
Это было немыслимо.
Когда Алета возвращалась из Шранции без отца, ее сопровождала горничная одной немоло­дой леди и курьер.
Именно курьер устраивал все для Алеты. Он находился при ней в качестве защитника с того момента, как она покинула замок во Франции, и до тех пор, пока девушка не оказалась снова в Аинге.
Однако Алета решила, что никакие трудности не помешают ей побывать в Венгрии.
Когда она спустилась вниз, то дежурившие там два лакея посмотрели на нее с удивлением.
Она приказала принести из спальни багаж и сказать на конюшне, что ей нужна карета до станции.
– Прошлым вечером мы были так заняты отъездом его светлости, что я забыла сказать о том, что тоже уезжаю сегодня утром погостить у друзей, – объяснила девушка.
Она знала, что после ее отъезда об этом узна­ет весь дом.
Карета появилась необычайно быстро.
Герцога раздражало, когда приходилось долго ожидать перед отъездом, и грумы привыкли сед­лать и запрягать лошадей в рекордно короткое время.
Багаж Алеты был уложен в карету.
Открывая перед ней дверь, один из лакеев спросил:
– Миледи едет одна?
– Мне надо проехать совсем немного, – с улыбкой ответила Алета, – поэтому горничная мне не нужна.
Лакей захлопнул дверь, и карета тронулась.
Алета думала, что на станции ей придется долго ждать следующего поезда, но он появился всего через пятнадцать минут.
Знавший девушку портье нашел пустое купе первого класса и поставил на окно табличку «За­нято».
Когда поезд тронулся, Алета с облегчением подумала, что первый барьер она преодолела.
Теперь нужно было разумно повести себя в Лондоне.
За время поездки необходимо было составить точный план действий.
Поезд летел мимо зеленых полей с едва про­клюнувшимися ростками и лесов с только начав­шими распускаться листьями.
К тому времени, как поезд въехал в предмес­тье, Алета уже поняла, что она должна делать.
Она знала, что не может допустить никаких ошибок или пропустить корабль, который отплы­вал из Тильбюри в час дня.
Портье нашел ей наемный экипаж. Когда он закрывал за девушкой дверцу, она дала ему чае­вые и попросила:
– Прикажите кучеру ехать к ближайшему ломбарду. Только недалеко, не то я опоздаю на пароход.
Портье удивленно посмотрел на нее, а потом довольно фамильярно спросил:
– Деньги забыли, да?
– Да, – ответила Алета. – Представляете, оставила их на туалетном столике! Значит, чтобы не пропустить корабль, придется заложить брошь!
Портье ухмыльнулся:
– Впредь будете осторожнее, мэм!
– Буду, – согласился Алета.
Портье дал кебмену все инструкции. Кебмен хлестнул лошадь, и карета тронулась.
Когда они остановились у ломбарда, Алета с облегчением заметила, что это вполне респекта­бельное заведение с прекрасной витриной.
Улочка была довольно тихая.
Алета вылезла из кареты.
Она очень волновалась, но старалась скрыть это.
Магазин оказался почти пуст – только за конторкой сидел пожилой человек с очками на большом крючковатом носу.
– Добрый день, – поздоровалась Алета. Вытащив бриллиантовую брошь, она продол­жила:
– Я хотела бы заложить это, совсем нена­долго. Понимаете, я оставила деньги дома, а мне необходимо попасть на пароход, идущий в Ос­тенде.
Это объяснение подсказал ей портье.
– Когда вы вернетесь? – несколько агрес­сивно спросил человек за конторкой.
– Через десять дней, – уверенно ответила Алета. – Честное слово, мне совсем не хочется терять мою красивую брошку, но я не могу путе­шествовать без наличных денег.
Человек повертел брошь в руках, рассматри­вая ее.
Потом он произнес:
– Я дам вам семьдесят фунтов, а вы вернете мне сто.
Алета прекрасно знала стоимость броши и по­нимала, что ее обманывают, но она совсем не была готова спорить.
– Я согласна, – сказала она, – если толь­ко вы обещаете мне, что не продадите брошь за это время. Она принадлежала моей матери, и я не хотела, бы лишиться ее.
Человек испытующе посмотрел на Алету, слов­но стараясь понять, не лжет ли она. Внезапно он улыбнулся.
– Я верю вам, – сказал он, – но в даль­нейшем будьте осторожнее. Юные леди не долж­ны обращаться к ростовщикам.
– Я никогда не делала этого прежде, – при­зналась Алета. – Большое спасибо вам за по­мощь, но мне пора, не то, я опоздаю на пароход.
Ростовщик открыл ящик стола, который ока­зался полон денег, тщательно отсчитал семьдесят фунтов и вручил их Алете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15