Надо сказать, что они прилегали друг к другу просто идеально. И, что любопытно, на изломе второй половины тоже просматривались очертания лица.
Ни сложенные вместе, ни по раздельности, талисманы на меня не действовали, так что я с лёгкой душой протянул их Ленке.
В отличие от Студентки Российской Сорбонны, на неё они не произвели такого уж сногсшибательного впечатления. Но, повертев их так и сяк, приложив друг к другу, и полюбовавшись почти невидимой линией разлома на Ленкином лице появилось выражение узнавания.
– Мне кажется… что-то такое я читала. Вроде бы, это древний талисман, принадлежавший когда-то двум первым людям, с которых всё началось.
– Послушай, а на тебя, эта штука точно не действует?
Та лишь пожала плечами.
– Разве что чисто в эстетическом плане. Да и то, такие произведения искусства не совсем в моём вкусе.
– Так что, выходит, бабушкины сказки?
– Ты о чём.
– Да вот… Я показал одну из частей специалисту по истории. Бедняжку чуть столбняк не хватил. Такого мне наговорила…
– Ну, так поделись.
Я, как сумел, пересказал нашу с Олькой беседу, особо напирая на невольный страх, который вызвал у неё кусок стекла.
– Если она не врала, то выходит, кому-то этот загадочный предмет очень нужен. - Закончил я. - Ну-ка, скажи мне, кто может вот так, с кондрачка уплатить огромную сумму?
– Только Правящий Дом. - Ни на минуту не задумываясь, ответила Ленка.
– То-то. А что мы знаем про Сильных вашего мира? - Она растерянно пожала плечами, а я продолжил: - То, что в охоте за камнями, они не останавливаются ни перед чем.
Как видно, упоминание о властях вызвало у Ленки неприятные воспоминания, так как она изменилась в лице. Но, быстро взяв себя в руки, неуверенно произнесла:
– У моих родителей был старинный иллюстрированный фолиант. Своеобразное генеалогическое древо, с указанием родовитых семей и описанием всех камней, принадлежащих этим людям. И, как мне кажется, в одной из глав упоминалось что-то похожее. Даже, по-моему, рисунок был.
– Ленусик, - нерешительно начал я, - не охота тебя расстраивать но, как мне кажется, твоё имение давно пошло с молотка. Да и вряд ли его не обыскивали. Так что…
– Обыскивать-то наверняка обыскивали. Но только я сильно сомневаюсь, чтобы смогли обнаружить хотя бы один тайник.
Мы приземлились всё в том же лесу, и я выкатил джип. Никакого особого плана у нас не было. Просто, блудная дочь, после двухлетнего отсутствия решила навестить отчий дом.
Всё та же ограда и знакомые ворота. Мне показалось, что у Ленки задрожали руки, когда она взялась за бронзовую ручку калитки.
Едва мы сделали пару шагов по гравиевой дорожке, как навстречу вышел дворецкий.
– Что угодно господам?
Молодой парень совершенно незнакомый ни мне, ни Ленке. Она спросила:
– Скажите, кому сейчас принадлежит это имение?
– Хозяина зовут Павел Модестович Ферапонтов.
Сдаётся мне, что это имя я уже слышал. Ленка же прямо на глазах побледнела.
– А как давно он вступил в права собственности?
– Павел Модестович был пожалован имуществом два с половиной года назад. За особые заслуги перед Правящим Домом. - Ответил встретивший нас человек и, оглядев меня и Ленку с головы до ног, поинтересовался: - Как прикажете доложить?
– Земцова. Елена Владимировна Земцова.
Наверное, он ждал визитки, но у меня их отродясь не водилось. Да и Ленка, общаясь со мой изрядно одичала. То есть, я хотел сказать, очеловечилась.
Нас провели в дом и, идя по коридорам и комнатам, в которых прошло её детство, Ленка прямо на глазах падала духом. Человек же, когда-то сыгравший передо мной роль хозяина, тоже растерялся.
– Боже мой, Леночка. Как же это? Ведь, в газетах писали, что вы погибли. Пропали без вести.
– Так всё-таки погибла, или пропала без вести?
Голос Ленки дрожал, а лицо пошло красными пятнами.
– Вы же понимаете… - Начал оправдываться он. - Но, видимо первое удивление прошло, и Павел Модестович потянулся к телефону.
– Позвольте, я прикажу подать на стол. В честь встречи, так сказать.
Но Ленку уже обуяло бешенство и, толкнув его в грудь, она исчезла вместе с человеком, которому верила больше всего на свете.
Оставшись в одиночестве, я уселся в кресло и принялся ждать. Ленусик - женщина разумная. И вряд ли доведёт дело до смертоубийства. А дворецкий, всё же тварь. Как видно, понравилось изображать хозяина. А, может, всё началось гораздо раньше?
Скорей всего отгадка предельно проста. В полном соответствии с чеканным изречением древних римлян "Куй продест?" - "Кому выгодно?". И, стоит только как следует оглядеться и поискать нет ли в пределах досягаемости кого-то, кто поимел с этого бльше всего, как всё сразу же становится на свои места. То есть, уважаемого Петра Модестовича попросту задушила жаба.
Как я и предполагал, вскоре она появилась, таща за шкирку бывшего слугу.
– Живой? - С любопытством осведомился я?
– Живой. - Вздохнула Ленка.
– А чё так? Или кровь врага перестала отвечать твоим кулинарным пристрастиям.
Вообще-то Ленка никогда не отличалась особой кровожадностью, и хамил я нарочно, для поднятия тонуса. Но, как видно, она уже пришла в норму, так как принялась методически обчищать покои, "забирая" практически всю обстановку и оставляя голые стены. Мальчишку, встретившего нас, она угостила прямым в челюсть и, не прерываясь ни не минуту, продолжила увлекательнейшее занятие.
– Может, помочь?
– Отвали, Юрка. И без тебя тошно.
На то, чтобы освободить особняк от мебели ушло часа полтора и, наконец, бросив мне толстенный том, она "ушла" к себе. Впрочем, не на долго. Тут же "материализовавшись" в кузнечике, она легонько пнула всё ещё лежащего в беспамятстве Петра Модестовича и, разбив окно, выпрыгнула на улицу.
Я же, решив, что мне абсолютно всё равно, где листать старинные страницы, взял толстенный том под мышку и снова направился в пристанище господ коммерсантов.
У портье лежала записка, написанная Олькой.
"Юрий, мы с Мари не знаем, как выразить вам свою благодарность и моя сестра хочет пригласить вас в - по её словам - удивительное место. Да и мне кажется, что вам оно придётся по душе". И номер телефона.
Ну, повеселиться, да ещё в обществе двух хорошеньких девушек я всегда рад, так что, ничтоже сумяшеся, "забросил" умную книжку в коридор и, набрав номер, договорился встретиться с боевыми подругами ближе к вечеру.
Олька с Мари заехали за мной в семь часов на такси. После обмена приветствиями Мари даже робко поцеловала меня в щёку и мы, рассевшись, тронулись.
– Как дела?
– Хорошо. Мари снова начала работу над диссертацией. Я же, собираюсь вернуться к прежним занятиям.
Что ж, надеюсь, на её долю хватит неоткрытых тайн в искусствоведении. Которые, по возможности, она разгадает, не выходя из кабинета.
Такси, тем временем, остановилось и, выйдя, я оказался перед входом в… "Медвежий угол". Памятуя об обещании, данном бармену, не показываться на глаза, я невольно попятился но, встретив недоумённые взгляды обеих дам, только горестно вздохнул. Подумаешь…
– Это и есть ваше хвалёное местечко?
– Оно самое.
– И чем же, позвольте спросить, оно примечательно?
Я, конечно, и сам прекрасно знал, что лучше этой дешёвой забегаловки не найти во всём Париже, но захотелось услышать мнение принимающей стороны.
Олька прыснул в ладошку, а Мари томно закатила глаза.
– О, Юрий! Здесь порою собираются такие личности! Отпад!
Я малёк поудивлялся продвинутости местной молодёжи и мы вошли внутрь.
Тихонько усевшись за столик, я принялся ждать. Мари, похоже, была здесь частой гостьей, да и с Ольгой то и дело здоровались.
– Здесь раньше было не так уютно. - Принялась щебетать Мари. Так, ничем не примечательная забегаловка. И только с приходом совладелицы это местечко приобрело теперешний шарм.
Я недоумённо огляделся в поисках каких либо изменений и, ничего не обнаружив, прожал плечами.
– Нет, нет. - Поспешно заявила Мари. Никакой перестройки интерьера не было, и всё осталось, как и много лет назад. Но, с появлением Анны сюда стала заглядывать совсем другая публика.
Вот значит как. Хотя, Анна девушка приличная и, надо сказать, не лишённая интеллекта. Так что, нечего удивляться. Став хозяйкой ей, как видно надоело лицезреть каждодневные побоища и она железной рукой взялась за наведение порядка.
– А вон и она.
Мари тронула меня за руку и указала глазами на вышедшую из служебного помещения женщину.
Я же, кинув мимолётный взгляд, постарался съёжиться как можно больше и, по возможности, спрятаться под столом.
– Куда это вы?
– Да так… Шнурок развязался.
Ничего глупее я придумать не мог, а потому девчёнки звонко рассмеялись. И, естественно, сразу же привлекли к нашему столику внимание.
Когдатошняя моя, и случайная подруга всегда отличалась статью. И, пока она шла через зал, все взгляды невольно следовали за ней.
По мере приближения её лицо меняло выражения от радостно-удивлённого узнавания до какой-то детской обиды. И, став перед нашим столиком, она упёрла руки в боки.
– Явился, значит?
Стало так не уютно, что я готов был тотчас "перейти" и навсегда стереть это посещение. Но, с другой стороны, я не виноват, что так вышло. Потребовалось срочно спасать Ленку и на сантименты просто не оставалось времени.
Я снова вздохнул и пожал плечами, всем своим видом стараясь изобразить "как мне жаль", "не виноват я, это ж ясно" и "извини, так получилось".
Но Анна, умница эдакая, не стала устраивать вечер воспоминаний с битьём посуды и привлечением общественности. А просто, развернувшись, скрылась в подсобке.
И почти сразу же к нашему столику подбежали две официантки. Словно на скатерти самобранке на нём появились разные яства и бутылка Шампанского.
– За счёт заведения. - Коротко бросила одна из девушек, исподтишка разглядывая нашу троицу.
Открыв бутылку, официантка разлила вино и тихо удалилась.
– А вы, оказывается, человек с прошлым. - Ольга смотрела на меня во все глаза.
Я же снова постарался изобразить невинную овечку и, уткнувшись в тарелку, заработал челюстями.
Анна, всё же молодец, сделав широкий жест, не докучала, а потому я вскоре повеселел. Насытившись и довольно таки невежливо отклонив предложение Мари потанцевать, я, решив использовать нашу встречу "мелькнул" и принёс фолиант.
– Оля, вы не могли бы взглянуть?
Она с интересом взяла в руки толстенный и увесистый том и тут же углубилась в чтение.
– Откуда это у Вас?
– Знакомые дали полистать.
– У Вас, должно быть, очень странные знакомые.
У-у, девочка, ты даже не представляешь, насколько. Один "господин Аббат" чего стоит. Вслух же я спросил:
– Так, всё же, что это?
– Это одна из домовых книг. Когда-то, такой том хранился в каждом родовитом семействе. Но затем, лет триста назад, вдруг начались гонения на благородные фамилии. И, спустя век стало считаться, что подобных "Генеалогических древ" уже не осталось. Так что, просто не представляю, кто бы мог вам это дать.
Ну, предположим, про то, что книжка тайная, я и сам бы мог догадаться. И то, что неведомый Хозяин этой "Тихой обители" не любит конкурентов - тоже знаю не понаслышке. В данный же момент меня интересовало совсем другое. И, взяв из рук девушки книгу я открыл её в самом начале.
– Вы не могли бы мне разъяснить, что это? - Я указал на рисунок, весьма точно изображавший те два куска сверхпрочного стекла, добытых мною в последнюю неделю.
Но, к сожалению, ничего нового она сказать не смогла.
Тут к столику снова подошла Анна и потянула мне пакет.
– Держи, подарок на память.
Я глянул на нее, а она, невесело усмехнувшись, объяснила.
– Здешний фирменный. Такой, как подавали два года назад.
Я невольно улыбнулся, ибо местный коктейль назывался "Белый медведь", а состоял - ежели кто не знает - из смеси шампанского со спиртом. И убить этим самым "Медведём" можно было насмерть.
– Спасибо, Ань. И… извини, пожалуйста.
– Чего уж теперь. - И она, закусив губу, снова ушла.
Но, как видно, каждое моё посещение Парижа непременно должно быть связано с каким нибудь мордобитием. Так что, не обошлось и в этот раз.
Покушав - выпив - закусив я, как и всякий здоровый человек почувствовал, ну… сами понимаете. И в туалете, едва за мной закрылась дверь, появился Анькин муж. Вошёл он молча, и на лице у него торжественной маской застыло выражение "я ж тебя, поганца, предупреждал". А в руках он держал палку для игры в лапту. Не бейсбольная бита, конечно, но тоже штука невкусная.
Ей Богу, повеселились мы на славу. От зеркал до потолка и голубого фаянса умывальников мало что осталось. На кафеле тут и там виднелись проломы и вмятины. И даже хромированные металлические краны пришли в полную негодность. В азарте увлекательнейшего поединка мой противник даже проломил унитаз.
Должен вам сказать, что я, как всегда, "кругом не виноватый". И никаких фокусов с "переходами" и переодеваниями в боевой модуль не вытворял. Просто, Анин муж вёл малоподвижный образ жизни, а я, как никак, всё же "человек Дромоса". И Коридор помимо воли поддерживает меня в форме. Так что, я просто всегда оказывался чуть-чуть быстрее.
Вволю намахавшись своим дубиналом он, запыхавшись, уселся прямо на унитаз и, вытирая пот, спросил:
– Ну, чего припёрся-то, а? Я ж просил!
– Извини, дружище. Ей Богу, это всё клиентки. Захотели отметить удачную сделку и притащили сюда. Знаешь этих баб: "Милое местечко, любопытная публика". Да и вообще, мы как раз собирались уходить. - Я протянул ему руку. - Мир?
Он горестно вздохнул, и я закрыл за собой дверь.
– Извините, девочки. - Я постарался принять виноватый вид. - Как выяснилось, появилось срочное дело, и я вынужден поторопиться.
Видимо, в глазах девчёнок я окончательно обрёл статус крутого мужчины, так как ни обижаться, ни, тем более капризничать, они не стали.
– Что ж, пойдёмте. Вам куда?
Я было хотел вернуться в опостылевший клоповник но вдруг передумал. В Париже меня абсолютно ничто не держит. Впечатлений получил - выше крыши. Так что, пора и честь знать. А поскольку "подшофе" у меня с коридором частенько возникали проблемы, то я заявил:
– Я еду на вокзал. И, надеюсь, вы не окажетесь меня проводить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45