А потом он уедет, а ей придется идти в школу. Одноклассницы наверняка что-то заметят и будут ехидно перешептываться по углам. А нагловатая Салли, считающая себя главной в классе, конечно же полезет с фальшивыми утешениями, пытаясь хоть что-то выяснить и везде суя свой нос.В копилке у нее было двести долларов, и, со свойственной юности самоуверенностью, девочка считала, что сам черт ей не брат. Она им всем покажет! Нет, она их ненавидит и никогда больше не хочет видеть эти противные рожи!Выбравшись через окно, она плюнула в сторону дома и, дойдя пешком до автостанции, села в автобус, идущий в сторону западного побережья.И вот сегодня ей исполнилось шестнадцать. По законам штата Луизиана она считается совершеннолетней, но лишь для того, чтобы стать чьей-то женой. Для вступления же в права наследства придется ждать еще два года. Но, девочке Джинни стало тесно в маленьком мирке хиппи. Да и начала одолевать скука. Конечно, все было прекрасно. Здесь она стала женщиной и обрела уверенность, превратившись из гадкого утенка в симпатичную, молодую леди. Правда, сейчас, с ободранными коленками и в шортах, сделанных из старых джинсов, вряд ли бы кому-нибудь пришло в голову так ее назвать. Но, тем не менее в душе она оставалась именно леди. И, как всякая леди в шестнадцать лет, не переставала ждать своего принца. Николай подходил на это место как никто другой. Но, вот же черт! В ответ на вопрос о женитьбе в его взгляде не вспыхнуло даже и тени заинтересованности. Она уже была готова рассказать о родительских миллионах, но сдержалась. Зачем? Даже если после этого он согласится, разве так будет лучше? Джинни с грустью посмотрела на парня, с которым провела последние полтора месяца. Что ж, детство кончилось, и пора возвращаться домой. Неизвестно еще, как примет известие о Возвращении блудной племянницы дядюшка. Небось уже давно похоронил ее и, так как других родственников у них нет, считает дни до того времени, когда сможет свободно распоряжаться ее деньгами. Несмотря на юность и импульсивность, дурой она не была. И не собиралась отказываться от состояния, заработанного ее родителями, в пользу кого бы то ни было. А уж тем более отдать все этому мерзавцу Тому и его Саре.— Ты говорил, что у тебя есть деньги?— Да.— Тогда купи мне билет до Нового Орлеана.— Решила уехать?В голосе Николая не было ни удивления, ни печали по поводу ее отъезда.— Если можно, улететь.За время, прошедшее с последней, и единственной, поездки в автобусе, у нее так и не сгладилось отрицательное впечатление. Нет, конечно, приятно путешествовать в комфортабельном салоне с кондиционером. Но, только на небольшие расстояния. Домой же она предпочла бы лететь, а не тянуться, подобно черепахе. Страдая от безделья и мучительно краснея под чужими взглядами, когда надо выйти по нужде.— Так что же, возвращаемся в лагерь?— А зачем? Все мое — на мне. И я не думаю, что наши прослезятся, узнав о моем решении покинуть кодлу.Услышав это заявление, Николай окинул Джинни взглядом. Полуголая и загорелая до черноты, она была, безусловно, хороша. Вот только в самолете выглядела бы совсем неуместно.— Ты позволишь сделать тебе подарок?Джинни улыбнулась:— Кому бы другому не позволила. Но, ты ведь еще считаешься моим парнем. Верно?— Верно, маленькая.Покинув волшебную страну, они зашли в ближайший магазинчик и оделись подобающе путешествию. На обоих были светлые брюки. Джинни надела маечку, а Николай рубаху с короткими рукавами. Довершили дело шапочки с козырьками и черные очки. Поначалу девушка хотела выбрать платье, но, взглянув на свои коленки, прыснула в ладошку и предпочла брюки.Аэропорт Лос-Анджелеса — один из крупнейших в стране. Раньше на внутренних рейсах почти не было формальностей, но после событий 11 сентября досмотр ужесточили. Николай был удивлен, что его девушку зовут не Джинни, однако вслух ничего не сказал. В конце концов, он такой же Николай, как и папа римский. Так что каждый имеет право называться как хочет. Они взяли билеты и не торопясь прошли через центральный вестибюль аэровокзала, в котором находилась масса народа. Кто-то кого-то встречал, кто-то грустил, расставаясь. Одни только что прилетели, а других, наоборот, ждала дальняя дорога.Молодые люди спустились по эскалатору на подземный уровень, где располагались магазины, видеоигровые салоны, парикмахерские, бары, кафе и рестораны.Пассажиров здесь было еще больше, чем наверху. В ожидании своих рейсов они тратили время и деньги на разнообразные, в большинстве своем бесполезные приобретения, стильные прически, хот-доги, пиво, кока-колу и развлечения. И Николай, и Анна Луиза впервые окунулись в атмосферу этого небольшого, но шумного и суматошного маленького города в городе, где всегда царит немного нервозное оживление. Потолкавшись минут двадцать в людском море, они почувствовали, что нагуляли аппетит, и вошли в небольшой ресторанчик, скромно приютившийся в самом конце подземного царства. Уселись за столик и, пока официант выполнял заказ, неторопливо пили минеральную воду и от нечего делать наблюдали за декоративными рыбками, которые плавали в огромном, встроенном в стену аквариуме.— Ты точно уверен, что хочешь поехать со мной? — продолжая начатый в Диснейленде разговор, поинтересовалась Джинни.Юноша кивнул.— С хиппи меня связывала только ты. А раз ты уезжаешь, какой смысл торчать на пляже?Не в силах скрыть радость, Джинни поцеловала парня, перегнувшись через стол. Но, тут принесли заказ, и путешественники усердно заработали челюстями.Вопреки страхам девушки, перелет прошел без каких-либо эксцессов. Боязно же ей было потому, что в одном из самолетов, сыгравших свою роковую роль 11 сентября 2001 года, летели ее родители. И тогда маленькая Анна Луиза дала себе страшную клятву путешествовать только наземным транспортом. Но, время залечило детские фобии, да и неудобства, перечисленные выше, перевесили чашу весов в пользу аэробуса.В Новый Орлеан прибыли уже под вечер и сразу взяли такси. Лимонно-желтый кеб привез их прямо к дому, и, расплатившись, они вошли во двор. Родительский дом нисколько не изменился за год отсутствия. В нескольких окнах горел свет, и молодые люди постучали в дверь.В человеке, вышедшем на стук, она не сразу узнала Тома.— Вам кого? — В голосе звучало нетерпение. — Если вы к отцу, го подождите немного.— Кто там, милый? — Из-за его плеча высунулась рыжая девица. — Кто эти люди?Барышня была пьяна и ничуть не смущалась этим.— Значит, не узнал? — В голосе Анны Луизы звучал металл.— Да кто вы такая, черт возьми!— Зови давай папочку. Он тебе объяснит, кто я такая и куда тебя пошлю через пять минут!Но, звать никого не пришлось. Мистер Саймон уже вышел на крыльцо:— Чем обязан?— Всем!Было довольно темно, и света, падающего из открытой двери, явно не хватало старческим глазам.— Проходите, молодые люди! Я надеюсь получить внятные объяснения!Едва Анна Луиза шагнула за порог, как мистер Саймон слегка изменился в лице. Однако, стараясь не подавать вида, севшим голосом произнес:— Том, Сара, оставьте нас одних. Но, парочка уже и так удалялась наверх. Судя по всему, эта девица поселилась здесь всерьез и надолго.— Итак, кто вы такие и чего хотите?— Да так, ничего особенного. Просто я вернулась в свой дом со своим женихом. И прошу очистить помещение, так как более не нуждаюсь в опеке.— Извините, мисс. Но, моя подопечная пропала без вести более года назад. Безусловно, некоторое сходство с ней у вас есть, но это не дает вам никакого права врываться среди ночи в дом к уважаемым людям и творить безобразия.— Значит, вот как!..От возмущения у нее сперло дыхание, и голос прозвучал сдавленно.— Именно, дорогая! А теперь попрошу вас покинуть этот дом, иначе я вызову полицию!Этого уж девушка стерпеть не могла и, вскочив из кресла, бросилась на старого негодяя. Не ожидавший такого поворота событий, тот невольно отступил под натиском Анны Луизы. Но, тут дверь распахнулась, и, держа перед собой пистолет, на пороге появился Том.— Отец!То ли алкоголь сыграл свою роль, а может, страх за судьбу родителя, но он нажал на спусковой крючок. Однако, вопреки ожиданиям, выстрел не достиг цели — девушку заслонил Николай. На рубашке заалело пятно, и юноша повалился на пол.— Нет! Ты убил его, подонок!Сжав кулачки и не соображая, что делает, Анна Луиза или, скорее, Джинни бросилась на Тома. Но, тут же упала, схваченная сзади за волосы своим опекуном.— Зачем ты стрелял, идиот?— Но, папа! Это ведь она! И кроме того, ты был в опасности.— Ладно, поздно теперь. Где Сара?— Спит. Она сегодня слишком много выпила.— Хоть в этом повезло. Что же теперь?В голосе звучала неуверенность, но ответ был очевиден. При таком развитии событий девчонке предстояло умереть. Он не был садистом, отнюдь. Просто так получилось. Сначала смерть кузена, которого он и видел-то до этого не чаще чем раз в пять лет. Потом побег этой дурочки, что дало повод объявить ее в розыск.Через каких-нибудь четыре месяца все деньги достались бы им. Какого черта она вообще сюда приперлась!— Отдай мне пистолет и уходи.Том сделал шаг к отцу, но споткнулся о руку, протянутую раненым. Чертыхнувшись, поднял оружие, чтобы сделать еще один выстрел, но не успел. Внезапно навалилась усталость, глаза закрылись сами собой, и на пол упало уже мертвое тело.Мистеру Саймону так и не хватило времени понять, что же помешало Тому. Едва нагнувшись, старик был схвачен за горло железой рукой. Взгляд холодных серых глаз — последнее, что он видел в этой жизни. ГЛАВА 34 Гн-трх лежал на поверхности воды и бездумно смотрел в небо. Тело переполняло неизъяснимое блаженство, какое бывает только после удачной охоты. В единоборстве с морской тварью была еще одна прелесть. А именно отсутствие каких-либо чужих мыслей. Ведь, несмотря ни на что, все его «клиенты» были живыми людьми. И есть что-то сверхъестественное в том, что тело их умерло, а какая-то часть продолжала существовать. В молодости, служа десантником, он не особо задумывался о таких вещах. Не то чтобы религиозность запрещалась, вовсе нет, но и особенно не приветствовалась. И уж тем более никогда не шла речь о пропаганде религии. Должно быть, это и правильно. У юности свои заботы. Религия же — удел пожилых людей. Когда все ближе тот, последний, рубеж и так не хочется верить, что потом не будет ничего. Что ж, если на каком-то этапе жизни большей части населения Империи нужна надежда на продление существования, какой же разумный правитель будет спорить? И уж тем более вступать в открытую конфронтацию.Не так давно, точнее, лет десять назад к нему на аудиенцию прибыл представитель одной из наиболее многочисленных конфессий. Речи вел более чем странные, но, что самое смешное, цели своей добился и заставил Гн-трха не то чтобы поверить, нет, но задуматься — да.— Душа, отделенная от тела, — говорил седой патриарх, — должна немедля присоединиться к себе подобным, дабы пройти положенные круги очищения и вновь начать свое земное существование.Не очень понимая, куда тот клонит, Верховный высказал свою точку зрения.— За много лет жизни здесь я до сих пор не нашел подтверждения библейским представлениям о Боге и якобы посмертной жизни на небесах. Впрочем, быть может, я их нашел, но просто не сумел понять. Вполне возможно. Может быть, я просто не готов. Хотя очень многое из того, с чем я столкнулся, можно было бы рассматривать как доказательства существования так называемой потусторонней жизни. Но, повторяю, лично я в этом так и не смог убедиться. И должен сказать, что нисколько об этом не жалею.Такая позиция Императора заставила представителя церкви глубоко вздохнуть и, пробормотав что-то о жестоких богах, требующих человеческих жертвоприношений, поспешно откланяться.И вот на протяжении всех этих лет, входя в камеру приговоренного, Гн-трх нет-нет да и задумывался. А что, если правда? И. продлевая за их счет свое существование, он лишает несчастных всякой надежды на последующие реинкарнации? Но, никто не мог разрешить его сомнений. А потому каждый раз, после забав со спрутом, охоты, в которой не было жертвы, он чувствовал себя более чем хорошо. Найдена та золотая середина, когда и волки сыты, и овцы в сохранности.«Делу время — потехе час», — прервал размышления Гн-трх. И мощными гребками устремился к берегу. Наскоро вытерся, оделся и вскочил в кабину. В последние годы чувствовался какой-то застой в делах. Или, если так можно выразиться, развитие Империи пошло по экстенсивному пути. Сам он, будучи простым солдатом, ничего не мог сделать в этой области, а ученые мужи в ответ на его описательные намеки на желаемые чудеса только недоуменно переглядывались. У Гн-трха хватило ума не давить. Ведь редко кому удается прыгнуть выше детородного органа. Конечно, прояви он твердость, и закипит бурная деятельность. Но, видимость — это немножко не то. Империи нужен качественный скачок. Нужен гений. Но, к сожалению, гении по заказу не рождаются. И уж тем более не назначаются в приказном порядке.И вот теперь он хотел поэкспериментировать с собственными воспоминаниями. Ведь человеческая память обладает двумя прямо противоположными качествами. С одной стороны, человек может забыть очень многое. И в то же время он никогда и ничего не забывает. Да! и при желании можно вспомнить все. Каждый момент: жизни, любую, даже самую незначительную мелочь. Например, какого цвета были глаза воинов, убитых им, после уничтожения экипажа десантного бота. При условии, конечно, что имел возможность заглянуть им в глаза.И Гн-трх мучительно пытался вспомнить.В конце концов, после бесплодных попыток, он решился подвергнуться гипнозу. Вот только обычный гипнотизер вряд ли годился. По его просьбе несколько лет проводили опрос всех мало-мальски толковых физиков на предмет увлечения этим самым гипнозом. «Если уж кто-то полезет мне в голову, — рассуждал Верховный, — то пусть это будет хотя бы человек компетентный. Знающий, какие именно вопросы надо задавать».Скутер тем временем достиг столицы, и правитель с площадки, расположенной на крыше, спустился в свои покои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40