Обозрев умственным оком всю безграничность вселенной, Эпикур показал нам, что может произойти и что не может, какой предел положен всему на свете. Этим он попрал ногами веру в богов и сделал нас равными небу. «Ни одна вещь никогда не рождается из ничего»; все происходит без участия богов. Атомы суть начала или элементы всех вещей (primordia rerum). Природа состоит из этих простейших тел и пустого безграничного пространства, в котором они, в разных направлениях, движутся. Это – движение вечное, от которого и зависит образование мира, приписываемое «невеждами» божеской силе. Развитию теории движения атомов, образующего бесчисленные миры, которые, подобно растениям и животным, рождаются и погибают, посвящена вся вторая книга поэмы, начинающаяся превосходными стихами о могуществе знания и о бесконечном превосходстве философа перед толпой, занятой пустыми и суетными интересами. В третьей книге, после восторженного обращения к Эпикуру, «красе греческого народа», мудрецу, о состязании с которым поэт не думает, а хочет только следовать за ним, – излагается учение о духовной стороне человека. Она состоит из духа (animus) и души (anima), которые также телесны и слагаются из атомов, но самых малых, самых тонких и при том круглых.Дух,он же и ум управляет жизнью человека и есть такая же часть человека, как и члены его тела. Дух и душа тесно связаны между собой и составляют одну природу; но дух имеет свое пребывание в сердце, а душа разлита по всему телу. Душа и тело, в свою очередь, так тесно соединены друг с другом, что разделение их влечет за собою уничтожение их обоих. Л. смеется над учением Пифагора о переселении душ. Так как дух и душа по природе своей смертны и уничтожаются вместе с телом, то нет никакого основания бояться смерти, которая не есть зло: мертвые, не зная радостей живых людей, не знают и их страданий. Ад и загробные мучения – выдумки поэтов. Жизнь дана нам не в собственность, а только в пользование. Стоит ли заботиться о сохранении жизни, когда мы знаем, что смерть неизбежна, а жизнь не может доставить никакого нового удовольствия В четвертой книге, которую поэт начинает восхищением от величия своего подвига в римской литературе, где он не имеет предшественников, – развивается теория познания, вся основывающаяся на чувственном восприятии впечатлений. Впечатления эти происходят от того, что от поверхности предметов отделяются их образы (simulacra) и действуют на наши чувства. Последнее из чувств есть зрение, и мы видим, вопреки мнению скептиков, истинные предметы; зрение нас не обманывает. В пятой книге, после новой похвалы Эпикуру, которому люди обязаны больше, чем Церере, Вакху, Геркулесу, излагается космология. Что мир не мог быть создан богами, на это указывает уже его несовершенство. Все, что существует не от вечности и произошло на свет, подлежит уничтожению; поэтому и видимый нами мир не вечен и подлежит разрушению. Вторая половина книги посвящена ходу развития культуры в роде человеческом. Говорится о том, как человек жил сначала в диком состоянии и как жизнь его стала принимать более мягкие формы, после того как был с неба принесен на землю огонь: люди стали заключать между собою союзы и договоры, стали строить города и укрепленные места, разделили скот и поля и дали каждому сообразно его красоте, силам и таланту. Они поставили царей, которых потом за тиранию низвергли, и стали избирать себе сами судей и начальников и установлять законы. Страх заставил людей чтить богов и наполнил города жертвенниками. В заключение Л. говорит о том, как люди научились употреблять металлы, ткать одежды, возделывать плодоносные деревья, как научились пению и музыке, разным ремеслам, живописи и ваянию, поэзии и науками Эта книга принадлежит к самым блестящим частям поэмы Л. Наконец, в шестой книге, начинающейся прославлением Афин, которые первые создали «сладкие утешения жизни» и произвели Эпикура, поэт распространяется о метеорологических явлениях. Заметив, что люди, по незнанию законов природы, всюду видят руку богов, он объясняет происхождение грома, молнии, дождя, радуги, ветра, снега, града и льда, говорит о море и водах, об Этне и ее извержениях, о разливах Нила, о замечательных источниках, о магнитизме и, наконец, о болезнях и моровых язвах, заключая описанием, по Фукидиду, эпидемии, свирепствовавшей в Афинах в первые годы пелопоннесской войны. В римской литературе не было произведения, которое бы разом вносило в общественное сознание такую массу новых идей и так сильно затрагивало бы господствовавшее миросозерцание. Если же взять во внимание, что проповедуемое автором учение изложено в восторженном тоне, с горячим убеждением и в стихах, обличающих на каждом шагу силу гениального дарования, то легко себе представить, как глубоко должно было быть впечатление подобного произведения. Несмотря на усиленную и даже ожесточенную полемику, какую вел Цицерон против эпикуреизма в сочинении «De finibus bonorum et malorum», поэма Л. читалась с живейшим интересом молодым поколением. Об этом свидетельствуют те буквальные заимствования из нее и подражания, какие мы встречаем у Виргилия и Горация, а также восторженный отзыв Овидия, утверждавшего (Am. I, 15, 23), что возвышенные стихотворения Л. могут погибнуть только в тот день, когда погибнет и земля. Это обаяние великой поэмы чувствуется в течение всего первого века нашей эры, когда многие читали Л. даже предпочтительно перед Виргилием (Тас., «Dial. de orat.», 23). С эпохою Возрождения это обаяние снова оживилось и продолжается до настоящего времени, о чем свидетельствуют не только многочисленные переводы поэмы в зап. литературах, но и множество новых исследований, рассматривающих поэму и с философской, и с литературной (не говоря уже о филологической) точки зрения. Особенно интересны исследования, выясняющие общность положений новейших материалистических систем и отчасти естествоведения с эпикурейской системой, изложенной в поэме Л. Кроме Эпикура Л. пользовался поэмой Эмпедокла «О природе». В первой песне (ст. 716) он прославляет Эмпедокла как человека, выше которого ничего не произвела его родина Сицилия, хотя и возражает против его положения о четырех основных элементах, из которых, будто бы, состоит природа. Из огромной литературы о Л. можно указать на следующие более или менее общедоступные сочинения: Martha, «Le роете de Lucrece. Morale, religion, science» (Пар., 1869; 4-е изд. 1885); Masson, «The atomic theory of Lucretius contrasted with modern doctrines of atoms and evolution» (Лонд., 1884); Bruns, «Lucrez-Studien» (Фрейбург, 1884); Кулаковский, «Поэма Л. о Природе» (Киев, 1887); Базинер, «Эпикуреизм и его отношение к новейшим Teopиям естественных и философских наук» (Одесса, 1891). Филологическую литературу см. в «Лекциях по истории римской литературы» В. Модестова (стр. 325 и сл., изд. 1888). Главное ученое изд. – Лахмана (Б., 1850); из новейших наиболее авторитетное – Мёнро (Кембридж, 1860; 4-е изд. Л., 1886); наиболее употребительное издание текста – Бернайса (Лпц., Тэйбнер); издание с немецкими примечаниями Боккемюллера (Штале, 1873 – 1874); отрывки в русском стихотворном переводе помещены в указанном сочинении Базинера; перевод из 5-й книги его же в «Вестнике Европы»; февраль, 1893.
В.Модестов.

Луксор

Луксор – развалины храма Амона, на пр. берегу Нила, в южной части Фив, назв. так по имени существовавшей здесь деревни. Храм ориентирован с СЗ на ЮВ; для соответствия с пилонами стоявшего в 1/2 часовом расстоянии к С Карнака, с которым он был соединен аллеей сфинксов, северный пилон его уклонен несколько к В от общей оси. Древнейшая часть – святое святых, с примыкающими залами, украшенными изящными рельефами и надписями – основана при Аменготепе III; первые цари XIX дин. прибавили к Ю дворы с колоннами. Рамзес II пристроил сев. перистил и пилон и изобразил на внешней стороне последнего свои подвиги в войне с хетами; здесь же начертан так называемый «эпос Пентаура». У сев. входа – 4 колоссамонолита и два обелиска, из которых один перевезен в 1861 г. в Париж, на Place de la Concorde. Длина сооружения от входа до самой сев. стены – 260 м. Теперь в Л. отель и консулы важнейших держав. Ср. GayeL «Le temple de Luxor» (1894).
Б. Т.

Лукулл

Лукулл (Луций-Луциний Лукулл, по прозванию Понтийский, Ponticus) – родился в конце II в. (раньше 106 г.); получил хорошее образование; при Сулле несколько лет пробыл в Греции и Азии, в качестве квестора; исполнял важные поручения во время митридатской войны. В 87 году он вытеснил с Хиоса и из Колофона приверженцев Митридата и разбил неприятельский флот при Леки Тенедосе. В 84 г., по заключении мира, он собрал, по поручению Суллы, 20000 талантов с городов, исполнив это без жестокостей и насилия. В 77 г. он получил претуру, в 76 г. – пропретуру в Африке, в 74 – консулат. В это время Митридат начал новую войну. Отправившись в Киликию на место умершего проконсула, Л. открыл против Митридата войну с суши, тогда как другой консул, Котта, начальствовал над флотом. В 73 г., после морской победы при Лемносе (или Лесбосе), Л. был провозглашен императором. В 70 г. Митридат принужден был бежать в Армению, к своему зятю Тиграну, которого Л. разбил наголову при Тиграноцерте. Битва при Артаксате была также проиграна Митридатом. Тем не менее, вследствие утомления и недовольства римского войска, Митридат успел вернуть себе Понт, а в Риме, между тем, недоброжелатели Л. обвиняли его в измене и говорили, что он затягивает войну с целью личного обогащения. Война оставалась нерешенной, пока Помпей не был назначен, по Манилиеву закону, единым ее руководителем. Все существенное, однако, было уже сделано Л.: лучшие войска Митридата погибли, флот был уничтожен, страна разорена. Помпею осталось только доделать больше чем на половину исполненный труд. В 66 г. Л. вернулся в Рим и просил триумфа, который, после долгих партийных споров, был дан ему лишь в 63 г. По возвращении Помпея снова началась борьба партий, причем Л. стоял на стороне знати и боролся с Цезарем и Помпеем. В 56 г. он умер, как говорят, от любовного напитка. Богатство Л. вошло в пословицу. В Риме, кроме блестящего дома, он имел еще известные сады (Horti Luсulliani); известны также роскошные виллы Л, в Тускулуме, Кампании и др. местностях. Это богатство Л. начал приобретать еще в бытность квестором, когда он заведывал перечеканкой денег и снаряжением флота; обогатили его также победы, добыча, подарки и наследства, которых много выпало на его долю (см. Буассье, «Ciceron et ses amis», в русс. перев. 1880, стр. 73 слл.). Л. был справедлив, обходителен, щедр, весьма аристократичен в своих привычках. Он был большим библиофилом и собирал рукописи; его библиотека была доступна для всех. Ср. Плутарх, «Биография Л.».
Н. О – ский

Лунь

Лунь (Circus) – род хищных птиц из семейства соколиных (Falconidae) – стройные птицы средней величины, с сильно загнутым от основания клювом, образующим тупой зубец и длинный крючок на конце, с венчиком выступающих перьев, окружающим, как у сов, лицевую часть головы длинными, но довольно узкими крыльями, концы которых в сложенном состоянии достигают или почти достигают конца хвоста и в которых 3 и 4 маховое самые длинные; стройные длинные короткопалые ноги, в которых цевка в 11/2 раза длиннее среднего пальца, и средней величины широкий и мягкий хвост. Л. разделяют иногда на два рода: Strigiceps (сюда относятся три первые из описанных здесь видов), с хорошо развитым венчиком, сильнозагнутым клювом и крыльями, не вполне достигающими конца хвоста, и Circus (сюда относится камышовый Л.), с менее развитым венчиком, менее согнутым и более крепким клювом и крыльями, достигающими конца хвоста.
Полевой Л. (С. или Strigiceps cyaneus Вр.), также степной ястреб, рябец, мышелов, мышатник и т. д. Маховые перья имеют по вырезке на наружной бородке пяти первых и на внутренней четырех первых, начало вырезки на внутренней бородке первого прикрыта кроющими перьями. Старый самец сверху голубовато-пепельного, нижняя сторона и верхние кроющие хвоста белого цвета, нижняя сторона крыла белая с черным концом. У самки верхняя сторона бурая с ржаво-желтыми краями перьев на затылке, задней части тела и крыльях, нижняя сторона ржаво-желтого цвета с бурыми продольными пятнами, нижняя сторона крыла с белыми и бурыми полосами, на хвосте ржаво-желтые и бурые поперечные полосы. Молодые похожи на самку. Клюв рогового черного, восковица и ноги желтого цвета. Длина самца 46 стм., длина крыла 36, хвоста 21; самка на 6 стм. ддиннее. Водится почти во всей России на С до 68 и 69° с. ш., но в лесной полосе редок и попадается чаще лишь с 62° с. ш.; а в южн. России менее обыкновенен, чем степной и луговой Л. На Кавказе встречается до 9000 фт. над ур. моря. Везде в Европ. России он перелетен, лишь немногие экземпляры зимуют в южн. России. Водится также во всей зап. Европе, но в средней и южн. части ее по большей части встречается лишь во время пролета. В Азии гнездится в Сибири, в сев. Туркестане, Палестине, сев. Японии. Зимует в южн. Европе, сев. Африке, Малой Азии, сев. Индии. Китае, Монголии и средней Японии. В Америке заменяется близким видом С. hudsonius, с продольными ржавыми полосками на нижней стороне. Летает хорошо и плавно, напоминая полетом чаек, держится на полях и т. п., питается мышами, ящерицами, мелкими птицами и яйцами, сусликами, утятами, куропатками, ест также насекомых, иногда залетает в деревни за цыплятами. Добычу схватывает на земле. Здесь же отдыхает и гнездится. В центральной России прилетает в первой половине апреля, в Прибалтийских губерниях – во второй половине марта. Гнездо устраивается в хлебах, густой траве или бурьяне. Кладка состоит из 4 – 6 голубовато-белых зернистых матовых яиц, длиною 40 – 46 мм., шириною 31 – 37; кладка, смотря по широте, оканчивается в мае или начале июня. Высиживает самка, самец охраняет и кормит ее. Луговой Л. Circus s. Strigiceps cineraceus Вр.), также степной ястреб, рябец, воробьятник, мышеловка. Сужение на наружной бородке четырех и на внутренней трех первых маховых, суженное место внутренней бородки первого махового далеко выдается из-под кроющих. Самец пепельно-серый с темными каемками перьев на затылке и спине, нижняя часть груди, брюшко и бедра белого цвета с ржавыми стержневыми пятнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68