Первого сентября на первом в своей жизни уроке Катерина прочитала буква
рь от титульного листа до фамилий корректоров и редакторов и со скуки за
теяла драку с соседом.
Так началась для нее школа и так продолжалась все десять лет.
Воспитанная в обстановке абсолютной и безграничной свободы, при которо
й они с Дарьей всегда имели право на собственное мнение, неизменно уважа
вшееся и родителями, и бабушкой, Катерина не могла понять, почему после шк
олы нужно непременно идти собирать макулатуру. Ведь все равно макулатур
а сгниет в сарае за школой! Это все знают… А времени нужно потратить массу.

Или зачем наизусть заучивать обязанности дневального по роте, когда пон
ятно, что дневальными по роте им с сестрой не быть никогда.
И зачем читать глупые и плохие книги, да еще высасывать из пальца какие-то
сверхидеи, когда можно читать умные и хорошие и из пальца ничего не высас
ывать?
Десять лет Катерина провела в легальной оппозиции к системе среднего об
разования. Родители делали все, чтобы поддержать ее с Дашкой и в то же врем
я не дать их оппозиции превратиться в конфронтацию. Как-то они ухитрялис
ь примирить и Катерину, и Дарью с действительностью без ущерба для их фор
мирующегося “я” и нежных девичьих душ.
В один прекрасный день отец Дмитрий Степанович стал знаменитым. Катерин
а училась тогда в девятом классе, Дарья Ц в седьмом. Ему присудили Нобеле
вскую премию по физике, и он стал “ученым с мировым именем”.
Его признали не только в мировом научном сообществе, но даже в школе, где у
чились его дочери. Раньше, до внезапно свалившейся славы, он был бесперсп
ективный родитель Ц не директор гастронома и даже не заведующий складо
м стройматериалов. А тут вдруг выяснилось, что долгие годы весь педагоги
ческий коллектив про-ст®-напросто подготавливал базу для встречи велик
ого ученого и подрастающей смены. Отца стали приглашать в школу каждую н
еделю Ц рассказать о своих достижениях. Отец отговаривался тем, что кос
ноязычен, и радостно извещал об этом директора или завуча в вежливых зап
исках с отказом от очередного выступления.
Ц Слава меня испортит! Ц сообщал он Марье Дмитриевне, сочиняя “отказны
е” записки.
Ц Авось не испортит, Ц философски отвечала Марья Дмитриевна.
Теперь они много ездили по миру и вдвоем, и с барышнями, как начал называть
дочерей отец, когда им стали звонить кавалеры.
К моменту поступления в институт Катерина уже в полной мере осознала всю
чудовищность лжи, в которой жила ее страна в течение многих десятилетий.

И, как всегда, здравомыслие, логика и поддержка отца и эмоциональность, ст
растность и вера в человеческий разум матери помогли Катерине выбратьс
я из капкана недоверия и неуважения к людям, так бессовестно лгавшим и го
товым верить любой лжи снова и снова, лишь бы ни к чему не прикладывать уси
лий.
“Делай что должен, и будь что будет”, Ц всегда повторял отец английскую п
оговорку. К двадцати восьми годам Катерина вполне прониклась величием э
той поговорки и всегда старалась ей следовать.
Она обожала своих родителей и, посмеиваясь, на равных с ними, баловала, хол
ила и лелеяла бабушку.
Бабушке стукнуло 84. Лето она проводила на даче и в Карловых Варах, а зиму в М
оскве, посещая музыкальные вечера в Пушкинском, консерваторию и сауну в
компании с “девочками” ее возраста. Она была изящна, ухоженна, носила на л
евой руке бриллиантовое кольцо, зятя тридцать шесть лет называла на “вы”
, при этом виртуозно чистила селедку, никогда не отказывалась от стопки и
курила “Мальборо-лайт”.
Спустившись в кухню, Катерина обнаружила, что все давно перестали орать
и степенно попивают кофе из бабушкиных чашек дрезденского фарфора.
Веселую деревянную кухню заливал желтый солнечный свет, и казалось, что
лето бродит где-то поблизости.
Кузьма, громадный кавказец ее отца, с надеждой и умилением смотрел на ола
дьи, переминаясь за отцовским креслом. Кот Василий спал, свесив бока и лап
ы с бабушкиных колен, облаченных в теплую байковую пижаму. По его подраги
вающим ушам Катерина поняла, что ситуацию он тем не менее контролирует п
олностью.
Ц Хелло! Ц поприветствовала всех Катерина на иностранный манер.
Ц Хелло! Ц отозвался отец.
Катерина подставила бабушке щеку, а мать неожиданно сказала:
Ц Как мне надоел этот зверинец в доме! Посмотрев по сторонам, Катерина по
няла, к чему это было сказано, Ц такса Вольфганг, или просто Ганя, или же Мо
ня, потому что Вольфганг Ц Моцарт, забралась в кошачью миску, перевернул
а ее и с упоением вылизывала образовавшуюся на полу лужицу овсянки.
Ц Он всем надоел! Ц радостно поддержал жену Дмитрий Степанович. Ц Дав
ай их всех завтра же сдадим на живодерню!
Ц Вас обоих на живодерню, Ц подала голос бабушка. Ц Уедете, а мы с Катер
иной корми всю скотину!
Ц Продержимся, бабушка! Ц успокоила ее Катерина, целуя мать. От гладкой
розовой щеки пахло духами, кофе, ванилью Ц любимый, успокаивающий, очень
родной запах. Ц Кстати, когда вы уезжаете?
Ц Через неделю, если все сложится, Ц ответила Марья Дмитриевна, наливая
кофе. Ц Омлет поджарить?
Ц Омлет не изволю. Изволю йогурт, сыр и ветчину! Ц провозгласила Катери
на.
Бабушка поморщилась:
Ц Хоть ты не ори, Ц велела она. Ц Марию уже не перевоспитаешь, Дима давн
ым-давно испортил ее окончательно, a тебе вполне можно последить за собой.

Отец оглушительно захохотал, мать дала ему шутливый подзатыльник, в обще
м шуме Кузьма ухватил у отца с тарелки оладью и заглотил ее одним движени
ем. После чего виновато задвинул зад подальше за кресло.
Ц Ты чего вчера явилась так поздно? Ц спросила мать, когда улеглась сум
атоха. Она боком сидела у стола, в любой момент готовая вскочить и бросить
ся ухаживать за семейством, Ц элегантная, высоченная, лишь чуть ниже отц
а, стильно причесанная, в джинсах и свитере. Всю жизнь Катерина гордилась,
что у нее такая мать.
Ц Ой, у нас новый клиент. Ц Катерине хотелось рассказать все родителям.
Их мнению она безоговорочно доверяла. Ц Догадайтесь, кто?
Ц Березовский, Ц предположил отец.
Ц Билл Клинтон, Ц сказала бабушка, любившая американского президента.

Ц Сама ты Билл Клинтон, Ц разуверила бабушку Катерина. Ц Тимофей Коль
цов, вот кто.
Ц Весьма солидно, Ц заявила мать, наливая себе еще кофе и подвигая бабу
шке пепельницу. Ц А что с ним нужно делать?
Ц В губернаторы продвигать, а потом в президенты.
Ц России? Ц уточнила мать.
Ц Нет, Швейцарской Конфедерации, Ц разъяснила Катерина.
Ц Разве вы умеете это делать? Ц спросила мать. Ц По-моему, это полное бе
зумие. Или твой Приходченко считает, что под такое дело он наймет професс
ионалов?
Ц Мой Приходченко считает, что самый лучший профессионал Ц я, Ц усмехн
улась Катерина, прихлебывая из чашки.
Ц Но ведь ты не занималась политическим пиаром, Ц вступил отец. Ц Или в
ам кажется, что это очень просто?
Ц Нет, мне лично кажется, что это, как выражается мама, полное безумие, но о
ни уже подписали контракт и горды собой невероятно. Они считают, что, раз я
хорошо придумала стратегию для пивоваренного завода, значит, мне ничего
не стоит придумать стратегию для будущего президента.
Ц Объясни им, что ты этого не умеешь, Ц посоветовала мать, Ц или попадеш
ь впросак. Не будь, как мои студенты. Они для того, чтобы их взяли работать з
а границу, придумывают про себя бог весть что, а потом, когда их через меся
ц отовсюду увольняют, звонят и плачут, что им не на что улететь в Москву.
Ц А она им отправляет деньги, Ц доверительно сообщил Катерине отец.
Ц Ну и что же? Ц Марья Дмитриевна пожала безупречными плечами под кашем
ировым английским свитером. Ц Человеку всегда нужно предоставить втор
ой шанс, особенно если человек молод, а у тебя есть такая возможность.
Ц Ну а мне второй шанс никто не предоставит, Ц заявила Катерина, не дава
я семейству увести себя от темы. Ц Я понимаю, что если кампания провалитс
я, то провалю ее именно я, а не Олег и не Скворцов. То есть, конечно, перед все
могущим Котом Тимофеем не я буду отвечать, но будет подразумеваться, что
грош мне цена.
Ц Глупости какие! Ц громко воскликнул отец, незаметно скармливая под с
толом Кузьме еще одну оладью. Ц Если ты не знаешь, что делать, значит, нужн
о сразу сказать, и соответственно, или не браться, или быстро научиться.
Ц Дим, не корми собаку со стола, Ц заметила мать с досадой, Ц они и так у н
ас избаловались до невозможности. Спят где хотят, едят что хотят и где хот
ят. Катька с бабушкой с ними не справятся.
Ц А мы Вольфганга с собой возьмем, Ц предложил отец.
Ц Лучше уж тогда возьмем бабушку с Катериной, а эти пусть тут как знают,
Ц улыбнулась мать и внезапно поцеловала отца в ухо. Ц Заодно Катьке не н
ужно будет стратегий придумывать.
Они вдвоем уезжали в Англию, в Кембридж, где отец руководил лабораторией,
а мать читала лекции по физике. Обычно они отсутствовали месяца по два, ин
огда по три. Время от времени Катерина летала к ним погостить и однажды св
озила бабушку. Страна бабушке понравилась, а кухня и англичанки Ц нет. “И
то, и другое одинаково убогое”, Ц заключила она тогда.
Ц Однажды я его видел, Ц задумчиво произнес отец.
Ц Кого? Ц не поняла Катерина.
Ц Кольцова.
Ц Пап, его в этой стране хоть раз в жизни видел, наверное, каждый. Его кажды
й день по телевизору показывают.
Ц Я имею в виду Ц живьем, Ц улыбнулся отец, Ц в прошлом году, в Париже. Мы
прилетели на конференцию и жили в этом шикарном отеле, который почти на п
лощади Конкорд. Я забыл, как он называется…
Ц “Георг Пятый”, Ц подсказала мать.
Ц Точно! Вот мы жили в этом “Георге” и однажды столкнулись с Кольцовым в
вестибюле. Он вышел откуда-то, из лифта, что ли, а мы ждали сопровождающего
из Сорбонны. Я даже запомнил, что он остановился возле нас вместе со всей с
воей охранной сворой, потому что у него мобильный зазвонил. Он совершенн
о ужасный, это я точно запомнил. Больше ничего не запомнил, а что ужасный
Ц помню.
Ц Ты меня просто утешаешь, пап, Ц пробормотала Катерина.
Ц Не знаю, по-моему, пытаться определить его в губернаторы Ц дело гибло
е, Ц продолжал отец задумчиво. Ц Он весь такой… закомплексованный, что
ли. Людей боится, в глаза не смотрит. Да и внешность у него, прямо скажем, спе
цифическая.
Ц Это его люди боятся, Ц сказала Катерина, допивая кофе. Ц А в глаза не с
мотрит, чтоб никто ничего вдруг не попросил. А внешность можно любую изоб
разить, ты ж понимаешь.
Ц Дима прав, Ц вступила бабушка. Ц Вера Владимировна считает, что у все
х нынешних политиков физиономии уголовных преступников, а народ таких н
е любит.
Вера Владимировна была одной из бабушкиных “девочек”, посещавших сауну.
Ее муж когда-то работал в ЦК и лично знал коменданта Кремля, а потому Вера
Владимировна считалась непревзойденным авторитетом в области политик
и.
Ц И все-таки вы бы прежде подумали, Ц посоветовала мать, Ц может, и не ст
оит связываться…
Ц Мам, за меня уже подумали и связались. Ц Катерина начала раздражаться
потому, что все, включая бабушку, были правы. Ц Мне остается только вывер
нуться наизнанку, а процесс запустить. Кстати, в понедельник меня везут, п
редставляться.
Ц Не злись, Катька, Ц посоветовал отец. Ц Просто мы за тебя болеем.
Катерина улыбнулась:
Ц Вы Ц отличные болельщики! Пап, если тебе нечем заняться, посмотри мой
карбюратор, а? А то вы уедете, и я с ним вообще не справлюсь.
Отец согласился с неожиданным энтузиазмом, а Марья Дмитриевна пояснила:

Ц Ему доклад писать, а он отлынивает. Карбюратор все лучше доклада, а, Дим?!
Ц прокричала она ему вслед.
Ц Проницательная ты моя! Ц пробасил с крыльца отец, и его ножищи с шумом
протопали под окном террасы.
Ц Столовая закрыта до обеда, Ц объявила Марья Дмитриевна собакам и кот
у. Ц Выметайтесь все. Мам, ты на улицу?
Ц Конечно. Грех такой день в доме просидеть. Ц Бабушка величественно по
днялась и переложила кота, бессильно свесившего ноги и хвост, в ближайше
е кресло.
Ц Мам, обед сегодня я готовлю, Ц заявила Катерина, Ц а до обеда я должна
дочитать его досье и подумать.
Она надела джинсы, шерстяные носки и огромный свитер и устроилась в гама
ке под соснами. Откусывая от большого яблока, которое положила ей на коле
ни проходившая мимо Марья Дмитриевна, Катерина некоторое время читала, а
потом закрыла папку и принялась думать, мечтательно уставившись в невоо
бразимо синее небо.
Ничего сверхъестественного в досье не было. Обычный путь обычного начин
ающего политика средней руки. Он был депутатом от Калининграда, а в депут
аты стремились все, кому нужно прикрытие для различных махинаций или ста
ртовая площадка для дальнейших свершений на благо отечества.
Катерина не слишком поняла, зачем вообще его понесло в политику. Прикрыв
аться ему явно было незачем, он и так прекрасно себя чувствовал и в Калини
нграде, и в Москве. Людям, достигшим в бизнесе его уровня, как правило, не ну
жны должности для развязывания рук или поддержания статуса. Таких, как Т
имофей Кольцов, во всей державе насчитывалось человек десять. Их и так вс
е знали, без должностей. Как раз должностей подчас не знали, а физиономию п
о телевизору узнавали неизменно.
На первый взгляд стремление Тимофея Кольцова осчастливить политически
й Олимп своим присутствием можно было объяснить несколькими причинами.
Первая, и самая правдоподобная, Ц сумасшедшее честолюбие мальчика с ок
раины, решившего завоевать мир.
Вторая, не менее правдоподобная, Ц ни в какие губернаторы и президенты Т
имофей Кольцов не стремится, просто ему нужно отмыть очередные “черные”
деньги, которых, очевидно, слишком много, чтобы отмыть их более удобным пу
тем.
Третья, совсем неправдоподобная, но возможная, Ц Тимофей Кольцов прост
о не отдает себе отчета в затеянном, а окружение боится ему возражать или
не возражает специально, выискивая для себя какие-то выгоды из стремлен
ия босса прыгнуть выше головы.
1 2 3 4 5