Его нашла бабка-вахтерша, которую за каким-то чертом понесло на последни
й этаж “проверить двери”, хотя никаких дверей там не было, особенно таких,
которые нужно проверять.
Время близилось к одиннадцати, и Марья Семеновна отправилась “проверят
ь двери”, и ее вопль, подобный иерихонской трубе, сотряс подъезд.
Приехала милиция.
“Газик” с надписью “Дежурная часть”, освещая двор всполохами мигалки, бо
дро подскочил к подъезду, и из него выбрались усталые равнодушные мужики
с кирпично-чугунными лицами и затылками. Им было наплевать на Марью Семе
новну, которая заливалась слезами, наплевать на Киру, которая никак не мо
гла прийти в себя и от этого непрерывно курила, и на Тима наплевать, чья бл
едная и возбужденная физиономия торчала в дверном проеме, и на Костика, к
оторый лежал, неестественно вывернув руку - живые так не выворачивают ру
ки, - а его портфель валялся в стороне, как будто он никак не мог до него дотя
нуться.
Из соседей на лестницу почти никто не вышел, кроме тех, кто жил с Кирой на о
дной площадке и которых тоже пробрал до костей вопль Марьи Семеновны. Вс
е остальные сделали вид, что ничего не происходит - частная жизнь, черт поб
ери, гораздо важнее трупов на лестнице!
Вокруг Костика ходили чужие люди, присаживались на корточки, фотографир
овали и клали короткие линейки, как будто мертвый Костик был жуком, котор
ого следовало поместить в энтомологическую коллекцию.
- Ну, чего? - спросил с площадки коллекционер, опоздавший к началу действа.

- Огнестрел, - откликнулся тот, который сидел на корточках, и они оба глубок
омысленно закурили.
Примерно на половине сигареты - наблюдательная журналиста Кира знала эт
о совершенно точно - они решили, что Кира должна быть в курсе, почему убили
Костика, и даже вполне вероятно, что именно она все это и устроила. Они про
должали преувеличенно внимательно смотреть друг на друга, а потом один и
з них - тот, что сидел на корточках возле Костика, - оглянулся и как будто тож
е приложил к Кире линейку, измерил с головы до ног.
Она это действо выдержала с блеском, по крайней мере, ей так показалось. Ни
чего особенного. Эту линейку к ней прикладывали миллион раз. Пережила и с
ейчас переживет.
Он двинулся к ней, на ходу доставая удостоверение из внутреннего кармана
дешевой кожаной куртки.
- Капитан Гальцев, Андрей Степанович, - представился он, подойдя, и сунул ей
под нос удостоверение, с которого свешивалась толстая никелированная ц
епь и пропадала в кармане. Кира подумала, что капитан Гальцев Андрей Степ
анович намертво пристегнут к своему удостоверению. Потом он произнес ка
кую-то невнятицу, в которой проскальзывали известные ей по фильмам слова
“РОВД” и “отделение номер такой-то”. Кира кивнула.
- Хотите сигарету, - предложила она, - и, может быть, пойдем в квартиру?
Сигарету он только что бросил прямо на чистый, как будто отмытый шампуне
м, плиточный пол, и теперь она там лежала, скрюченная и сплюснутая, и отрав
ляла ему жизнь.
Женщина была бледна и держалась прямо, с преувеличенным достоинством.
То ли боится, то ли переживает, решил капитан. Посмотрим, что тут у нас тако
е. Капитану не хотелось, чтобы этот был “глухарь” - квартал кончается, надо
бабки подбивать, статистику наводить, а тут - бац! - “глухарь”!
- Пойдемте, - еще раз пригласила она. В голосе была напряженная настойчивос
ть. Капитан оглянулся на площадку и понял, в чем дело.
Мужики в грязных белых халатах взваливали на носилки труп - мертвые руки
мотались по бокам, один щегольской лакированный ботинок слетел с ноги, и
открылась узкая ступня в черном носке, капли черной крови падали на плит
очный пол - не потому, что убитый все еще истекал кровью, а потому, что его од
ежда насквозь пропиталась ею.
- Костик, - пробормотала женщина, и капитан Гальцев посмотрел внимательно
, - господи, этого просто не может быть..
- Чего не может быть?
Она не взглянула на него и не ответила.
На площадку пятого этажа выходило две квартиры. В дверях одной из них мая
лся худосочный мальчишка в широченных штанах, майке навыпуск и босиком.
Вид у него был одновременно любопытный, испуганный и брезгливый.
- Мам, ну что там, а?
- Приехала милиция, - спокойно ответила она, - ты же видишь. Сейчас Костика ув
езут.
Капитан с некоторым уважением подумал, что она не стала кричать, что “там
ничего, и это совершенно не твое дело, и сколько можно повторять, чтобы ты
шел спать!”. Ведь ему понятно, что никакими силами она не загонит мальчишк
у спать, что он уже все видел, а потому скрывать от него “правду жизни” глу
по.
- Проходите. - Она пропустила капитана вперед. - Я могу оставить дверь откры
той, чтобы ваши... коллеги могли зайти.
- Хорошо, - пробормотал капитан.
Протискиваясь мимо нее, он услышал, как она пахнет - дорого и свежо, - и оцени
л длинную шею, плотные ноги, упакованные в джинсы, и довольно... большую гру
дь под свободным домашним свитером. У нее была странная прическа. Такие п
рически капитан видел только в рекламных роликах - сзади никаких волос, а
спереди длинная лохматая выстриженная челка. Когда она пыталась заправ
ить ее за ухо, на правой руке звякали два браслета. Больше никаких украшен
ий не было.
Капитан посмотрел - обручального кольца тоже нет. Впрочем, это ничего не о
значает. В паспорте у нее написано, что разведена относительно недавно, г
од или около того. Может, она колец вообще не носит.
Интересная женщина. Очень интересная женщина. Не размазня, не рохля, не тр
усиха.
Ну и что?
Пока ничего.
- Вы знали убитого? - в спину ей спросил капитан.
- На кухню пойдем? - не отвечая, предложила она.
- Как хотите, - пробормотал тот.
- Кофе? Чай?
- Ведро водки, - пробормотал капитан себе под нос. Она не должна была услыша
ть, но услышала.
- Ведра нет, - сказала она решительно, - но немного есть. Хотите?
- Я на работе! - возмутился он с некоторым излишком праведной досады. Она ег
о смутила.
- Тим, ты тоже будешь чай, конечно?
- Буду, - прогудел откуда-то мальчишка, и опять она не стала говорить, что “да
вно пора спать”. И правда умная женщина.
- Это Костик, - неожиданно сказала она, - Константин Сергеевич Станиславов,
мой начальник. Главный редактор еженедельника “Старая площадь”.
Гальцев длинно присвистнул.
Вот только главного редактора ему и не хватало под конец квартала! Будто
все у него было в полном шоколаде, не хватало только журналиста с аккурат
ной дыркой в животе! Вот за эту подлую подлость он просто ненавидел свою р
аботу!
Главный редактор, мать его!..
Сейчас, через полчаса, на “место происшествия” пожалуют все ведущие теле
визионные каналы и все проментовские и антиментовские передачи - от “Дор
ожного патруля” до “Человека и закона”! Завтра все газеты напишут про уб
иенного - какой был пламенный борец, настоящий журналист, честный и непод
купный. Савик Шустер объявит, что все это - политический заказ и покушение
на свободу слова. “Независимое расследование” затеет независимое расс
ледование и нарасследует какую-нибудь дичь, в результате чего окажется,
что во всем виноваты менты - то ли они его сами пристрелили, то ли отнеслис
ь без должного внимания, а если уж, оборони боже, “глухарь”, тогда прости-п
рощай квартальная премия и благодарность в приказе!..
Так. Надо быстро найти того, кто его замочил, чтобы к приезду “средств масс
овой информации” уже был готовый подозреваемый.
Ну, пусть хоть эта баба!..
- Садитесь, - предложила она Гальцеву, - сейчас будет кофе. Вам с молоком, с са
харом?
Он пожал плечами и сел на широкую табуретку веселого деревянно-желтого ц
вета.
- Он к вам приехал?
- Ну, конечно, - сказала Кира, - он хотел со мной поговорить.
- О чем?
- Я не знаю. - Она достала сахарницу и перелила молоко из пакета в маленький
серебряный молочник. - Почему-то на работе он мне ничего не сказал. Сказал
только, что вечером приедет, чтобы поговорить. И все.
- Во сколько он должен был приехать? - спросил капитан, нацеливаясь на свою
записную книжку.
- Я не знаю, - ответила она с досадой, - по-моему, после девяти.
В записной книжке лежал ее паспорт, который он смотрел, как только приеха
л “на вызов”.
Кира Михайловна Ятт - вот наградил бог фамилией! - тридцати пяти лет, разве
денная, незамужняя, сын Тимофей Сергеевич Литвинов, тринадцати лет. Роди
лась - капитан вздохнул протяжно - в городе Лондоне.
...Знаете такой город, капитан Гальцев? Говорят, неплохое место для жизни!..

Почему она там родилась, да еще тридцать пять лет назад? Какой это у нас го
д-то был? Шестьдесят седьмой? Восьмой? В открытый космос вышли, поля засеял
и кукурузой, Венгрию давно приструнили, Чехословакию только что за “желе
зный занавес” подергали, проверяя прочность - ничего, прочный, висит! - до А
фганистана далеко, до Солженицына в списках - близко. Как в это время можно
было родиться в Лондоне?
- Вы зовете его Костик, он ваш... друг?
- Он мой начальник, - объяснила она, не дрогнув. Ловко подняла турку, так, что
бы ни капли кофе не просилось мимо крохотной чашечки, и стала наливать во
вторую. Капитан покосился на чашечку - он любил пить кофе из больших толст
ых кружек. Полную кружку и сахару побольше. Как пить кофе из этого,
он не знал.
- Начальник и друг, - настаивал капитан, - или любовник?
Она приткнула турку на край плиты и обеспокоенно взглянула на дверь. Там,
за дверью, был ее сын, но закрывать ее Кира Ятт не стала.
- Он никогда не был моим любовником, - отчеканила она, слегка понизив голос
, - мы... вместе начинали работать, когда “Ист-Вест холдинг” принял решение о
создании этого журнала.
- Когда это было?
- Пять лет назад. Главный редактор был другой, Володя Николаев, он сейчас в
Америке живет. Он дружил с Костиком, взял его на работу, стал двигать, а пот
ом уехал, а Костик его заменил.
- А вас кто двигал?
Она пожала плечами под домашним свитером из разноцветной шерсти. У свите
ра был обширный вырез, и в этом вырезе виднелось много матово посверкива
ющего чистой кожей тела, и капитану это мешало.
- Меня никто не двигал. Я двигалась сама. Собственно, я особенно никуда и не
продвинулась. Я второй заместитель главного редактора. Это весьма... поср
едственная должность.
- Какая? - переспросил капитан.
- Посредственная, - повторила она сухо, - для моего возраста, конечно. Сейчас
все по-другому. Сейчас девочки и мальчики после факультета журналистики
приходят, кому двадцать два, кому двадцать три, им уже давно куплены должн
ости. Примерно такие, как моя. Есть еще более привлекательные, например, за
меститель коммерческого директора или директора по рекламе. Совсем нич
его не нужно делать, все делает директор. Сиди себе и учись, если мозги ест
ь. А если нет, просто денежки получай.
- Ваш... Костик из этой же серии?
- Нет. - Она улыбнулась. Зубы были безупречными, как и плечи. - С чего вы взяли?
Я же говорю - его двигал Володя, а они с Володей сто лет назад начинали в ТАС
С или в РИА, я точно не помню. Это... профессионалы, а не мальчики, Андрей...
- Степанович, - подсказал капитан. - А у вас есть мальчики, которые хотели бы
купить должность главного?
- Должность главного покупать не рекомендуется. Все-таки ведь кто-то долж
ен делать журнал! Это не так просто, как кажется на первый взгляд. Костик о
чень хороший журналист, - сказала она решительно, словно специально отка
зываясь добавить “был”, - пишет отлично, в политике разбирается, связи у не
го везде.
- Что значит - связи?
Кира Ятт закурила сигарету и остановилась прямо перед капитаном, которы
й все страдал над своей наперсточной чашкой. Опять он услышал ее запах, чт
о за наказанье такое! И ее матовая кожа мешала думать.
- Андрей Степанович! Чтобы делать журнал, надо иметь доступ к информации. Ч
то такое информация? То, что приходит по линии информационных агентств, - е
рунда, вы понимаете, вчерашний день, это никому не нужно. Необходимо первы
ми узнавать то, что может стать сенсацией или даже просто событием. Нужно
добиваться, чтобы эти события комментировали те, кто в этом хоть что-то по
нимает. Можете себе представить, что необходимо преодолеть, чтобы получи
ть согласие на интервью, например, от главы администрации президента?
- Нет, - признался капитан Гальцев, который никогда не пытался интервьюиро
вать главу администрации.
Больше того, он был искренне уверен, что этот глава на самом деле никому не
интересен, и получать у него согласие на интервью ни за каким чертом не на
до! Ну, не хочет он интервью, значит, пусть будет интервью с группой “Блест
ящие”. Ничуть не хуже, а, может, даже и лучше!
- Костик знал нужных людей везде - и в Думе, и в администрации, и в правительс
тве, и в МВД, и в МЧС. Ему почти никогда не отказывали, и у нас всегда была воз
можность подтвердить или опровергнуть информацию. Или получить доступ
к каким-нибудь закрытым материалам. У нас же нет первой поправки! Прессе н
икто ничего показывать не обязан!
- Ясно, ясно, - пробормотал капитан, глядя в свою записную книжку. В книжке бы
ли прочерчены линейки и написано “пон”, “втр”, “срд”.
Ни “пон”, ни “втр”, ни “срд” ничего не добавляли к общей картине.
В Зоологическом музее, куда капитан Гальцев любил наведываться во време
на пионерского детства, была композиция - “Глухари на токовище”. Чучела о
блезлых глухарей, пыльная искусственная трава, пыльные искусственные к
усты, на заднем плане - нарисованное озеро и березы. Красота.
“Глухарь” был налицо, а вместо нарисованных берез с озером - модерновая к
ухня и глоток аристократического кофе.
Все-таки, наверное, он был ее любовником. И она пристрелила его на площадке
между четвертым и пятым этажом, когда он приехал к ней, чтобы выяснить отн
ошения. Может, он хотел завести отношения с кем-то еще, а она, эта блестящая
Кира, ему мешала.
1 2 3 4 5 6 7