Федор Тучков шел за ней. Он шагал сзади, не отставал и не приближался, как о
бразцовый жандарм, конвоирующий “политического”.
Дорожка свалилась вниз и вбок, в обход здания. Здесь начинался васнецовс
кий лес - старые ели с мшистыми стволами, заросли бузины и орешника, все ко
ричневое и темно-зеленое, как будто сырое и сумеречное. Марина любила лес.
Она и санаторий этот выбрала только из-за того, что в рекламе говорилось, ч
то вся территория - сплошной лес. В траве что-то шевельнулось, и Марина быс
тро посмотрела, не змея ли. Но ничего не увидела.
Сзади послышался звонкий шлепок и бормотание - Федор Тучков прихлопнул к
омара. Марина оглянулась - “красавец мужчина” рассматривал собственную
ладонь, на которой, очевидно, должен был остаться труп насекомого.
Господи, до чего противный!
- Послушайте, - неожиданно сказала она и остановилась, - ну что вам от меня ну
жно? Зачем вы за мной идете?
- Я не за вами, - растерялся он, - я... к себе.
- Вы что, не могли через центральный вход войти?!
- Не знаю. Наверное, мог.
- А почему не вошли?
- Не знаю. Наверное, я об этом не подумал.
- Послушайте!
Остановилась она неудачно. Где-то поблизости скорее всего располагалас
ь военная база всех местных комаров, потому что тучи их теперь вились вок
руг Марининой физиономии, так что воздух тоненько звенел. Она начала отм
ахиваться, и напрасно, потому что остановиться уже было невозможно, и чер
ез пять секунд она махала руками, как ветряная мельница. Федор Тучков бес
покойно следил за ее движениями и время от времени отшатывался, как бы не
произвольно.
Нельзя быть убедительной и солидной, да еще неприступной и холодной, ког
да во все стороны размахиваешь руками!
- Я не хочу, чтобы вы за мной таскались!
- Наверное, нам лучше идти, иначе нас здесь съедят.
- Я приехала отдыхать и не желаю, чтобы мне мешали!
- У вас на правой щеке три комара.
- Я пять лет не была в отпуске! Я не признаю никаких курортных знакомств!..
- Должно быть, это оттого, что здесь низина.
- Мало того, что я в первый же день нашла труп и теперь на меня все смотрят ка
к на экспонат в музее, еще вы таскаетесь за мной!
- Боюсь, долго нам не продержаться.
- Я ехала так далеко от Москвы просто затем, чтобы отдохнуть! Я не хочу ни с к
ем общаться, я и так общаюсь целый год, а сейчас я просто хочу отдохнуть!
- Нужно было мне захватить какое-нибудь средство. Но я не предполагал, что
мы будем... прогуливаться по лесу.
Тут Марина внезапно услышала, что он говорит.
- Никто не прогуливается с вами по лесу! Я пытаюсь вам объяснить, что не нуж
но за мной ходить! Я не хочу! Вы понимаете человеческие слова?
- Смотря какие, - неожиданно заявил Федор Тучков, - а у вас, по-моему, мания вел
ичия. С чего вы взяли, что я за вами... таскаюсь?
Марина перевела дух и с досадой шлепнула себя по голой шее.
- Шли бы тогда с Вероникой!
- Вероника шла на корт. Мне нужно домой. То есть в номер. И что тут такого?
Н-да. Ничего “такого” в этом, пожалуй, нет. Просто он ее раздражает. Так разд
ражает, что она ведет себя неприлично.
- Извините, - буркнула Марина, отплевываясь от комаров, которые лезли в рот,
нос и уши. Руки и шея горели и чесались, под волосами как будто что-то шевел
илось.
Надо бежать!
Она бросилась по дорожке вверх, подальше от комариной военной базы. Федо
р не отставал.
- У вас, наверное, работа связана с людьми, - миролюбиво предположил он у нее
за спинкой, - и вы от них устаете.
Он предлагал прекрасное оправдание ее хамству и настойчивым попыткам у
бедить его в том, что он за ней таскается. Ей нужно было только согласиться
- да, устает.
- Да ни от кого я не устаю! - с досадой возразила Марина, как будто черт тянул
ее за язык. - Я работаю с бумагами, а не с людьми!
Самое смешное, что это не правда, работала она больше с людьми, чем с бумаг
ами, но ей очень не хотелось, чтобы он бросал ей спасательный круг и оправд
ывал ее хамство!
Она ловко и изящно - по крайней мере ей хотелось так думать - перепрыгнула
через толстую ветку, упавшую поперек дороги, просторная штанина зацепил
ась за какой-то сук, подло торчавший из ветки, ткань затрещала, ногу дернул
о назад, и Марина плюхнулась на колени, прямо на мокрый потрескавшийся ас
фальт. Правая коленка, много лет назад разбитая на лыжах, угодила на какой-
то каменный выступ, и Марина взвыла от боли.
Потемнело в глазах. Стало нечем дышать. В затылок как будто вбили кол.
- Что же вы так! Как же вы так! Ушиблись? Покажите ногу!
Все эти восклицания она слышала сквозь ровный шум боли в ушах и посильне
е закусила губу. Губа была соленой и мокрой.
- Вставайте! Держитесь за меня и вставайте! Попробуйте.
- Я пробую, - сквозь зубы сказала Марина. Первая волна боли отхлынула, остав
ив только унижение и тошноту.
Взявшись рукой за пестроцветный спортивный костюм, она кое-как поднялас
ь и подышала ртом, чтобы прогнать тошноту.
Федор Федорович крепко держал ее за локоть и намеревался закинуть его се
бе за шею, чтобы тащить Марину, как водят раненых в кино.
- Что ж вы прыгаете и не смотрите куда!
- Я без очков вообще плохо вижу!
- Тогда почему вы ходите без очков?
На это Марина ничего не ответила, только сказала:
- Отпустите меня!
- Вы уверены, что у вас... ничего не сломано?
У нее была сломана гордость, да и то не сломана, а так, чуть поцарапана, но он
а не стала сообщать об этом Федору Тучкову.
Она решительно сняла свой локоть с его шеи, пристроила сумку и похромала
за кустик, к поваленному толстому черному бревну.
Федор постоял-постоял и потащился за ней.
Держа ногу на весу, Марина присела на бревно и осторожно задрала штанину -
коленка была грязной, красной и, кажется, уже опухала.
- Черт, - с тоской сказала Марина и зачем-то подула на нее, как в детстве, когд
а на все раны достаточно было подуть, и боль проходила.
Сейчас ничего не изменилось. Или все дело в том, что дуть должна была непре
менно мама?
Марина потрогала кожу, сморщилась, зашипела, и тут у нее перед носом опять
оказался Федор Тучков.
- Дайте я посмотрю, - деловито предложил он и полез к ее коленке.
Марина отдернула ногу:
- Не надо ничего смотреть! Я... посижу пять минут, и все пройдет.
- А если не пройдет, мне придется нести вас в медпункт. Между прочим, дорога
туда пролегает как раз через центральный вход, - неожиданно добавил он. - Х
отите, чтобы я нес вас в медпункт через центральный вход? Там, наверное, на
роду еще прибавилось.
Не отрываясь от ноги, которую она баюкала и убирала у него из-под носа, Мар
ина внимательно на него посмотрела.
Может, он не дебил? Может, он только производит такое впечатление? Может, н
а самом деле он очень умный?
По крайней мере наблюдательный - это точно.
- Это вы во всем виноваты, - неожиданно бухнула она, - черт бы вас побрал!
- Почему виноват? - перепугался он. - Я не виноват!
- Потому что вы меня раздражаете!
- Я не нарочно!
Тут он нагнулся - волосы были светлые, почти белые, сквозь них просвечивал
широкий затылок, - сорвал какой-то лопух и стал совать Марине.
- Да не надо мне, зачем он мне нужен!..
- Приложите к ноге, и все пройдет.
- Да что прикладывать-то?! Лопух?!
- Это не лопух, а подорожник, самое верное средство!
Марине хотелось, чтобы он отвязался от нее вместе с “верным средством”, н
о она понимала, что не отвяжется. Выхватила кожистый широкий лист и прижа
ла прохладной стороной к коленке.
- Его нужно лизнуть, - совершенно серьезно посоветовал Федор Тучков, - вы ра
зве не знаете?
- Нет, не знаю.
- Вы что, в детстве не разбивали коленок?!
В детстве у нее были шляпа - чуть поменьше нынешней, - белые гольфы с бантам
и, лакированные красные туфельки, зонтик с кружевцами и кукольная колясо
чка с пупсиком. Нет, она не разбивала коленок. Она даже не знала, как это быв
ает.
- Дайте сюда!
Федор Тучков выхватил у нее широкий лист, старательно полизал и пристрои
л ей на ногу. И рукой сверху придержал, чтобы прилип как следует. Марина вы
таращила глаза.
- У меня есть пластырь, - как ни в чем не бывало продолжил он, - я могу вам дать.
Кожа немного содрана, лучше бы, конечно, заклеить.
Тут он опять прихлопнул комара у себя на шее и опять внимательно изучил с
вою ладонь.
Кошмар.
На дорожке, совсем близко, вдруг захрустели камушки, посыпались как будт
о. Кто-то бежал - именно бежал, а не шел, и Марине показалось, что бежит не оди
н человек. Зачем-то она пригнулась к коленям, хотя и напрасно - за сквозным
и кустиками все равно было не спрятаться.
Да и прятаться незачем, глупость какая-то!
Федор все сидел на корточках, почти уткнувшись носом в ее коленку, а тут по
вернулся и посмотрел.
За кустами мелькало что-то, какие-то яркие цвета. Кажется, и вправду бежали
двое.
Еще секунду Марина не могла сообразить, кто там, а потом поняла - это Юля с С
ережей, любители морковного и картофельного пюре, а также бега, а заодно, в
озможно, спортивной ходьбы и еще, должно быть, стрельбы из лука.
Юля легко перелетела ветку, о которую постыдно споткнулась Марина, Сереж
а мужественно топал сзади.
- Юльчик!
- Да-а!
- У меня шнурок развязался!
Сережа присел на корточки прямо за злополучной веткой, и Юля подбежала, о
становилась и стала пританцовывать, высоко вскидывая бедра - чтобы не тр
атить ни одной секунды драгоценного времени, отведенного “на спорт”. Бед
ра были не так хороши, как у Вероники, но все же вполне достойны.
Сережа завязал один шнурок, проверил узел на втором и поднялся - Юля в это
время уже перешла к наклонам.
- Надо оттащить, - сам себе сказал Сережа и взялся за ветку, - мешает!
- Умница ты мой, - пропыхтела Юля.
Сережа отволок ветку с дорожки - в другую сторону, не в ту, где сидели на бре
вне за жидкими кустиками Марина и Федор Тучков.
- Бежим! Тут одни комары!
- Да, - вдруг тихо сказала Юля и перестала делать свои наклоны, - я не ожидала,
что его так быстро найдут. Не должны были.
Марина замерла. Федор Тучков, кажется, тоже замер.
- Не должны были, - согласился Сережа. - Только все равно уже нашли. Бежим, Юль
ка!
Затрещали ветки, захрустели камушки, затопали кроссовки, замелькали ярк
ие спортивные костюмы.
Почему-то Федор с Мариной сидели, пригнувшись и не шевелясь, пока все не см
олкло и не пропало из глаз.
Когда смолкло и пропало, Марина решительно скинула со своей раненой коле
нки руку Федора Тучкова, по неизвестной причине остававшуюся там все это
время.
- О чем это они говорили? - спросил Федор и почесал шею. - Как вы думаете?
- Не знаю. - Марина была совершенно уверена, что говорили они про труп.
- Может, про утопленника? - предположил проницательный Федор. - А?
- Не знаю.
Марина решительно поднялась, отряхнула штанину, сделала шаг и немного по
стояла, как бы приноравливая ногу к новому положению. Будет теперь долго
болеть. Тогда, на лыжах, она сильно ее разбила, и теперь “к погоде” или прос
то так, когда вздумается, коленка начинала “чудить” - ныть, подворачивать
ся, “выбиваться”, как говорил врач. А тут Марина на нее повалилась, да еще в
сем весом, да еще на асфальт!
Нет, надо было на заимку ехать!
- Если про труп, значит, они знали, что он там... лежит? - предположил Федор Федо
рович еще более проницательно. - Почему она сказала, что... не думала, что его
найдут так скоро?
- Понятия не имею.
Держа ногу прямо, как полковник Чесней в кино про тетушку из Бразилии, она
вернулась на дорожку и заковыляла по ней вверх, к санаторному корпусу.
- Позвольте предложить вам руку.
- Спасибо, не нужно Я прекрасно справляюсь сама.
Ей хотелось дойти побыстрее. После подслушанного разговора все вокруг с
тало казаться зловещим. Васнецовский лес - диким и темным. Далекий пруд за
темными деревьями дышал могильным холодом, и даже то, что никого не было в
этот час на дорожке, почему-то показалось подозрительным.
Тут еще Марина вспомнила про ту самую деталь, о которой не стала говорить
надоедливой Веронике, и в позвоночнике похолодело.
Вот тебе и несостоявшееся “приключение”!
Дорожка вырулила из лесного полумрака на желтый и теплый солнечный приг
орок, деревья расступились и как-то подвинулись, и оказалось, что до санат
орных дверей рукой подать, и вообще здесь все близко, и зря она так... перепу
галась зловещего леса и непонятных слов.
Мало ли о чем они говорили! О чем угодно они могли говорить!
- Не нравится мне все это, - вдруг сказал за ее спиной Федор Тучков, - странно
все это...
Киношность Федоровых замечаний опять повергла Марину в раздражение. Он
а моментально забыла, что только что и сама думала, что “это странно” и ей
“не нравится”.
- Ничего странного нет, - строптиво сказала она, - мы же не знаем, о чем именно
они разговаривали!
- Не знаем, - согласился Федор, - но похоже, что...
- Что?
Он глянул в сторону пруда, уже не видного за деревьями, и промолчал.
Вход в корпус с этой стороны был обставлен с некоторым помпезным шиком - к
ак раз здесь пролегал путь в номера “люкс”. Шик был золотым и зеркальным, т
акже присутствовали мраморные колонночки и гипсовая персона с кувшино
м в центре гигантской белой раковины. По краю раковины стояли цветы в гор
шках, а за горшками в кресле сидела дежурная.
- Добрый вечер, - поздоровалась Марина и, не глядя, проковыляла к лестнице.

- Добрый, добрый, - отозвалась дежурная, остреньким, истинно администратор
ским взором окидывая хромающую Марину и пестроцветного спортсмена Фед
ора. - Гуляли на воздухе?
Нет, в следующий раз только на заимку!
- Гуляли на воздухе, а теперь вернулись обратно в помещение, - обстоятельно
объяснил Федор Федорович, кланяясь администраторше.
Все-таки он кретин. Не может быть, чтобы человек так искусно прикидывался
кретином.
Возле Марининой двери он приостановился, несколько наклонился вперед и
округлил руки, как бы намереваясь подхватить Марину, если она вознамерит
ся падать.
Не вознамеривалась она падать!
- Я вам принесу пластырь, - пообещал он, - ваше колено.
1 2 3 4 5 6