Мужчины расходятся, дамы остаются в комнате вдвоём.
О л ь г а. Сколько же мы не виделись?
М и л а. С тех пор, как я вышла замуж.
О л ь г а. Ты сильно похорошела за эти годы.
Присаживаются на диван. Ольга держит Милу за обе руки.
М и л а. Не благодаря - но вопреки! Диета, массаж, тренажёры, косметологи... Это совсем как в балете: непрерывная, изнурительная работа над собой. Что это такое? (Укоризненно берёт Ольгу за прядь волос.) Что это?.. Дорогая, ты себя не любишь! А если ты сама себя не любишь - то кто тебя полюбит?
О л ь г а. Ой, Мила... Вот то, что ты всё это сказала, - я бы, наверное, не смогла. Бывает, навалится столько работы, что, честное слово, не до тренажёров.
М и л а. Ты думаешь - мне легко? Одиннадцатичасовой сон - это как минимум, ни минуты меньше! Джакузи, маникюр, педикюр, причёска, макияж, вождение, светские рауты - ты думаешь, это утомляет меньше твоей дурацкой работы?.. Я тебя умоляю. (Вставляет сигарету в длинный мундштук, прикуривает.) Начни хотя бы с бассейна. По утрам бывает так приятно сбросить с себя сонную одурь.
О л ь г а. Ты знаешь, с сонной одурью у меня как-то... не всегда получается. Нет, нет, я не смогу.
М и л а. А куда смотрит твой муж? Он ведь, кажется, неплохо зарабатывает. Неужели он такой эгоист и тиран?
О л ь г а. Совсем не то. Я могу теперь вообще не работать. У нас уже есть сумма для того, чтобы полностью расплатиться за кредит.
М и л а. Бедняжка, чего же тебе это стоило...
О л ь г а. Утром - школа, вечером - репетиторство, ночью - тетрадки.
М и л а. Но теперь-то, наконец, всё это позади?
О л ь г а. А теперь вот дядя, ну, то есть, Давид Семёнович, советует купить новую мебель.
М и л а. И не думай! Пускай Пчёлкин зарабатывает тебе на мебель и на всё остальное. Никакая мебель не стоит красоты женщины. Как бы тебе не остаться с мебелью и ещё какой-нибудь канарейкой. Размазня-женщина ничем не лучше, чем размазня-мужчина. А он, между прочим, у тебя заметно похорошел. Созрел что ли?..
О л ь г а. На чужой каравай рот не разевай. И твой созреет.
М и л а. В этом я сильно сомневаюсь...
О л ь г а. Прости, я не расслышала?..
М и л а. Так, ничего, просто у него очень опасная работа.
О л ь г а. А какая...
М и л а (перебивает). Какая у него зарплата? Дорогуша, этого даже я не знаю.
О л ь г а. А как тебе вообще... твой муж? Отвечает он твоим мужским идеалам?
Мила вздыхает, распечатывает и суёт в рот жевательную резинку, снова вздыхает.
М и л а. Дорогуша, я скажу тебе откровенно. Мой муж далёк от каких бы то ни было вообще идеалов. (Приближается к собеседнице.) Он вообще что-то вроде неодушевлённого предмета. Однако (говорит в прежнем тоне), я сознательно иду на эту жертву. Брильянт должен находиться в дорогой оправе. И ради этого мы иной раз вынуждены терпеть и некоторые неудобства - как в моральном плане, так - увы - и в физическом...
О л ь г а (подносит руку к груди). О господи!
М и л а. Однако при всём этом, скажу тебе строго конфиденциально (приближается к собеседнице) - за два неполных года этих самых... неудобств я уже вполне сумела обеспечить себя на будущее. (С расстановкой.) И могу расстаться с мужем без сожалений.
О л ь г а. Ты думаешь о разводе?
М и л а (горестно усмехаясь). По-итальянски.
О л ь г а. А это как?
М и л а. Это когда муж убивает свою жену.
О л ь г а. О господи!..
М и л а. Развода он мне не даст. Если только поможет случай...
О л ь г а. А какой...
Звонят в дверь, Ольга уходит открывать. Мужчины стекаются в комнату.
СЕДЬМАЯ СЦЕНА
Ольга заходит с Белугиным. У неё в руках букет цветов и огромная коробка конфет.
О л ь г а. Ещё одну минуту! (Убегает.)
Цукерман подходит к Белугину, протягивает визитку.
Ц у к е р м а н. Позвольте представиться. Цукерман, Давид Семёнович. Ювелирные изделия, антиквариат. Если интересуетесь.
Б е л у г и н. Знакомство безусловно приятное. Но опасное. Боюсь, что эта карточка не будет обойдена вниманием моей супруги.
Смеются. Ольга приносит и ставит на стол блюдо.
О л ь г а. Прошу всех за стол!
Все рассаживаются. Раскладывают еду, разливают напитки.
А л е к с е й (Белугину). А где же ваша супруга?
Б е л у г и н (объясняет всем сразу). А ей, видите ли, пришла фантазия отправиться в круиз - по Средиземноморью. Да, знаете ли, такая вот неугомонная натура.
А л е к с е й (мрачно). Не боитесь одну-то отпускать?
Б е л у г и н. Боюсь. Только тут уже ничего не поделаешь. Женщину насильно не удержишь. (Подмигивает.)
А л е к с е й. И любить насильно не заставишь. (Выпивает один.)
Белугин смотрит на него удивлённо, наливает ему ещё.
Б е л у г и н. Это когда же вы научились... (щёлкает пальцем по подбородку) так лихо? Я ведь вас как непьющего знал.
А л е к с е й. Не волнуйтесь, Белугин, я в порядке.
О л ь г а. Алексей!
М и л а. Какой вы смешной, совсем не умеете пить.
Ц у к е р м а н. Ничего, он ещё молодой человек. Он ещё всему научится.
Б е л у г и н. За очаровательных дам!
А л е к с е й. Да! Выпьем!
Все чокаются, пьют. До конца сцены все говорят одновременно.
Ц у к е р м а н (Ольге). Какой у вас вкусный салат - вот этот, из крабов. Вы сами готовили? Рецепт, напишите рецепт!..
О л ь г а. Я ничего не готовила, всё покупное, из кулинарии. Нет-нет, мне хватит, зачем вы подливаете?..
М и л а (Алексею). Инструктор мне кричит: "Налево! Налево!", а я вдруг забываю, где лево и где право и хочу надавить на тормоз, но вместо этого давлю на педаль газа...
Б е л у г и н (Дубову). Обо всём можно договориться. Пришла новая инструкция о взимании арендной платы с нежилых фондов. Все эти суммы составляют заметную строку в городском бюджете. В центре города больше никаких льгот, никаких!.. Но кое-что, да, кое-что можно придумать, всё в наших силах и в ваших возможностях...
А л е к с е й (Шилову). Художник ты или не художник? Если ты художник удиви! Удиви меня, его... - весь мир! Если ты художник, создай мне такой шедевр, чтобы мир вздрогнул, чтобы мир - передёрнуло!..
Голоса, музыка, звон посуды - плавно затихают, одновременно гаснет свет.
ВОСЬМАЯ СЦЕНА
Утро следующего дня. Ольга встаёт, набрасывает халат, плетётся к окну,
раздвигает шторы. Кровать заливает свет, но Алексей не реагирует.
Ольга включает радио - объявления, реклама в конце часа.
Делает тише, садится на кровать.
О л ь г а (трясёт супруга за плечо). Пчёлкин... Вставай... Уже понедельник...
А л е к с е й (невнятно). У меня отпуск.
О л ь г а. Что за лепет.
А л е к с е й (громче). У меня отпуск.
О л ь г а. Пчёлкин: вставай, нам надо обменять деньги и платить за квартиру.
А л е к с е й. Сколько?
О л ь г а. Четыре тысячи долларов.
А л е к с е й. Почему так много?
О л ь г а. Квартира у нас хорошая. С видом на море.
А л е к с е й. Это не море, это залив.
О л ь г а. Это лужа.
А л е к с е й. Пиво есть?
О л ь г а. А тебе пива хочется?
А л е к с е й. Да.
О л ь г а. А водки?
А л е к с е й. Нет, не надо.
О л ь г а. А пиво - та же водка. Только много и с пузырьками.
А л е к с е й. Хочу с пузырьками.
Ольга открывает бутылку минеральной.
Наливает себе в стакан, бутылку отдаёт мужу.
О л ь г а. Выпей минералочки.
Алексей жадно пьёт из горлышка.
А л е к с е й. А вообще как... Всё в порядке?
О л ь г а. Нет, не всё в порядке.
Пауза.
О л ь г а. Ты дебош устроил. Ты хотел Белугину морду набить.
А л е к с е й. Чепуха, этого не было, тебе приснилось.
О л ь г а. Нет было. Я помню, что мне снилось. Было, когда ты уже напился по-настоящему.
А л е к с е й. За что?
О л ь г а. Естественно ни за что. Потому что я с ним танцевала.
А л е к с е й. За это стоило. Ну и как, набил?
О л ь г а. Ещё чего.
А л е к с е й. Растащили?
О л ь г а. Он тебе сам руки скрутил.
Пауза.
А л е к с е й. Здоровый... А Володька куда смотрел?
О л ь г а. А Володька уже никуда не смотрел. Она как голову опустил, так и просидел до конца. А локоть в тарелке с салатом.
А л е к с е й. Вот свинья...
Пауза. Сигналы точного времени, голос диктора.
Г о л о с д и к т о р а. Московское время одиннадцать часов. Передаём последние известия. Главной новостью этого часа стал внезапный обвал рубля на валютном рынке. За первый час торгов курс американского доллара поднялся с шести рублей семидесяти копеек до тринадцати рублей сорока пяти копеек. По мнению экспертов падение рубля продолжится.
О л ь г а. Ты слышал?..
А л е к с е й (садится на кровати, трёт лицо). Ну-ка, ну-ка, ещё раз...
О л ь г а. Рубль падает. Уже больше тринадцати...
Хватает калькулятор, считает.
О л ь г а (страшным голосом). Пчёлкин. У нас больше нет четырёх тысяч долларов.
А л е к с е й. А... сколько?
О л ь г а. У нас и двух не набирается.
Пауза. Звонит телефон, Ольга хватает трубку.
О л ь г а. Да. Да. Мы помним, мы как раз хотели сегодня... Да. Нет. Половину можем. Что? А если по курсу Центробанка? Нет? Да, понятно, только доллары... Да, договор подписывали. Да, понимаем. То есть как... Как отберёте... А нас куда - на улицу? Наши проблемы?.. Но мы не отказываемся платить, только нужно... Сколько? Три дня?.. Мы не успеем за три дня! Погодите, погодите... Эй!..
Ольга опускает трубку.
А л е к с е й. Это... кто... звонил?
О л ь г а. Этот... гарант.
А л е к с е й. "Монолит-Гарант"?
О л ь г а. Он.
А л е к с е й. И что?..
О л ь г а. Деньги требует.
Пауза.
А л е к с е й. А у нас что-то не сходится.
О л ь г а. Не сходится... Хорошая у нас была квартира.
А л е к с е й. Почему... была?
О л ь г а. Согласно договору.
А л е к с е й. Погоди, погоди, надо подумать.
О л ь г а. Ну ты думай. А я пошла.
А л е к с е й. Куда?
О л ь г а. Не бойся, пока ещё не на панель. К дяде. Он сказал, что там есть пара-тройка интересных вещей.
А л е к с е й. Нет! Это он несерьёзно.
О л ь г а. В долг буду просить.
А л е к с е й. Не даст.
Пауза.
О л ь г а. Слушай, Пчёлкин, а может, зря это всё?
А л е к с е й. Что?
О л ь г а. Ну, капитализм. Тогда, в детстве, так хорошо было...
А л е к с е й. Лимонад был вкуснее...
О л ь г а. Что?
А л е к с е й. Лимонад. Помнишь, был такой - "Буратино"...
О л ь г а. Не помню. Родители рассказывали, что ни свою квартиру совсем даром получили.
А л е к с е й. Так уж и даром. Всю жизнь горбатились за копейку. Читай политэкономию.
О л ь г а. Карла Маркса?
А л е к с е й. Да хоть бы и Карла Маркса.
Ольга в задумчивости берёт со стола бутылку, наливает в стакан, выпивает.
О л ь г а (смотрит на бутылку). Что это?
А л е к с е й. Где?
О л ь г а. Что это я сейчас выпила?
А л е к с е й. Это?.. Это, наверное, со вчера осталось.
О л ь г а. Господи боже мой!..
А л е к с е й. Ничего, это сухое вино.
О л ь г а. Наверное, умный человек был. За справедливость.
А л е к с е й. Кто?
О л ь г а. Этот, Карл Маркс.
А л е к с е й. О-о... Тебе хватит.
Ольга встаёт. Постепенно, с началом её реплик, свет гаснет,
а сама она высвечивается красным.
О л ь г а. Мир хижинам, война дворцам! Грабь награбленное!! Да здравствует - социальная - справедливость!!!
"Марсельезой" вступает фонограмма "All You Need Is Love" БИТЛЗ.
Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е
ПЕРВАЯ СЦЕНА
Антикварная лавка Цукермана.
Хозяин за прилавком, стирает пыль с выставленных на полках предметов.
Отступив на шаг, с уважением взирает на бронзовый бюст Карла Маркса,
затем аккуратно протирает ему все неровности.
За стойкой служебное помещение, невидимое из зала.
Оттуда доносится супруги Давида Семёновича - Розы Моисеевны.
Р о з а М о и с е е в н а. Додик, откуда ты приволок в лавку это чучело?
Ц у к е р м а н. Роза, это не чучело, это чистейшей бронзы основоположник. Я нашёл его в скупке цветного металла; он лежал гордый, словно сфинкс, на куче обломков.
Р о з а М о и с е е в н а (вздыхает). Основоположник... Это, Додик, ты правильно его обозвал. Наложил он всем довольно-таки прилично. Это правда, что он был еврей?
Ц у к е р м а н. Это правда.
Р о з а М о и с е е в н а. Не говори никому.
Цукерман заканчивает наводить чистоту, облокачивается о стойку,
смотрит на телефон, нервно постукивает по нему пальцами.
Р о з а М о и с е е в н а. Тебе налить кофэ с сахаром или со сливками?
Ц у к е р м а н. Я совсем ничего не хочу, Розочка.
Р о з а М о и с е е в н а. Тебя до такой степени волнует этот Бенвенуто?
Ц у к е р м а н. Розочка, меня это не волнует, меня это буквально трясёт. Ведь она, в конце концов, может занять у кого-нибудь денег или пойти совсем в другую лавку...
Р о з а М о и с е е в н а. Не говори глупостей. После того, что стряслось сегодня на бирже, родной сын не даст родному отцу на лекарства. Поверь, все буквально вцепились в свои доллары и оцепенели.
Ц у к е р м а н. Но ведь она может пересыпать свою бижутерию в полиэтиленовый пакет и прийти ко мне с полиэтиленовым пакетом. Роза! мне совсем не нужен полиэтиленовый пакет!..
Р о з а М о и с е е в н а. Прекрати истерику, будь мужчиной.
Из-за растворённой в подсобку двери появляется её рука с чашкой.
Р о з а М о и с е е в н а. Я положила тебе три ложечки, сахар успокаивает нервы.
Цукерман берёт чашку, пьёт.
Р о з а М о и с е е в н а. Скажи мне лучше, что ты будешь делать, когда она придёт обратно и нахально потребует назад свою вещь?
Поперхнувшись, Цукерман кашляет.
Ц у к е р м а н. Роза! зачем ты говоришь мне такое!
Р о з а М о и с е е в н а. Затем, что иной раз тайное становится явным ещё здесь, при жизни! Если ты вовремя е опомнишься и не возьмёшь себя в руки, этот Бенвенуто отольётся тебе кровавыми слезами.
Ц у к е р м а н. Но я никого не хочу обманывать! Разве я виноват, что у меня нет таких денег! Этот предмет стоит по каталогу сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов!
Р о з а М о и с е е в н а. Так не разевай пасть на то, что всё равно не пролезет!
Ц у к е р м а н. Но она хочет всего каких-нибудь две-три тысячи.
Р о з а М о и с е е в н а. Почему?
Ц у к е р м а н. Я звонил её кредиторам.
Р о з а М о и с е е в н а. Шпион!
Ц у к е р м а н. В конце концов, если она вернётся назад за шкатулкой, она её получит.
Р о з а М о и с е е в н а. И что ты собираешься ей всучить?
Цукерман достаёт из-за прилавка и протягивает за дверь шкатулку,
точно такую же, как у Ольги Пчёлкиной.
Пауза.
Р о з а М о и с е е в н а. Да, это очень может быть. Это копия?
Ц у к е р м а н. Нет, не копия. Просто похоже. Почисти, поработай с ней.
Р о з а М о и с е е в н а. Это очень, очень может быть. Но как сумеешь продать оригинал, висельник? Ты же сам не попрёшься с ней в Англию на аукцион?
Ц у к е р м а н. Нет, для такого дела нужно хорошо знать всю эту кухню.
1 2 3 4 5 6 7 8