Я не спал вот уже сорок восемь часов и был не в себе.
Но глаза не желали закрываться.
Время шло, а возбуждение не проходило. По всей видимости, поскольку я уже несколько часов не принимал алкоголя, начиналось похмелье, но напичканный допингами организм пока не этого не замечал.
Я заскучал. Мне пришла в голову неудачная мысль развлечься, разглядывая вспышки ослепительно белого света, мелькавшие в той части окна, которую не могли защитить опущенные жалюзи. В полумраке купе пятна света рисовали на потолке эфемерные узоры.
Тут-то оно и началось.
Я не грезил, а действительно увидел призраки на потолке.
Плохо помню, как они выглядели: стилизованные фигуры, страшно улыбавшиеся мне, как в рисованных мультфильмах-ужастиках.
Я всегда был киноманом, и все видения той ночи соответствовали моему кинолюбительскому воображению, наложившемуся на религиозное воспитание.
Я старался, насколько мог, сохранять спокойствие и говорил себе, что это я сам заставляю себя видеть это, что именно мое воображение порождает псевдовидения. Но, похоже, я был не слишком убедителен: парад гротескных химер продолжался.
Я закрыл глаза, чтобы перекрыть видениям доступ через зрительный канал, но кошмар только усилился и стал атаковать меня другими способами.
Я почувствовал на своем лице прикосновения маленьких холодных и влажных ручек, вроде бы детских, только что вымытых.
Паника охватила меня.
Я открыл глаза, вскочил, зажег свет и криками разбудил бедного Тони, спавшего блаженным сном.
Сбиваясь, я кое-как объяснил ему, что со мной происходит, и что необходимо остановить поезд: я хочу выйти. Он пытался успокоить меня, но поскольку попытка не удалась, оделся и пошел звать кого-нибудь на помощь.
А я остался один. Сидел в трусах и майке на верхней полке, завернувшись в жесткое одеяло, омываемый призрачным светом флуоресцентных ламп, убаюкиваемый ритмичным покачиванием поезда и отупевший от постоянного монотонного стука колес.
Я опять прикрыл глаза, и жуткие прикосновения к лицу возобновились. Открыл — прикосновения прекратились, но в самой глубине моего черепа зазвучал проникновенный голос космического посланца, сообщавшего мне великое известие о том, что, якобы я избран помочь человечеству создать новое общество взаимного доверия. Я, как пройдоха-мессия, мысленно отвечал, что это тяжкий крест и что я не готов испить сию чашу.
К счастью, голос скоро умолк, но только чтобы уступить место новому приступу тоски.
Время шло, а Тони все не возвращался. У меня не было сил ни перевернуться на полке, ни выйти из купе.
И вдруг я понял. Я не думал об этом, но понял сразу, окончательно и бесповоротно.
Я сошел с ума, превратился в клинического сумасшедшего.
Я был уверен, что в тот момент в купе были еще люди, они заговаривали со мной, трогали меня, но я этого не чувствовал, потому что безумие блокировало мои органы чувств и отдалило ото всех.
Нет, не то.
Происходило что-то еще более страшное.
Я принялся стонать и плакать.
Я не сошел с ума, а умер. Вот что такое смерть: навсегда остаться в одиночестве там, где протянул ноги.
Я закричал от ужаса и отчаянья.
Наконец появился Тони, развеяв хотя бы один кошмар.
Он сказал, что не нашел дежурного по поезду, и что во всем вагоне никого больше нет. Он хотел пройтись по всему поезду, поискать кого-нибудь. И когда я стал умолять, чтобы он не покидал меня, он, мой друг, единственная ниточка, связывавшая меня с реальностью, державший мое лицо в своих руках, склонившийся надо мной с глазами, покрасневшими от внезапного насильственного пробуждения, — он меня предал.
Я увидел, как его глаза превращаются в желтые неподвижные глаза рептилии, огромной змеи.
Я зажмурился, зарыдал и сказал ему об увиденном.
Он выскочил из купе за помощью.
Не помню, посещали ли меня новые зрительные, тактильные или звуковые галлюцинации во время его повторного отсутствия.
Тони вернулся с дежурным, на которого я попытался напасть. Потом я пригрозил подать в суд на Управление железных дорог и разбогатеть за счет компенсации, которую им придется мне выплатить.
Поезд прибыл в Наварру, на станцию Тудела. Меня заставили одеться, и мы сошли на перрон. На пустынной промерзшей станции был телефон-автомат, откуда Тони мог дозвониться до местной больницы.
Нас оставили одних, а поезд уехал.
Кажется, я помню, что пока Тони просил, чтобы прислали «скорую помощь», я сбежал на ближайшую заправочную станцию и стал приставать к ее служащим. Они оказались хорошими людьми, вовсе не «самыми грубыми грубиянами в Туделе», и не побили меня.
И я помню совершенно отчетливо, что прежде, чем сесть в санитарную машину, я взглянул на трещины на асфальте и увидел, что они превращаются в маленьких, клубящихся на тротуаре змеек.
На больничной койке мне ввели внутривенно транквилизаторы и сыворотку. Я так и не сумел заснуть, вплоть до следующей ночи, но приступ прошел.
После той незабываемой ночи я долгое время чувствовал себя еще более неуравновешенным и неуправляемым, чем обычно, но приступ психоза не повторялся.
И не повторился больше никогда.
Но я навсегда останусь под сильнейшим впечатлением того мгновения, когда нога моя ступила на тонкую пограничную черту, отделяющую свет от тьмы, черту, за которой начинается страна безумия и ужаса.
Пещерное похмелье
Примитивный и в какой-то мере расслабляющий вид похмелья.
Разновидность самоуничижения, добровольного низведения себя до скотского, первобытного состояния.
Похмельный троглодит день-деньской бесцельно слоняется по дому, подобно пещерному человеку. Он не умывается, не бреется, не чистит зубы, ходит в халате, пижаме или одних трусах, — и чем грязнее, тем лучше, — ворчит, если приходится с кем-то общаться, и избегает всех благ цивилизации.
Похмельный троглодит склонен к сексуальному самоудовлетворению и предпочитает расслабление до полного отключения мозгов (см. безголовое похмелье).
Примером истинного похмельного троглодита может служить мой приятель — художник сеньор Черный, автор больших полотен, выполненных в минималистском стиле.
Как я недавно понял, все мои приятели-художники весьма решительно прикладываются к бутылке. Вероятно, виной тому жажда, порождаемая красками, скипидаром и подобными штуками. Хотя правда и то, что подобная склонность наблюдается также у большинства известных мне писателей, в том числе у вашего покорного слуги. А, вроде бы, бумага, карандаш, пишущая машинка или компьютер не должны вызывать сухости в горле.
Кумиром сеньора Черного давно является художник, сыгранный Мишелем Пикколи в фильме Клода Фаральдо 1972 года «Темрюк». Этот художник решает вести образ жизни неандертальца и, в конце концов, начинает поедать деревья.
В общем, критики сходятся на том, что в работах Черного прослеживается влияние наскальной живописи.
В дни похмелья Черный делает уступку техническому прогрессу и мастерит свои автопортреты на поляроиде. У него в студии висит большая пробковая панель, к которой пришпилено несколько сотен таких фотографий, расположенных в порядке деградации. Он утверждает, что это — разновидность автобиографии. Я видел его коллекцию и могу утверждать, что действительно, кадры с изображением человекоподобного похмельного Черного, только-только поднявшегося с лежанки, напугали бы и Тода Браунинга, режиссера «Уродов».
А затем, отключив телефон и выключив свет, сеньор Черный часами созерцает огонь в камине (см. созерцательное похмелье), рисует углем на стенах зверюшек, распевает а капелла народные песни родного Бильбао, ловит мух да почесывается.
В эти дни он пьет только воду, ест фрукты, сырую морковку и помидоры без соли.
Полтергейст
По правде говоря, я включаю в свое повествование этот вид, только чтобы не обидеть мою приятельницу донью Лиловую, но мне такое похмелье не кажется подлинным. Единственный человек, якобы переживающий состояние бодуна столь странно — это сама Лиловая. Прочитав эти строки, читатель легко поймет, что речь идет о еще одной разновидности умопомрачительного похмелья, граничащего с психопатическим.
Донья Лиловая имеет обыкновение накачиваться до полной отключки сладким белым вермутом. На следующий день она чувствует себя стертой в порошок (см. разрушительное похмелье), но при этом утверждает, что с ней еще и творятся какие-то странные вещи.
Донья Лиловая уверяет, что в похмелье в ней пробуждаются сверхчеловеческие способности, что у нее дома наблюдается множество удивительных феноменов и что она практикует телекинез — передвигает предметы силой одного лишь воображения. При этом она говорит, что может проделывать такое только в одиночестве, поэтому верить ее россказням могут разве что самые простодушные.
Относительно полтергейста и прочих феноменов, не поддающихся научному объяснению, она заявляет, что слышит голоса и ощущает присутствие потустороннего мира — что-то мне все это напоминает… Поскольку она состоит в клубе паранормальных явлений, эзотериков и друзей привидений, а прежде регулярно посещала студию тантрических ласк и вздохов, ее соратники неоднократно проводили всякие опыты у нее дома. Несколько ночей подряд, пока Лила все еще пребывала в состоянии похмелья, они подключали звукозаписывающую аппаратуру с целью уловить психофонию жилища, и остались весьма довольны. Лиловая давала мне послушать запись, но я разобрал только шум канализации и урчания в чьем-то животе. Сами эзотерики уверены, что ясно слышат голоса четырех духов, играющих в карты.
Они пытались заснять призраков на видеокамеру, но пока единственное, что удалось запечатлеть — это образ соседского кота, крадущегося ночью к своей сиамской подружке.
Похотливое похмелье
Это похмелье свойственно почти исключительно особям мужского пола.
Похмелье может являться мощным возбудителем полового влечения.
Я консультировался по этому вопросу с множеством мужчин, и большинство из них подтвердило, что с похмелья они пребывают целый день в сильнейшем возбуждении.
Однако редко удается встретить женщину, с которой бы происходило то же самое: как правило, у них все точно наоборот.
Естественно предположить, что органические процессы, свойственные похмелью, вызывают в нас, мужчинах, усиленное образование некоего химического элемента, значительно усиливающего либидо.
Что правда, то правда: ты просыпаешься с таким боевым настроем, с которым трудно совладать.
На улице ты провожаешь взглядом сомнительные женские особи, от которых в другое время бежал бы без оглядки. Те же, которые нравились и прежде, теперь просто сводят с ума, и ты дал бы отрезать себе все, что угодно (кроме, разумеется, того самого органа) чтобы вкусить их прелестей.
И вот уже ты представляешь пуберт…, пардон, публичную угрозу.
Позволю порекомендовать, выходя на люди, изо всех сил стараться думать головой, а не тем, что расположено ниже пояса. В противном случае ты можешь показаться грубияном и даже нажить неприятности: при знакомстве с женщиной не следует путать традиционный платонический поцелуй в щеку с наглым осьминожьим засосом; не пожирай глазами невесту парня с устрашающей внешностью Халка, а на корпоративной вечеринке не предлагай любовнице шефа отдаться тебе прямо в туалетной комнате, на том лишь основании, что никто не потрудился предупредить тебя об ее отношениях с начальством.
Я бы выделил три подвида похотливого похмелья: два из них различаются между собой способом погасить вулкан желаний, а третий определяется психологическими особенностями индивидуума.
Онанистическое похмелье
«Онан, Онан, не извергай семя на землю», — кажется, так говорил Иегова этому отверженному библейскому персонажу в Книге Бытия. При этом Господь не имел в виду уговорить Онана вовсе оставить это недостойное занятие, а только заботился о том, чтобы он не подавал дурного примера своему брату, которому надлежало, согласно божественной воле, потеснее сойтись с невесткой. Известно, с какой маниакальной настойчивостью католическая церковь заботится о демографическом росте, со временен ее основателя и вплоть до нынешнего зловещего пастыря Кароля Войтылы.
Однако, термин «онанизм» закрепился в культурном обиходе как синоним слова «мастурбация».
Итак, продолжим. Истерзанный похмельем и обуреваемый желанием страдалец лишен возможности утолить свое гиперсексуальное влечение путем соития с партнером противоположного пола, а потому вынужден заниматься любовью с самим собой, вульгарно прибегая к помощи рук.
Бывают, конечно, самодостаточные мизантропы, которым именно так и нравится: радоваться жизни и получать удовлетворение в одиночестве, даже если они располагают возможностью разделить удовольствие с кем-либо еще. Они утверждают, что с похмелья обретают способность творить сексуальные шедевры, достигать истинно королевских оргазмов (я бы присвоил им звание оргазмических роллс-ройсов). Заниматься любовью с партнером — означает терпеть кого-то рядом, делать некие физические усилия, оказывать внимание, а все это категорически противоречит мучительному состоянию крайнего раздражения, опустошенности и апатии.
Что ж, существует и другая альтернатива — оральный секс. Он не требует от тебя особой активности и исключает диалог. Говорят, что хороший минет с бодуна — верный путь в нирвану. Те же источники утверждают, что если заняться этим на стороне, а не у себя дома, то градус удовольствия значительно повысится, как если бы ты отведал нежной семги вместо трески. Совершенно иной вкус.
Однако слепой случай всегда готов вмешаться и расстроить дивную мелодию флейты.
Мой друг и коллега сеньор Белый поведал удивительную историю, приключившуюся, когда он работал шофером скорой помощи в Мадриде.
Их бригаду вызвали в квартал Алуче для оказания помощи раненому. Дверь открыл мужчина в годах, в клетчатом халате, плюшевых тапочках и с окровавленным полотенцем, кое-как намотанном на член.
Перепуганный насмерть мужчина сказал, что в помощи нуждается вовсе не он, мол, его-то проблема — пустяк, в сравнении с остальными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20