Андрей Ливадный
Шаг к звездам



Андрей Ливадный
Шаг к звездам

От автора

Мы, несомненно, движемся вперед.
Двадцатый век стал достоянием истории, но, обращая взгляд в будущее, нельзя не оглядываться вокруг, ведь большинство истоков грядущих событий – дело рук наших современников.
Мир, к сожалению, не стал чище. На общем фоне стремительно развивающихся технологий, где явными фаворитами выглядят кибернетика и телекоммуникации, не видно признаков приближающейся Утопии.
Что день грядущий нам готовит? Золотой век цивилизации явно остается мифом – население растет, а прорыва в освоении космоса нет, энтузиазм и амбициозные потенции начала космической эры, позволившие человеку достичь Луны, канули в Лету, – после падения «железного занавеса», когда де-юре закончилась холодная война, их подменила деловая активность, связанная с эксплуатацией космической техники в коммерческих целях.
Конечно, можно возразить, что существуют государственные программы изучения и освоения космоса, готовится экспедиция на Марс, по-прежнему работают обсерватории и научно-исследовательские институты, но все вышеперечисленное – удел нескольких десятков тысяч человек. А что станет с остальным населением земного шара в недалеком будущем?
Темпы развития компьютерных технологий далеко опережают все остальные направления общечеловеческого развития. По эмпирическому выводу господина Мура* Закон Мура – приблизительное удвоение количества транзисторов на новых кристаллах микропроцессоров каждые восемнадцать месяцев, из чего следует эмпирический вывод: где-то между 2015 и 2035 годами вычислительная мощность отдельных компьютеров сравняется с «сырой» мощностью человеческого мозга. (По предварительным оценкам, быстродействие человеческого мозга составляет приблизительно 10^16 операций в секунду.)

несложно предсказать, что в ближайшие десятилетия мы получим машины, чей вычислительный потенциал будет сравним с производительностью нашего мозга.
Пока у стремительно «умнеющих» машин нет надежного, компактного, а главное – автономного источника питания, компьютеры останутся настольными приспособлениями, развлекающими нас, расширяющими сферу наших познаний и общения, берущих на себя часть житейских забот, – это не представляет глобальной угрозы, как и не несет всеобщего процветания. Последнее утверждение основано на том, что мы в подавляющем большинстве – пользователи, не разбирающиеся в глубинной сути того, что эксплуатируем. Это не упрек и не выпад в чью-либо сторону – у каждого своя жизнь, и к любому человеку применимо высказывание о том, что нельзя объять необъятное.
Мы и не пытаемся это делать. Есть множество направлений деятельности, где машины с большей эффективностью работают по узким специализациям, старательно взращивая те побеги, плоды с которых срываем мы с вами.
Однако все изменится, как только наши настольные «компы» обретут две степени свободы: новую операционную систему, способную приспосабливаться к окружающей среде (ради комфорта пользователя и повышения собственной надежности, естественно), и автономный, независимый от опутавших планету электросетей источник долголетнего питания.
Я бы назвал это Вспышкой.
Она уже так близка, что, боюсь, нет времени на то, чтобы спокойно и взвешенно подготовиться к ней. Она произойдет вне зависимости от желания миллиардов людей – попросту стремительное развитие кибернетики в определенный миг станет процессом неуправляемым, и общество расслоится, но уже не на богатых и бедных, а по совершенно иным признакам. Будут те, кто естественно и непринужденно перешагнет через грань, отделяющую настоящее от будущего, но, к сожалению, останутся люди, не подготовленные жизнью к внезапному, взрывному развитию окружающего нас электронного мира.
Вспышка – это не черта, а скорее пик развития, за которым последует изменение окружающей нас реальности. К мыслям о Вспышке подводит все – начиная от новостей компьютерного мира и заканчивая свидетельствами использования террористическими организациями самых продвинутых образчиков электронно-вычислительной техники.
Два упомянутых примера – это крайние, экстремальные проявления окружающего мира. С одной стороны стоят мощные корпорации, работающие на благо потребителя и не считающие необходимым как-то ограничивать лавинообразный прогресс электронных систем, а с другой – недобросовестные пользователи их продукта, применяющие его, сообразуясь с собственными этическими нормами.
Где-то посередине мы – подавляющая часть человечества, по-прежнему разобщенные, далекие друг от друга, разные, по складу мышления и уровню технических знаний.
Нам не остановить грядущего. Мы можем либо жить в святом неведении, либо пытаться предугадать его...

Часть 1
ИСТОКИ

Глава 1

Все начинается с малого. Историю творим мы сами, и она не что иное, как сложное проявление миллионов причинно-следственных связей. К сожалению, лишь отдельные люди задумываются над этим, ищут уместные сравнения, осознавая, что глобальные мировые процессы не возникают вдруг на пустом месте, как ни одна из полноводных рек земного шара не имеет в своих истоках ничего, кроме маленьких, слагающих ее устье ручейков.

* * *
24 февраля 1991 года.
Первый день сухопутной операции войск
международной коалиции на территории Кувейта

Черный смрадный дым тяжелыми клубами стлался над землей, затмевая небеса. Нефтяные скважины горели в десятке километров от места высадки, но начавшаяся с утра песчаная буря не рассеивала дым, а наоборот, прибивала его к поверхности земли – мелкие частички гари налипали на поднятый ветром песок, превращая заурядное для этих мест природное явление в сущий кошмар.
На узком асфальтированном шоссе, выстроившись в колонну, стояли два «Хаммера» и пять армейских грузовиков с различным снаряжением.
Водители машин ждали приказа на начало движения, но командовавший колонной офицер вот уже четверть часа нервно расхаживал по припорошенному песком асфальту, пытливо вглядываясь в сторону побережья, где утром произошла высадка войск.
Наконец из мутной пелены показалась одинокая фигура. Лейтенант в форме ВВС США бежал, по щиколотки увязая в песке. Нижнюю часть его лица закрывала дыхательная маска, глаза защищали темные очки, а новенькая полевая форма уже успела пропылиться, и на ней белесыми разводами проступали пятна соли от моментально высыхающего пота.
Ступив на асфальт, он остановился перед офицером и отрапортовал, приподняв дыхательную маску:
– Лейтенант Герберт Ричардсон, сэр. Взвод компьютерной поддержки, отдельной роты техобеспечения. Откомандирован для сопровождения груза.
– Капитан Горман, – сухо отрекомендовался командир колонны. – Долго, лейтенант, – не скрывая раздражения, добавил он. – Мы уже полчаса стоим на месте.
– Я получал секретную документацию, сэр, – ответил Герберт.
– Ладно. – Горман внезапно закашлялся и глухо произнес: – Поедете в замыкающей машине. Наши танковые соединения ушли вперед, так что дорога должна быть очищена от вражеских войск. Первая остановка вот тут. – Он приподнял висевший на боку планшет и указал точку на карте. – Позиция противоракетных комплексов. Действуйте быстро, лейтенант, до сумерек нам нужно одолеть весь маршрут.
Герберт кивнул. Он был рад, что дыхательная маска и очки полностью скрывают выражение его лица. Впервые оказаться на войне – вещь малоприятная, а смог от горящих нефтяных скважин и поднявшаяся час назад песчаная буря лишь усугубляли чувство подавленности, лишая окружающую действительность даже намека на романтику.
«Проклятый Ирак», – думал Герберт, шагая к машине. Песок, секущий по не защищенным экипировкой участкам кожи, едкий смрад горящей нефти, багровый диск солнца, изредка проглядывающий в прорехи чадного марева, – все это сливалось воедино, формируя жутковатую картину действительности. Видимость не превышала десяти-пятнадцати метров, и от этого казалось, что ты попал на иную планету, лишенную цивилизации.
Забравшись в кузов машины, лейтенант прошел по узкому проходу между плотно штабелированными контейнерами и постучал кулаком по кабине, давая понять водителю, что он на месте.
В ответ раздался приглушенный сигнал, и колонна наконец тронулась с места. Ричардсон, покачнувшись от внезапного рывка, стал пробираться назад к откидному борту, где заметил узкое сиденье.
Через щель неплотно закрытого кунга пробивалась пыль, но Герберт не стал затягивать шнуровку. Чувство, которое он испытывал с самого утра, нельзя было назвать страхом – скорее его снедала неосознанная тревога, смешанная с нервозным любопытством. В глубине души он надеялся, что для него эта война не выйдет за рамки обычной рутинной работы, с той лишь разницей, что вместо стерильной лаборатории на этот раз придется действовать под открытым небом.
Собственно, командировка в Персидский залив не явилась для него неожиданностью. Еще с июля прошлого года, когда Ирак оккупировал Кувейт, он понимал: война неизбежна, а театр назревающих боевых действий по определению станет полигоном для испытаний новой, строго засекреченной техники.
Герберта абсолютно не смущал тот факт, что секретное оборудование, доставленное на территорию Кувейта, по сути будет испытано на людях. Иракцы, поджигающие нефтяные скважины и посылающие свои ракеты в сторону Израиля в отместку за удары международной коалиции, казались ему средневековыми варварами, недостойными права называться цивилизованным народом.
Подумав об этом, он посмотрел на упаковочные контейнеры, внутри которых покоились нейрокомпьютеры – вычислительные машины, построенные на базе искусственных нейросетей. Он лично посвятил этим разработкам не один год и отлично знал, как работают обученные им машины.
Герберт не зря употребил в своих мыслях термин «обучение». Дело в том, что любой нейрокомпьютер радикально отличается от обычных электронно-вычислительных устройств. Искусственные нейроны, соединенные в сеть, невозможно запрограммировать обычным способом – их следовало обучать, на основе специальной выборки примеров. В результате каждая отдельно взятая нейросеть становилась эффективной, но узкоспециализированной экспертной системой, способной принимать оптимальные решения в сложных ситуациях, неразрешимых для обычного электронного устройства.
Первые разработки в данной области начались еще в шестидесятые годы, но только теперь, с бурным развитием нанотехнологий* Нано – от греческого nannos – карлик. Нанотехнологии подразумевают миниатюризацию тех или иных механизмов, электронных схем, приведение их к компактному виду.

, появилась реальная возможность сконструировать и применить на практике компактные, транспортабельные образцы уникальной техники.
Сам термин «нейрокомпьютер» также был не нов.
Подобные системы уже примерно десять лет успешно работали в сфере бизнеса. Крупные промышленные компании использовали специально обученные нейросети для оптимизации своих производств, эффективного управления технологическими потоками, затем они все чаще стали появляться на биржах, где зарекомендовали себя как незаменимые экспертно-аналитические системы, способные предсказать рост или падение курса акций. Но при всех этих особенностях и преимуществах нейрокомпьютеры, по мнению Герберта, никаким образом не подпадали под понятие «искусственного интеллекта». Баснословно дорогие, узкоспециализированные машины, эффективные лишь в той области знаний, которым они были обучены, – вот что представляли собой современные нейросети.
Трясясь в грузовике, лейтенант думал о том, что спустя несколько часов он сможет наконец убедиться, насколько оправдан труд последних лет его жизни. Блоки автономной нейросистемы, которую он создал, предназначались для интеграции в экспериментальные ракетные комплексы класса «земля – земля» и были призваны исключить любые ошибки в распознавании целей при нанесении точечных ударов по противнику.
Грузовик внезапно качнуло и резко повело в сторону.
Лейтенант, углубившийся в свои мысли, не сразу понял, что произошло, – машинально схватившись за ближайший контейнер, он едва сумел удержать равновесие, но в следующий миг пластиковые ящики с драгоценным грузом внезапно пришли в движение, угрожающе сползая в узкий проход.
Мгновение спустя он услышал зловещий треск лопающихся креплений; спину обдало ледяной испариной, когда пол под ногами вдруг начал опрокидываться, а драгоценные пластиковые кофры с грохотом посыпались в узкий проход.
Не понимая происходящего, он инстинктивно ухватился за задний борт, чувствуя, что машина вот-вот перевернется. Мир вокруг моментально сузился, оставив его восприятию лишь стремительно опрокидывающийся фрагмент дорожного покрытия, видневшийся сквозь щель неплотно закрытого кунга, да ощущение непоправимости внезапных событий.
Подчиняясь рефлексам, Ричардсон выпрыгнул из машины и неловко приземлился на запорошенный песком асфальт, ощутив, как короткоствольный «ХМ-177», выданный в качестве личного оружия, больно впился в грудь.
Из поднебесья накатывал изматывающий звук, который рвал натянувшиеся нервы тонким высокочастотным свистом. Сонмище мгновенных, неведомых ранее ощущений навалилось на Герберта, охватывая его сознание со всех сторон: казалось, что источник непереносимого тонкого визга рушится прямо на него. В душе стыл безотчетный ужас, но лейтенант, превозмогая бьющую тело бесконтрольную дрожь, все же нашел в себе силы, чтобы приподнять голову и осмотреться.
Секунды вдруг начали растягиваться в субъективную вечность: он отчетливо увидел, как в десятке метров от него двигавшийся по инерции грузовик окончательно сполз на обочину и перевернулся, глухо ударив бортом о наветренный склон песчаного наноса. От толчка пластиковые кофры с упакованными в них нейрокомпьютерами порвали прорезиненную ткань камуфлированного тента и рассыпались, веером вспахав гребень сыпучей возвышенности.
1 2 3 4 5 6 7 8