ведь если у них тут так плохо с мужскими достоинствами, ведь тогда скорее
всего для всех этих красавиц он будет не только единственным, но еще и пер
вым. Он внезапно покраснел от этого прозрения и осторожно осмотрелся в п
оисках скрытых камер Они могли быть, а могли и не быть. Может, те, кто сейчас
подсматривает за ним, читают по его лицу все эти пакости, но черт возьми, ч
то он мог поделать? Он встал и прошелся по маленькому помещению. Все-таки
здесь тесновато. А ведь если они даже не подсматривают за ним сейчас, уж пр
оцесс его грядущих романтических похождений они точно внимательно про
наблюдают, еще и на пленку заснимут. Он на мгновение остановился. Как это в
ообще будет выглядеть? В этом подземном государстве по крайней мере неск
олько десятков тысяч людей, может, больше. Допустим, женского пола полови
на, ну пусть треть, ну откинем какой-то процент на неспособных рожать по в
озрасту или по другим причинам, ну отбросим еще некоторую часть, которую
они приберегут на потом, ведь не хотят же они превратить свою ограниченн
ую жилплощадь менее чем через год в сплошные ясли, у них ведь и других проб
лем хватает? И вот их будут приводить сюда… Поскольку этот процесс априо
ри надо будет поставить на поток, их будут быстренько раздевать, или прив
одить уже раздетыми, ему некогда будет даже с ними говорить, впрочем, ему э
то и не надо, а вот им? Он будет с ходу делать свое дело, и так будет продолжа
ться весь день, наверное, они придумают ему подходящую диету во избежани
е быстрого истощения. Черт возьми, это будет резвее, чем у животных. Однако
сейчас ему этого очень хотелось, древние инстинкты брали свое, и им было н
аплевать на этику. Он снова попытался увести сознание от щекотливого воп
роса, начав вызывать из памяти маршруты последних полетов. Они явно бомб
или не то и не там. Но кто мог предположить, что под этим побережьем, так бли
зко к вулканической гряде, существует столь крупный подземный город? А в
прочем, почему, собственно, они должны были его бомбить? Что, этот врытый в
землю, наполненный импотентами погреб представляет опасность? Он ведь з
анят своими проблемами по уши. Но все равно база явно не подозревала о его
существовании, ведь именно над этими местами у него был намечен выход за
стратосферу. Возможно, сейчас кто-то из ребят набирает там, над неизвестн
ой толщины гранитным потолком, высоту и свечой взмывает в космос. В принц
ипе мы бомбим по площадям, по заранее согласованному где-то наверху план
у, ясное дело, вначале опасные цели, а уж потом дойдет очередь и до этих «зе
млероев». Но ведь они же люди, может, их не стоит запечатывать в этой самим
и вырытой могиле насовсем. Вообще, ходили упорные, возможно, намеренно ра
спускаемые кем-то слухи о том, что людей здесь уже не осталось и вся повер
хность захвачена какими-то мутантами. И если сознаться, то он верил этим с
лухам, это было нечто в виде защитной реакции сознания на творимую им раз
рушительную, варварскую работу. В глубине души он надеялся, что его «коло
тушки» и «хлопушки» просто роют в затянутой облаками пустыне гигантски
е воронки, очень большие и глубокие на вид, но абсолютно безопасные для ко
го-либо. Они повышают радиационный фон просто так, для острастки этих миф
ических страшных и неуловимых чудовищ, мутировавших ранее из местных ко
лонистов, может, иногда разрушают их хитрые, опасные для Земли механизмы.
Все, все оказалось не так. Здесь были люди, и мутация их заключалась в неум
ении продолжать свой род. Его бомбы, во множестве сброшенные наверху за э
ти годы, сделали с ними это. То, что эти взрывы устраивал не только он, а объе
диненная в общей задаче прогрессивная земная цивилизация, Ц не вдохнов
ляло: он был на острие этого процесса.
Кьюм лежал на кровати, раздавленный этим новым жизненным откровением. Ес
ли бы у него сейчас была возможность покончить с собой, он, пожалуй, не оче
нь бы задумывался. Унижение, которое он испытал, сразило его наповал. Не бы
ло никаких женщин или девушек, с него просто выкачали все наличные на сег
одня сперматозоиды, подсоединив электрические контакты. Жидкость собр
али в специальный сложно-устроенный сосуд и унесли, вот и вся любовь. Его
использовали как быка-осеменителя. А ведь можно было бы догадаться зара
нее. Это общество на редкость рационально, оно не может быть другим в данн
ых условиях существования. Здесь делается только необходимое, для радос
тей и печалей здесь нет места. Он находился в муравейнике, в человеческом
муравейнике. Здесь не было места вероятностным методам Ц все тут делало
сь наверняка. Зачем было позволять близость с женщинами: этот оставшийся
от матушки-природы метод давно устарел, он применяется только по привыч
ке и на планетах, которые еще могут себе позволить расслабляться. Он неэк
ономен по времени и расточителен по материалу. На других планетах этого
генетического материала предостаточно, но здесь слишком тяжелое полож
ение.
Здесь, где человек стоит очень немного, его гены Ц ценнейшее вещество. Во
все нет смысла расходовать их нецелесообразно. С одной выкачанной из нег
о сегодня порции могут искусственно зачать десятки, сотни, а может, и тыся
чи женщин. Хадас покраснел, с отвращением вспоминая свои дурацкие тайные
желания. Жизнь хорошо дала ему по мозгам.
Он не заметил, как вырубился за этими невеселыми мыслями. Однако часа чер
ез два его грубо разбудили. Вошли трое не слишком больших, очень бледных, н
о, видимо, сильных для этого деградирующего мира ребят, скрутили его, а при
бывший на минуту позже врач произвел необходимые анализы, подсоединив п
риборы. Голый и беззащитный, Кьюм ждал продолжения экзекуции, похожей на
изнасилование. Однако он ошибся и, когда громилы удалились, облегченно в
здохнул: он боялся, что повторится та унизительная операция, он бы этого н
е вынес. Однако рано или поздно она должна была повториться, но такими тем
пами они могут осеменить не только эту маленькую подземную колонию, но и
целую планету, если действовать расторопно, а уж это за ними не заржавеет.
Ну а после он станет совсем не нужен, его спокойно отдадут разведке для пр
истрастного допроса или просто пустят в расход, а может, на мясо. Хадас пох
олодел. Как-то раньше он не задумывался: откуда они берут мясо? Ведь тепер
ь его кормили просто на убой, раз пять за приравненные к земным сутки, если
не чаще.
Второй, третий, четвертый, неизвестно какой, и снова день. Долгий подземны
й день. Он уже свыкся с происходящим, как с наркотиком. Он был просто коров
ой, дойной коровой. Он пытался бороться: хотел не есть, хотя все внутри про
сило белков Ц в него впихнули пищу насильно; хотел вывести из строя свой,
выданный матерью-природой прибор для продолжения рода Ц ему скрутили р
уки, и он убедился в постоянном тайном наблюдении; он хотел не смотреть эт
и возбуждающие картинки, подсовываемые ему для чтива, но и тут они обхитр
или его. Дважды в сутки перед ним стали демонстрировать свои прелести на
стоящие молодые женщины, а потом с него снова скачивали нужное для этой т
айно существующей цивилизации. Однажды он с ужасом вспомнил о прочитанн
ом в детстве: муравьи держат внутри муравейника живые канистры для жидко
й пищи, они их кормят, поят, а когда надо, скачивают необходимое. И убежать э
ти насекомые никуда не могут: они слишком тяжелы, чтобы двигаться. Здесь с
ним происходило то же самое. Он попал в муравейник, и его принудили жить по
его законам.
Однажды внутрь сложившегося распорядка вкралось изменение. Его долго-д
олго куда-то вели, а когда дверь открылась, Хадас оказался в очень простор
ном зале. Хадас уставился на потолок. Оттуда вниз свешивалась люстра-чуд
овище, ранее он наблюдал такие только в фильмах о средневековье. «Неужел
и естественный хрусталь, Ц подумал Хадас, Ц однако они тут разжились».
Его подтолкнули в спину, и он едва не упал. Затем он заметил человека в кос
тюме, в высоких ботинках на липучках и даже в фуражке с благородно поднят
ой тульей. Кроме того, человек был долговяз, и все ему кланялись. Хадас нес
колько замешкался в исполнении нового для себя этикета и тут же получил
дубинкой под коленку. Били умело и почти незаметно для окружающих. Хадас
поспешно склонил голову и даже поясницу Ц он уже понял, что это и есть вер
ховный, то есть статус Восемнадцать, единственный и неповторимый диктат
ор всея подземного царства-государства Самму Аргедас. Местный императо
р производил впечатление. Даже при первом поверхностном взгляде на него
чувствовался большой ум и сконцентрированная воля.
Самый старший по статусу из прибывших Ц Мюфке-Марун отрапортовал, а пос
ле короткого вопроса главы правительства начал что-то подробно излагат
ь, периодически показывая на Хадаса. Сам Хадас стоял скромно, переминаяс
ь с ноги на ногу и поглядывая на говоривших. Руки его были сцеплены сзади,
а с обоих боков возвышались, достигая плеча, двое полицейских. Позади имп
ератора тоже стояла стража, демонстрируя окружающим на обозрение буфы м
ышц. Наконец Самму Аргедас подал знак, и Хадас приблизился. Охрана в черно
м тоже двинулась с места, но повелитель остановил их короткой репликой. Х
адас оказался в пяти шагах от главнокомандующего местным подземным кор
олевством. Они внимательно посмотрели друг на друга. Диктатор заслужива
л интереса. Сам он руководил этой загнанной в угол цивилизацией или чере
з грамотных помощников, в любом случае само долгое существование замкну
того и висящего на волоске по многим параметрам мира заставляло относит
ься к нему с уважением. То, чем достигалась в данном случае стабильность, н
е имело значения, да и не знал новичок Хадас всех нюансов.
Ц Пилот боевой летающей машины? Ц внезапно произнес местный король на
чистейшем общеземном языке без всякого переводящего устройства. Ц Как
ой вы, однако, рослый. В былые времена, помнится, для космоса отбирали боле
е мелких, чтобы экономить горючку. Все-таки на каждый лишний килограмм пр
и выводе на орбиту тратятся тонны топлива, или я не прав?
«Император, конечно, старая личность, Ц подумал Хадас, Ц но уж не настол
ько». А вслух он сказал:
Ц Скорость истечения топлива в ядерном двигателе намного выше, поэтому
соотношение расхода на полезную массу стало значительно приемлемее. У н
ас на Земле демократия, посему будет несправедливо по отношению к ней от
казать мне в поступлении в космолетчики из-за роста. Его выдала мне приро
да, я здесь ни при чем.
Лицо верховного вождя внезапно скривилось и по нему прошла судорога: лев
ый глаз дважды моргнул. Он отвернулся от пилота и прошептал, очень слышно
в окружающей тишине:
Ц Демократия? Разве демократия не является системой, где правит неболь
шая кучка аристократов в своих собственных интересах, запудривая масса
м мозги пропагандистскими трюками? А на чем еще держится ваша хваленая д
емократия? Ц Его голос начал усиливаться, а шея напряглась. Хадас наблюд
ал все это вблизи, и ему стало не очень удобно. Окружающие, однако, реагиро
вали спокойно: просто замерли на месте окончательно.
Ц Демократия, Ц повторил правитель, словно взвешивая слово на языке.
Ц Вы сами, пилот, понимаете, что сказали? Демократия? У вас там демократия?
Тогда почему вы здесь? Там, на вашей родине, в курсе, что здесь происходит? В
ы что, не даете никакой подписки о неразглашении военных секретов лет эд
ак на десять Ц двадцать? Ну что, даете или нет? Только не врите мне, я вижу н
асквозь.
Взгляд у этого высокого человека действительно вспыхнул подобно молни
и. Гипноз ли это был? Но
Хадас никак не мог увести свои глаза с траектории его пылающего взора.
Ц Да, я давал подписку о неразглашении некоторых военных секретов.
Ц А я о чем говорю. Вы, дорогуша, абсолютно не волокете в политике, а пытает
есь меня уколоть своими словечками. Если у вас на планете такой рай и вы ра
зрешили все валящиеся на голову развитой цивилизации проблемы, что вы зд
есь-то забыли? У вас что, уже нет на планете голодных?
Ц Есть, наверное, но это бездельники, не желающие работать.
Ц Наивный мальчик, мне вас просто жаль. А при чем тут дети этих бездельни
ков? Почему они должны недополучать то, что имеют другие из-за лени папаши
? Или рассмотрим вопрос с другой стороны. Все ли способны летать на этих ме
рзких агрегатах, напичканных мегатоннами? Я думаю, не все, хотя хотели бы м
ногие. Но есть такая штука Ц способности. У вас они имеются. И в детстве ва
м повезло: вы могли хорошо питаться, вам попались добрые учителя, которые
думали не только о набивании карманов, а еще и о утрамбовывании вашей гол
овы нужной и полезной информацией, и в то же время не затерли вам воображе
ние. А потом вы обошли кого-то по конкурсу и дальше умудрились, благодаря
случайности, не попасть в число тех, кто остался без работы. Современный у
ровень производства, если он, конечно, не упал за то время, пока мы не общае
мся с Землей, позволял двум процентам населения обеспечивать всех остал
ьных прожиточным минимумом, в который для современного человека входит
очень-очень многое.
В течение всей этой пламенной речи Хадас стоял молча, хотя у него были воз
ражения по некоторым пунктам. Он не был уверен, что диктатор не разобьет и
х в пух и прах, но опасался он, разумеется, не этого: за недолгую жизнь в вели
канском погребе он усвоил истину взаимоотношений младших статусов со с
таршими, тем более что не имел никакого. Вдруг Самму Аргедас остановился,
словно споткнувшись на очередном слове. Его левый глаз снова часто замор
гал и оттуда выступила маленькая слезинка. Диктатор часто задышал. Однак
о к нему не бросилась когорта врачей и стража, видимо, недомогание владык
и было никого не касающимся явлением, чему Хадас удивился: неужели Аргед
ас настолько не ценил свое здоровье и жизнь?
1 2 3 4 5 6 7