Немного почитав, Леха забрался в постель и быстро уснул.
Родители вернулись далеко за полночь, усталые и невеселые. Проснувшись, Леха вышел их встретить.
– Нехило вы погадали, – удивился он, бросив взгляд на часы.
– Да уж, погадали… – поморщившись, покачала головой мама. – Вымотались все ужас как.
– А чего сидели-то? – спросил Леха.
– Ты знаешь… Дух хулиганил. Представился Есениным и хулиганил. Ругался матом, насмехался над нами, – начала объяснять мама.
– Так плюнули бы да ушли.
– Нельзя уходить, пока дух не простился и не ушел сам, – пояснила мама. – Иначе этот канал останется открытым.
– Да, тяжелый случай, – пожал плечами Леха. – Ладно, родители, спокойного утра. Пойду досыпать.
Он вернулся в постель, но сон больше не шел. Лехе вдруг стало не по себе от воспоминания об испытанном под звездами ощущении. Он лежал в теплой постели, скрытый от звезд толстыми бетонными перекрытиями современной многоэтажки. Но по спине бежали мурашки от вновь возникшего ощущения чьего-то присутствия. Было тепло, но Леха натянул одеяло до самой макушки, словно ребенок, прячущийся от своих страхов. И опять что-то изменилось. Как будто кто-то аккуратно коснулся его плеча. Коснулся по-дружески, сразу принеся спокойствие и открыв ворота сну.
В спортзале почти не было народу – середина праздничного дня, весьма удачное время для ежедневной тренировки. Трое юношей, работающих вместе, да пара мужиков, тренирующихся поодиночке.
– Ты что, поступать никуда не будешь больше? – спросил массивный, выглядящий старше своего возраста парень, держащий старые, потрепанные «лапы», по которым остервенело молотил второй, сухой и жилистый.
– Я раз попробовал – не вышло. Значит, не судьба сейчас, – ответил тот, останавливаясь и переводя дыхание.
– Не судьба? А армия? – удивился массивный, стаскивая «лапы» и протягивая их третьему, невысокому и коренастому: – Подержи. Ты что, Леха, в армейку собрался?
– А хоть бы и так, – пожал плечами сухой, отходя чуть в сторону и присаживаясь на облезлую лавку. – Ты, Миха, чего в этом плохого видишь? Главное – в войска нормальные попасть.
– Ты серьезно? – подал голос коренастый, морщась от тяжелых ударов по «лапам» того, которого звали Михой. – И в какие войска ты хочешь?
Словам Лехи друзья поверили безоговорочно – он всегда слишком всерьез относился к своим словам. Но решение идти в армию, даже не попытавшись откосить, было совершенно непонятным. Терять два года непонятно зачем? Ну не идиотизм ли?! Тем более Лехе… Каждый, кто хоть раз разговаривал с Лехой, ощущал его энергетику, внутреннюю силу и волю. Он явно должен был добиться в жизни многого. И вот человек, обладающий такими качествами, вдруг решает пойти в армию, где, по мнению обывателей, служат только дебилы да неудачники…
– Да фиг его знает, – пожал плечами Леха. – Морпех, десантура, погранцы. Остальные лажа полная. Из этих вернешься, так хоть чувствовать себя нормальным будешь. Достойные войска. Правда, морпех на три года. Это, пожалуй, многовато. А вообще, Серега, не всем же такими умными быть. – Он усмехнулся и от души врезал по груше, так что она аж загудела. – Кто-то и Родину защищать должен.
Довольный последней фразой и – слегка – тем, что друзья смотрят на него как на полного отморозка, Леха пошел к турнику. На самом деле он даже самого себя удивлял своим спокойным решением «сходить в армейку» и испытать себя. Конечно, на турнике он многим в спортзале фору даст, в спарринге ребят постарше попотеть заставит, да и вообще по жизни он не робкого десятка, но ведь про армию чего только не рассказывают.
– Леха, завязывай крутиться, в глазах рябит, – забасил подошедший Миха, которому вследствие комплекции и веса тяжелоатлета турник давался много хуже, чем спарринг или работа с утяжелениями. – Ты чего сегодня на вечер планируешь? Выходной как-никак.
– Есть предложения? – выдавил Леха, назло товарищу подтягиваясь на одной руке.
– Давай на дискач съездим? – Миха нахмурился, с явной завистью наблюдая за действиями друга. – Я с девчонкой одной познакомился. У нее и подружки есть, я узнавал. Одна прямо в твоем вкусе.
– В моем вкусе? – переспросил Леха, спрыгивая с турника. – И одинокая, и желает познакомиться?
– Что не сделаешь ради подруги, – ухмыльнулся Миха, радуясь выпавшей возможности отомстить за турник. – Она, конечно, думает, что у меня друзья такие же, как и я, серьезные. Но для своей подруги она готова и с таким тощеньким юношей скоротать вечер. Тем более на дискаче темно, а после и подавно. Идешь?
– А Серега идет? – спросил Леха, бросая взгляд на молотящего по груше в углу Серегу.
– Да он же без помощи вообще с девчонкой познакомиться не может. Ты думаешь, он упустит такой случай? А тебе и подавно надо, раз уж ты в армейку собрался. Надо нагуляться и накуролеситься на два года.
– Только пусть она еще подружку найдет…
– Расслабься, это только ты у нас любитель маленьких и худеньких, – успокоил товарища Миха. – Для Сереги там такая деваха есть… Хохлушка, наверное.
– Ладно, – согласился Леха. – А где дискотека-то?
– Тихое место. ДК «Хроматрон», слышал? Вот там.
– А чего на нашу не сходить? Сегодня праздник, так и у нас будет. И девок сюда притащим.
– У тебя что, родаки отдыхать уехали? – язвительно спросил Миха.
– При чем тут мои родаки? – не понял Леха.
– А при том. На дискач сюда девок выдернуть, конечно, можно. Но у Ленки, с которой я познакомился, шнурки в Сочи свалили. Если все будет путем, с дискача к ней метнемся. Там и зависнем. На их территории мы их по-любому раскрутим. А тут, кроме потанцевать, нам вряд ли что обломится. Или ты хочешь с ними по подъездам обжиматься?
– Убедительно глаголишь, отрок, – сдался Леха, почувствовав легкий укол зависти к другу, которому просто необычайно везло на подружек. Девки на него буквально вешались.
Впрочем, ему самому подсознательно казалось, что и у него, буде он нацелен на быстрые знакомства, все бы было не хуже. Во всяком случае, девчонки его всегда замечали. Просто… он относился к этому гораздо спокойнее Михи. Коль сладится – так сладится, а нет – и не надо. Как будто знал, что его главные встречи ждут его где там, далеко…
– Тогда давай разбегаться, – скомандовал Миха деловым тоном. – Времени в обрез. По домам, переодеваться. Сбор у меня через два часа.
Темный зал ДК «Хроматрон» содрогался от рева огромных потертых деревянных колонок, изрыгающих из себя очередной мотив «Модерн токинг» в интерпретации Сергея Минаева. Спрятанные за разноцветными светофорными стеклами фонари оставляли множество неосвещенных мест в зале, создавая тем не менее цветной калейдоскоп в глазах скачущей по грязному полу толпы. Дискотека была в самом разгаре.
– Ну как тебе она?! – заорал Миха в самое ухо Лехе, с трудом перекрикивая какофонию.
Леха только показал поднятый вверх большой палец – ему и вправду понравилась миниатюрная, как Дюймовочка, брюнеточка. Настолько, что он даже решил отойти от своей обычной манеры и, так сказать, приударить.
– Я же тебе говорил! – оскалился Миха. – Вон и Серега уже слюни пускает!
Серега слюни не пускал, он вовсю обжимался со своей новой подружкой, постоянно путая быстрые танцы с медленными. Похоже, что эта парочка уже сейчас была готова продолжить вечеринку в какой-нибудь квартире без родительской опеки.
Неожиданно Леха напрягся. Он совершенно ясно почувствовал что-то враждебное рядом – недобрый взгляд или жест, но явно это относилось к нему. Мельком оглядевшись, он заметил небольшую группу ребят, примерно такого же возраста, косо поглядывающих в их сторону.
– Нам с девчонками надо отойти на пять минут, – предупредила маленькая брюнеточка, обхватывая Леху за шею. – Мы быстро. Там Ленка бутылку притащила. Мы по глотку – и обратно.
– Давай, – пожал плечами Леха, расслабляясь от прикосновения хрупкого, гибкого тела. – Возвращайся быстрее, скоро медляк будет.
Девчонки упорхнули, и тотчас, словно это было сигналом к действию, окружающие расступились, образуя вокруг троих друзей плотное кольцо недобрых лиц. Вперед выдвинулся здоровенный парень с модно взлохмаченными патлами. Он зло зыркнул на троих стоящих в живом кругу ребят и, осклабившись, лениво ткнул пальцем в Леху и Миху:
– Ты и ты, можете сваливать. К вам вопросов нет.
Леха окинул его и остальных оценивающим взглядом и спросил, кивком указав на Серегу:
– А он?
– Он останется, – сплюнул патлатый. – И ты, если время тянуть будешь, тоже. Тебе что, больше всех надо?
– Мне – надо, – тихо ответил Леха. И отчего-то, несмотря на то что сейчас на них неминуемо обрушатся кулаки доброй дюжины противников, он почувствовал себя совершенно спокойно и даже безмятежно. Так, как чувствует себя человек, поступающий не просто правильно (то есть в соответствии с какими-то установленными кем-то правилами), а верно и точно. Так, как и должно поступать ЧЕЛОВЕКУ.
Впрочем, надо было все-таки попытаться выйти из ситуации с минимальными потерями.
– Парни, проблем нет. Мы вместе пришли и вместе уйдем. Давайте разойдемся мирно, – ответил Леха.
Миха покосился на него. Он понимал, что они трое лезут в петлю. Но если даже Леха не думает отступать, то что оставалось ему, самому могучему из их тройки?
– Ладно, хватит болтать. – Патлатый вновь сплюнул, пытаясь попасть в Леху. – Кто хотел, тот ушел. – И скорчил свирепую рожу, привычно собираясь запугать, сбить с толку противников. Но на этот раз его гримасничанье не сработало.
– Ишь какой ты самоуверенный. – Леха улыбнулся почти весело. – Ты не знаешь, кто мы и на что способны. Ты уверен, что все держишь под контролем?
Смех и выкрики вокруг смолкли, но патлатый, глядя Лехе в глаза, махнул рукой:
– Ату их, пацаны!
Круг сжался. Миха, чудом увернувшись от первого удара какого-то дылды, накатил в ответ. Его хлесткий прямой в челюсть унес нападавшего в ряды последователей. Леха, понимая, что никакая тактика вроде «спина к спине» в ситуации, когда против троих стоит человек пятнадцать, а то и больше, не сработает, прыгнул вперед. Его рывок оказался для всех столь неожиданным, что патлатый не успел даже вскинуть руки, когда на него обрушился град жестких ударов. Короткий левой в печень с поворотом кулака, правой вдогонку в «солнышко» и той же правой крюк в челюсть. Патлатый рухнул будто подкошенный, а Леха еще успел достать падающего на лету ногой в голову. Град ударов обрушился со всех сторон. Леха крутился, но получалось едва-едва отмахиваться от наседавших, совсем не отвечая на удары. Товарищей он сразу потерял из виду. Чей-то ботинок врезался под ребра, заставив его согнуться. Леха ухватил первого попавшегося за лацканы мешковатой куртки и, пытаясь вдохнуть, все же сумел ударить головой в лицо. Не слишком удачно, почти макушкой, но достаточно сильно, чтобы увидеть брызнувшую из разбитых носа и губ кровь. Кто-то лупил его по спине кулаком. Отпустив сникшую мешковатую куртку, Леха, не поворачиваясь, лягнул ногой, смачно попадая в мягкое каблуком. Надеясь вырваться, он продирался к выходу из зала, уже перестав считать и чувствовать сыпавшиеся на него удары и желая только одного – не упасть. Чье-то лицо оказалось совсем близко, и Леха тяжело и коротко ударил локтем. Лицо упало, и Леха, споткнувшись о его обладателя, рухнул следом. Чудом он не упал совсем, а, пробежав насколько шагов на четвереньках и удивительным образом избежав направленных в него пинков, сумел подняться. Выход был совсем рядом. Но в тот миг, когда Леха уже поверил в близость спасения, кто-то достал-таки его ногой в солнечное сплетение. Захлебнувшись застрявшим в горле воздухом, Леха еще успел заметить приближающийся тяжелый рабочий ботинок с усиленным носком. В виске взорвалось ярким светом, как будто прямо в глаза ударила ослепительная вспышка. Тело в последний раз тряхнуло, словно от удара током. А в следующий миг все погрузилось в спасительную тьму.
В ушах стоял непонятный глухой гул. Казалось, будто с обеих сторон прислонили огромные раковины, которые вместо приятного шелеста моря выдают этот болезненный, надрывный звук. Возможно, именно так звучит огромный трансформатор, если залезть вопреки предупреждающим табличкам в трансформаторную будку. Только потом вряд ли поделишься впечатлениями от его звука.
Перед лицом что-то двигалось, но Леха никак не мог разобрать, что это. Наконец зрение кое-как удалось сфокусировать: перед лицом двигался пол. Леха с трудом поднял голову и увидел двух милиционеров, тащивших его за руки.
– А, оклемался, дебошир, – заметил один из них, пожилой, почти отеческим тоном. – Здесь посиди.
С этими словами они усадили Леху на лавку у стены. Только теперь Леха понял, что оказался в коридоре, ведущем в танцевальный зал. Там, в зале, все так же играла музыка. Только доносилась она, как и слова милиционеров, сквозь толстые, невидимые подушки из ваты. Да еще этот мешающий «внутренний» гул…
– Что же ты хулиганишь? – спросил, подсаживаясь рядом, второй милиционер. – В своем районе, поди, так не ведешь себя. Ты откуда?
Леха вдруг забыл, как называется его городок, лишь неопределенно шевельнув разбитой рукой.
– Ясно. Я и говорю – неместный. Нет чтобы к себе на танцы, ты к нам за приключениями, – пожурил милиционер, доставая пачку «Дуката». – Сигарету хочешь?
– Не курю, – выдавил Леха, чувствуя, как с трудом шевелятся губы.
– Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, – сострил первый милиционер, окидывая Леху насмешливым взглядом. – Ладно. Забирать мы тебя не будем, хоть по-доброму в отделение бы тебя до утра. Да черт с тобой. Праздник все ж таки. Отдышись и вали домой. Понял намек?
Леха согласно кивнул, желая только одного – чтобы его оставили сейчас в покое. Удовлетворенные такой сговорчивостью, милиционеры побрели в сторону выхода. Леха закрыл глаза и откинулся на стенку, ощущая полное отупение, сродни тому, что испытывает явно перебравший человек.
– Ну наконец-то я тебя нашла! – Маленькая брюнеточка появилась неожиданно, совершенно искренне ужасаясь:
1 2 3 4 5 6 7 8