Заканчивалось тем, что юная Джульетта переезжала с вещами к свое
му Ромео Ц не такому юному, лет на семь-восемь старше. Родители не препят
ствовали Ц пожившие в похожих гарнизонах оч-чень с пониманием ко всему
относятся. Справляли неформальную свадьбу Ц а потом невеста ждала пару
-тройку лет, дабы подтвердить свершившийся факт штампом в паспорте. С вып
ускных экзаменов десятиклассницы порой выбегали к коляскам Ц покорми
ть, перепеленать…
Так и жили.
Правда, сейчас появились вдовы.
…Женька все видела Ц и не хотела. Хотела в город, учиться… Хотела… А тепер
ь ничего не ясно и не понятно. Брожение и смятение в умах. Но ясно одно Ц вы
пускники и выпускницы этого года завоевывать столицы не поедут. Скорее в
сего Ц не поедут… Может Ц не поедет и следующий выпуск. Может Ц всё навс
егда.
Они и сами не знают, эти взрослые и умные. Даже папа, знавший все и обо всем
Ц не знает. И генерал Таманцев, ставший бывать у них в гостях после Прогон
а Ц не знает.
(По молодости лет Женька не задумывалась, нормальное ли это явление Ц ге
нерал-майор, вдруг начавший дружить семьями с просто майором…) Чего-то он
и ждут важного, и скоро Ц она чувствовала это хорошо, Ц но совсем-совсем
не знают, что это будет и чем закончится…
И даже Гамаюн Ц не знает.
Она называла его по сохранившей с детства привычке «дядя Гамаюн» Ц он л
юбил, когда его звали по фамилии, и она звала, и посматривала на него так, ка
к сегодня на солдатика на вышке, как смотрит порой женщина на мужчину Ц д
аже если ей едва исполнилось пятнадцать, а ему уже стукнуло сорок два. Он л
ишь улыбался уголками губ, у него была Милена, рядом с которой Ц и только
рядом с которой Ц Женька начинала стыдиться царапин на торчащих из-под
платья коленках…
Она звала его «дядя Гамаюн». Но в мыслях употребляла другое имя. Ц Услыша
нное от Славки Завадского. Имя страшное, как дым степных пожаров, доносящ
ийся оттуда, снаружи. Страшное, как конвои с приспущенным флажком на пере
днем БТР Ц их встречали женщины с помертвевшими лицами: кто?! чей?! Страшн
ое, как ночной звук ревунов с периметра или озера.
Имя страшное, но Ц чем-то прекрасное.
Карахар. Черный Дракон.

4

Женька лежала, раскинув руки, на теплом плоском камне у самой воды. Мечтал
а с закрытыми глазами. Странные это были мечты. Считается, что все мечты за
вершающей половое созревание девушки прямо или опосредованно связаны
с иным полом, но…
Ей не надо было мечтать. Стоило лишь выбрать и сказать: да. Или прошептать.
Или просто кивнуть…
И Ц пришел момент, не так давно, когда она кивнула… Но почему-то тогда нич
его не получилось… Избранником стал Славик Завадский, лейтенант, из тех,
молодых, что напросились в Отдел к Гамаюну с опостылевших своих тыловых
должностей. Они со Славкой лишь целовались, и кое-что еще, но самого главн
ого не случилось, она не хотела, а потом…. Он трижды ходил в степь, в рейды Ц
и рассказывал ей про горящие зимовья, и про кровь на снегу, и про обезглав
ленные трупы, и про страшный закон Карахара: двадцать своих за одного наш
его Ц закон, исполнявшийся любой ценой, и про дротики, которые он вынимал
из друзей… А еще он пел странные песни, пугающие и зовущие, услышанные в ст
епи и подобранные на гитаре песни, со словами, второпях переведенными и с
рифмованными, пел и смотрел на нее Ц и она подумала: пусть будет так, пуст
ь будет всё, раз они идут в степь и их убивают, убивают и для нее тоже, чтобы
она жила Ц и она сказала: да! делай, что хочешь! но… он почему-то не захотел
в тот вечер, наутро они опять уходили, на Ак-Июс, и Славка не захотел, сказал
что вернется и серьезно поговорит с ее папой, и…
Он не вернулся.
Колонна попала в засаду, хитрую и хорошо продуманную. Кочевники приучали
сь не бояться Драконов Земли.
Гамаюн, с черным лицом, с забинтованной головой, своими руками выгружал «
двухсотых» Ц никогда до того дня их не привозили в Девятку столько Ц а п
отом Карахар неподвижно стоял и молчал, когда укладывали и прикрывали зн
аменем, молча слушал проклятия в свой адрес.
И Женька подумала, что Карахар Ц имя страшное.
Но Ц чем-то прекрасное.

5

Она даже не мечтала Ц грезила наяву.
Странные были у нее грезы… Здесь, на камне, уже не в первый раз, Женька вооб
ражала себя айдахаром. Водяным змеем…
…Она скользила в глубине, поднимаясь, и вокруг было темно, лишь слабо фосф
оресцировали изгибы ее многометрового, длинного и гибкого, налитого стр
ашной и упругой силой тела, когда она, чуть повернув голову, косила назад о
громным плоским глазом. Желтым глазом…
…Поверхность озера раздалась беззвучно, и светлее не стало, и она поняла
Ц вокруг ночь. Она скользила, набирая ход Ц уже поверху. А потом слева бу
дто возникло огромное зеркало, увеличивающее зеркало Ц с ее отражением
… Но там появлялось не зеркало, там появился Хаа, самый огромный, самый ста
рый, самый мудрый айдахар в озере… Она была велика Ц он был больше, она бы
ла сильна Ц он сильнее… И Ц он был прекрасен. Они скользили, касаясь иног
да чешуи друг друга, словно случайно Ц но не случайно… И она чувствовала,
что внутри ее что-то растет, что-то зреет, что-то грозит лопнуть и разорват
ься, если она не будет плыть быстрей и быстрей, и она плыла быстрей и быстр
ей, она неслась спущенной с тетивы стрелой Ц огромной многотонной стрел
ой, способной пробить насквозь небо и землю… Хаа не отставал, он все время
держался рядом, и она знала, куда они несутся сквозь ночь Ц на потаенный,
никому не известный островок в самом сердце озера Ц островок, где таким
и безлунными ночами свиваются в любовных играх огромные тела айдахаров
… В странных играх Ц и прекрасных.
Интересные бывают грезы у завершающих половое созревание девушек.
Женька ничего не услышала Ц почувствовала, что солнечные лучи перестал
и светить сквозь веки Ц и открыла глаза.
Неохватным вековым стволом над ней нависло поднявшееся из озера тело. Го
лова размером с глубинную бомбу приблизилась. Огромный плоский глаз смо
трел на Женьку. Желтый.
Айдахар. Водяной змей.
Она не удивилась. И не испугалась. Она спросила, уже зная ответ:
Ц Это ты, Хаа?
Айдахар не умел говорить. Он наклонил огромную голову и повернул чуть на
бок Ц она увидела шрам над левым глазом. Это был Хаа Ц так его называла Ж
енька.
Она встала.
Она подошла.
Они беседовали Ц Женька расспрашивала его о тайнах глубин, и о загадках
других берегов, и о бесчисленных стадах золотых сазанов, и о тюленях, неиз
вестно откуда появившихся зимой в озере, и о многом другом… Только о зате
рянном в самом сердце озера островке, где безлунными ночами сплетаются в
странных любовных играх огромные тела айдахаров, только об этом не спра
шивала Женька у Хаа…
Змей отвечал, наклоняя голову или чуть покачивая ею Ц и смотрел на Женьк
у огромным плоским глазом. Желтым.
А потом… Она обхватила руками чешуйчатую шею, странно тонкую по сравнени
ю с могучим телом (да и голова казалась относительно небольшой). Она приль
нула к огромной живой колонне Ц чувствуя всем своим обнаженным телом, к
ак бьется жизнь и сила под удивительно мягкой и нежной шкурой… Айдахар р
азвернулся, свился громадной спиралью Ц и распрямился, буквально выстр
елил под визг Женьки в озеро.
Они поплыли купаться…

6

Может быть, айдахар, прозванный Женькой навевающим мысли о Киплинге имен
ем Хаа, и был самым огромным в озере. Может быть, он был и самым старым… Но са
мым мудрым не был. Мудрость змей Ц миф, мозг их слишком мал и примитивен д
ля любых мыслей, даже для глупых.
Айдахары, будучи ближайшими родственниками ужей и степных полозов, в это
м смысле ничем от них не отличались. И мозг их отнюдь не развился пропорци
онально телу. Возможно, ужи и полозы даже превосходили айдахаров Ц если
и не умом, то пластичностью поведенческих реакций. У них, у мелких пресмык
ающихся, имелось достаточно хищных неприятелей, пернатых и четвероноги
х, которые тупых змей съедали в первую очередь. Водяные же гиганты природ
ных врагов не имели… Рыбы в озере хватало с избытком Ц ну и к чему изощрят
ь хитрость?
Не были айдахары и агрессивными. Не нападали даже на тюленей Ц мелкие ос
трые зубы в огромных пастях идеально подходили лишь для охоты на лещей, с
азанов и таящихся у дна усатых отшельников-сомов.
Но! Айдахары владели эмпатией Ц и весьма сильной. Эмоции и настроение мы
слящих существ они чувствовали безошибочно. И порой подчинялись неосоз
нанным или осознанным желаниям людей. Не всех. Некоторых.
Хаа не беседовал с Женькой, он даже не слышал ее голоса Ц слух змея мог ул
авливать другие колебания, исходящие в воде от крупной рыбы. Женька гово
рила сама с собой. И сама себе отвечала движениями змея. В принципе, жертвы
айдахаров Ц рыбаки с Девятки и два первых, не испугавшихся холодной вод
ы купальщика Ц убили себя сами. Собственным страхом и ожиданием агресси
и…
Женька всего этого не знала.
Она прижималась всем телом к прохладной шкуре Хаа и зажмуривалась, затаи
вала дыхание, когда змей ненадолго нырял…

7

Кожа быстро высыхала на солнце, покрываясь тончайшей пленкой соли.
Стоило пойти скорей домой, под душ из относительно пресной воды, пока ее н
е отключили (с трудом восстановленный опреснитель подавал холодную, мал
о пригодную для питья воду в дома Девятки по строгому графику). Но Женька н
е спешила.
Она снова лежала, раскинувшись, на плоском камне Ц и снова грезила наяву.
Но грезы стали другие…
Она представляла себя девушкой, девушкой степного племени Ц она знала,
что ежегодно их приносили в жертву настоящему монстру озера, действител
ьно хищному и безжалостному Ц Водяному Верблюду.
…Столб высился у самого уреза воды Ц слабый ночной прибой ласкал ее бос
ые ноги. Ремни, стянувшие тело, не доставляли боли Ц но держали надежно и
крепко. Вокруг тьма, абсолютная и непроглядная. Ей милосердно завязали г
лаза, чтобы спасти от вида надвигающейся клыкастой смерти, неотвратимой
и ужасающей? Или ночь была такой Ц безлунной и беззвездной? Женька не зна
ла…
Она знала другое Ц плакать, кричать и пытаться бежать бесполезно. Беспо
лезно молить о пощаде. Бесполезно надеяться на чудо Ц что ночь пройдет и
никто за ней не явится. Можно только ждать. И она ждала Ц со странным нете
рпением, и уже не просто ждала Ц призывала: приди, приди, приди… Приди и во
зьми меня! И дай дождь пастбищам, и дай приплод табунам и отарам, и дай удач
у в бою воинам, и дай любовь женщинам… Приди! Возьми! Дай!
Будет не больно Ц она знала Ц будет прекрасно…
… Хаа после их купания не уплыл в глубины, он оставался рядом, и он ощущал с
трастный призыв Женьки… Длинный раздвоенный язык показался из пасти. У о
снования он достигал толщины мужской руки, но самые кончики были тонкими
. Очень чувствительными. Очень нежными… Они дотронулись до загорелой гру
ди еле заметным прикосновением Ц Женька изогнулась им навстречу, Женьк
а застонала Ц они невесомо, воздушно скользнули вниз и…
…И все кончилось.
Резко и грубо.
Взвыли сирены в городке Ц неожиданно, как всегда оно и бывало. Второй раз
за утро Ц но эта тревога не закончилась так же быстро, как и началась… Пер
екликались на разные голоса ревуны у штаба, и на периметре, и на батареях п
обережья, и в других местах Ц не осталось ни одного человека в Девятке и о
крестностях, не слышавшего мерзкий вой. Сирены вкручивались в мозг на ба
рьере ультразвука, даже переходили этот барьер Ц Хаа услышал.
На подобные звуки у айдахаров выработался стойкий неприязненный рефле
кс. Многотонное тело исчезло в озере мгновенно, хотя и бесшумно.
Женька не видела, что происходит в Девятке Ц расстояние небольшое, но пр
ибрежные холмы прикрывали и городок, и значительную часть озера. Но трев
ога не рядовая. Сейчас начнется… Она торопливо оделась, каждое мгновение
ожидая услышать перестук очередей или рявканье танковых пушек. И гадала
: где? Периметр? Пляж? Водозабор?
И тут все смолкло. Тишина заложила уши. Ей стало страшно, казалось Ц это н
е банальный отбой тревоги, там все кончилось внезапно и быстро, они не усп
ели выстрелить из чего-либо или что-то взорвать, и Девятки больше нет, и он
а осталась одна в степи, сейчас она поднимется на холм, и…
Она поднялась Ц бегом, запыхавшись. Девятка стояла на месте. Василек при
ветственно махнул с вышки. Похоже, он так до сих пор и смотрел в одну точку
Ц туда, где Женька час назад перевалила через холм. Она стала спускаться,
выравнивая дыхание…

8

Васильку надлежало неотрывно наблюдать за степью, на то и был поставлен
на вышку. Но сейчас он мечтательно смотрел на Девятку, где исчезла между г
аражами Женька. Смотрел и думал о многом: что не вечно ему быть черпаком, ч
то еще полгода Ц и будет у него право попроситься в Отдел, к Гамаюну, и он п
опросится, и будет ходить в степь, в рейды, где огонь и смерть, и носить буде
т не опостылевшее мешковатое х/б третьего срока, а ладно пригнанный по фи
гуре желтовато-серый камуфляж, и черную парадку, в Отделе парадки черные,
как у морпехов Ц издалека все узнают боязливо. И Женька… Василек не знал
точно, что получится у него, вернувшегося из степи героя, с Женькой Ц но н
аверняка что-то хорошее, не то торопливо-гнусное с изнывающими от бездел
ья бабищами, о чем шепотом хвастали порой ребята, командированные на офи
церские квартиры (пока хозяин на службе) починить-перетащить-разгрузит
ь… Что-то чистое и светлое.
Скорее всего, многое могло в мечтах Василька сбыться Ц был он не дурак и н
е трус, просто молодой очень Ц а добровольцев Гамаюн принимал охотно…
Но жить Васильку оставалось меньше восьми часов.


III. Ткачик

1

Ц Ну и? Ц спросил Ткачик свистящим шепотом Смотрел он в сторону, рот не р
аскрывался, губы не шевелились Ц чревовещание, да и только.
1 2 3 4 5 6 7