Кровать была заправлена, гора подушек громоздилась сверху. В комнате пахло блинами и керосином.
- “… В Японии произошло землетрясение. Сила подземных толчков составила четыре-пять баллов по шкале Рихтера…” - вещал из радиоприемника приятный женский голос.
Стас зевнул, потянулся. Перевернувшись на живот, несколько раз отжался, тыкаясь лицом в мятую подушку. Сказал громко:
- Доброе утро!
- Встал уже? - откликнулась Варвара Ивановна. - Ранехонько! Что не спится-то?
- Кто рано вcтает, тому Бог дает, - ответил Стас.
- Это верно. А я вон тебе блинов напекла, муки у меня немного было. Хорошие блины, на простокваше, в городе таких не делают. Вставай, попробуешь.
- Сейчас, умоюсь только. - Стас выскользнул из-под одеяла, натянул джинсы и выбежал на улицу.
Было студено. От леса к деревне тянулись щупальца тумана. Жемчужно-матовая роса усыпала траву и листву деревьев. По небу в восточной стороне словно кто-то расплескал кровь - бордовые, алые потеки на бледной синеве. Пламенеющий шар солнца не спешил выглядывать из-за леса, прятался за вершинами деревьев.
Стас, ежась и охая, пробежался по холодной мокрой траве, поднырнул под низкие ветви растущей неподалеку рябинки, тряхнул ее. Выскочил словно ошпаренный из-под ледяного душа, запрыгал, растирая тело ладонями, смывая остатки вчерашней усталости. Взбодрившийся и посвежевший, вернулся в избу. Тщательно вытер ноги о коврик у двери, сел за стол рядом с лопочущим приемником.
Варвара Ивановна принесла тарелку со стопкой блинов, поставила перед гостем, села напротив, сказала:
- Не люблю на керосинке готовить. В печи все вкуснее получается. Да только топить ее - морока одна. Ладно зимой - без этого никак не обойдешься. А сейчас - ленюсь. Да и тяжело - старая я…..
- “… В очередной раз размер пенсий будет увеличен…” - сказало радио, и Варвара Ивановна насторожилась, замерла, прислушалась.
Стас тем временем поглощал невообразимо вкусные блины.
- Большая ли у вас пенсия? - спросил он, когда диктор закончил говорить и пригласил к микрофону известного политика.
- А! - отмахнулась хозяйка. - Какое там! Триста рублей с копейками. Вон у Валентины почти полторы тыщи, так она воевала…
По радио обсуждали грядущее повышение пенсий.
- Политиканы хреновы, - пробормотал Стас. А Варвара Ивановна все говорила:
- Ветеранам-то сейчас хорошо платят. А я - что? Всю жизнь в колхозе, птичницей… - Она стала вспоминать старые времена, называла какие-то имена, фамилии, жаловалась на председателя, который давным-давно умер. Стас внимал, то и дело кивая, но пропускал все мимо ушей. Он думал о том, что пора выходить.
Зона ждет.
- Спасибо за угощение, давно так вкусно не ел.
- Все уже, что ли? - всполошилась хозяйка. - Ты ж и не съел ничего.
- Больше не лезет. - Стас в подтверждение слов похлопал себя по голому животу. - Да и идти мне пора. Только давайте гляну радио ваше, как обещал. Что там у него сломалось?
- Кто его знает… - Варвара Ивановна залезла в шкаф, достала со дна картонной коробки старинную радиоточку с потрескавшимся корпусом из синей пластмассы, положила на стол. Вопросительно глянула на гостя: можно ли здесь что-то сделать?
- Отвертка есть у вас?
- Откуда, сынок?
- Ножик какой-нибудь подходящий.
- Сейчас. - Варвара Ивановна принесла с кухни свой единственный нож с истонченным лезвием. - Вот.
- Пойдет. - Стас вывернул шурупы, снял заднюю панель, рукой собрал густые пыльные тенета с высохшими скелетиками пауков. Спросил:
- Розетка-то где?
- А вот, под столом, на стене.
Он воткнул вилку в розетку - тишина.
- Может, у вас провода перерезали?
- У соседей работает.
Стас послюнявил пальцы и коснулся контактов первичной обмотки трансформатора. Напряжение было. Он, выключив трансформатор из схемы, накоротко перемкнул контакты.
- “… Московское время семь часов…” - громко, чуть хрипя сказало радио.
- Ой! - всплеснула руками Варвара Ивановна. - Заговорило!
- В трансформаторе обрыв, - сказал Стас. Он, аккуратно оторвав припаянные проводки, зачистил их и примотал так, чтобы сигнал через переменный резистор шел прямо на динамик, минуя испорченный трансформатор. - Теперь все отлично. Даже громкость работает, - он продемонстрировал. - Но на полную мощность лучше не включать.
- Не буду, - с готовностью согласилась Варвара Ивановна, - Спасибо тебе, Стасик! Руки твои золотые! Хорошо-то как! А то ведь мне совсем дико - без радио, без телевизора. Все теперь не так скучно будет. Голос человеческий в избе.
- Вам спасибо, - сказал Стас. - Накормили, приютили, а ведь я для вас совсем чужой.
- Полно! - хозяйка отмахнулась. - Кто к нам заглядывает, порой милей родного… Хотя рубаха-то у тебя страшная.
Стас улыбнулся. “Страшная” футболка висела на спинке стула - острые буквы AC/DC пронзали глазницы черепа, бушующее адское пламя рвалось из оскаленной пасти кровь стекала с хищных клыков, капала на скрещенные электрогитары, по струнам которых вились вспышки электрических разрядов.
- Грешно такое на себе носить. - Варвара Ивановна покачала головой. - Ну да Бог тебе судья, а я вижу - человек ты хороший. Куда идешь, не спрашиваю, но пусть в дороге твоей все будет гладко.
Стас натянул футболку, надел кожанку, подхватил рюкзак, положил на место свой радиоприемник.
- Пора мне.
- Возьми с собой блинков-то. Я себе еще напеку, тесто осталось. И сыр возьми, что вчера не доели. Это тебе вместо платы, за радио.
- Спасибо. - Стас не стал отказываться, запас карман не тянет, сложил все в полиэтиленовый пакет, убрал в рюкзак. - Спасибо большое, Варвара Ивановна. Возвращаться буду, обязательно к вам зайду. - Он взялся за гитарный футляр.
- Не загадывай, - отозвалась хозяйка. Она проводила его, провела через темные сени, вывела на крыльцо. Махнула рукой вслед:
- Будь осторожней, лешак у нас здесь ходит. Не зли его, в лесу не шуми, деревья не порти.
- Хорошо! - Стас сбежал по ступеням, на ходу обернулся, кивнул.
Варвара Ивановна стояла на крыльце, босая, простоволосая, взволнованная. Стас видел, как в уголках ее глаз блестят росинки слез. Он поднял руку, сжал кулак:
- Счастливо оставаться! - развернулся и торопливо пошел по выкошенной лужайке мимо покосившихся заброшенных изб к лесу. Он не любил долгих прощаний.
Перед тем как войти в лес, он обернулся.
Варвара Ивановна все стояла на ступенях. Встрепанная Малка носилась кругами у заднего двора, облаивала копошащихся кур. Чуть в стороне вышагивал гордо самодовольный петух, грозно поглядывая в сторону бестолковой собачонки.
Деревенские дома жалобно смотрели на уходящего гостя, и в стеклах окон пламенели отсветы багряной зари.
Глава 3
Лес дышал.
Трепетали чуткие осины, вздыхали под порывами налетающего ветерка березы, кряжистые дубы перешептывались с небом сотней голосов. Поскрипывали, кряхтели скрестившиеся подгнившие стволы. Сухо шуршали отмершие косицы хмеля.
Где-то совсем рядом выстукивал звонкую дробь дятел. Подальше две кукушки завели неспешную перекличку. Сороки, завили приближающегося человека, заполошно трещали, скакали следом за ним по ветвям деревьев, оповещая весь лес о приходе чужака.
И только редкие мрачные ельники сурово молчали. Почву здесь покрывал толстый слой осыпавшейся сухой хвои, гасивший любой звук, идущий понизу. Широкие зеленые лапы, поросшие у стволов лишайником, отлавливали звуки, идущие сверху. Тесно сомкнувшиеся замшелые стволы не пропускали безжизненные отголоски, чудом прорвавшиеся сквозь плотную оборону. Даже свет не мог пробиться к корням, к земле, и потому здесь почти ничего не росло - только мхи, бледные грибы и наплывы лишайника.
Ельники Стас старался обходить стороной. Не по душе ему было их могильное молчание.
Полтора часа он пробирался на северо-восток, ориентируясь по все поднимающемуся солнцу, многочисленным муравейникам и встречающимся иногда квартальным столбам.
Что он надеялся увидеть в Зоне?
Он сам не знал.
Зачем он шел туда?
Просто потому, что идти всегда надо куда-то, ради чего-то. Бессмысленно блуждать бесцельно, глупо идти лишь ради того, чтобы просто идти. Всегда надо стремиться к некой цели. А почему Зона не может быть такой целью?
Тем более что втайне он наделся разгадать ее загадку.
Он надеялся увидеть что-то такое, что сможет объяснить все истории, слышанные им раньше. Истории про странные видения и необычные звуки, рассказы о диковинных следах и таинственных фигурах, приходящих из ночи.
А быть может, ему удастся найти кого-то из пропавших людей? Или…
Или самому пропасть?
“И не задерживайся там. Хоть и не верю я во все эти сказки, но…”
“Нет дыма без огня”, - сказал водитель Саня.
Стоит человеку оказаться одному в глухом лесу, и он начинает верить во все эти сказки. И, более того, он сам начинает их выдумывать.
А уж когда приходит ночь…
Оборотни и мертвецы-кровососы, восставшие из могил. Снежный человек и злобные инопланетные пришельцы, сошедшие с летающих тарелок. Сказки прошлого и сказки настоящего. Что между ними общего?
Страх!
Первобытное чувство - единственное, по-настоящему волнующее кровь.
Не любовь, не ненависть… Страх!
Только ради него люди карабкаются на отвесные скалы, совершают затяжные прыжки и погружаются в бездонную пучину.
Ради него забившиеся под одеяло дети рассказывают друг другу жуткие ночные истории.
Страх смерти и страх неизвестного - два родственных вида страха.
Глупцы надеются перебороть свой страх и стать сильней.
Да, можно привыкнуть к смерти, можно научиться не бояться ее. Но неизвестное всегда будет пугать.
Страх живет в каждом. Он только ждет подходящего момента, чтобы вскипеть в крови и полностью подчинить себе человека.
Страх нельзя победить.
Но можно научиться жить со своим страхом…
“Не за этим ли я иду? - подумал Стас. - Наверное, нет. Просто мне любопытно…”
А может быть, да. Ведь ему нравилось чувствовать, как замирает сердце, как холодеет в желудке и кровь отливает от лица.
Он знал, что банда хулиганов может убить - этого он не желал, но уже не боялся.
И он верил, что Неизвестность убить не может. Неизвестность способна лишь напугать. Здорово напугать!
Именно Неизвестность манила его, звала из-за недостижимого горизонта, тянула к себе.
Ради нее он и шел.
А в Зоне - он предвкушал это - ее было хоть отбавляй…
Чем дальше Стас уходил, тем непроходимой становился лес. Поваленные стволы и вывороченные коряги преграждали путь. Вросшие в землю, спрятавшиеся в траве бревна исподтишка били по ногам. Сухие острые ветки цеплялись за одежду, за рюкзак. Низкие сучья норовили вырвать из рук футляр с гитарой. Лианы сплетающегося хмеля образовывали настоящие сети, сквозь которые можно было прорваться только с помощью мачете.
Мачете у Стаса не было.
У него вообще не было никакого оружия, только маленький походный топорик в отдельном узком кармашке рюкзака и складной нож в заднем кармане джинсов.
И еще прочный гитарный футляр, ударом которого, при некоторой сноровке, можно было проломить человеческий череп.
Но сейчас громоздкий футляр только мешал…
Стас в очередной раз споткнулся и не упал лишь потому, что успел свободной рукой схватиться за ствол тонкой осинки. Он ругнулся в полный голос и в этот самый момент почувствовал нечто такое, отчего мороз пробежал по коже и волосы встали дыбом.
“Не зли его, в лесу не шуми…”
Затылком он почуял колючий взгляд.
“Будь осторожней, лешак у нас здесь ходит…”
Он услышал, как хрустнула ветка в нескольких шагах позади. И кто-то - что-то? - всхрапнул по-звериному.
Стас мгновенно обернулся и увидел, как из-за дубового ствола в сторону густого орешника метнулась высокая фигура. Он не рассмотрел как следует своего преследователя, тот двигался слишком быстро, но успел заметить, что у существа короткие ноги, длинные, до колен, руки и непропорционально маленькая, словно бы приплюснутая голова. Все тело неведомого создания покрывала густая коричневая шерсть'… Орешник вздрогнул, гибкие ветки сомкнулись, пряча за собой существо.
Стас, замерев на месте и стиснув в руках тяжелый футляр, долго стоял и смотрел на плотный занавес кустарника.
Медведь?
Скорее обезьяна.
Огромная обезьяна, не горилла, не орангутанг - откуда им здесь взяться?
Неужели йети, снежный человек?
Или… лешак?
Он не испугался сразу, должно быть потому, что подсознательно ждал чего-то подобного, был готов к неожиданным встречам и, более того, желал их. В лесу было светло, солнце только поднималось, пятна света скакали по траве, трепыхались, запутавшись в кронах деревьев. Щебетали пичуги, трещали длиннохвостые сороки, дятел барабанил по сухому стволу. Все было спокойно, совсем не страшно.
“Обычный лес, ничего особенного”.
И все же…
Стас чувствовал взгляд.
Лешак не ушел, только спрятался. Должно быть, засел в этих кустах. Сидит там и смотрит неотрывно на забредшего в его владения чужака.
Где-то в области живота медленно закипал страх, лопающимися колючими пузырьками поднимался к сердцу, к горлу, растекался холодом…
- Успокойся! - вслух приказал Стас себе. - Еще минута подобных мыслей, и ты завопишь и побежишь без оглядки куда глаза глядят. Веди себя спокойно!
“Не зли его…”
Он заставил себя повернуться спиной к кустам, затылком ко взгляду. Медленно пошел на северо-запад.
Если бы это существо хотело убить его, то оно сделало бы это сразу, успокаивал Стас себя. А оно прячется… боится?… Следит исподтишка…
Но страх не отпускал.
Вернуться назад, пока еще не поздно?
Но до Зоны, по прикидкам Стаса, оставалось минут двадцать ходу, максимум полчаса.
Только одним глазком глянуть. И сразу назад. Солнце стоит высоко, если поторопиться, то уже к обеду он вновь будет в Торпухове, в избе Варвары Ивановны, они будут слушать радио, лениво разговаривать и пить горячий чай с блинами.
Главное - не бежать! Главное - не поддаться панике, не сбиться с дороги!
Двадцать минут, максимум полчаса.
А может, уже сейчас, за теми можжевеловыми кустами.
Или чуть дальше…
Ну где же эта Зона?…
Стас знал, что именно он увидит, войдя в Зону. Он читал отчеты многочисленных экспедиций, газетные статьи, видел фотографии - переломанный, искореженный неведомой силой лес, переплетенные, скрученные стволы, множество мертвых деревьев, голые проплешины, на которых не растет даже мох, и огромные черные валуны, утонувшие в земле так, что только покатые макушки высовываются наружу…
Взгляд буравил затылок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9