– Вы сказали, город пуст? – спросил Брустер. – Выражайтесь яснее, Саймз.
– Да, сэр, – подтвердил Мортон, бегло просматривая свои заметки. – Днем это прямо-таки город-призрак.
– Понимаю, – сказал Брустер своим самым многозначительным тоном. – И где же, вы полагаете, эти люди работают?
– Я хочу это выяснить, – сообщил Мортон, подавляя зевок. – Вряд ли в Норт-Пойндекстере, если вы это имеете в виду. Я совершенно уверен, что они туда не ездят, судя по тому, как жители Норт-Пойндекстера относятся к Иерихону.
– Хорошо, – сказал Брустер. – И как же это?
– Они вроде бы думают, что это очень странный город, что люди здесь странные, со старомодными манерами или что-то в этом роде. – Он прислонился к стене у телефона. – Не похоже, чтобы много народу из Иерихона работало там, верно?
– Наверное, нет. – Это была максимальная уступка, на которую пошел Брустер.
– Судя по тому, что я видел, это место… само себя изживает. Оно в западне. Вы знаете, как поживают некоторые из этих маленьких местечек, когда основное предприятие терпит крах? Помните тот городок в Западной Вирджинии, который опустел после разорения мебельной фабрики?
– Не надо мне напоминать, – сказал Брустер сухо. – И что же, вы думаете, что это еще один Лэмфорд?
– Ну, – промямлил Мортон, – нет, я не уверен, но выглядит очень похоже. Если бы вы могли послать официальный запрос на записи и все остальное, президент банка покажет мне здешние счета, но он не будет этого делать без письменного предписания. Это его право, конечно. Мне нужно еще несколько дней, чтобы собрать все факты и посмотреть, что может мне показать президент банка. – Непрошеный образ Илоны Уэйнрайт ворвался в его сознание. Видение было настолько ярким, что три-четыре секунды он был не способен говорить и ему пришлось закашляться, – и… еще немного времени, чтобы… оценить то, что я найду.
– С вами что-то не в порядке? Пусть о вас позаботятся, пока вам не стало хуже, – потребовал Брустер.
– Аллергия, полагаю. Наверно, это аллергия, – сымпровизировал Мортон. – Думаю, мне надо принять еще одну таблетку.
– Не пренебрегайте этим. Мы же не хотим потом оплачивать ваши больничные счета, – сказал Брустер, разговаривая будто с капризным шестилеткой.
– Я не хочу создавать проблемы, – сразу заверил его Мортон. – Это все из-за пыльцы, осенью бывает пыльца.
– Да, – сказал Брустер тоном, который давал понять, что обо всех проблемах Мортона он наслушался более чем достаточно. – Я позабочусь, чтобы нужные документы были посланы в банк экспресс-почтой или с курьером, если будет такая необходимость. Для ваших целей этого должно быть достаточно.
Мортон кивнул сам себе.
– Я не думаю, что мистер Уэйнрайт проигнорирует запрос, если он будет сделан должным образом и официально, но он обязан защищать интересы своих вкладчиков, и с его стороны такое поведение заслуживает одобрения.
– Это все, Саймз? – Тон Брустера подразумевал, что он не нуждается в том, чтобы Мортон Саймз учил его выполнять свою работу.
– На данный момент – да, – сказал Мортон, потирая голову рукой. – Я позвоню послезавтра. А мои письменные отчеты вы получите, когда я вернусь. – Теперь голова у него звенела, а каждое произнесенное слово раскалывало череп.
– Держите свои медицинские записи отдельно от остальных. Нам понадобится просмотреть их для компенсации. – Брустер помолчал, затем сухо попрощался и повесил трубку без дальнейшей задержки.
После звонка, просидев в пустом холле почти полчаса, Мортон был едва способен пройти недолгий путь от гостиницы до закусочной, а когда добрался туда, еще сидел некоторые время, глядя в меню. Предлагавшаяся в нем солонина с капустой настолько его не привлекала, что он, как ни странно, почувствовал легкую тошноту, пока его читал. Солонина и капуста. Без сомнения, ее варили, пока она не развалилась, а капуста стала безвкусной овощной размазней. Наконец, когда официантка пришла принять заказ, он повернул к ней затуманенный взор. – Могу я надеяться, что вы раздобудете мне бифштекс с кровью?
– Бифштекс? – переспросила официантка, украдкой бросив пристальный взгляд.
– Да, бифштекс. Знаете, это такой кусок коровьего мяса, поджаренный, но с кровью. – Мортон положил локти на стол, сам изумляясь своим ужасным манерам. – И поскорее, если можно.
– Как насчет гамбургера, поджаренного, но с кровью? – спросила официантка, и это было не совсем издевкой.
– Отлично, – сказал Мортон, но с ноткой сожаления: он уже предвкушал, с каким удовольствием будет вгрызаться в мясо; с гамбургером это не пройдет.
Он ждал почти пятнадцать минут, прежде чем официантка вернулась с тарелкой сырой рубленой говядины и всеми ингредиентами для мяса по-татарски.
– Я подумала, что это вам придется по вкусу немного больше, – пояснила официантка с выражением, которое лишь немного не дотягивало до того, чтобы превратиться в плотоядный взгляд. – Я еще принесу вам немного французского хлеба…
– Ничего, не беспокойтесь, – сказал Мортон. Его голод усилился почти до боли, когда он посмотрел на горку сырой говядины. – Обойдусь. – Эти грубые слова шокировали его самого: он никогда не обращался с людьми так, как сейчас обошелся с официанткой. Он не мог взять в толк, что на него нашло, и решил, что это, возможно, эффект от аллергии или еще от чего-то, что вызвало эту отвратительную слабость. – Вы, наверное, от аллергии не страдаете.
– От аллергии? Только не я. – Официантка неприятно рассмеялась. – Так у вас аллергия?
Ответа она не ждала – повернулась на каблуках и оставила его наедине с «бифштексом».
К утру Мортон чувствовал себя достаточно отдохнувшим. Его взгляд больше не затуманивался при резких движениях, а головная боль стала вполне сносной. Он едва не отказался от двух сваренных вкрутую яиц, которые были доставлены в его комнату угрюмым клерком, затем все же впихнул их в себя, чтобы не напрашиваться на повторение вчерашнего инцидента. Он решил, что сегодня нужно проверить банковские записи; он надеялся, что Хьюлетт Уэйнрайт не будет слишком противиться его требованиям. При воспоминании о своей предосудительной встрече с Илоной Мортон съежился, не в силах представить, как он сможет встретиться лицом к лицу с ее мужем. Он попытался сконцентрироваться на работе, которую ему доверили, по во все это врывалась Илона; ее элегантное чувственное присутствие пробиралось в мир цифр. Наконец Мортон отложил отчеты и решил нанести визит на почту. Если документы, которые он затребовал, уже пришли, он мог продолжать работу. Ему хотелось верить, что одержимость уменьшится, если он с головой уйдет в свою работу. Романы и налоговые формы редко сочетаются, решил он и подумал о тех многочисленных случаях, когда его увлечение угасало – стоило лишь усилиться рвению по выслеживанию налоговых несоответствий. Как же он стремился к своему компьютерному экрану и безопасному прибежищу надежных, осмысленных, бескровных цифр! Впечатление, которое производили на него изгиб рта и блестящие глаза Илоны Уэйнрайт, можно было изгнать колонками цифр.
На почте находился одинокий пожилой клерк, мужчина казенного серого цвета, начиная от волос, глаз и кожи и кончая свитером и брюками. Он односложно отказался сообщить, пришли ли документы из Внутренней налоговой службы для Хьюлетта Уэйнрайта, а когда на него надавили, закрыл заслонку перед своей конторкой.
Мортон неохотно двинулся к банку, и его рвение исчезало с каждым шагом. Он не знал, как сможет, подавленный виной, посмотреть в лицо Хьюлетту Уэйнрайту: ведь Илона была его женой. Мортон никогда прежде не допускал связи с замужней женщиной, и осознание того, что в таком маленьком городке, как Иерихон, секреты удержать невозможно, приводило его в ужас больше, чем возможная ярость Уэйнрайта.
– Добрый день, мистер Саймз Мортон! – Хьюлетт Уэйнрайт порывисто вышел из своего офиса. Он указал на дежурного кассира. – Как мило с вашей стороны прислать эти письма. Я не могу передать, как это облегчает дело. Ведь таким образом я не скомпрометировал своих вкладчиков, не так ли? – Его голос рокотал в сводчатой комнате. – Проходите в мой офис, и мы сможем внимательно изучить записи.
Мортон пришел в замешательство от этого напора и все еще колебался, пожимая руку президенту банка.
– Что ж, спасибо.
– Сегодня вы выглядите чуть менее здоровым. Ничего, что я об этом говорю? – Он провел Мортона в свой офис. – Вы единственная добыча в городе, и поэтому вы… – Он умолк, когда Мортон воззрился на него.
– «Единственная добыча в городе»? – сказал Мортон, шокированный противоречивыми чувствами.
Хьюлетт сложил руки.
– Шутка, вроде каламбура, Мортон. Вы… пользуетесь спросом из-за этого.
К своей досаде, Мортон покраснел.
– Мистер Уэйнрайт, я не знаю, что вам сказать. Я никогда не намеревался делать ничего некорректного, и вы должны верить, что…
Хьюлетт похлопал Мортона по спине.
– Сейчас нас не должна беспокоить «некорректность». – Он указал своему посетителю на стул. – Садитесь же. И позвольте мне достать записи, которые вам нужны. Они очень старомодны. Сейчас у нас в городке не очень много компьютеров.
– С тех пор как лесопилка закрылась, – добавил Мортон.
– Нет, не в этом дело, – сказал Хьюлетт, нахмурясь. – Что вы обычно делали днем в субботу, когда были молоды, Мортон?
Эта внезапная перемена темы заставила Мортона заморгать.
– Ну… я был бойскаутом. Мы ходили на прогулки на природу и все такое.
Хьюлетт покивал:
– А мы в нашей округе ходили в кино. Наши матери, бывало, брали нас в театр в Норт-Пойндекстере и оставляли там, пока сами ходили по магазинам, на обед, в парикмахерскую и так далее. – Он сложил руки. – Разве вы никогда не ходили смотреть «Годзиллу» или «Огненных девушек из космоса»? Или «Дракулу»?
– Нет, – сознался Мортон, гадая, что Хьюлетт Уэйнрайт пытался ему сказать. – Иногда мы катались на роликах, но моя семья считала, что дети должны дышать свежим воздухом, занимаясь полезными для здоровья вещами, если мы были не в школе.
– Ага, – сказал Хьюлетт серьезно. – И вы никогда не ускользали тайком, в одиночку?
– Не для этого, но… – сказал Мортон, еще более озадаченный.
Хьюлетт побарабанил пальцами по столу.
– Что вы думаете об Илониных… аппетитах? Мортон почувствовал, как лицо его пылает жаром.
– Я… я никогда не намеревался делать ничего, что вы…
– Ваши намерения не имеют значения, – величественно сказал Хьюлетт. – Имеет значение то, чего мы хотим.
– Я не намеревался… – Мортон замолчал, пялясь на Хьюлетта и впервые замечая, что президент банка производит внушительное впечатление. – Я немедленно уеду, если вы находите, что я создаю проблемы. Я организую приезд другого инспектора.
– Вы это сделаете в любом случае, – сказал Хьюлетт со спокойной уверенностью. – Ведь именно этого мы и хотим.
– А… – Это единственное слово повисло в воздухе. – Я, пожалуй, пойду, – предложил он, начиная подниматься.
– Я с вами еще не закончил, Мортон, и Илона тоже. Мы можем еще кое-что получить от вас, и мы намерены это получить. Мы так проголодались. – Хьюлетт наклонился к нему через стол.
– Проголодались? – повторил Мортон, снова теряя нить мысли Хьюлетта.
Впервые Хьюлетт проявил нетерпение.
– Черт возьми, мужик, ты что, действительно так несведущ, как выглядишь? Ты действительно не понимаешь, что с тобой случилось?
– Я… не знаю, о чем вы говорите. И если, – продолжал Мортон, внезапно убеждаясь, что все эти хождения вокруг да около были направлены на то, чтобы помешать его расследованию, – вы планируете утаить те цифры, которые затребовала ВHС, вы будете очень разочарованы.
Хьюлетт потряс головой:
– В этом расследовании нет смысла. Оно к нам больше не относится.
– Правила ВНС относятся ко всем, мистер Уэйнрайт, – завил Мортон с внезапным достоинством, которого он до этого момента никак не мог обрести. – Понимаете ли, даже когда у города затруднения, мы не можем делать исключений. Это не идет на пользу. Каждый должен заявить о подоходном налоге. Таковы правила.
Хьюлетт засмеялся, но на этот раз веселости не было и следа.
– Смерть и налоги, смерть и налоги. Похоже, что нам не дано освободиться от смерти.
– Когда вы умрете, вашим наследникам придется подать декларацию за вас, чтобы мы знали, что вы мертвы. До тех пор, боюсь, все вы в том же положении, что и остальная страна. – Мортон поднялся, покачиваясь. – Если вы не возражаете, я должен проверить записи. Я хочу сделать это в гостинице, если позволите.
– Мортон, придите в чувство! – приказал Хьюлетт, его манеры стали торжественными. Разве вы не понимаете, что с вами случилось? Вы не догадались, с чем столкнулись?
– Я бы хотел, чтобы вы прекратили эти мелодраматические уловки, – произнес Мортон с затвердевшим лицом. Будь его самочувствие чуть получше, он получил бы удовольствие от такой перемены. – Ваш город, возможно, попал в очень затруднительное положение, а способа уладить последствия нет. Вы не можете просто взять и не заявить о налогах на доходы, Уэйнрайт. Не вам принимать такие решения.
– Разве? – Хьюлетт поднялся на ноги, его лицо потемнело. – Мортон, мы же вампиры.
Мортон уставился на него. Он никогда не слышал такого странного оправдания за неподанную декларацию.
– Что? Чушь какая!
– Сначала, – сказал Хьюлетт отчетливо, – были только Илона и я, но здесь, в Иерихоне, мы выбрали, что хотели, а те, на кого пал наш выбор, выбирали других. В последнее время нам приходится пробавляться случайной добычей. Вроде вас, Мортон.
– Вроде меня? – Мортон нервно рассмеялся. – Не усугубляйте свое положение. Просто отдайте записи и позвольте мне делать свою работу. И не пытайтесь подсунуть мне всякую ерунду…
Хьюлетт потряс головой, гнев сделал его лицо более изможденным, чем раньше.
– Вы думаете, я вам лгу, Мортон? Вы полагаете, я это выдумал?
– Это просто смешно, – отчеканил Мортон решительно. – Вам придется придумать что-то получше. И если вы будете настаивать на такой абсурдной истории, то не найдете сочувствия у ВНС. Мы стараемся быть отзывчивыми к проблемам тех налогоплательщиков, которые испытывают финансовые трудности, но вы насмехаетесь над нашими принципами, и это не идет вам на пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8