Возможно, завтра он потратит еще немного денег на более яркие лампочки. Затем он заколебался. Электропроводка во многих старых зданиях могла не выдержать более сильного напряжения. Он, пожалуй, купит лампочку для чтения на батарейках в скобяной лавке – этого будет достаточно.
К удивлению Мортона, когда он вышел из гостиницы, на улице были люди. Он отметил все то же странное молчание. Он видел, что им любопытно, но никто к нему не подошел, а когда он сам слишком уж приближался к кому-нибудь из пешеходов, те отходили, избегая его. Он подумал, что гостиничный клерк, вероятно, проболтался о его работе. «Как печально, что так много людей не доверяет ВНС», – размышлял Мортон, когда нашел кафе на одной из боковых улочек недалеко от почты.
За прилавком стояла одинокая официантка – женщина средних лет с неопрятным пучком волос. Она глядела искоса, как будто ей нужны были очки, пока Мортон подходил к прилавку.
– У нас сегодня небогато, – сообщила она.
Ее голос был необычно низок и полон волнующих намеков. Это был голос, сотканный из пряностей и сумасшествия, и он превращал ее из старомодно и плохо одетой женщины в замаскированную femme fatale.
– Отлично, – сказал Мортон с самой своей искренней улыбкой. – Остальные, видимо, уже поели?
Она бросила на него быстрый взгляд.
– Можно и так сказать.
Мортон был более озадачен, чем когда-либо.
– Что ж, я слыхал, что в таких маленьких городках все рано закрывается. Хотя у вас еще немало народу на улице.
– Ага, – кивнула официантка, доставая столовый прибор и ставя его перед ним, как будто занималась чем-то непривычным. – Это тушеный ягненок – с овощами, крекерами и подливкой.
– Отлично, – сказал Мортон, который ненавидел ягнятину. – Прекрасно.
Он осмотрелся в поисках меню, чтобы понять, что его ожидает назавтра, но не нашел его. Официантка заметила это и сказала:
– Мы пишем мелом на доске. Обычно я просто рассказываю любому, кто интересуется.
– Понятно, – протянул Мортон, недоумевая.
– Подождите пару минут. – Она прошла сквозь дверь, открывающуюся в обе стороны, а Мортон стал прислушиваться в ожидании разговора или звона кастрюль, но услышал лишь тишину.
«Видишь, – сказал он сам себе в привычной шутливой манере, – будь я более легковерен, чем я есть, это место выглядело бы откровенно зловещим». Он осмотрелся вокруг в поисках часов и увидел, что единственные – на стене над кассовым аппаратом – остановились на неправдоподобных цифрах 2:13. Он все больше убеждался, что экономика города в полном упадке, а те, кто еще держится, висят на волоске. «Возможно, поэтому я никого и не видел», – продолжал он рассуждать. Может быть, немало горожан уехало. Возможно, многие дома заброшены, а в офисах никого нет. Он принял решение разузнать побольше утром.
Вернулась официантка с белым железным подносом, на котором был расставлен его ужин.
– Кофе? – спросила она чарующим голосом, когда ставила тарелку перед ним.
– Да, пожалуйста, – сказал Мортон, не глядя ей в глаза. – А соль есть?
Официантка снова стрельнула в него быстрым кинжалом взгляда, затем спрятала его за улыбкой.
– Извините. Кончилась.
– Это ничего, – сказал Мортон, добавляя еще один пункт в свой мысленный список покупок.
Он набрал полную вилку слишком горячего тушеного мяса и немедленно обжег нёбо. Он старался не выглядеть слишком потрясенным, но потом еще долго дул на еду, пока не удостоверился, что сможет проглотить ее без печальных последствий. Как странно, подумал он, эта тушеная ягнятина такая на вкус… невыразительная. Похоже скорее на обед из замороженного полуфабриката, побывавший в микроволновке, чем на новоанглийский ужин.
Утро началось с какого-то гостиничного существа, доставившего поднос с кофейником, картонной коробочкой сливок, несколькими пакетиками сахара, чашкой и двумя кусочками пересушенных тостов. Мортон был уже почти одет и зашнуровывал ботинки, когда раздался стук в дверь, и он обнаружил этот спартанский паек, поджидающий его. За кофе – крепким, но невкусным – он просмотрел свой отчет о вчерашнем вечере. Первым пунктом в его утреннем расписании значился визит на лесопилку – выяснить, действительно ли она совсем не работает. После этого, полагал он, придется поговорить с банкиром, не только чтобы узнать побольше о городе, но и с целью пополнить свой истощенный запас наличности.
День выдался яркий, с тонкими, высокими облаками, превращающими солнце в яркую заплату на белом фоне неба. Мортон прикрыл глаза рукой, обозревая улицу, и взвешивал, следует ли ему поехать на машине или пойти пешком. В таком городке, решил он, прогулка может оказаться более мудрым выбором, чтобы не выглядеть таким уж чужаком, каким, казалось, считали его местные жители. Так что он неторопливо двинулся вдоль главной улицы к той церкви, что постарше, затем свернул направо по изрезанной колеями дороге, направляясь к беспорядочной группе зданий, относящихся к лесопилке. Шагая к маленькой парковке, он заметил, что там было лишь две машины – видавший виды джип и семилетний «понтиак», нуждавшийся в покраске, и что мусоросжигательная печь не горела. По какой-то непонятной причине Мортон начал насвистывать, пока приближался к лесопилке.
Сначала он обратил внимание на пруд, где плавала пара дюжин полузатопленных стволов. Вокруг никого не было. Он пошел к ближайшему зданию; его свист делал тишину еще более всеобъемлющей. Он заглянул в двери, стоящие нараспашку, как будто в ожидании бревен, но ни один механизм не двигался. Заходить внутрь Мортон не отважился. Все еще насвистывая, он пошел обратно к парковке, вынул блокнот из кармана и стал набрасывать свои впечатления, пока они не выветрились из памяти.
Обратно к гостинице он шел обходными путями, по боковым улочкам, где сады были заполонены сорняками и ягодными лозами. Большинство домов нуждалось в покраске, в некоторых зияли битые окна, которые никто и не пытался залатать. «Так я и думал, – заметил Мортон самому себе, продолжая насвистывать. – Этот город пуст. Вот что произошло. Лесопилка закрылась, и большинство людей уехали».
«Но, – возразила другая часть его разума, – у них нет другой работы или других адресов, и они не подавали налоговых деклараций».
Когда Мортон добрался до банка, вывеска на дверях гласила: «ЗАКРЫТО НА ОБЕД. ОТКРОЕТСЯ СНОВА В 1.30». Так вот, решил Мортон, как обстоят дела с расписанием работы банкира. Он проверил часы и отметил, что у него сорок пять минут до того времени, как банк откроется снова. После короткого колебания он решил вернуться в кафе, где ужинал, и перекусить что-нибудь на ланч; завтрака явно не хватит, чтобы надолго поддержать его силы.
К его удивлению и раздражению, кафе было закрыто. От руки написанное объявление в окне обещало, что оно откроется в шесть. Каким же образом могли они сводить концы с концами в городке вроде Иерихона, работая так мало? Пожав плечами, Мортон двинулся по улице к продовольственному магазину, который заприметил раньше. Он купит что-нибудь для сандвичей и еще немного продуктов, чтобы дополнить завтрашний завтрак.
В продовольственном магазине обнаружились два продавца, оба подростки, оба апатичные, как будто проснулись не больше десяти минут назад. Мортон заподозрил, что они были под кайфом – так вяло они двигались и так мало разговаривали.
– Холодильники… – обратился Мортон к более высокому мальчику.
– Пусты. Да, сэр. Отключение электричества. – Он сложил руки. – Есть консервы и все такое.
– Да, – сказал Мортон с сомнением. – А свежих продуктов нет, я вижу.
– У нас есть пара дюжин яиц, – предложил мальчик.
– Хорошо, – согласился Мортон, решив, что попросит официантку сварить их для него вечером. – Я возьму дюжину.
– О'кей.
Мальчик медленно удалился, взгляд его слегка блуждал.
Мортон потряс головой. Для него наркомания всегда ассоциировалась с городскими подростками и стрессами городской жизни. Но, конечно, это было наивно. В депрессивном городе типа этого… неудивительно, что ребята искали забвения в наркотиках. Он подозревал, что копам все известно, но решил, что в любом случае должен об этом рассказать.
Мальчик вернулся с упаковкой яиц.
– Они хорошие. Я проверил.
– Спасибо, – сказал Мортон, протягивая сорок долларов. Мальчик уставился на деньги, затем, спохватившись, пожал плечами и отсчитал сдачу.
– Ах да, – сказал он с легким смешком, на который неприятным эхом отозвался другой парнишка.
– Управляющий в магазине? – спросил Мортон, собирая свои покупки, сложенные в пакеты.
– Ага, – сказал второй мальчик. – Но он отдыхает. Это, как полагал Мортон, могло означать что угодно.
– Я бы хотел поговорить с ним. Если не сегодня, то завтра. Вы ему скажете?
– Конечно, – заверил его первый мальчик, опираясь спиной на кассу, как будто полностью обессиленный разговором.
Мортон поблагодарил юного продавца и вернулся в гостиницу – избавиться от своих скудных покупок.
Когда убрали объявление на двери банка и отперли дверь, было уже без четверти два. Мортон, нетерпеливо ожидавший на другой стороне улицы, поспешил распахнуть дверь.
Похожая на пещеру, комната была пуста. Не стояли за своими окошечками кассиры; служащие не сидели за столами позади низкой стойки из точеного дерева, покрытого слоем пыли. Мортон огляделся в изумлении. Затем окликнул:
– Есть здесь кто-нибудь?
Дверь в глубине комнаты открылась, скрипнув петлями.
– Пожалуйста, входите, – раздался звучный голос сухопарой фигуры, стоящей в проеме.
– Вы президент банка? – помявшись, спросил Мортон, глядя вокруг и все более убеждаясь, что видит последние предсмертные судороги Иерихона.
– Да, – подтвердил мужчина. – Пожалуйста, входите, – повторил он.
– Спасибо, – сказал Мортон, начиная чувствовать некоторое облегчение, поскольку, конечно же, сейчас он получит ответ на все вопросы. Он поднял кейс и вытащил свое удостоверение и визитную карточку. – Меня зовут Мортон Саймз. Я из ВНС, как видите. – Он продемонстрировал свое удостоверение, чтобы высокий, худой мужчина мог прочитать документы и разглядеть фотографию.
Президент банка едва на нее взглянул.
– Да, конечно. Пожалуйста, садитесь. – Он указал Мортону на кресло с высокой спинкой и закругленными плечиками, обтянутое темно-зеленым бархатом в тон гардинам (задернутым) на высоких окнах.
Президент занял свое место в обитом кожей кресле за письменным столом, которому было по меньшей мере лет двести.
– Итак, что же вам нужно здесь, мистер Саймз?
– Ну, – начал Мортон, приводя в порядок мысли перед тем, как пуститься в объяснения. – Мы просматривали налоговые декларации из этого округа, как мы делаем время от времени, и обратили внимание на то, что за последние два года почти никто в этом городке не подавал налоговые декларации для ВНС. Наши документы не содержали ни одного указания на причину, а при настоящей экономической ситуации в стране случается, что изолированные общины вроде вашей страдают от более серьезных отклонений в своем развитии, чем другие, городские районы с более широкой экономической базой; и все же из-за нехватки доступной информации мы оказались в затруднительном положении – понимаете? Естественно, мы заинтересовались причинами, по которым весь ваш городок не платит налоги и даже не заполняет формы, свидетельствующие, что жители испытывают недостаток средств, и меня послали для инспекции.
– Понятно, – сказал президент банка.
Мортон подождал, пока тот продолжит, разовьет свою мысль или выразит недоумение, но дождался лишь молчания. Он с неловкостью продолжал:
– С тех пор как я приехал сюда – только вчера, признаюсь, – я заметил, что большая часть города кажется… опустевшей. В школе, похоже, нет учеников…
– Учебный год еще не начался, – любезно подсказал президент банка.
– …а лесопилка прекратила работу.
– Крайне прискорбно, – сказал президент банка.
– Как вы думаете, это постоянная ситуация? – поинтересовался Мортон, потянувшись за блокнотом.
– Полагаю, что так, – сказал президент банка, аккуратно раздвинув губы, хотя до улыбки так и не дошло.
– Как жаль, – проговорил Мортон машинально. Он так часто выслушивал рассказы об экономических катастрофах, что при выражении сочувствия стал отчасти походить на владельца похоронного бюро.
– Это создает проблемы, – сказал президент банка.
– Слишком большая конкуренция со стороны крупных компаний, я полагаю, вроде «Джорджии Пацифик»? – Эта догадка вполне безопасна, сказал себе Мортон, и для импровизированной реплики очень неплоха; теперь он кажется более осведомленным, чем на самом деле.
– Это один из факторов, – сказал президент банка. – Вы понимаете, поскольку этот банк был основан моей семьей… о, поколения назад, а наши основные средства по большей части вложены в необлагаемые налогом облигации – как вы, без сомнения, знаете, – то наше положение позволяет поддерживать многих из тех, кто продолжает здесь жить, еще очень долго. У нас есть обязательства по отношению к этому городку и его жителям. – Он деликатно покашлял. – Вы сказали, почти никто не подавал деклараций за последние два года. Я являюсь исключением?
– Ну… да. – Мортон не нашел этой конкретной декларации при первой своей проверке города, потому что отчет был таким большим и запутанным, что он упустил данные по Иерихону. Теперь он был рад, что, не торопясь, все проверил. – Сейчас у вас больше денег в Норт-Пойндекстере, чем в этом городе. И по всей Новой Англии, раз уж на то пошло. Одни только ваши бостонские вклады могли бы финансировать дюжину Иерихонов. – Он не хотел лебезить или казаться чрезмерно пораженным, хотя и был сильно удивлен тем, что обнаружил. – У вас очень хорошие связи.
– Да. Вот что делает потомственное богатство, – сказал президент банка. – Однако я понимаю, что вы бы предпочли получить объяснения, а я боюсь, что не могу дать их прямо сейчас, – у меня есть другие дела, которым я должен уделить внимание.
«В пустом банке?» – чуть было не сказал Мортон, но придержал язык.
1 2 3 4 5 6 7 8