И молчание их напоминало скорее молчание старых
друзей.
Ветер продолжал забрасывать снежные хлопья в пещеру, обещая перерасти
в бурю. Вейни в первый раз глубоко осознал, что наверняка не выжил бы в
сегодняшнюю ночь, ослабевший от голода и окруженный разбушевавшейся
снежной стихией.
В пещере возле входа лежала груда сухих сучьев. Но откуда это дерево
взялось здесь и кто его нарубил, он не мог даже представить. И когда он
поднялся, чтобы подбросить веток в костер, то заметил, что Моргейн стояла
на коленях в глубине пещеры, пытаясь что-то отыскать под грудой небольших
камней.
Он вспомнил, как она сама сказала ему, что уже пользовалась этим
местом раньше.
Взглянув в ее сторону с подозрением и одновременно с любопытством, он
заметил у нее в руках туго набитый кожаный мешок, покрытый пылью, а когда
она погрузила туда руку, то оказалось, что там лишь порошок, который
частично просыпался через края. Она быстро отдернула руку, как будто
дотронулась до чего-то мерзкого и грязного, и вытерла пальцы о земляной
пол. Ее рука была покрыта тонкими струйками крови, которые вытекали из-под
кожаного рукава. Здоровой рукой Моргейн старалась зажать рану на
поврежденной кисти.
Она сидела, время от времени вздрагивая, подобно человеку,
охваченному каким-то глубоким страхом. Вейни опустился на корточки рядом с
ней, недоумевая и даже жалея ее, а в глубине его сознания неотступно
вертелась мысль: как Моргейн смогла за такой короткий промежуток времени
пораниться. Но в то же время он осознавал, взглянув на ее рану, что та
выглядела немного подсохшей. Скорее всего, решил Вейни, это случилось,
когда он был занят разделкой оленьей туши.
- Сколько? - спросила наконец она. - Сколько времени меня не было
здесь?
- Больше ста лет, - ответил он.
- А я подумала, что наверняка меньше. - Она подвигала рукой и
взглянула на рану, стараясь не придавать ей большого значения, потому что
та была не достаточно глубокой, чтобы вызывать опасения, но все-таки
причиняла боль.
- Подожди, - сказал он, доставая свою сумку с намерением помочь ей
залечить рану: он полагал, что того требует долг, хотя бы в обмен на
оказанное гостеприимство и ночлег в пещере. Но Моргейн отказалась от его
помощи, предпочитая воспользоваться своими способами лечения. Тогда он сел
и стал с беспокойством наблюдать, как она доставала небольшие
металлические сосуды и другие предметы, вообще неизвестные ему. Она не
стала перевязывать рану, а после всех манипуляций покрыла ее розоватой
пленкой, которая, как ни странно, не позволяла ей кровоточить. И в этот
момент Вейни вновь подумал о том, что перед ним образец медицины, явно
заимствованной у кваджлинов. Вполне возможно, что она не хочет
пользоваться обычными средствами, опасаясь, что они могут только повредить
ей.
- Как это случилось? - спросил он, глядя на рану, напоминающую ровный
след или от острого меча, или от боевого топора. Но у нее не было в руках
ничего, чем можно было бы сделать такой порез. Сучья были нарублены еще
раньше, а расположение раны на руке не позволяло ему понять, каким именно
образом Моргейн могла ее получить.
- Инорцы сделали это, - коротко сказала она. - Предводитель Рис Хелн,
сын Гира. Он и его люди.
Хелн был уже больше ста лет в могиле.
Вейни почувствовал, как его охватывает новое беспокойство, а в груди
возникает щемящая пустота. И очень хорошо понял, что при этом означал ее
взгляд. Она благополучно сбежала от инорцев, преследовавших ее, и теперь,
почти через сотню лет, их пути пересеклись именно в тот момент, когда за
мгновенье до этого на ее руке появилась эта самая рана.
Это было похоже на безумие. Он опустил голову и ушел в себя,
предоставив возможность и ей побыть наедине с собственными мыслями.
Наконец, утомленный перенесенной дорогой и голодом, опустошенный
волнением от волшебства и страхом от встречи с диким зверем, он завернулся
в старый тонкий плащ и устроился спать около скалистой стены.
Треск новых сучьев, подброшенных в огонь, разбудил его, все еще не
отдохнувшего, и он увидел, как Моргейн, стряхнув снег с плаща, вновь
прошла на свое прежнее место. Ее взгляд скользнул по нему, и их глаза
встретились. Теперь он уже не мог притвориться спящим.
- Разве ты уже отдохнул? - спросила она со странным акцентом, который
с давних пор был характерен для народа Корис и действовал на Вейни,
вызывая внутреннюю дрожь, гораздо сильнее, чем ветер или холодная скала за
спиной юноши.
- Немного, - ответил он и с усилием сел. Ему часто приходилось спать
и в полном вооружении, и в гораздо худших условиях, но сейчас он
чувствовал себя еще хуже от того, что предыдущие ночи провел в седле, а
между переходами через горные перевалы почти не отдыхал.
- Вейни, - окликнула его женщина.
- Да?
- Садись ближе к огню, мне нужно поговорить с тобой.
Он без особой охоты выполнил ее просьбу и пристроился у огня,
по-прежнему кутаясь в плащ, чтобы согреться. Она сидела, укрывшись своей
меховой накидкой, так что ее лицо наполовину находилось в тени, и смотрела
прямо в его глаза.
- Хелн отыскал это место, - сказала она. - Об этой пещере ему
рассказал охотник, которого я не стала убивать. И тогда едва ли не целая
армия поднялась из Инор-Пиввна и бросилась сюда. Можешь себе представить:
они послали за мной целую армию... - Она звонко рассмеялась. - Им
понадобилась целая армия, чтобы захватить эту маленькую пещеру. Конечно, я
догадывалась, что они придут, и была готова. А почему нет? Они заняли все
поле, расположенное к югу от пещеры. Я сразу бросилась бежать, но они,
даже пренебрегая опасностью, заняли и долину Камней, чтобы не дать мне
уйти. Тогда я побежала туда, куда, как мне казалось, они не должны были бы
пойти. Вот там-то я и должна была ждать, пока кто-нибудь не освободит
меня. Я не имею возраста и поэтому не старюсь. Течение времени ничего не
значит для меня. Но все, что происходит в жизни, должно быть освобождено
от ненужных наслоений и вычищено от пыли, как чистят лошадей, а потому
сегодня ночью нам надо кое-что исправить в нашей памяти. Ты боишься
меня...
Это было очевидно, и даже слишком. Он боялся Моргейн и не стыдился
признаться в этом. Его сердце начинало учащенно биться каждый раз, когда
она пристально глядела на него. Он с трудом переносил взгляд этих серых
нечеловеческих глаз. И если бы он не знал, что эта ночь наверняка может
оказаться для него смертельно опасной, он убежал бы от этого места и от
подобной компании. Но надвигалась снежная зимняя буря, уже были слышны ее
яростные и свирепые завывания. Вейни очень хорошо знал горы. Иногда в
горах снег шел не переставая по несколько дней, и все, кто оказывался в
пути, не имея подходящего укрытия, погибали вместе с лошадьми.
- Наша беседа не принесет никому никакого вреда, - продолжала
женщина. Она протянула Вейни небольшую фляжку с вином. Он нерешительно
взял ее, но ночь обещала быть холодной, и к тому же он так или иначе уже
разделил с ней ужин. Поэтому он сделал несколько глотков и вернул флягу
Моргейн. Она аккуратно вытерла губы и тоже выпила и отставила фляжку в
сторону.
- Я хочу попросить тебя рассказать мне конец моей истории, - сказала
она. - Я на самом деле не знаю ее целиком, просто не могу знать. Что
произошло с людьми, которых я знала тогда, и что, собственно говоря, я
сделала?
Он внимательно посмотрел в ее глаза, в глаза самого заклятого врага
всех людей из земли Эндар-Карш, который предательски отправил десять тысяч
человек на верную смерть и превратил в руины половину Срединных Царств. Но
он не мог сказать ей именно это. Ему было бы гораздо легче рассказать о
ней кому-нибудь другому, а глядя в это прекрасное открытое лицо, он
чувствовал, что не в силах этого сделать.
Он так и не нашелся, что сказать.
- Мне кажется, - заметила она, - что у этой истории не самый приятный
конец, судя по твоему молчанию. Но ты все равно должен сказать мне это,
нхи Вейни.
- Собственно говоря, к тому, что ты уже рассказала сама больше нечего
добавить. После всего, что произошло в долине Айрен, после полного
разгрома, который обрушился на Эндар-Карш, Хеймур поглотил Корис,
распространив свое влияние на все земли к востоку от Элис Кейдж. Тебя так
и не нашли, несмотря на то, что люди из Инора бросились за тобой в погоню.
Ты просто исчезла, а те, кто остался, долго преследовали твою тень, но в
конце концов и они все погибли. Все, что было вокруг тех мест,
превратилось в голую пустыню, напоминающую вот эти голые горы, а долина
Айрен до сих пор считается проклятым местом, и ни один человек не
отваживается пойти туда. Даже люди из Хеймура избегают тех мест. Ходят
слухи, - добавил он, - что Фай, который сейчас правит Хеймуром, и есть тот
самый Фай, который правил там в те времена. Я не знаю, правда это, или
нет. Властелина Хеймура всегда называли Фай, сын Фая. Но окрестные жители
рассказывают, что это тот же самый человек, который сохраняет молодость
вот уже больше ста лет.
- Это вполне может быть, - сказала она тихо и безрадостно.
- Вот и конец всей истории, - закончил он. - Все до одного погибли. -
В глубине сознания он верил в то, что она сказала об истории с Фаем. Он
только не мог найти этому объяснения. Ну, что ж, он разделит с ней это
место, которое укрывает их от снежной бури, но ничего больше он разделять
с ней не будет.
Наконец она оставила свои расспросы, а он устроился спать по другую
сторону костра.
Настало утро, призрачное и по-прежнему снежное. Но вот среди
бесконечной серой гряды низких туч появились разрывы, и это очень
обрадовало Вейни. Он был слишком напуган снежной бурей, которая могла
надолго запереть его в этой тесной пещере да еще в такой малоприятной
компании, в то время как лошади оставались снаружи, на зимнем холоде.
Она поджарила на костре куски оленины, которые составили их завтрак,
и добавила к этому немного вина. Он отрезал горячее мясо своим ножом,
придерживая его большим пальцем, с удивлением глядя, как она, с трудом, но
очень аккуратно разрезала мясо на маленькие кусочки, посолила каждый из
них, хорошенько осмотрела, лишь после этого дожарила, и, видимо,
убедившись в их качестве, стала есть, подхватывая острием небольшого
столового ножа. Затем она завернула остатки в кусок кожи, который
отыскался у него для этих целей.
- Ты не хочешь ничего оставить? - спросил он.
- А что означает твой белый шарф? - спросила она вместо ответа.
Он как раз старался проглотить очередной кусок, который сейчас
показался ему слишком пересоленным по сравнению с теми, которые он уже
проглотил до этого, а от вина почувствовал слабость в желудке.
- Этот шарф означает, что я илин, - ответил он. - Отверженный.
- Ты разделил со мной этот приют и пищу, - сказала она, - как в свое
время люди Кайя в Корисе приютили меня и вернули мне все мои права, илин.
Вейни опустил голову на руки. Он ненавидел себя даже тогда, когда все
его существо было подавлено страхом, и даже не осознавал того, что Моргейн
- женщина. Он разделил с ней тепло очага, так же, как он сделал бы это с
любой из крестьянок в земле Иниш. Но люди из маленьких деревень никогда не
делали попыток предъявить право, по которому каждый илин мог быть взят во
временное рабство.
Моргейн тем не менее попыталась это сделать.
- Я прошу сделать для меня исключение из общих правил, - сказал он. У
него было право именно на такую просьбу, и он не чувствовал себя от этого
приниженным. - У меня есть родственники в Инор-Пиввне, и я направляюсь
туда. Меня изгнали из всех земель, относящихся к Мориджу, и я не смею
возвращаться туда. От меня очень мало пользы кому-либо. - Он снял шлем,
который до этого уже надел, чтобы выйти наружу, и вновь обвязал его белым
шарфом, который снимал на ночь, обматывая им шею. - Я отвергнут моим
родом, и теперь все нхи и все маай охотятся за мной. Я могу найти приют
только в Инор-Пиввне, а ты, как сама сказала, не идешь туда.
- Почему это случилось с тобой? - спросила она, и он почувствовал,
что теперь сможет выдержать взгляд.
- Это произошло из-за убийства, вернее, из-за братоубийства. - Он,
видимо, не смог бы рассказать этого никому другому, даже людям, которые
уединенно живут вдали от больших селений и не придают большого значения
понятиям родовой чести. Но слова тем не менее с большим трудом срывались с
его губ. - Была небольшая драка, которую начал он, госпожа. А кончилось
тем, что я его убил. Я убил моего сводного брата, который принадлежал к
роду Маай. Поэтому против меня, подчиняясь голосу крови, ополчились два
рода, и я ничем не смогу помочь тебе. Я только могу поблагодарить тебя за
ночлег, но уверяю, что тебе нет никакого смысла предъявлять свои права на
меня. Ты можешь нанять меня за плату, и то лишь на короткий срок и для
вполне определенной работы. Ты сама не можешь оставаться здесь, потому что
тебя прокляли в землях Эндар-Карш и каждый, кто услышит твое имя или
увидит тебя, вряд ли удержится от того, чтобы лишить тебя жизни. Но
послушай, что я тебе скажу. Теперь, когда я знаю наверняка кто ты есть и
как великодушно ты поступила со мной, я хочу дать тебе хороший совет:
перевал, переходящий в ущелье к югу от этого места, проходит через Инор, и
я сам придерживаюсь этого пути. Так или иначе, я могу провести тебя через
эти земли. Я помогу тебе безопасно перебраться в южную часть Инора поближе
к земле Иврел, где гораздо теплее. Это будет уже ближе к равнинам земли
Лан. Там дикие, почти первобытные места, но, по крайней мере, там
отсутствует кровная месть, и ты сможешь жить там в безопасности.
1 2 3 4 5 6