— Попробуйте их уговорить, — настаивал Граймс. — Скажите им, что в их интересах позволить нам приземлиться. Должны существовать знания, которыми они не располагают и которые мы сможем им передать?.. Так же как, мы надеемся, они тоже нас чему-нибудь обучат.
Наступило новое молчание, довольно продолжительное. Наконец Майхью проговорил:
— Они твердят: «Уходите прочь и оставьте нас в покое».
Граймс знал, что в молодости его часто называли упрямцем, а в последнее время — упрямым старым бродягой. Он был действительно упрям. Он был готов висеть в марсианском небе неожиданным искусственным спутником до тех пор, пока марсиане не согласятся с ним заговорить. Должен же среди них быть хоть кто-нибудь, достаточно любопытный, чтобы ему захотелось выяснить, откуда явились незваные гости и кто они?
— Они говорят: «Уходите вон», — продолжал Майхью.
— Ммм, — проворчал Граймс.
— Они говорят: «Уходите отсюда, или мы силой заставим вас сделать это».
— Это блеф, — решил Граймс, — скажите им, что я хочу поговорить с начальством, с каким-нибудь ответственным лицом.
— Уходите прочь, — прошептала Кларисс. — Убирайтесь, убирайтесь. Послание все время одно и то же: «Убирайтесь вон!»
— Скажите им…
— Смотрите! — крикнул Вильямс. К ним приближался корабль.
— Его не обнаруживает радар. Его не обнаруживает радар, — простонал Карнаби.
Корабль казался огромным, но это могла быть всего лишь иллюзия, поскольку определить расстояние не представлялось возможным. Это была странная конструкция с грандиозными крыльями. Никакого вооружения не было видно.
— Как птица, — прошептал кто-то.
«Итак, они наконец решились заметить нас», — с удовлетворением подумал Граймс. Потом он вспомнил о решительном Хендрике и оглянулся, но было уже поздно, и приказ «Не стреляйте» так и не прозвучал.
Смертоносный лазерный луч, сверкнув, ударил по крылу марсианского летательного аппарата. Тот дернулся, видимо, потеряв управление и, как мертвый лист, стал падать вращаясь на далекую поверхность планеты. Сломанное крыло последовало за ним.
«Моим арбалетом
Я убиваю альбатросов…»
Но сейчас было не время вспоминать старинную поэзию. Майхью прошептал:
— Они рассердились…
Граймс отдал приказ:
— Максимальное ускорение! — Его отбросило в глубь сиденья. — Включить двигатель Маншенна!
Он не знал, какие виды оружия были в распоряжении марсиан, и не собирался проверять их на себе.
Гироскопы начали ритмично трещать и свистеть, когда ускорение достигло максимума. Контуры планет и солнца стали расплывчатыми и цвета превратились в радугу, когда «Поиск» устремился по курсу, прорезая континуум. Яркая вспышка на том месте, где только что был корабль, была весьма зрелищной, но совершенно безопасной. Ответная атака? Совершенно очевидно — выстрел. Умышленный или случайный? Но Хендрик-то стрелял умышленно…
— Я спас корабль, — сказал Хендрик. — Я спас корабль.
— Достаточно, мистер Хендрик, — сухо бросил Граймс. — После того как мы уточним курс, я вам кое-что скажу.
— Хендрик спас корабль, — заявил Далзелл громким шепотом.
«Я бы с удовольствием повесил вам обоим на шеи по альбатросу, грязные подонки», — сердито подумал Граймс. Но вслух он ничего не сказал.
Глава 10

Хендрик был упрям и неисправим. Он заявил:
— Но, командор, атака — лучшая защита.
И Граймс понял, что ему будет практически невозможно наказать артиллериста. В сложившихся ненормальных условиях было невозможно сохранить дисциплину. Права капитана пока еще признавались экипажем, но надолго ли? Скорее всего, до первого серьезного конфликта. На кого действительно он может рассчитывать? Конечно, Соня, а также Вильямс, Майхью и Кларисс, на Карнаби… Безусловно, не на капитана Далзелла и его моряков. Вероятно, и не на Дэвиса с его помощниками-механиками. Может быть, на радиотехника Даниелса?..
Чтобы сохранить порядок на корабле, командир должен продолжать действовать, продолжать метафорически вытаскивать зайцев из метафорической шляпы. Он был в положении человека, вынужденного бежать, чтобы не упасть. Ну что ж, он и побежал! От Галактики Конфинс до Солнечной системы, от Сатурна к Марсу и от Марса к Земле.
Не было никаких сомнений в том, что мир под ним — родная планета. Изображение континентов, видимых сквозь тучи, совпадало с нарисованным Граймсом по памяти. С точки зрения геологии ясно, что «Дальний поиск» оказался в относительно недавнем прошлом Земли: шапки льда на полюсе казались несколько большими, чем на карте Граймса, но чрезмерного обледенения не было, уровень моря, может быть, был иным, и горы — немного выше, но это была Земля.
Карнаби по приказу Граймса поместил корабль на экваториальную орбиту, на меридиан, который более или менее разделял надвое грушевидный материк Африки. Потом, пользуясь инерциальным двигателем, он стал спускаться, держа курс на север. Средиземное море с итальянским ботинком, ударом ноги откинувшим деформированный футбольный мяч — Сицилию, тонуло в скоплении туч. Там, внизу, вероятно, началась осень, может быть, не лучшее время года для приземления. Но в этом полушарии у них было больше шансов найти цивилизацию. Строительство пирамид? Слава Греции или величие Рима? Майхью, легко читающий мысли Граймса, позволил себе улыбнуться.
— Нет, Джон, еще нет пирамид и нет Акрополя. Но существуют города.
— И корабли, — сказал Граймс. — Должны существовать корабли. Я надеюсь, что сейчас еще можно найти в море…
— А где, к дьяволу, ты хочешь еще найти корабли, если не в море? — воскликнула Соня.
— В порту, стоящие на рейде, — ответил ей Граймс. — Ожидающие конца зимы. В те времена люди зависели от времени года.
Она сказала что-то нелюбезное о деревянных судах и железных людях.
Граймс, отдававший распоряжения навигатору, ничего не ответил. Корабль все снижался и снижался. Со всевозможными предосторожностями Граймс определил угол, по которому корабль опускался, направляясь на восточную сторону Средиземного моря, в воображаемый пункт, примерно на полпути между Кипром и Палестиной. Тир и Сидон уже существовали. Финикийцы, были ли они пионерами в племени навигаторов?
Ниже, все ниже. Корабль теперь находился в атмосфере и опускался сквозь ее плотные слои, но медленно, очень медленно.
«Дальний поиск» задрожал и заскрипел, когда воздух вокруг него стал плотнее и воздушные потоки ударили по нему. Корабль был способен противостоять и более сильным ударам. Сквозь перистые облака он пошел быстрее. Белые кучевые облака простирались теперь внизу, сливаясь с белизной горных вершин, еще ниже лежали темные долины. Несколько минут спустя все вокруг заполнил перламутровый туман, мешающий что-либо видеть.
Внезапно тучи разошлись и стало видно море. Даже с этой высоты были видны белые гребешки волн на голубом фоне. И… И что это за темное пятно?
Граймс приостановил спуск корабля и передал управление Карнаби. Вильямс уже настроил большой телескоп, и на экране появилось изображение. Да, это действительно был корабль: тяжелый, широкий, с одной мачтой в середине низкой палубы. Весла, по шесть с каждой стороны, били по воде. Судно плыло, равномерно покачиваясь.
— Так держать, — сказал Граймс Карнаби, а потом Вильямсу: — Продолжайте наблюдать, пока я не вернусь.
Было бесполезно отдавать другие распоряжения. Граймс учел, что одинокое судно заметило их и приготовилось к нападению. Лично он собирался на одном из катеров поближе познакомиться с судном, взяв с собой только Соню и Майхью. Катер можно было использовать и как подводную лодку. В сущности, «Поиск» был разведывательным кораблем, и на борту его было все необходимое для исследования недавно открытых планет. С катера Граймс сможет незаметно наблюдать за судном. Даже если его увидит горсточка моряков, какое это будет иметь значение? Катер покажется им морским чудовищем и только пополнит уже, вероятно, длинный список морских чудес.
Граймс покинул командный пункт в сопровождении Сони и Майхью.
Море сильно волновалось. Граймс повел катер на глубину и сразу же почувствовал сжатие пояса безопасности. Он улыбнулся: на глубине более двух метров море было спокойным. Послышался скрип насосов. В течение секунды иллюминаторы рубки управления были затенены пеной, быстро сменившейся зеленоватой водой. Мощная качка сменилась легким покачиванием.
Граймс поднял перископ. Зажегся экран, показывая белые гребешки волн и, наконец, приземистый корпус суденышка.
— Я предпочитаю находиться внизу, а не наверху, — подумал Граймс. Он направил катер ближе к судну. Его сострадание быстро сменилось раздражением. Этот капитан, видимо, не знал элементарных правил навигации. Возможно, мореплавание еще только начало развиваться, но тем не менее должно было уже пройти несколько тысячелетий с тех пор, как первые люди плавали по морю на плотах, пирогах выдолбленных из стволов деревьев. Граймс пробормотал что-то о людях, неспособных заставить пластиковых уток плавать в ванне.
— И что он такого плохого сделал, этот капитан. Или, вернее, пытается сделать? — спросила Соня, которая, не будучи телепатом, обладала интуицией.
— Ничего он не делает, вот в чем дело, — проворчал Граймс.
— Согласна, ты — эксперт. А что он должен делать?
— Он в трудном положении.
— Хорошо заметное помрачнение ума, — сыронизировала она.
— Дай мне сказать. Он в трудном положении. Если ему не удастся держать нос своего корабля прямо на ветер, то он будет опрокинут…
— Дорогой мой, я не моряк, но тем не менее способна понять его действия.
— Да, да, но есть возможность добиться этого, не мучая гребцов. Я считал, что это способ такой же старый, как и сама посудина, но, вероятно, ошибся. В конце концов, нужно, чтобы кто-нибудь изобрел его.
— И что это за таинственный способ?
— Естественно, плавающий якорь.
— Разве море здесь недостаточно глубоко, чтобы якорь закрепить?
Граймс вздохнул.
— Плавающий якорь — это не то, что ты думаешь. Это не кусок железа или, что более вероятно в эту эпоху, кусок камня. В идеале — это конус из ткани, похожий на парашют. При помощи длинного каната он крепится сзади корабля. Он должен быть полностью потоплен, желательно, на три, четыре метра в глубину, чтобы на него не влиял ветер. Такой якорь позволит судну сохранять правильное положение. Если нет конуса, можно использовать, что угодно: деревянную панель, парус, поверхность которого достаточно велика, чтобы служить якорем, — он нахмурил брови, глядя в перископ. — И вот этот глупец дохнет на своем кормовом весле, в то время как его экипаж дохнет от изнеможения на веслах. Ради богов Конфинса, мне больно смотреть на корабль в таком тяжелом положении! Если бы я только мог объяснить этому болвану, что ему нужно делать!
— Вы это можете, Джон, — прошептал Майхью.
Граймс расхохотался.
— Согласен, согласен, этот капитан не единственный тупица здесь. Я забыл, что вы можете так же хорошо передавать, как и получать телепатемы. Вы считаете, что можно передать ему послание?
— Я как раз пытаюсь сделать это… Я в его разуме. И это мне не очень нравится. Естественно, он в ужасе. Это не просто страх перед тем, что может случиться, но также и суеверный ужас… Он не принес нужной жертвы перед отплытием в море и знает это. Вино, которое он вылил на жертвенник, было дешевым и низкого качества, почти что уксус… А коза, которую он зарезал, была больна и никуда не годилась.
— Ммм… если уж надо что-то сделать, то надо делать это хорошо или не делать совсем. А вы можете добраться до него, Кен?
— Я пытаюсь. Он «чувствует» что-то. Он резонирует, если можно так сказать. Он думает, что морской бог ответил на его молитвы. Но суеверие… Это ужасно…
— Наплевать! Это характерно для его эпохи. Будьте морским богом! Ткните его в зад своим трезубцем и заставьте сделать что-нибудь!
Майхью криво улыбнулся.
— Мне это не нравится, но единственная возможность им помочь… — Он начал шептать, шептать мысли, которые старался передать: — «Послушай и ты будешь спасен… послушай и ты будешь спасен…»
— Хорошо, — одобрил его Граймс. — Так и продолжайте. Как только вам удастся связаться с ним, «скажите» ему. Вы слышали мои объяснения относительно техники плавающего якоря? Конечно, конуса нет, но подойдет и что-нибудь другое. Безразлично, что.
Наступило долгое молчание, наконец нарушенное телепатом.
— Это трудно, Джон, объяснить что-либо о современном мореплавании примитивному дикарю.
— Современное мореплавание? — возмутился Граймс. — Это относится к давним временам начала морских путешествий!
— Может быть, мысль о жертвоприношении…
— Множество аварий, — со смехом проговорил Граймс. — Жаль, что у них нет справочника Ллойда, чтобы подсчитать это! Ой! Вас услышали, Кен! Да. И с каждой стороны втянули весло…
Он весело поглядывал в перископ. Таким образом примитивному капитану пришлось обнаружить в себе черты гениальности, и Граймс, знаменитый адмирал Тарпы, нес за это ответственность.
Соня уничтожающе посмотрела на него, когда он фальшиво запел морскую песню древних времен.
Да, вот они поднимаются на палубу, волоча что-то.
«Не сюда, стадо коров!»
Капитан, видимо, все-таки знал, что делает, его тяжелое судно, без сомнения, будет лучше держаться на воде и наберет меньше воды, если он отдаст плавающий якорь против ветра. Но что происходит на корме? Бунт? Казалось, там начиналась драка.
«А, наконец!» — подумал Граймс и пробормотал: — Недостаточно большой.
Матросы подняли сверток и бросили его за борт. «А где, к дьяволу, канат, удерживающий якорь?» Потом, как раз перед тем как пена снова осела на перископ, Граймс и его компаньоны увидели, что в выброшенном свертке был человек.
Глава 11

Можно было сделать только одну вещь, и Граймс ее сделал, но он не должен был торопиться. Одномачтовое судно между тем медленно продвигалось против ветра, удаляясь от маленькой черной фигурки, барахтающейся в воде. Перископ был бесполезен под дождем, и заработал радар катера.
На экране были видны две точки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15