Огромный лес со
всех сторон был окружен городом из кирпича и бетона. Меньше чем в десяти м
илях располагался центр города, где можно было найти заработок получше.
Однако самые стойкие еще оставались работать на земле, всего несколько р
азобщенных семей, которые за свой тяжелый труд получали слишком малое во
знаграждение. Некоторые лесничие и их семьи тоже посещали его церковь на
Хай-Бич, и он был благодарен им за покровительство. Они жили сами по себе, э
ти лесные попечители, как ему нравилось называть их, Ч суровые мужчины, п
очти все придерживающиеся едва ли не викторианских обычаев, чья привяза
нность к лесу и его обитателям была достойна самого большого уважения. О
н чувствовал, что их суровость Ч это суровость самой природы, результат
их пребывания вне дома в любую погоду и постоянной борьбы за жизнь леса, н
есмотря на его расположение, но это понимали немногие.
Церковь Невинных Младенцев насчитывала немало лет, и ее стены из серого
камня нуждались в срочном ремонте. Маленькая, окутанная очарованием дре
вности, она редко заполнялась даже наполовину. Преподобный Мэттьюз был т
ут викарием больше лет, чем давал себе труд помнить, и теперь очень горева
л из-за потери такой благочестивой прихожанки, какой была миссис Уилкин
сон. Даже в семьдесят шесть лет она оставалась одной из его самых активны
х прихожанок, никогда не пропускала воскресную службу и утренние службы
тоже, а уж трудилась она даже в последние годы на благо церкви и прихода ка
к истинная христианка.
На похоронной церемонии час назад присутствовало много народу, потому ч
то миссис Уилкинсон все очень любили, однако теперь на кладбище при церк
ви оставались лишь он да еще два могильщика. Их лопаты легко входили в куч
у земли возле открытой могилы, и комья земли с глухим стуком падали на гро
б, вызывая дрожь в худеньком теле викария. Музыка конца. Это был конец земн
ой жизни, и, что бы он сам ни говорил пастве о великолепной жизни потом, стр
ах терзал его.
Сомнения появились недавно. Когда-то его вера была непоколебима так же, к
ак любовь к человечеству. А теперь, когда его собственная жизнь приближа
лась к концу, даже если Бог подарит ему еще пять или пятнадцать лет, его мы
сли путались. Он думал, что понимает или, по крайней мере, принимает жесток
ость мира, но чем слабее становилось его тело, тем слабее становилась вер
а. Говорят, человек одолел еще одну ступень цивилизации, но жестокость ни
куда не девалась и даже приняла еще более отвратительные формы, чем рань
ше. Его собственные испытания были уже позади, но они не укрепляли его дух
, а, наоборот, постепенно разрушали его, делая его все более ранимым и безз
ащитным. Часто измученные прихожане спрашивали его, как Бог допускает та
кое. А он отвечал, что никто не знает путей Господа, которые в конце концов
ведут к справедливости, и люди утешались немного, да и сам он тоже немного
утешался.
Такие, как миссис Уилкинсон и его дорогая покойная жена Дороти, несомнен
но, будут вознаграждены, ибо они были хранительницами еще не совсем исче
знувшей доброты. Однако тяжелые удары земли по дереву почему-то принизи
ли идеал, наверное, потому что придавали смерти еще большую реальность. А
что, если Бог в самом деле не такой, как они думают? Он провел рукой по мгнов
енно взмокшему лбу. Прихожане ничего не должны знать о его сомнениях. Им н
ужна его твердость. И он боролся с ними втайне от других, преодолевая их в
молитве. Годы берут свое. В этом все дело. Нет, он восстановит свою прежнюю
веру и заставит умолкнуть греховные сомнения. И очень скоро. Прежде, чем у
мрет.
Могильщики уже кончали работу и тяжело дышали от усталости. Он отвернулс
я, не желая больше смотреть на чернеющее углубление Ч печать смерти на з
емле, и обвел взглядом покойное, залитое солнцем кладбище. Шорох листьев
действовал на него гораздо лучше, чем шум, производимый работой могильщи
ков. Однако он продолжал пребывать в угнетенном состоянии духа и подумал
, не это ли влияет сегодня на его восприятие леса. Викарий никак не мог отд
елаться от ощущения, что за ним наблюдают. Может, сказывается переутомле
ние? Может, поэтому ему кажется, что дюжина глаз следит за ним из-за деревь
ев, словно раздевает его и заглядывает в самую глубину его неправедного "
я"?
Он помахал головой, желая избавиться от неприятного ощущения, пока оно н
е сломило его волю. И все-таки в последнее время лес переменился. Никто из
его прихожан не говорил ему об этом, но он-то видел странные глаза лесничи
х. Замечал, как внимательно они вглядываются в подлесок.
Он смотрел вдаль и хотел заглянуть еще дальше. Кто-то там есть? Да нет, это в
етер. Он должен покончить со своими дурными мыслями, взять себя в руки. Эпп
инг-форест и его обитатели Ч вот его жизнь. Он любит лес. Но почему он вдру
г показался ему опасным?

* * *

Брайан Моллисон, широкоплечий, с крепкой грудной клеткой и мощными бедра
ми мужчина сорока лет, ненавидел свою мать и питал отвращение к детям, кот
орых ему приходилось учить. Если бы он женился Ч если бы его мать по
зволила ему жениться, Ч он бы, наверное, сумел избавиться от своих п
роблем. Любовь и сексуальное удовлетворение смягчили бы или, по крайней
мере, отвлекли бы его от патологических наклонностей. А может, и нет.
Это началось, когда он был еще подростком, но ему удавалось хранить свою т
айну от окружающих. Лучше всего были укромные уголки, куда редко заходил
и люди и где ему не грозила никакая опасность. Шли годы, и в конце концов он
понял, что этого ему уже недостаточно. Чего-то не хватало. Потом он понял, ч
его именно. Опасности. Или, точнее, возбуждения от ощущения опасности.
Проблема заключалась в том, что ему нравилось обнажать свое тело, или, опя
ть же точнее, гениталии. Сначала его совершенно удовлетворяло делать это
на природе в укромных местечках, но показывать себя людям оказалось куд
а более возбуждающим. Он обнаружил это в один прекрасный день в новой шко
ле, куда был назначен учителем физкультуры. Его мать Ч глупая корова Ч з
абывала следить за резинками в его спортивных костюмах, и, когда он показ
ывал мальчикам (дело было в мужской школе), как надо кувыркаться в воздухе
, приземляясь на корточки, тридцать раз без остановки, штаны у него упали д
о колен, к великой радости учеников. Наверное, это стало началом, по крайне
й мере, в этой школе, но на ребят он тогда здорово накричал. Правда, он не сто
лько рассердился, сколько хотел скрыть смущение, потому что понял, натян
ув штаны, что испытал неизвестное ему до тех пор наслаждение. Ну что ж, не с
тоило жалеть о случившемся. Продолжал он злобствовать или были другие пр
ичины, неизвестно, но в школе его очень не любили, и, если бы не его мать, его
вообще бы никто не любил.
Все годы он был очень осторожен, потому что дорожил своей работой, позвол
явшей ему обеспечивать себя и больную мать Ч слабоумную суку, а малейши
й намек на нечто сомнительное означал немедленный конец его
карьеры. Но он-то не считал, что совершает нечто сомнительное. Просто
ему это нравилось.
Он едва не терял сознание от наслаждения, когда в своем широченном пальт
о с бездонными карманами влезал в набитый вагон метро в час пик. От одной м
ысли, что лишь тонкий слой материи отделяет его возбужденный член от жен
ского тела, притиснутого к нему, у него подгибались колени. Ему только над
о было очень следить за своим дыханием. Женщины всегда понимали, что прои
сходит, да и вряд ли это железное прикосновение можно было спутать с чем-т
о еще. Они обычно краснели от смущения и старались отойти подальше на сле
дующей остановке или обращали на него уничтожающий взгляд, который он ст
ойко выдерживал. Суровое выражение лица, коротко подстриженные волосы, т
яжелая челюсть, покривленный на занятиях боксом нос всегда помогали ему
выходить победителем. Не так-то легко было с ним справиться.
Любил он и кинотеатры, где сидел в темноте с расстегнутыми штанами, полож
ив на колени пальто, которое был готов отодвинуть в любую подходящую мин
уту.
Общественные туалеты его не устраивали. Правда, он делал попытки постоят
ь там над писсуаром, держась за пенис, но присутствие других мужчин, занят
ых тем же самым, кто бы они ни были, мешало ему. К тому же раза два к нему подъ
езжали, и он отчаянно испугался.
На вокзалах тоже было неплохо, если ему случалось отыскать где-нибудь в п
устынном местечке одинокую женщину. Ужасно приятно было стоять перед не
й и наблюдать, как она каменеет от страха, а потом медленно расстегивать п
альто Ч с этим вообще ничто не могло сравниться. Конечно, потом он быстро
исчезал, но за все приходится платить. Да и сердце надо было успокоить.
А вот в электричке он больше ни за что не осмелится. Одно время все шло хор
ошо. Он переходил из вагона в вагон на остановках, пока не набредал на тако
й, где сидела одинокая женщина. Они всегда замирали на своем месте, а он сп
рыгивал на следующей остановке, прежде чем, опомнившись, они успевали по
днять шум. Но одна дура испугалась и устроила грандиозную истерику. Несм
отря на его мольбы, она дернула стоп-кран, и, хотя он упал на нее, когда поез
д начал замедлять ход, ему не удалось ее успокоить. Она совсем сошла с ума
от страха. Ее вопли до сих пор стоят у него в ушах. Господи, неудивительно, ч
то их убивают.
Пришлось ему прыгать с поезда, и он ободрал себе все коленки в темноте. Хор
ошо еще, что не попал под встречный поезд. Ему повезло, но домой он добирал
ся чертовски долго, потому что не посмел сесть в электричку. После этого о
н две недели не выходил из дому. Так она его напугала. Старая дура вконец и
звела его своим нытьем, еще хотела позвать врача, решила, что он заболел, н
о он сказал ей, что всего лишь упал, отлежится несколько дней, и все будет в
порядке.
Когда же его выздоровление затянулось больше чем на неделю, она опять пр
инялась изводить его своим ворчанием, и он с радостью вернулся к работе. У
дивительно, где эта слабая женщина находила силы для безостановочного с
ловоизвержения. А иногда ему приходило в голову: уж не подозревает ли она
чего? В последнее время он ловил на себе какие-то непонятные взгляды. Да н
ет, откуда ей знать? Ведь он всегда был очень осторожен и сам замывал подкл
адку пальто после каждого приключения. Просто она стареет и дряхлеет. В э
том все дело. Боится, что он оставит ее одну.
Тот случай заставил его быть еще более осторожным, чем раньше, и избегать
таких мест, где он мог оказаться в ловушке. И он полюбил Эппинг-форест.
Он никак не мог понять, почему не приходил сюда прежде, ведь это так естест
венно. Здесь было много укромных местечек, где взрослые дуры прогуливали
собачек, девушки катались на лошадях, мальчишки играли в футбол и было гд
е спрятаться: хочешь Ч в высоком и густом подлеске, хочешь Ч за деревьям
и. Конечно, постоянно приходилось быть начеку, чтобы не попасться на глаз
а лесничим, не всегда носившим униформу, да и полицейские машины не обход
или эти места своим вниманием. Однако мужчина в спортивном костюме вряд
ли мог вызвать тут подозрение. Лучше места не придумаешь, просто рай для т
аких, как он. Да и для здоровья полезно.
Он вылез из машины, побитого «Морриса-1100», прямо возле главной дороги, и вс
я поездка от их маленького домика с терраской в Лейтонстоуне заняла не б
ольше десяти минут. В школе он был свободен и решил использовать солнечн
ый денек. Мало удовольствия стоять под дождем и выставлять себя на холод.
В плохую погоду к тому же труднее найти зрителя, а без зрителя не то удовол
ьствие. В прошлую зиму он здорово простудился.
Сегодня наверняка будет немного любителей пикников и просто праздноша
тающихся, день ведь не выходной. Зато не надо так бояться соглядатаев, хот
я всегда найдется какая-нибудь дамочка с дошколенком. Итак, терпение.
У него перехватило дыхание, когда он понял, что будет вознагражден. Непод
алеку прогуливалась Ч совершенно одна Ч женщина. Их разделяла зеленая
лужайка. Она шла по тропинке к лесу, а он знал эту тропинку и знал, что она ве
дет в довольно густые заросли. Если поторопиться, то можно добраться до у
кромного местечка раньше ее. Он умел быть быстрым в таких случаях или ког
да ему приходилось убегать, так что он помчался вперед, и возбужденный пе
нис указывал ему путь.
Стараясь двигаться быстро и по возможности тихо, Моллисон держался пода
льше от тропинки. Если она услышит или увидит, как он бежит, то может повер
нуть обратно. Обогнав ее на приличное расстояние, он гораздо медленнее и
еще осторожнее свернул на тропу, а там быстро нашел подходящий уголок. Тр
опа упиралась в довольно большую лужайку, от которой в разные стороны ра
сходились другие тропинки. Пожалуй, он спрячется в кустах и возьмет ее на
испуг. Прекрасно! Забираясь подальше, он еще тяжело дышал после быстрого
бега и, увы, был весьма разочарован состоянием своего пениса. Несколько д
вижений, и тот опять принял надлежащий вид, но дышалось ему хуже прежнего.
Он еще хрипел, но уже гораздо ритмичнее, когда она появилась. И тогда он со
всем потерял власть над собой, потому что не ожидал ничего подобного, Ч о
на была красива! Даже издалека можно было разглядеть, что у нее хорошая фи
гура и все на месте, хотя она вовсе не толстая, и у нее коротко постриженны
е каштановые волосы и лодыжки что надо. Наверное, ей около тридцати. Какая
же она симпатичная. Женщина подошла к лужайке и почему-то остановилась. М
ожет, заметила его? Нет. Он хорошо спрятался. Она смотрела немного влево и,
казалось, к чему-то прислушивалась. Черт возьми, до чего же хороша! Это был
о как дополнительный выигрыш, ведь найти такую красавицу удавалось не ча
сто. Он не мог себе позволить упустить ее и решил действовать на всю катуш
ку.
Стараясь дышать тише, он стащил через голову верхнюю часть костюма и пол
ожил позади себя на землю, потом увидел, что она двинулась дальше.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5