— Ну что ж, на сегодня все, — сказал наконец Уэйнрайт. — Завтра вам предстоит проверка детектором лжи.
Он произнес это как бы невзначай, однако внимательно следил за реакцией девушки. Он никак не ожидал, что реакция будет столь внезапной и бурной.
Смуглое личико Хуаниты запылало. Она резко выпрямилась на стуле.
— Нет! Я не буду подвергаться этой проверке!
— Почему?
— Потому что это унизительно!
— Ничего унизительного здесь нет. Многие проходят это испытание. Если вы невиновны, машина это подтвердит.
— Не доверяю я таким машинам. Вам тоже.
— У вас нет причин не доверять мне. Все, чего я хочу, это докопаться до истины.
— Я говорю истину! А вы не понимаете! Вы, как и остальные, думаете, будто я взяла эти деньги. И бесполезно вам что-нибудь доказывать.
Уэйнрайт встал и открыл перед девушкой дверь.
— Я советую вам до завтрашнего дня пересмотреть свое отношение к предстоящему тестированию. Если вы откажетесь, это будет не в вашу пользу.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Ведь я не обязана проходить эту проверку?
— Нет.
— Ну так я и не буду.
Она вышла из кабинета мелкими, быстрыми шажками. Минуту спустя Уэйнрайт не спеша последовал за ней.
Хуанита Нуньес зашла в гардеробную взять пальто и вернулась. В сторону Уэйнрайта она даже не взглянула. Майлз Истин, дожидавшийся с ключами, выпустил ее через главный вход.
— Хуанита, — спросил Истин, — могу я чем-нибудь помочь? Отвезти вас домой?
Она лишь отрицательно покачала головой и вышла. Нолан Уэйнрайт наблюдал из окна, как она пересекала улицу по направлению к автобусной остановке.
Он не сомневался, что денег при девушке не было. Она слишком умна, чтобы так рисковать; кроме того, такую огромную пачку не спрячешь. Во время и после разговора он не спускал глаз с Хуаниты — одежда плотно облегала ее миниатюрную фигурку, ничего подозрительного он не заметил. Из банка Нуньес вышла с маленькой сумочкой. Ни пакетов, ни свертков она не выносила.
Уэйнрайт был убежден, что здесь не обошлось без сообщника.
Виновность Хуаниты Нуньес почти не вызывала сомнений. Ее отказ подвергнуться проверке детектором лжи лишь укрепил Уэйнрайта в этом мнении. Вспомнив ее недавнюю вспышку гнева, он решил, что это был подготовленный, а может, и отрепетированный спектакль. Вероятно, девица догадывалась, что зайдет такой разговор, и потому не была застигнута врасплох.
Уэйнрайт вспомнил ее презрительный взгляд, которому предшествовала невысказанная надежда на союзничество, и его охватила ярость. Ему вдруг захотелось, чтобы завтра люди из ФБР задали ей жару и вытрясли из нее всю правду. Хотя это будет непросто, Она крепкий орешек.
Майлз Истин запер центральную дверь и вернулся. — Ну что ж, — бодро сказал он, — пора и душ принять.
Шеф службы безопасности кивнул:
— Денек выдался не из легких.
Истин собрался было что-то сказать, но передумал.
— Хотите поделиться какими-то соображениями? — спросил Уэйнрайт.
После некоторых сомнений Истин все же признался:
— Пожалуй, да. До сих пор я помалкивал, поскольку это может оказаться просто игрой воображения.
— Это имеет отношение к пропавшим деньгам?
— Вполне вероятно.
— В таком случае, — серьезно произнес Уэйнрайт, — вы должны мне все рассказать, невзирая на ваши сомнения.
Майлз кивнул:
— Кажется, миссис Д'Орси вам говорила, что Хуанита Нуньес замужем. Муж ее бросил. Она осталась с ребенком.
— Да, помню.
— Когда они жили вместе, то муж Хуаниты время от времени заглядывал в банк. Встречал ее после работы. Пару раз я с ним разговаривал. Если мне не изменяет память, его зовут Карлос.
— И что?
— По-моему, он был сегодня в банке.
— Вы уверены? — резко спросил Уэйнрайт.
— Почти, хотя не настолько, чтобы присягнуть на суде. Просто я заметил некоего человека, решил про себя, что это он, и тут же выбросил это из головы. Я был занят. И продолжать думать о нем мне было ни к чему, по крайней мере до определенного момента.
— Когда вы его видели?
— В первой половине дня.
— Вы видели, как этот человек подошел к стойке?
— Нет. — На красивом, юном лице Истина была написана тревога. — Я же сказал, я к нему не присматривался. Правда, я заметил, что он, если это был он, находился неподалеку от Хуаниты.
— И это все?
— Все. К сожалению, — извиняющимся тоном добавил Майлз Истин, — ничего другого сказать не могу.
— Молодчина, что вспомнили. Это может оказаться очень важным.
“Если Истин не ошибается, — раздумывал Уэйнрайт, — то присутствие мужа вписывается в мою гипотезу о сообщнике. И уж конечно, ФБР должно проработать эту версию”.
— Теперь я о другом хочу сказать, — прервал его размышления Истин, — все в банке только и говорят что о мистере Росселли — мы слышали о его вчерашнем сообщении. Большинство из нас очень расстроены.
Шеф службы безопасности прочел в глазах Истина неподдельное горе.
Из-за этого расследования Уэйнрайт совершенно забыл о Бене Росселли. Сейчас он вспомнил, и его вновь охватила ярость: почему это грязное преступление должно было осквернить такую минуту.
Глава 8
На другой стороне улицы Хуанита Нуньес все еще ждала автобуса.
Она видела, что шеф службы безопасности наблюдает за ней из окна; когда его лицо исчезло, она испытала чувство облегчения, хотя здравый смысл подсказывал ей, что самое страшное еще впереди, — сегодняшние испытания повторятся завтра и, может статься, будут еще тяжелее.
В своем тонком пальтишке она дрожала от холодного, пронизывающего ветра. Она пропустила свой автобус и надеялась, что следующего не придется ждать слишком долго.
Хуанита знала, что дрожит не только от холода, — ей было страшно, никогда в жизни она не боялась так, как сейчас.
Она не видела выхода из создавшегося положения, и это пугало ее больше всего. Она понятия не имела, куда могли деваться деньги. Она их не украла, не передала по ошибке через стойку и никуда не спрятала.
Беда в том, что они ей не верят.
Она осознавала, что на их месте вряд ли бы и сама поверила. И потому все время думала: “Каким образом могли исчезнуть шесть тысяч долларов? Ведь это же невозможно, невозможно. И тем не менее денег нет”.
После обеда она беспрестанно старалась восстановить в памяти каждую подробность сегодняшнего дня, чтобы найти какое-то объяснение. И не находила.
Она была совершенно уверена, что заперла кассу, прежде чем отвезти ее в хранилище перед обедом, и когда она за ней вернулась, касса была по-прежнему на замке. Свой цифровой код она никогда никому не сообщала и даже никуда не записывала, полагаясь, как всегда, на свою память.
В некотором смысле память-то и сослужила ей плохую службу.
Когда она сказала, что точно знала, сколько пропало денег, никто ей не поверил: ни миссис Д'Орси, ни мистер Тотенхо, ни Майлз — этот хоть вел себя дружелюбнее. У них не укладывалось в голове, как это можно было определить.
Но она действительно определила. Она всегда знала — хотя не могла объяснить как и почему, — сколько у нее наличных денег.
На протяжении всей ее жизни сложение, вычитание, умножение и деление были такой же легкой и естественной частью бытия, как воздух.
Принимая и выдавая клиентам деньги, она проделывала эти действия автоматически. Иногда в конце тяжелого рабочего дня, когда Хуанита проверяла кассу, цифра, которую она держала в уме, могла не совпадать с реальной на несколько единиц, не более.
Откуда у нее эта способность? Она не знала. Наконец пришел переполненный автобус. Ей удалось в него втиснуться и ухватиться за поручень; пока автобус катил по городским улицам, она все силилась осознать, что же произошло.
Что будет завтра? Майлз предупредил, что придут люди из ФБР. При этой мысли она вновь содрогнулась от страха, и ее лицо приняло то напряженное выражение, которое Эдвина Д'Орси и Нолан Уэйнрайт приняли за враждебность.
Она постарается отмалчиваться, как отмалчивалась сегодня, когда поняла, что никто ей не верит.
А на детектор лжи не согласится ни за что на свете. Она не имела ни малейшего представления о том, как он работает, но если никто ее не понимал, не верил ей и не хотел помочь, то неужели это сделает машина?
До детского сада, где сегодня утром по пути на работу она оставила Эстелу, надо было пройти пешком три квартала. Хуанита спешила, зная, что опаздывает. Садик помещался в цокольном этаже жилого дома; дом, как и все прочие постройки в этом районе, был старым и обшарпанным снаружи, однако комнаты были чистыми и светлыми — Хуанита не зря выбрала именно этот детский сад, хотя платить ей приходилось изрядно. Когда Хуанита вошла в маленькую игровую комнату, девочка бросилась ей навстречу.
Эстела, как всегда, была весела и полна энергии. — Мамочка! Мамочка! Посмотри, что я нарисовала. Это поезд.
По царящей здесь тишине Хуанита поняла, что других детей уже забрали. Вошла нахмуренная мисс Ферроу, владелица и директор детского сада, и демонстративно взглянула на часы.
— Миссис Нуньес, в порядке исключения я разрешила Эстеле остаться, однако это слишком поздно, чтобы…
— Пожалуйста, извините меня, мисс Ферроу. Непредвиденное происшествие в банке.
— У меня есть и личные обязанности. Другие родители помнят, в котором часу мы закрываем.
— Этого больше не повторится. Обещаю.
— Очень хорошо. Пользуясь вашим присутствием, миссис Нуньес, позволю себе напомнить, что за минувший месяц счет за Эстелу не оплачен.
— Он будет оплачен в пятницу. Я получу зарплату.
— Мне жаль, что я вынуждена об этом говорить. Эстела прелестная малышка, и все мы ее любим. Но я должна платить за…
— Я понимаю. В пятницу я обязательно все сделаю. Обещаю.
— Два обещания, миссис Нуньес.
— Да, я знаю.
— Тогда спокойной ночи. Эстела, спокойной ночи, крошка.
Хуанита решила, что заплатит за детский сад из своей следующей недельной зарплаты, а потом надо будет как-то дотянуть до пятницы. А вот как, она слабо себе представляла. Ее заработок составлял 98 долларов в неделю, чистыми выходило — 83. Этих денег должно было хватать на еду, детский сад и квартплату за крошечную квартирку в доме без лифта.
До того как Карлос ее бросил — год назад он просто вышел из дому и исчез, — Хуанита по наивности оформила все кредиты на них обоих. Он накупил себе одежды, приобрел подержанный автомобиль и цветной телевизор, которые и забрал с собой. Хуанита же до сих пор выплачивала бесконечные долги.
По дороге домой Эстела радостно подпрыгивала, держа Хуаниту за руку. В другой руке Хуанита несла бережно свернутый рисунок. Скоро они будут дома, где обычно после ужина они смеялись и играли. Однако сегодня вечером Хуаните было не до смеха.
Ей стало еще страшнее, когда она вдруг четко поняла, что может потерять работу. Она отдавала себе отчет в том, насколько это серьезно.
А найти другую работу будет чрезвычайно трудно. Ее не возьмут ни в один банк, после того как наведут справки.
А как ей быть без работы? Как воспитывать Эстелу?
Хуанита внезапно остановилась и, наклонившись, крепко прижала к себе девочку. Она молила Бога, чтобы завтра ей кто-нибудь поверил.
Кто-нибудь, кто-нибудь. Но кто?
Глава 9
У Алекса Вандерворта тоже было тяжело на душе. Днем, после встречи с Ноланом Уэйнрайтом, Алекс долго мерил шагами свой кабинет, пытаясь осмыслить последние события. Основным предметом для размышлений было вчерашнее сообщение Бена Росселли. А стало быть, и неизбежные перемены в банке. Думал он и о своей личной жизни, которая резко изменилась за последние несколько месяцев.
Мысли его занимали также проблемы кредита и кредитных карт — не только поддельных, но и настоящих.
На столе у него лежали рекламные гранки, подготовленные рекламным агентством “Остин эдвертайзинг”.
“Зачем беспокоиться о деньгах?
Пользуйтесь картой “Кичардж”,
И
Мы будем за вас беспокоиться!”
Или:
“Чего вы ждете?
Мечта о завтрашнем дне
Может осуществиться сегодня!
Пользуйтесь картой “Кичардж” сейчас!”
И еще с десяток примерно того же содержания.
Алексу Вандерворту не нравился ни один из этих текстов. Но он ничего не мог предпринять. Реклама была уже утверждена отделением “Кичардж” и послана Алексу лишь для ознакомления. В целом идею одобрил и совет директоров банка на заседании, состоявшемся несколько недель назад.
Однако директора вряд ли могли предположить, что рекламная кампания будет вестись столь агрессивно.
Алекс сложил гранки в папку. Он еще раз просмотрит их дома вечером и выслушает мнение Марго — вероятно, весьма категоричное.
Марго…
Мысль о ней вызвала воспоминания о вчерашнем сообщении Бена Росселли. Алекс задумался о недолговечности жизни, о ее извечной непредсказуемости, о том, как мало времени осталось впереди, о неизбежности конца. Мало того что Алекс был искренне опечален участью Бена, так старик еще заставил его в очередной раз задасться вопросом: следует ли Алексу начать новую жизнь с Марго? Или подождать? Чего?
Селии?
Этот вопрос он тоже задавал себе тысячи раз.
Алекс посмотрел на город — в том направлении, где находилась Селия. Что, интересно, она делает, как она?
Почему бы не выяснить это самым простым способом. Он вернулся к столу и набрал номер телефона, который помнил наизусть.
— Оздоровительный центр, — прозвучал женский голос.
Алекс представился и попросил к телефону доктора Маккартни.
Минуту спустя мужской голос, спокойный и твердый, осведомился:
— Где вы, Алекс?
— У себя в кабинете. Сижу и думаю, как там моя жена.
— Я позволил себе задать этот вопрос, потому что намеревался вас сегодня разыскать и предложить вам навестить Селию.
— В прошлый раз вы мне сказали, что это нежелательно.
Психиатр мягко поправил:
— Я сказал, что, с моей точки зрения, визиты на некоторое время лучше прекратить. Вы же помните, что предыдущие посещения скорее расстраивали вашу жену, чем шли ей на пользу.
— Да, помню. — Помолчав, Алекс спросил:
— Есть какие-нибудь изменения?
— Боюсь, не в лучшую сторону. Ваша жена все больше и больше замыкается в себе. Она полностью отгородилась от реальности. Вот почему я и подумал, что ваш визит мог бы помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8