Он был
мертв, хотя никаких повреждений на теле не было.
-- А я потерял сознание, -- вмешался Уилки. -- Может быть, и я бы не
остался в живых, если бы Шир не сделал мне искусственное дыхание.
-- Вы были здесь? -- спросил Ардмор.
-- Нет, в радиационной лаборатории, в другом конце здания. Мой
руководитель погиб.
Ардмор нахмурился и подвинул к себе стул, стоявший у стены. Не успел он
сесть, как какая-то маленькая серая тень стремительно пробежала по полу и
скрылась за открытой дверью. "Крыса", -- подумал он и хотел продолжать
расспросы. Но доктор Брукс в изумлении посмотрел ей вслед и выбежал за дверь
со словами:
-- Подождите минуту, я сейчас!
-- Не понимаю, что это с ним такое, -- сказал Ардмор, ни к кому не
обращаясь. Может быть, напряжение, вызванное последними событиями, оказалось
чрезмерным даже для сдержанного биолога?
Меньше чем через минуту Брукс вернулся так же неожиданно, как и
выскочил из комнаты. Задыхаясь от быстрого бега, он с трудом выговорил:
-- Майор Ардмор! Доктор Кэлхун! Джентльмены! -- Он остановился и
перевел дыхание. -- Мои белые мыши живы!
-- Да? Ну и что?
-- Неужели вы не понимаете? Это крайне важный факт, может быть, даже
решающий. Ни одно животное в биологической лаборатории не пострадало!
Неужели вы не понимаете?
-- Да, но( Ах, вот что, кажется, я( Значит, крыса осталась жива, и ваши
мыши не пострадали, а люди, которые были рядом, погибли?
-- Конечно! Конечно! -- радостно подтвердил Брукс.
-- Хм-м-м( Нечто такое, что запросто убивает две сотни людей сквозь
скалу и металл, но не трогает мышей и им подобных? Никогда не слышал о силе,
которая могла бы убить человека и оставить в живых мышь. -- Ардмор кивнул в
сторону установки. -- Похоже, эта штука может оказаться нам полезной,
Кэлхун.
-- Может, -- согласился Кэлхун. -- Если только мы научимся ею
управлять.
-- А у вас есть на этот счет сомнения?
-- Ну, мы ведь не знаем, как она убивает, не имеем представления,
почему она оставила в живых нас шестерых, и не понимаем, по какой причине не
пострадали животные.
-- Так. Что ж, по-видимому, дело именно в этом. -- Ардмор еще раз
взглянул на нехитрую, но такую загадочную установку. -- Доктор, я не хотел
бы с самого начала вмешиваться в ваши дела, но прошу вас не включать этот
рубильник, не поставив предварительно в известность меня.
Он покосился на неподвижное тело Ледбеттера на полу и поспешно отвел
глаза.
За кофе с бутербродами они продолжали обсуждать положение.
-- Значит, никто толком не знает, чего добивался Ледбеттер?
-- В общем, да, -- подтверди Кэлхун. -- Я помогал ему по части
математики, но он же был гений, и наши ограниченные умы только приводили его
в раздражение. Будь жив Эйнштейн, они еще могли бы поговорить на равных, но
со всеми нами он разговаривал только о том, в чем ему была нужна помощь, или
о частных задачах, которые собирался кому-то поручить.
-- Значит, вы не знаете, чего именно он хотел добиться?
-- Пожалуй, можно сказать -- и да и нет. Вы знакомы с общей теорией
поля?
-- Боже упаси, конечно, нет!
-- Ну, тогда нам будет трудновато с вами объясняться, майор Ардмор.
Доктор Ледбеттер изучал теоретически возможные дополнительные спектры(
-- Дополнительные спектры?
-- Ну да. Видите ли, за последние полтора столетия главные успехи
физики были достигнуты в изучении всего спектра электромагнитных излучений:
свет, радиоволны, рентгеновские лучи(
-- Да, да, это я знаю, но что за дополнительные спектры?
-- Это я и пытаюсь вам объяснить, -- сказал Кэлхун с оттенком
раздражения в голосе. -- Из общей теории поля следует, что могут
существовать по меньшей мере еще три типа спектров. Видите ли, мы знаем, что
в пространстве существуют три типа энергетических полей: электрическое,
магнитное и поле тяготения, или гравитационное. Свет, рентгеновские лучи и
им подобные излучения -- часть электромагнитного спектра. Но из теории
следует, что возможны и другие аналогичные спектры: магнитогравитационные,
электрогравитационные и, наконец, трехфазный спектр, объединяющий
электрическое, магнитное и гравитационное поля. Каждый из них должен
представлять собой совершенно новый тип спектра, а изучение его -- новую
область науки. Если они действительно существуют, то, вероятно, обладают
столь же характерными свойствами, что и электромагнитный спектр, но
совершенно иными. Однако мы не располагаем приборами, которые могли бы
регистрировать такие излучения, и даже не можем сказать, существуют ли они
вообще.
-- Знаете, я в этих делах, конечно, мало что понимаю, -- заметил
Ардмор, слегка нахмурившись, -- и не могу с вами спорить, но мне кажется,
что это похоже на поиски чего-то такого, чего вовсе не существует. Я считал,
что эта лаборатория занимается одним -- разработкой оружия, которое могло бы
противостоять вихревым лучам и атомным ракетам паназиатов. Меня немного
удивляет, что человек, которого вы, видимо, считали самым выдающимся здесь
ученым, пытался обнаружить нечто такое, в существовании чего он вообще не
был уверен и свойства чего совершенно неизвестны. По-моему, это странно.
Кэлхун ничего не ответил, а только бросил на него высокомерный взгляд и
ехидно усмехнулся. Ардмор понял, что сказал что-то не то, и почувствовал,
как краснеет.
-- Ну да, -- поспешно сказал он, -- я вижу, что не прав: что бы там ни
обнаружил Ледбеттер, оно прикончило две сотни человек. Значит, это
потенциальное оружие, -- но ведь он не просто шел на ощупь в темноте?
-- Не совсем, -- ответил Кэлхун и продолжал, явно стараясь выбирать
слова попроще: -- Те самые теоретические соображения, из которых следует
возможность существования дополнительных спектров, позволяют с достаточной
вероятностью представить себе в общем виде их свойства. Я знаю, что сначала
Ледбеттер занимался тем, что искал способы генерировать лучи, способные
притягивать или отталкивать, -- это из области магнитогравитационного
спектра. Но в последние две недели он выглядел очень возбужденным и круто
изменил направление работы. Он был не слишком разговорчив, и я могу судить
только по тем расчетам, которые для него делал. Тем не менее, -- Кэлхун
достал из внутреннего кармана толстый растрепанный блокнот, -- он вел
подробный журнал своих экспериментов. Вероятно, мы сможем проследить за
ходом его работ и догадаться, в чем состояла гипотеза, из которой он
исходил.
Уилки, сидевший рядом с Кэлхуном, возбужденно спросил, подавшись к
нему:
-- Где вы это нашли, доктор?
-- На столе у него в лаборатории. Если бы вы там посмотрели, могли бы
найти это и сами.
Не обратив на колкость внимания, Уилки впился глазами в записи,
сделанные в блокноте.
-- Так это же формула излучения(
-- Ну конечно. Или я, по-вашему, настолько глуп, что этого не вижу?
-- Но она неправильная!
-- По-вашему, может быть, и неправильная, но будьте уверены, что доктор
Ледбеттер не ошибался.
Они пустились в спор, в котором Ардмор ничего не мог понять; через
некоторое время, воспользовавшись паузой, он вмешался:
-- Минутку, джентльмены! Я вижу, вы уже готовы приступить к работе. Что
касается меня, то я теперь знаю достаточно на первое время. Насколько я
понимаю, ваша ближайшая задача -- проследить ход мысли доктора Ледбеттера и
выяснить, для чего служит его установка, -- так, чтобы при этом уцелеть
самим. Правильно?
-- В общем, да, -- осторожно согласился Кэлхун.
-- Что ж, в таком случае приступайте. И держите меня в курсе дела,
когда сочтете это удобным. -- Он встал, остальные последовали его примеру.
-- Да, еще одно. Я вот о чем подумал. Не знаю, насколько это важно, но мне
это пришло в голову потому, что доктор Брукс придает такое большое значение
истории с мышами и крысами. -- Он начал загибать пальцы. -- Множество людей
погибли на месте. Доктор Уилки потерял сознание и чуть не умер. Доктор
Кэлхун почувствовал только легкое головокружение. А все прочие, кто остался
в живых, видимо, вообще ничего не ощутили, в то время как их товарищей
постигла загадочная смерть. Не кажется ли вам, что это тоже полезные данные?
Он с нетерпением ждал ответа, опасаясь, что ученые сочтут его слова
нелепыми или тривиальными.
Кэлхун собрался ответить, но его опередил доктор Брукс:
-- Ну конечно! Как же я об этом не подумал? Должно быть, у меня в
голове все перепуталось. Получается градиент -- закономерное различие в
действии этого неизвестного фактора. - Он на мгновение умолк. -- Я прошу у
вас разрешения, майор, обследовать трупы наших покойных коллег и попытаться
выяснить, чем они отличались от тех, кто остался в живых. Особенно от тех,
на кого неизвестный фактор подействовал сильнее всего .
И он задумчиво уставился на Уилки.
-- Ну уж нет! -- возразил тот. -- Я вам не морская свинка. Ничего не
выйдет!
Ардмор не знал, всерьез он это сказал или в шутку, но решил положить
конец спору
-- Детали я предоставляю вам, джентльмены. Но помните - ни в коем
случае не рискуйте, не предупредив меня.
-- Вы слышали, Брукси? -- откликнулся Уилки.
В тот вечер Ардмор заставил себя улечься в постель исключительно из
чувства долга -- спать ему совершенно не хотелось Его непосредственная
задача была выполнена он собрал осколки группы, которая называлась
"Цитадель", и соорудил из них некое подобие действующей организации Он
слишком устал, чтобы размышлять о том, будет ли толк от ее действий, но во
всяком случае она действовала. Он внес новый смысл в их жизнь и, взяв на
себя груз руководства и ответственности, дал им возможность перекладывать на
его плечи свои заботы. Может быть, это позволит им сохранить рассудок в
обезумевшем мире?
Каким будет этот обезумевший новый мир? Мир, где превосходство западной
культуры перестало быть само собой разумеющимся, где звездно-полосатый флаг
уже больше не развивался над каждым общественным зданием?
Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Чтобы их деятельность хотя бы
внешне была похожа на ведение войны, нужно будет завести какую-то
разведывательную службу. До сих пор он был озабочен одним -- чтобы они снова
взялись за работу, но завтра придется об этом подумать "Завтра и подумаю",
-- сказал он себе, но начал думать об этом сразу же.
Служба разведки им необходима не меньше, чем новое секретное оружие.
Даже больше: какое бы фантастически мощное оружие ни удалось создать,
продолжая исследования доктора Ледбеттера, оно не принесет пользы, если не
знать, где и когда его применить, чтобы поразить противника в самое уязвимое
место. До нелепости слабая военная разведка всегда была отличительной чертой
Соединенных Штатов. Самая могучая нация планеты неизменно начинала свои
войны вслепую, как великан с завязанными глазами. Взять хотя бы то, что
произошло сейчас: атомные бомбы Паназии были ничуть не мощнее, но
американцев захватили врасплох, и ни одной своей они даже сбросить не
успели. Сколько их было? Где-то Ардмор слышал, что тысяча. Точной цифры он
не знал, но паназиаты ее, безусловно, знали. Они знали, сколько в
Соединенных Штатах бомб, где они хранятся. И войну они выиграли не с помощью
своего секретного оружия, а благодаря своей разведке. Впрочем, секретное
оружие Паназии тоже оказалось вполне эффективным -- особенно из-за того, что
оно было действительно секретным. Так называемая разведка армии Соединенных
Штатов потерпела очередную неудачу.
"Ну что же, Уайти Ардмор, теперь все в твоих руках! Можешь организовать
любую разведывательную службу, какую только твоей душе угодно, -- для этого
у тебя есть трое близоруких кабинетных ученых, пожилой техник-сержант, двое
рядовых из кухонного наряда и ты сам. Критиковать легко, -- но если ты такой
умный, почему тогда ты не богатый?"
Он встал, подумав, что надо принять снотворное, но вместо этого выпил
стакан теплой воды и снова лег.
"Предположим, что мы создадим действительно новое мощное оружие. Эта
штука, которую придумал Ледбеттер, выглядит многообещающей, если только мы
научимся с обращаться. Ну и что? Один человек не может управлять летающим
крейсером -- он даже не сумеет поднять его в воздух. А шесть человек не
смогут одержать над вверх над целой империей, даже если обуть их в
семимильные сапоги и вооружить каждого лучом смерти. Как там говорил
Архимед? Дайте мне рычаг достаточной длины и точку опоры, и я переверну
землю. Ну и где у нас точка опоры? Оружие -- не оружие, если нет армии,
которая может привести его в действие".
Он погрузился в беспокойный сон, и ему приснилось, будто он болтается
на конце длиннейшего рычага и не может ничего сделать, потому что опорой для
рычага служит пустота. То он сам был Архимедом, то Архимед оказывался рядом
и принимался издеваться над ним, скривив в злобной гримасе раскосое
азиатское лицо.
Глава 2
В следующие две недели на долю Ардмора выпало множество разнообразных
хлопот, и времени у него хватало только на самые необходимые дела. Было
решено исходить из того, что их группа -- фактически военная организация, а
значит, не исключено, что в один прекрасный день им предстоит дать отчет в
своих действиях гражданским властям. Из этого следовало, что Ардмор должен
был выполнять -- или, по крайней мере, создавать видимость, что выполняет --
все законы и положения, касающиеся документации, денежной отчетности,
материального учета и прочего в том же духе. Про себя он считал все это
пустой и бессмысленной тратой времени; однако, занимаясь рекламой, он стал
психологом-самоучкой и интуитивно понимал, что человек живет символами.
1 2 3 4