Ц Согласно Библии, патриарх Авраам взял с собой в земл
ю Ханаанскую, которая была завещана ему и его потомству, «Сару, жену свою.
Лота, сына брата своего… и всех людей, которых они имели в Харране».
, начал переселять в город своих родственников и свойственников Ц
семью за семьей, одного человека за другим Ц и устраивать их на такие мес
та, где они могли зарабатывать деньги. Сам Флем теперь был управляющим го
родской электростанцией и водопроводом и уже несколько лет состоял чем-
то вроде чиновника особых поручений при местном муниципалитете, а три го
да назад, к изумлению и нескрываемой досаде старого Баярда, который по эт
ому поводу не раз отпускал крепкое словцо, сделался вице-президентом са
рторисовского банка, где один из его родственников уже служил бухгалтер
ом.
Он все еще владел кафе и брезентовой палаткой на его заднем дворе, где они
с женой и ребенком жили первые месяцы после переезда в город, и ныне эта па
латка служила как бы перевалочной станцией для приезжающих Сноупсов, от
куда те расползались по всевозможным третьеразрядным заведеньицам вро
де бакалейных лавок и парикмахерских (один из них, какой-то инвалид, жарил
земляные орехи на купленной у старьевщика жаровне), размножались и проц
ветали. Джефферсонские старожилы, наблюдая за ними из своих домов, солид
ных магазинов и контор, вначале посмеивались. Но им уже давно стало не до с
меха.
Сноупса, о котором спрашивала тетушка Сэлли, звали Монтгомери У орд. В 1917 го
ду, незадолго до вступления в силу закона о воинской повинности, он явилс
я к офицеру, ведавшему набором рекрутов в Мемфисе, но тот не взял его на во
енную службу из-за больного сердца. Позднее, к удивлению всех, а в особенн
ости друзей Хореса Бенбоу, он вместе с Хоресом отправился в Христианскую
ассоциацию молодых людей и получил там какую-то должность. Еще позже ста
ли поговаривать, будто в тот день, когда он поступал на военную службу, он
всю дорогу в Мемфис держал под мышкой плитку жевательного табака. Но это
т слух появился уже после того, как он со своим покровителем уехал.
Ц А своего Сноупса ты тоже привез? Ц спросила тетушка Сэлли.
Ц Нет, Ц отвечал он, и на его тонком нервном лице появилось легкое облач
ко холодного отвращения. Ц Я в нем совершенно разочаровался. Я даже и гов
орить о нем не хочу.
Ц Каждый мог тебе сказать, что это за человек, еще когда ты уезжал.
Тетушка Сэлли неторопливо и размеренно жевала, сидя над своею тарелкой Х
орес на минуту задумался, и рука его медленно сжала вилку.
Ц Именно подобные типы, паразиты… Ц начал было он, но тут его перебила с
естра:
Ц Кого интересует какой-то там Сноупс? И вообще, сейчас слишком поздний
час, чтобы говорить об ужасах войны.
Полным ртом тетушка Сэлли издала какой-то сырой звук, выражающий некое м
стительное превосходство.
Ц Это все нынешние генералы, Ц проговорила она. Ц Генерал Джонстон ил
и генерал Форрест
Генерал Форрест Натаниэль (1821Ц 1877) Ц один из наиболее т
алантливых и храбрых военачальников в кавалерии южан-конфедератов.
Ц вот уж те бы ни за что ни одного Сноупса в свою армию не взяли.
Тетушка Сэлли ни в каком родстве с семейством Бенбоу не состояла. Она жил
а через дом с двумя незамужними сестрами, из которых одна была старше ее, а
другая моложе. С тех пор как Хорес и Нарцисса себя помнили, она постоянно
бывала у них в доме и еще до того, как они начали ходить, присвоила себе как
ие-то права на их жизнь, привилегии, которые никогда не были точно определ
ены и которыми она никогда не пользовалась, но никогда и не допускала, что
бы кто-либо подверг сомнению обоюдное признание того факта, что они суще
ствуют. Она без предупреждения входила во все комнаты в доме и любила нуд
но и несколько бестактно толковать о детских болезнях Хореса и Нарциссы
. Ходили слухи, будто она некогда «строила глазки» Биллу Бенбоу, хотя ко вр
емени его свадьбы ей было уже лет тридцать пять. Она до сих пор говорила о
нем с некоторой снисходительностью, словно о ком-то, лично ей принадлежа
щем, и всегда тепло отзывалась об его жене.
Ц Джулия была премилой девочкой, Ц частенько говаривала она.
Когда Хорес уехал на войну, тетушка Сэлли перебралась к Нарциссе, чтобы т
а не скучала, Ц никому из них троих даже в голову не приходило, что можно у
строить все как-нибудь иначе, и то, что Нарцисса должна держать у себя в до
ме тетушку Сэлли в течение неопределенного срока Ц год, два или три, Ц к
азалось столь же неизбежным, как и то, что Хорес должен идти на войну. Тету
шка Сэлли была славной старушкой, но она жила главным образом прошлым, мя
гко, но бесповоротно отгородившись от всего, что произошло после 1901 года. Д
ля нее жизнь шла на конной тяге, и скрип автомобильных тормозов ни разу не
проник в ее упрямый и безмятежный вакуум. У нее было много неприятных при
чуд, свойственных старикам. Она любила звук собственного голоса, не люби
ла оставаться одна ни в какое время суток, а так как она ни за что не могла п
ривыкнуть к вставной челюсти, купленной двенадцать лет назад, и прикасал
ась к ней лишь для того, чтобы раз в неделю сменить воду, в которой челюсть
сохранялась, она весьма неаппетитно поглощала свою немудреную, но легко
поддающуюся пережевыванию пищу.
Нарцисса опустила под стол руку и снова погладила колено Хореса.
Ц Я так рада, что ты вернулся, Хорри.
Он быстро взглянул на нее, и облачко исчезло с его лица так же внезапно, ка
к и появилось, а дух его, подобно пловцу в спокойном море, медленно погрузи
лся в безмятежную неизменность ее любви.
Он был адвокатом Ц главным образом из уважения к семейной традиции и, хо
тя отнюдь не питал особой склонности к юриспруденции, если не считать лю
бви к печатному слову, к местам, где хранятся книги, думал о возвращении в
свою затхлую контору с оттенком… не столько нетерпения, сколько глубоко
укоренившейся покорности и даже почти удовольствия. Смысл мира. Дни, неи
зменные как встарь, быть может, без порывов, но и без катастроф. Этого не ви
дишь, не ощущаешь Ц разве что на большом расстоянии. Светлячки еще не поя
вились, и по обе стороны аллеи вытекала на улицу сплошная полоса виргинс
ких можжевельников, словно изгибающаяся черная волна с уходящими в небо
резными гребешками. Свет падая из окна на веранду и на клумбу с каннами, ст
ойкими как бронза Ц вот уж в чем нет ни тени хрупкости, свойственной цвет
ку, Ц а в комнате слышалось невнятное монотонное бормотание тетушки Сэ
лли. Нарцисса тоже была там Ц она сидела возле лампы с книгой, и от всего е
е существа веяло неизменным покоем, он наполнял комнату, словно запах жа
смина, Ц сидела и смотрела на дверь, через которую вышел Хорес, а он со сво
ей нераскуренною трубкой стоял на веранде, овеваемый терпкою прохладой
можжевельников, словно дыханием какого-то неведомого живого существа.

«Смысл мира», Ц еще раз произнес он про себя, задумчиво роняя два этих сл
ова в прохладный колокольчик тишины, куда он наконец возвратился опять,
и слушая, как они медленно замирают в пространстве, подобно прозрачному
и чистому звону от удара серебра о хрусталь.
Ц Как поживает Белл? Ц спросил он в первый же вечер по приезда.
Ц У них все хорошо, Ц отвечала Нарцисса. Ц Они купили новый автомобиль.

Ц Вот как, Ц рассеянно заметил Хорес. Ц По крайней мере хоть какая-нибу
дь польза от войны.
Тетушка Сэлли наконец оставила их наедине и потихоньку проковыляла к се
бе в спальню. Хорес с наслаждением вытянул ноги в саржевых брюках, перест
ал чиркать спичками, тщетно пытаясь раскурить свою упрямую трубку, и уст
ремил взор на сестру, которая сидела, склонен темноволосую голову над ра
скрытым на коленях журналом, как бы отгородившись ото всего мелкого и пр
еходящего. Ее волосы, гладкие, словно крылья отдыхающей птицы, двумя безм
ятежными воронеными волнами вливались в низкий простой узел на затылке.

Ц Белл совершенно не способна писать письма, Ц сказал он, Ц Как все жен
щины.
Не поднимая головы, она перевернула страницу.
Ц Ты часто ей писал?
Ц А почему? Они отлично понимают, что письма годятся лишь на то, чтобы слу
жить мостками, соединяющими интервалы между поступками Ц как интерлюд
ии в пьесах Шекспира, Ц рассеянно продолжал он. Ц Ты знаешь хоть одну же
нщину, которая читала бы Шекспира, не пропуская интерлюдий? Шекспир и сам
это знал, и потому женщин у него в интерлюдиях нет. Пускай себе мужчины пер
ебрасываются напыщенными словесами Ц женщины будут в это время мыть за
кулисами посуду и укладывать спать детей.
Ц Я не знаю ни одной женщины, которая вообще читала бы Шекспира, Ц попра
вила его Нарцисса. Ц Он слишком много говорит.
Хорес встал и погладил ее по темным волосам.
Ц О, глубина, Ц сказал он. Ц Всю, всю мудрость к одной лишь фразе ты свела
и меряешь свой пол по высоте звезды.
Ц Да, они его не читают, Ц повторила она, поднимая голову.
Ц Не читают? Почему?
Он чиркнул еще одной спичкой и поднес ее к трубке, глядя на сестру сквозь с
ложенные чашечкой ладони, серьезно и с напряженным вниманием, как устрем
ленная в полет птица.
Ц Твои Арлены и Сабатини
…Арлены и Сабатини… Ц Имеются
в виду популярные английские беллетристы: автор мелодрам Майкл Арлен (пс
евдоним Дикрана Каюмяна, 1895-1956) и сочинитель приключенческих романов Рафа
эль Сабатини (1875-1950).
тоже много говорят, а уж больше говорить, и тому же с таким трудом, ка
к старик Драйзер
…с таким трудом, как старик Драйзер… Ц Выпад против Тео
дора Драйзера (1871-1945) объясняется тем, что в двадцатые годы его проза казала
сь Фолкнеру и другим молодым американским писателям старомодной по тем
ам и бесформенной, громоздкой и безвкусной по стилю.
, вообще никто никогда не ухитрялся.
Ц Но у них есть тайны, Ц пояснила она, -Шекспира тайн нет. Он говорит все.

Ц Понятно. Шекспиру не хватало сдержанно такта. Иначе говоря, он не был д
жентльменом.
Ц Да… Пожалуй, это я и хотела сказать.
Ц Итак, чтобы быть джентльменом, надо тайны.
Ц Ах, ты меня утомляешь.
Она снова начала читать, а он сел рядом с нею на диван и, взяв ее руку, принял
ся гладить ею свою щеку и растрепанные волосы.
Ц Это похоже на прогулку по саду в сумерках, Ц сказал он. Ц Все цветы ст
оят на своих местах, в ночных сорочках и причесанные на ночь, но все они хо
рошо тебе знакомы. Поэтому ты их не тревожишь, а просто проходишь дальше, н
о иной раз останавливаешься, переворачиваешь какой-нибудь листок, котор
ого ты раньше не заметил, Ц быть может, под ним окажется фиалка, колоколь
чик или светлячок, а быть может, всего-навсего другой листок или травинка
. Но всегда будет капелька росы.
Он продолжал гладить ее рукою свое лицо. Другой рукой она медленно листа
ла журнал, слушая его с невозмутимой и ласковой отчужденностью.
Ц Ты часто писал Белл? Ц снова спросила она. Ц Что ты ей писал?
Ц Я писал ей то, что ей хотелось прочитать. Все то, что женщины хотят видет
ь в письмах. Люди ведь и в самом деле имеют право хотя бы на половину того, ч
то, по их мнению, им причитается.
Ц Что же ты ей все-таки писал? Ц настойчиво спрашивала Нарцисса, медлен
но переворачивая страницы, а рука ее, покорно следуя его движениям, продо
лжала гладить его по лицу.
Ц Я писал ей, что я несчастлив. Возможно, так оно и было, Ц добавил он.
Нарцисса тихонько высвободила свою руку и положила ее на журнал.
Ц Я преклоняюсь перед Белл, Ц продолжал он. Ц Она так благоразумно глу
па. Когда-то я ее боялся. Быть может… Но нет, теперь нет. Я защищен от гибели,
у меня есть талисман. Верный признак того, что она мне уготована, как говор
ят мудрецы. Впрочем, благоприобретенная мудрость суха, она рассыпается в
прах там, где слепой поток бессмысленных соков жизни победоносно движет
ся вперед.
Он сидел, не прикасаясь к ней, на мгновенье погрузившись в блаженное сост
ояние покоя.
Ц В отличие от твоей, о Безмятежность, Ц проговорил он, возвращаясь к де
йствительности, и снова принялся твердить: Ц Милая старушка Нарси.
Он опять взял ее руку. Рука не сопротивлялась, но и не совсем покорилась.
Ц По-моему, тебе не следует так часто повторять, что я глупа, Хорри.
Ц По-моему, тоже, Ц согласился он. Ц Но должен же я взять хоть какой-то р
еванш за совершенство.
Потом она лежала в своей темной спальне. По другую сторону коридора спок
ойно и размеренно похрапывала тетушка Сэлли; а в соседней комнате лежал
Хорес, между тем как его ущербный дух, причудливый и неуемный, совершал св
ои странствия по пустынным далям заоблачных сфер, где на лунных пастбища
х, пригвожденных остриями звезд к тверди небес у последней кровли вселен
ной, галопом скакали, оглашая гулкий воздух раскатистым ржаньем, паслись
или безмятежно покоились в дреме золотокопытые единороги.
Хоресу было семь лет, когда родилась Нарцисса. На заднем плане ее благопо
лучного детства присутствовали три существа Ц мальчуган с тонкой озор
ной физиономией и неистощимой склонностью к злоключениям; романтическ
и загадочная доблестная личность, контрабандой раздобывающая пищу, с си
льными твердыми руками, от которых всегда исходил волнующий запах карбо
лового мыла Ц существо, чем-то напоминающее Всемогущего, но не внушающе
е благоговейного трепета, и, наконец, нежная фигурка без ног или какого-ли
бо намека на способность к передвижению, своего рода миниатюрная святын
я, постоянно окруженная ореолом нежной меланхолии и бесконечными тонки
ми извивами цветной шелковой нити. Это третье существо, нежное и меланхо
лическое, никогда ни на чем не настаивало, между тем как второе вращалось
по орбите, которая периодически выносила его во внешнее пространство, а
затем снова возвращала его бодрую и энергичную мужественность в ее бесп
окойный мир. Что же до первого существа, то его Нарцисса с непреклонной ма
теринской настойчивостью захватила в свою собственность, и к тому време
ни, когда ей было лет пять или шесть, Хореса заставляли слушаться старших,
пригрозив пожаловаться на него Нарциссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49